обитали они в основном на суше. Преследуемые охотниками из-за своего ценнейшего меха, каланы полностью переселились в море, даже приспособились рожать там и выкармливать детенышей молоком. О генетических перестройках, требующих смены ряда поколений, и речи быть не может. Налицо именно перестройка, почти сознательная, образа жизни.
Плохо ли, хорошо ли создала меня природа – в одном я могу быть уверенным: другой такой же не возникал за всю историю человечества. Сложность столь велика, что статистически невероятно появление аналога. Исключение единственное: рождение идентичных близнецов, развивающихся из одной оплодотворенной клетки, почему-то разделившейся надвое. Но это совпадение генотипов неизбежно растворяется уже в следующем поколении, даже если близнецы вступят в брак с другой идентичной парой.
Итак, не повторимы уже сами наследственные молекулы. Однако, несмотря на генетическую индивидуальность, биологическую особь (человека тоже) можно уподобить клеточке организма, существующей ради целого. Как известно, жить – значит, умирать. Мы обязаны, каждый в свой срок, освободить место для другого существа того же вида. В организме грызунов есть даже особый гормональный регулятор численности популяции, препятствующий бесконтрольному размножению и, следовательно, внутривидовой конкуренции. Возможно, нечто подобное «вмонтировано» и в человека, если вспомнить, что именно после истребительных войн наблюдаются всплески рождаемости, причем преимущественно мальчиков, тогда как благополучные годы характеризуются ее снижением.
Трутни, ставшие лишними после оплодотворения матки, по возвращении из брачного полета уже не допускаются обратно в улей. «Частные судьбы» в глазах природы ничто: она «покровительствует» лишь сообществу, виду, ему одному.
И лишь тогда, когда ценность особи составляет уже не только генетическая информация, но и благоприобретенная сигнальная, заключенная в мозгу, положение существенно меняется. Индивид выступает уже как уникальный, самоценный объект: например, вожак стада, уже не способный к воспроизводству, но полезный ему своим опытом. У бесписьменных народов старики или инвалиды, часто немощные, были носителями традиций, знаний. И эта функция по значению перевешивает порой все остальные.
Я заведомо не отделяю пока мышления человека от поведения животных. «Как все это по-человечески! – восклицает Конрад Лоренц, наблюдая гневную реакцию галок, исполненных видового „патриотизма“, в ответ на мнимую угрозу. – Нет ли у человека подобных слепых инстинктивных реакций? Не вызывает ли слепую ярость у целых народов пустой манекен, преподнесенный ловким демагогом?.. И могли ли бы до сих пор возникать войны, если бы все это было не так?.. Вы считаете, что я очеловечиваю животное? Вероятно, вам неизвестно одно обстоятельство: те элементы нашего поведения, которые мы привыкли называть человеческими слабостями, в действительности почти всегда являются свойствами предчеловеческими, иными словами, общими для нас и для высших животных. Поверьте мне, я не приписываю по ошибке человеческие свойства животным: как раз наоборот, я демонстрирую то огромное наследство, которое мы получили от животных и которое живет в нас по сей день. И если я говорю прямо, что молодой самец влюбился в галочку-самку, то тем самым не облекаю животных в человеческие одежды, напротив, я вскрываю остатки инстинктивного поведения у человека, полученные нами от животных. И если вы не согласны со мной и отрицаете, что любовь есть древняя сила инстинкта, то я лишь могу предположить, что сами вы не способны пасть жертвой страсти».
Задолго до Лоренца о том же писал великий физиолог Павлов: «Мы знаем хорошо, как все животные, лишенные обычной свободы, стремятся освобождаться… Очевидно, что вместе с рефлексом свободы существует также прирожденный рефлекс рабской покорности… Как часто и многообразно рефлекс рабства проявляется на русской почве и как полезно сознавать это».
Эволюция – процесс накопления информации… А если переставить местами части равенства? Накопление информации и есть искомый механизм эволюции, генеральное свойство живой материи. Подобно тому, как свойство магнита – притягивание, газа – стремление расшириться… Уже понятно, для чего природа необычайно усложнила размножение: двуединство полов обеспечивает больший охват информации; понятным становится и многое другое.
Чем сложнее и упорядоченнее структура, тем она информативнее. Иначе говоря, рассыпанные буквы не содержат никакой информации; их надо по меньшей мере упорядочить в слова. Суждение, составленное из этих слов, еще информативнее, тогда как книга, составленная из суждений, содержит сложнейшую информацию.
Нобелевский лауреат Эрвин Шредингер, один из создателеквантовой механики, в книге «Что такое жизнь? С точки зрения физика» предположил, что живые организмы «извлекают упорядоченность из окружающей среды». Значит ли это, что свинина полезнее селедки, тем более кальмаров, поскольку на древе эволюции млекопитающие гораздо выше рыб, тем более моллюсков, следовательно, их структура не в пример более упорядочена? И если человек погибает от лихорадки, значит ли это, что вирус, внедрившийся в его клетки, становится существенно иным, приобретает «нечто человеческое»? А в случае, когда лиса съедает курицу, сама же становится добычей другой птицы – беркута, где тут подъем по ступеням сложности?.. И раз уж травоядное животное извлекает упорядоченность всего лишь из растений, тогда как хищник – из своей жертвы, правомерно ли уравнивать их по сложности организации, называя млекопитающими?.. Вопросов уйма.
Упорядоченность не извлекается в готовом виде. Пища, какой бы она ни была, распадается в желудке на элементарные белковые «кирпичики», аминокислоты, одинаковые и у бактерии и у человека. А вот складываются они заново по «чертежу», абсолютно специфичному для каждой из обитающих на Земле форм жизни. Краб и чайка слопали по рыбешке. Одна и та же пища претворилась в плоть ракообразного в первом случае и птицы – во втором…«Чертеж» – это наследственная молекула ДНК.
Кибернетика ввела в философский обиход понятие «черного ящика». Нам нет дела до того, что творится в нем; мы наблюдаем лишь вход и выход, исходный материал и конечный результат. Сопоставляя то и другое, судим о происходящем внутри «ящика» процессе.
Великий насмешник Франсуа Рабле со своим обыкновением обыгрывать грубую физиологию сравнил бы, вероятно, «черный ящик» с ослом, жующим солому: известно, что «на входе» и что «на выходе». Проясняется в общих чертах направление пищеварительного процесса. Рабле был медиком по профессии во времена самого умозрительного состояния этой науки;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Плохо ли, хорошо ли создала меня природа – в одном я могу быть уверенным: другой такой же не возникал за всю историю человечества. Сложность столь велика, что статистически невероятно появление аналога. Исключение единственное: рождение идентичных близнецов, развивающихся из одной оплодотворенной клетки, почему-то разделившейся надвое. Но это совпадение генотипов неизбежно растворяется уже в следующем поколении, даже если близнецы вступят в брак с другой идентичной парой.
Итак, не повторимы уже сами наследственные молекулы. Однако, несмотря на генетическую индивидуальность, биологическую особь (человека тоже) можно уподобить клеточке организма, существующей ради целого. Как известно, жить – значит, умирать. Мы обязаны, каждый в свой срок, освободить место для другого существа того же вида. В организме грызунов есть даже особый гормональный регулятор численности популяции, препятствующий бесконтрольному размножению и, следовательно, внутривидовой конкуренции. Возможно, нечто подобное «вмонтировано» и в человека, если вспомнить, что именно после истребительных войн наблюдаются всплески рождаемости, причем преимущественно мальчиков, тогда как благополучные годы характеризуются ее снижением.
Трутни, ставшие лишними после оплодотворения матки, по возвращении из брачного полета уже не допускаются обратно в улей. «Частные судьбы» в глазах природы ничто: она «покровительствует» лишь сообществу, виду, ему одному.
И лишь тогда, когда ценность особи составляет уже не только генетическая информация, но и благоприобретенная сигнальная, заключенная в мозгу, положение существенно меняется. Индивид выступает уже как уникальный, самоценный объект: например, вожак стада, уже не способный к воспроизводству, но полезный ему своим опытом. У бесписьменных народов старики или инвалиды, часто немощные, были носителями традиций, знаний. И эта функция по значению перевешивает порой все остальные.
Я заведомо не отделяю пока мышления человека от поведения животных. «Как все это по-человечески! – восклицает Конрад Лоренц, наблюдая гневную реакцию галок, исполненных видового „патриотизма“, в ответ на мнимую угрозу. – Нет ли у человека подобных слепых инстинктивных реакций? Не вызывает ли слепую ярость у целых народов пустой манекен, преподнесенный ловким демагогом?.. И могли ли бы до сих пор возникать войны, если бы все это было не так?.. Вы считаете, что я очеловечиваю животное? Вероятно, вам неизвестно одно обстоятельство: те элементы нашего поведения, которые мы привыкли называть человеческими слабостями, в действительности почти всегда являются свойствами предчеловеческими, иными словами, общими для нас и для высших животных. Поверьте мне, я не приписываю по ошибке человеческие свойства животным: как раз наоборот, я демонстрирую то огромное наследство, которое мы получили от животных и которое живет в нас по сей день. И если я говорю прямо, что молодой самец влюбился в галочку-самку, то тем самым не облекаю животных в человеческие одежды, напротив, я вскрываю остатки инстинктивного поведения у человека, полученные нами от животных. И если вы не согласны со мной и отрицаете, что любовь есть древняя сила инстинкта, то я лишь могу предположить, что сами вы не способны пасть жертвой страсти».
Задолго до Лоренца о том же писал великий физиолог Павлов: «Мы знаем хорошо, как все животные, лишенные обычной свободы, стремятся освобождаться… Очевидно, что вместе с рефлексом свободы существует также прирожденный рефлекс рабской покорности… Как часто и многообразно рефлекс рабства проявляется на русской почве и как полезно сознавать это».
Эволюция – процесс накопления информации… А если переставить местами части равенства? Накопление информации и есть искомый механизм эволюции, генеральное свойство живой материи. Подобно тому, как свойство магнита – притягивание, газа – стремление расшириться… Уже понятно, для чего природа необычайно усложнила размножение: двуединство полов обеспечивает больший охват информации; понятным становится и многое другое.
Чем сложнее и упорядоченнее структура, тем она информативнее. Иначе говоря, рассыпанные буквы не содержат никакой информации; их надо по меньшей мере упорядочить в слова. Суждение, составленное из этих слов, еще информативнее, тогда как книга, составленная из суждений, содержит сложнейшую информацию.
Нобелевский лауреат Эрвин Шредингер, один из создателеквантовой механики, в книге «Что такое жизнь? С точки зрения физика» предположил, что живые организмы «извлекают упорядоченность из окружающей среды». Значит ли это, что свинина полезнее селедки, тем более кальмаров, поскольку на древе эволюции млекопитающие гораздо выше рыб, тем более моллюсков, следовательно, их структура не в пример более упорядочена? И если человек погибает от лихорадки, значит ли это, что вирус, внедрившийся в его клетки, становится существенно иным, приобретает «нечто человеческое»? А в случае, когда лиса съедает курицу, сама же становится добычей другой птицы – беркута, где тут подъем по ступеням сложности?.. И раз уж травоядное животное извлекает упорядоченность всего лишь из растений, тогда как хищник – из своей жертвы, правомерно ли уравнивать их по сложности организации, называя млекопитающими?.. Вопросов уйма.
Упорядоченность не извлекается в готовом виде. Пища, какой бы она ни была, распадается в желудке на элементарные белковые «кирпичики», аминокислоты, одинаковые и у бактерии и у человека. А вот складываются они заново по «чертежу», абсолютно специфичному для каждой из обитающих на Земле форм жизни. Краб и чайка слопали по рыбешке. Одна и та же пища претворилась в плоть ракообразного в первом случае и птицы – во втором…«Чертеж» – это наследственная молекула ДНК.
Кибернетика ввела в философский обиход понятие «черного ящика». Нам нет дела до того, что творится в нем; мы наблюдаем лишь вход и выход, исходный материал и конечный результат. Сопоставляя то и другое, судим о происходящем внутри «ящика» процессе.
Великий насмешник Франсуа Рабле со своим обыкновением обыгрывать грубую физиологию сравнил бы, вероятно, «черный ящик» с ослом, жующим солому: известно, что «на входе» и что «на выходе». Проясняется в общих чертах направление пищеварительного процесса. Рабле был медиком по профессии во времена самого умозрительного состояния этой науки;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19