.. - Брешь в обороне была пробита.
- Настаиваю.
Минуты три он дожидался, пока трубку возьмет сам директор.
Наконец тот откликнулся приятным басом:
- И что за майор Бугаев мной интересуется?
Семен поздоровался и, не пускаясь в объяснения, попросил о встрече на завтра,
- В любое время, майор. В любое время. - Похоже, что на заводе с временем у директора было не так напряженно, как дома.
- Тогда в девять?
Директор был на все согласен.
7
Ровно в девять Бугаев вошел в приемную. Здесь уже сидели несколько человек. Семен не успел поздороваться, как секретарь спросила:
- Вы из Главного Управления? Прошу вас... - и, не дожидаясь ответа, растворила перед ним массивную, потемневшую от времени дверь. За дверью находился небольшой зальчик. Красная, прямо-таки кроваво-красная ковровая дорожка вела еще к одной двери, поменьше, но имеющей такой же заслуженный, как и первая, вид. Секретарша так стремительно провела Бугаева по красной дорожке к этой двери, что Семен не успел как следует рассмотреть девицу. Осталось впечатление как от чего-то эфирного, бестелесного, благоухающего хорошими духами.
- Павел Лаврентьевич! - сказала секретарша, распахивая дверь. - К вам из Главного Управления.
Из-за большого стола, на котором лежала только одна пухлая папка, поднялся высокий светловолосый человек.
- Товарищ Бугаев! Милости прошу. - Он широким жестом показал на кресло. И улыбнулся секретарше, стоящей в дверях: - Олечка, нам кофе...
- Павел Лаврентьевич, - запротестовал Бугаев. - Я к вам на пять минут. Какой уж кофе?!
- Молодой человек, - у директора был приятный басок, никогда не знаешь заранее, во что выльются пять минут. А кофе располагает к доверительной беседе.
Бугаев уселся в удобное кресло и окинул кабинет быстрым взглядом. Кабинет был совсем крошечным, в несколько раз меньше приемной. Взгляд Семена не ускользнул от внимания директора.
- Удивляетесь моим апартаментам? - добродушно усмехнулся он. - Это целая история... Во время войны здесь сидел... - Плотский похлопал сухой, усыпанной печеночными пятнами, ладонью по столу - наш нынешний начальник главка Мелех. Время то было какое! Героическое! Тяжелое. Он спал тут же, за стенкой, в комнате отдыха. - Директор кивнул на маленькую дверь в углу кабинета. - И, приезжая теперь в Ленинград, товарищ Мелех никогда не минует нашего завода. Придет ко мне, сядет в это кресло, задумается. А иногда и поплачет.
"Сколько же лет этому Мелеху? - подумал Семен. - Небось к восьмидесяти. Потому и плачет".
Секретарша принесла поднос, накрытый белоснежной салфеткой, ловко расстелила ее на маленьком столике, расставила чашечки, вазочку с печеньем.
Девушка и впрямь была очень стройная, миленькая. Только подбородок чуть тяжеловатый. "Лет через десять в такую командиршу превратится!" - мелькнула у Бугаева мысль.
Павел Лаврентьевич не спеша разлил кофе, пододвинул Бугаеву вазочку с печеньем.
Воспользовавшись паузой. Бугаев сказал:
- Павел Лаврентьевич вы не удивляйтесь. То, что я скажу сейчас может показаться вам смешным и незначительным. - Он вытащил из кармана мятую коробку от "Мальборо" но директор его словно не слышал.
- Когда товарищ Мелех сидел в этом кресле, - сказал он, я токарил в седьмом цехе. По три смены иногда не уходили домой. Есть нам что вспомнить с товарищем Мелехом! Вы что же не пьете? Олечка у меня большая мастерица варить кофе...
Глаза у директора были голубые-голубые, мелкие морщинки, сходившиеся у глаз, создавали впечатление, что Павел Лаврентьевич все время улыбается, но взгляд оставался равнодушным.
- Что же за дело у нас? - спросил он, наконец, Бугаев подумал, что если начать рассказывать про волейбольную поляну, директор сочтет его сумасшедшим.
- Павел Лаврентьевич, тут в одном месте мы нашли коробку от сигарет. - Он постучал пальцем по лакированному картону. - И - смешное совпадение - на коробке записан ваш домашний телефон. - Семен взял коробку и показал запись директору.
- Сейчас. - Павел Лаврентьевич поднял ладонь, словно отстранился от коробки. - Сейчас мы об этом поговорим. У меня к вам, дорогой товарищ Бугаев встречный вопрос. Сын мой - автомобилист. То ли "Москвич" у него то ли "Жигули" неважно. Я не очень-то разбираюсь. Ну, сами знаете, молодежь любит скорость, любит проехаться с ветерком. Я когда токарил на этом заводе, - он внимательно посмотрел на Бугаева. - Я вам рассказывал, что работал токарем здесь? В седьмом цехе? Ах да рассказывал. И понимаете, какое дело за скорость у сына отобрали права.
- Наверное, уже не в первый раз нарушил правила! улыбнулся Бугаев.
- Наверное. Не могли бы вы помочь?
- Павел Лаврентьевич, да ведь я не из ГАИ - по другому департаменту. Из уголовного розыска...
- Ну вот! - обрадовался Плотский. - Из уголовного розыска! Да вы самый главный! Вас все должны бояться. Что вам стоит словечко замолвить? Мальчишка же, - он улыбнулся так ласково, так обезоруживающе, что Семен не смог удержаться от ответной улыбки. - Помогите. - Почувствовав, что Бугаев готов сдаться, Павел Лаврентьевич прикоснулся ладонью к его руке. - Ну что вам стоит?
- Я поинтересуюсь в ГАИ, что и как - сказал Бугаев. - Но если уж виноват... - он развел руки.
- Вот и прекрасно! - обрадовался Плотский. Похоже для него был важен не результат, а сам факт согласия Бугаева поинтересоваться обстоятельствами дел. У Павла Лаврентьевича на все были свои понятия. - Вы только поинтересуйтесь - продолжал директор, - а они уж сами поймут, как поступить. Вы, кстати, не автомобилист?
- Есть такой грех, - сказал Семен и отхлебнул из чашки. Кофе был крепкий и очень ароматный. Олечка, и правда, умела его варить.
- Когда понадобится ремонт - милости прошу. У нас на заводе есть такой мастер - сделает конфетку.
- Спасибо, Павел Лаврентьевич. Я сам ремонтирую, соврал Бугаев, умевший только поменять свечи да зачистить клеммы у аккумулятора.
- Э-э, нет! С нашим мастером никто не сравнится. Ас! Телефон у вас мой домашний есть, запишите рабочий
Бугаев записывал телефон, а сам думал о том, что если директор каждому встречному дает свои координаты, то он может и не вспомнить, кто записывал телефон на сигаретной коробке.
- Ас этот, конечно, и подхалтуривает, - продолжал директор, - куда денешься? Приходится смотреть сквозь пальцы. - Он поднес растопыренную ладонь к глазам. - Жизнь так устроена! Вам ведь тоже приходится на какие-то мелочи закрывать глаза.
- Нет, - покачал головой Бугаев. - В нашем деле глаза прикроешь - без головы останешься.
Плотский метнул на майора оценивающий взгляд, сердито пожевал губами и, словно потеряв к собеседнику всякий интерес, взглянул в окно.
- Павел Лаврентьевич, - бугаев пододвинул директору коробку от сигарет, - вы в последние дни свой домашний телефон кому-нибудь давали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
- Настаиваю.
Минуты три он дожидался, пока трубку возьмет сам директор.
Наконец тот откликнулся приятным басом:
- И что за майор Бугаев мной интересуется?
Семен поздоровался и, не пускаясь в объяснения, попросил о встрече на завтра,
- В любое время, майор. В любое время. - Похоже, что на заводе с временем у директора было не так напряженно, как дома.
- Тогда в девять?
Директор был на все согласен.
7
Ровно в девять Бугаев вошел в приемную. Здесь уже сидели несколько человек. Семен не успел поздороваться, как секретарь спросила:
- Вы из Главного Управления? Прошу вас... - и, не дожидаясь ответа, растворила перед ним массивную, потемневшую от времени дверь. За дверью находился небольшой зальчик. Красная, прямо-таки кроваво-красная ковровая дорожка вела еще к одной двери, поменьше, но имеющей такой же заслуженный, как и первая, вид. Секретарша так стремительно провела Бугаева по красной дорожке к этой двери, что Семен не успел как следует рассмотреть девицу. Осталось впечатление как от чего-то эфирного, бестелесного, благоухающего хорошими духами.
- Павел Лаврентьевич! - сказала секретарша, распахивая дверь. - К вам из Главного Управления.
Из-за большого стола, на котором лежала только одна пухлая папка, поднялся высокий светловолосый человек.
- Товарищ Бугаев! Милости прошу. - Он широким жестом показал на кресло. И улыбнулся секретарше, стоящей в дверях: - Олечка, нам кофе...
- Павел Лаврентьевич, - запротестовал Бугаев. - Я к вам на пять минут. Какой уж кофе?!
- Молодой человек, - у директора был приятный басок, никогда не знаешь заранее, во что выльются пять минут. А кофе располагает к доверительной беседе.
Бугаев уселся в удобное кресло и окинул кабинет быстрым взглядом. Кабинет был совсем крошечным, в несколько раз меньше приемной. Взгляд Семена не ускользнул от внимания директора.
- Удивляетесь моим апартаментам? - добродушно усмехнулся он. - Это целая история... Во время войны здесь сидел... - Плотский похлопал сухой, усыпанной печеночными пятнами, ладонью по столу - наш нынешний начальник главка Мелех. Время то было какое! Героическое! Тяжелое. Он спал тут же, за стенкой, в комнате отдыха. - Директор кивнул на маленькую дверь в углу кабинета. - И, приезжая теперь в Ленинград, товарищ Мелех никогда не минует нашего завода. Придет ко мне, сядет в это кресло, задумается. А иногда и поплачет.
"Сколько же лет этому Мелеху? - подумал Семен. - Небось к восьмидесяти. Потому и плачет".
Секретарша принесла поднос, накрытый белоснежной салфеткой, ловко расстелила ее на маленьком столике, расставила чашечки, вазочку с печеньем.
Девушка и впрямь была очень стройная, миленькая. Только подбородок чуть тяжеловатый. "Лет через десять в такую командиршу превратится!" - мелькнула у Бугаева мысль.
Павел Лаврентьевич не спеша разлил кофе, пододвинул Бугаеву вазочку с печеньем.
Воспользовавшись паузой. Бугаев сказал:
- Павел Лаврентьевич вы не удивляйтесь. То, что я скажу сейчас может показаться вам смешным и незначительным. - Он вытащил из кармана мятую коробку от "Мальборо" но директор его словно не слышал.
- Когда товарищ Мелех сидел в этом кресле, - сказал он, я токарил в седьмом цехе. По три смены иногда не уходили домой. Есть нам что вспомнить с товарищем Мелехом! Вы что же не пьете? Олечка у меня большая мастерица варить кофе...
Глаза у директора были голубые-голубые, мелкие морщинки, сходившиеся у глаз, создавали впечатление, что Павел Лаврентьевич все время улыбается, но взгляд оставался равнодушным.
- Что же за дело у нас? - спросил он, наконец, Бугаев подумал, что если начать рассказывать про волейбольную поляну, директор сочтет его сумасшедшим.
- Павел Лаврентьевич, тут в одном месте мы нашли коробку от сигарет. - Он постучал пальцем по лакированному картону. - И - смешное совпадение - на коробке записан ваш домашний телефон. - Семен взял коробку и показал запись директору.
- Сейчас. - Павел Лаврентьевич поднял ладонь, словно отстранился от коробки. - Сейчас мы об этом поговорим. У меня к вам, дорогой товарищ Бугаев встречный вопрос. Сын мой - автомобилист. То ли "Москвич" у него то ли "Жигули" неважно. Я не очень-то разбираюсь. Ну, сами знаете, молодежь любит скорость, любит проехаться с ветерком. Я когда токарил на этом заводе, - он внимательно посмотрел на Бугаева. - Я вам рассказывал, что работал токарем здесь? В седьмом цехе? Ах да рассказывал. И понимаете, какое дело за скорость у сына отобрали права.
- Наверное, уже не в первый раз нарушил правила! улыбнулся Бугаев.
- Наверное. Не могли бы вы помочь?
- Павел Лаврентьевич, да ведь я не из ГАИ - по другому департаменту. Из уголовного розыска...
- Ну вот! - обрадовался Плотский. - Из уголовного розыска! Да вы самый главный! Вас все должны бояться. Что вам стоит словечко замолвить? Мальчишка же, - он улыбнулся так ласково, так обезоруживающе, что Семен не смог удержаться от ответной улыбки. - Помогите. - Почувствовав, что Бугаев готов сдаться, Павел Лаврентьевич прикоснулся ладонью к его руке. - Ну что вам стоит?
- Я поинтересуюсь в ГАИ, что и как - сказал Бугаев. - Но если уж виноват... - он развел руки.
- Вот и прекрасно! - обрадовался Плотский. Похоже для него был важен не результат, а сам факт согласия Бугаева поинтересоваться обстоятельствами дел. У Павла Лаврентьевича на все были свои понятия. - Вы только поинтересуйтесь - продолжал директор, - а они уж сами поймут, как поступить. Вы, кстати, не автомобилист?
- Есть такой грех, - сказал Семен и отхлебнул из чашки. Кофе был крепкий и очень ароматный. Олечка, и правда, умела его варить.
- Когда понадобится ремонт - милости прошу. У нас на заводе есть такой мастер - сделает конфетку.
- Спасибо, Павел Лаврентьевич. Я сам ремонтирую, соврал Бугаев, умевший только поменять свечи да зачистить клеммы у аккумулятора.
- Э-э, нет! С нашим мастером никто не сравнится. Ас! Телефон у вас мой домашний есть, запишите рабочий
Бугаев записывал телефон, а сам думал о том, что если директор каждому встречному дает свои координаты, то он может и не вспомнить, кто записывал телефон на сигаретной коробке.
- Ас этот, конечно, и подхалтуривает, - продолжал директор, - куда денешься? Приходится смотреть сквозь пальцы. - Он поднес растопыренную ладонь к глазам. - Жизнь так устроена! Вам ведь тоже приходится на какие-то мелочи закрывать глаза.
- Нет, - покачал головой Бугаев. - В нашем деле глаза прикроешь - без головы останешься.
Плотский метнул на майора оценивающий взгляд, сердито пожевал губами и, словно потеряв к собеседнику всякий интерес, взглянул в окно.
- Павел Лаврентьевич, - бугаев пододвинул директору коробку от сигарет, - вы в последние дни свой домашний телефон кому-нибудь давали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25