- Елена Сергеевна вдруг как-то по-бабьи сморщилась, махнула рукой и сказала: - К чему я это все говорю?! И совсем не о том! - Она задумалась и минуты две молчала, глядя в окно. Корнилов не торопил. - Я собираю бутылки, - сказала женщина. - Да-да. Собираю бутылки. И сдаю. И получаю за это деньги. Знаете, сколько бутылок можно собрать вечером? Если бы не местные старухи, озолотиться можно. - Голос ее зазвенел.
- Елена Сергеевна, зачем вы рассказываете мне об этом? Зачем нервничаете? - остановил ее Корнилов. - Это ваше личное дело, это никого не касается...
- Касается! - упрямо сказала Травкина, и лицо ее болезненно сморщилось. Она сразу стала похожа на старушку, обиженную, своенравную старушку. - Вам же хочется знать, почему я солгала про сетку, почему сбежала? Хочется! Я знаю.
- Я об этом догадывался, - сказал Корнилов.
- Правда? - Лицо Елены Сергеевны разгладилось. Она словно обрадовалась. - Вы догадались, что я со стыда сгорела и поэтому сбежала? И ничего плохого обо мне не подумали?
- Нет, не подумал. Вот Семен Иванович - майор, который помогал вам сетку снимать, - обиделся. Он не привык, чтобы от него сбегали. - Корнилов улыбнулся.
Улыбнулась и Елена Сергеевна. Вымученной, жалкой улыбкой.
- Майор! Такой молодой и симпатичный?! Как неудобно, как неудобно... - Улыбка сошла с ее лица. Елена Сергеевна пристально посмотрела на полковника, словно хотела узнать, что же он думает о ней на самом деле. - Ведь это стыдно собирать бутылки, получать за них деньги? Правда, стыдно?
- Чего ж тут стыдного?
Наверное, Елене Сергеевне почудились в голосе Корнилова неискренние нотки, и она недоверчиво покачала головой.
- Стыдно. Вот если наши узнают!
- Никто об этом не узнает, - сказал полковник. - И давайте переменим тему. В воскресенье рядом с волейбольной поляной был тяжело ранен человек...
Ничто не дрогнуло у нее в лице.
- До следующего воскресенья долго ждать, а преступник разгуливает по городу с ножом в кармане.
- С ножом?
- Да, с ножом. И каждую минуту можно ожидать, что этот нож опять поднимется. Елена Сергеевна, вы, наверное, многих игроков знаете. Может быть, у вас есть чьи-то адреса, телефоны?
- Есть. - Она ответила автоматически, сосредоточенно думая о чем-то своем. - Несколько телефонов я помню. Знаю, где работают две женщины. Это вам пригодится?
Корнилов кивнул.
- Посмотрите для начала фотографии. - Он достал из стола пачку снимков, передал Травкиной. - Может быть, найдете знакомых?
Она рассеянно перебрала фотографии, все еще не в состоянии отрешиться от какой- то мучившей ее мысли. Протянула Корнилову фото Гоги.
- Этот парень иногда у нас играет. Зовут его Миша.
- А что-нибудь еще вы о нем знаете?
- Хороший игрок, его даже в команду мастеров берут.
- У вас там и мастера есть? - удивился полковник.
- Конечно. Несколько человек когда-то играли в сборной города. Мастера спорта. Они к себе на площадку не каждого пускают. По выбору.
- Ну, а с кем дружит этот Миша?
- Какая дружба, если люди встречаются раз в неделю, а то и реже? Поиграют и разбегутся в разные стороны. У женщин иногда находятся общие интересы - вязание, новые выкройки. А у мужчин? На поляне ведь кроме минералки и лимонада, ничего не пьют. - Она залилась краской, наверное, вспомнив про бутылки.
- В какой команде в воскресенье играл Миша? - спросил полковник.
- Не знаю. Могу сказать, что у мастеров на площадке его не было. Если у них комплект, то никого не берут.
- Но вы его видели?
- Видела. Он рано приехал. Пока народ собирался, поиграл в кружке. - Она задумалась. - Потом я видела, как он ел.
- Один?
- Нет. Володя Матвеев с ним сидел и еще какой-то мужчина.
- А этот Володя Матвеев где работает?
- Врач-стоматолог. В платной поликлинике на Скобелевском проспекте.
Корнилов записал на листке
- Ну, а еще? Меня любые мелочи интересуют.
Елена Сергеевна задумалась.
- Я помню, Миша с кем-то долго разговаривал. А вот с кем?
- Вспомните. Это очень важно, - настаивал Игорь Васильевич.
- Может быть, с Гурамом? - В голосе у нее не было уверенности. - Несколько раз я видела их вместе.
- Кто такой Гурам?
- Таксист. Совсем молодой, а лысый. Как-то необычно для грузин, правда? Они всегда такие кудрявые. Я видела однажды его в филармонии с женой. Хорошенькая.
- Ас кем-нибудь из волейболистов вы встречаетесь? В будние дни?
- Да. С Аллой Алексеевной. Мы дважды ездили с ней в Крым. Вам нужен телефон?
- Пожалуйста.
Телефон Аллы Алексеевны. Травкина знала на память.
- А как вы думаете, сколько народу собирается на поляне? - спросил полковник.
- Трудно сказать. Все зависит от времени года, от погоды.
- А в прошлое воскресенье?
- Человек сто, сто пятьдесят. - Заметив удивление на лице Корнилова, Елена Сергеевна сказала. - Так мне кажется. Некоторые приезжают, но не играют. Моя Алла вывихнула руку, полгода не могла играть, а приезжала. По привычке. Вы знаете, у нас очень мило. Чувствуешь себя непринужденно, на равных со всеми.
"Но своя элита у вас имеется, - подумал Корнилов. Мастера играют отдельно".
- Вы ведь задерживаетесь после игры? - спросил он, намеренно не упоминая, с какой целью она это делает, щадя ее самолюбие.
- Да. Но не каждый раз. Бывает, что дохожу до шоссе и потом возвращаюсь. В прошлое воскресенье пошла на ручей, вымылась и только потом вернулась. У меня есть место, куда я их прячу. Не очень много. Сорок - пятьдесят.
- А когда вы вернулись в этот раз никого на поляне уже не было?
- Нет.
Она явно говорила неправду. И эта неправда давалась ей с большим трудом - на лбу выступили мелкие бисеринки пота.
Корнилов вынул из стола план поляны перерисованный Бугаевым с того что набросал Казаков. Положил перед Еленой Сергеевной. На этом плане только не было крестиков.
- Узнаете?
Она кивнула.
- Как вы обходили поляну? Можете нарисовать?
- Я никогда не обхожу ее. Народ приезжает аккуратный, не разбрасывает ни бумагу, ни бутылки. Привыкли с годами.
- Значит, бутылки складывают в одно место?
- Да. Вот здесь густой ельничек и яма. Наверное, заросшая воронка от снаряда - Елена Сергеевна показала место на поляне. - Сюда и складывают бутылки, газеты. Есть, конечно и неряхи. Особенно из новеньких.
"А может быть, все знают про твои приработок - подумал Корнилов - и специально несут бутылки в одно место? А между прочим бутылки. - Его мысли получили определенное направление, но он тут же остановил себя. - Нет. Мы получим сотни "пальчиков", но это ничего не даст - у нас нет "пальчиков" преступника. Если только не найдем среди "пальчиков" такие которые зарегистрированы в нашей картотеке"
- Воскресные бутылки лежат на месте?
- Ага. Я так перепугалась. Да и вообще - она горько усмехнулась - как теперь туда показаться?
- Никто ничего не знает о бутылках, - успокоил ее Корнилов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25