Его сердце подпрыгнуло; вопреки всему надеясь, что это мог быть Кирк, он открыл устройство.
– Зулу?
Это был Скотти. Рулевой сдержал свое разочарование.
– Мы нашли то место, с которого капитан связался с нами в последний раз, – доложил он. – Земля здесь провалилась, и мы думаем, что его команда могла попасть в обвал. Сейчас мы…
Главный инженер выругался, оборвав его.
– Об этом можешь забыть, – сказал он. – Мы сейчас поднимем вас наверх.
Зулу не мог поверить тому, что услышал.
– Мистер Скотт, они могут быть все еще живы. Если есть хоть шанс…
– Это не в моей власти, парень, – рявкнул Скотти. – Приготовьтесь к транспортировке.
И, прежде чем Зулу мог сообразить, что означало «не в моей власти», он был захвачен транспортационным лучом.
– Мистер Скотт, – британский акцент Кайла узнавался безошибочно, даже через интерком.
Главный инженер некоторое время назад снова уселся в кресло, но теперь он начинал об этом жалеть. Может, ему это только казалось, что это проклятое кресло постепенно сжималось вокруг него?
– Да, сказал он, отвечая Кайлу, – Надеюсь, группа Зулу уже у вас?
– Так точно, сэр.
– Слава небесам, – возгласил Скотти, – направьте мистера Зулу на мостик. Остальные могут сбросить свои находки в научном отделе. – он обернулся к Чехову, который уже крутанулся в своем кресле в его сторону.
– Курс на Бета Кабрини проложен, – доложил мичман, не дожидаясь, чтобы Скотт спросил его. Чехов тоже не был в восторге оттого, что они оставляли капитана позади, но он не собирался позволить этому отвлечь его от работы.
– Спасибо, мичман, – Скотти взглянул на Пирса, занимавшего место рулевого. – Ворп-фактор шесть, – сказал он.
Когда «Энтерпрайз» стронулся с места, Октавиус Четыре скользнул с экрана переднего вида, уступая место морю звезд, но Скотти не попросил дать задний вид на экран, как это, бывало, делал Кирк.
Он не хотел думать о том, что он оставлял позади.
Вскоре двери турболифта открылись и мистер Зулу ступил на мостик. Все еще разгоряченный и взмокший после усилий, предпринятых на планете, он направился прямо к рулевой консоли, лишь раз бросив взгляд на обзорный экран и, по-видимому, старательно избегая смотреть Скотти в лицо.
Однако у шотландца были свои соображения.
– Мистер Зулу, – сказал он.
Лейтенант резко остановился и взглянул на него.
– Да, сэр?
– Не трудит’сь садиться. Примите командование.
И, не прибавив ни слова, Скотти поднялся, одернул форменную тунику и направился к лифту, из которого только что вышел мистер Зулу.
Леонард Маккой прислонился спиной к краю стола в реанимации, сложив руки на груди, и вгляделся в дисплей с показаниями состояния, расположенный над кроватью Спока. Затем он перевел взгляд на Спока.
Только зеленоватый оттенок на щеках вулканца выдавал интенсивность борьбы, что шла внутри него. С одной стороны – инородное вещество, впрыснутое существом – заставляло его обмен веществ сумасшедшим образом ускоряться. С другой стороны, седативные, которые доктор ввел ему, как только Спок оказался в лазарете, подавляли этот самый обмен веществ.
Мертвая точка, но она не может существовать вечно. Хотя состояние Спока в данный момент было стабильным, перетягивание каната за контроль над его жизненными процессами медленно, но верно набирало ход. В свое время, это напряжение начнет брать над ним верх, может быть, даже убьет его.
Нахмурившись, доктор покачал головой. Он не мог этого допустить.
Как бы Спок не раздражал его иногда, как бы одно лишь упоминание о вулканской логике не заставляло его топорщить перья, Маккой питал глубокое уважение к первому офицеру корабля. Может быть, даже больше, чем уважение, признавал он, хотя только про себя.
Нахмурившись сильнее, он прошел через лазарет в лабораторию. Когда он вошел, доктор М’Бенга и сестра Чепэл обернулись к нему.
– Как у вас продвигается? – спросил Маккой.
Перед тем, как они дополнительно ввели Споку транквилизаторы, М’Бенга – их специалист по вулканской медицине – взял образцы крови пациента для анализов. Сейчас он как раз ими и занимался.
М’Бенга пожал плечами.
– Понемногу. Мы выделили яд, но я никогда не видел ничего подобного. Понадобится некоторое время, прежде чем… – он оборвал себя и улыбнулся. – похоже, мне не нужно вам это объяснять, а?
– Ничего, – заверил его Маккой. – Вы разговариваете с человеком,
который как-то раз объяснил капитану, как лучше управлять кораблем.
Прежде чем доктор закончил предложение, он услышал приглушенный шум приближающихся шагов. Обернувшись, он увидел неожиданного визитера.
– Скотти, – сказал он, – что привело вас в лазарет?
У главного офицера было странное выражение лица, почти извиняющееся.
– Ну, – начал он, – прежде всего, я хотел узнать, как мистер Спок.
– Сейчас он стабилен, хотя до выздоровления далеко, – пробурчал Маккой. Он призадумался. – Что, капитан справляется о нем?
Странное выражение лица Скотти усилилось.
– Нет, – ответил он, – хотя капитан Кирк – другая причина, по которой я пришел повидать вас.
Доктор почувствовал холодный озноб в спине. Предчувствие?
– Скотти, – медленно сказал он, – если ты хочешь сказать мне, что что-то случилось с Джимом, лучше не ходи вокруг да около.
Скотти вздохнул.
– Хорошо, – согласился он, – не буду.
Так он и поступил.
Глава 4
Приподняв голову из-под прикрывающих ее рук, Кирк почувствовал, как тяжесть влажной земли сползла с его шеи и плеч. Закашлявшись от вони, стоявшей в воздухе, – будто рядом что-то протухло – он открыл глаза.
И почувствовал, как у него упало сердце. Это было как если бы он ослеп. Все вокруг него было темнотой – сплошной, непроглядной темнотой.
В пространстве, там были по крайней мере звезды для ориентации. Здесь же совершенно не было света, ни единого проблеска, чтобы сориентироваться.
Подумав, что освещение можно получить с помощью фазера, капитан потянулся за ним – и обнаружил, что он пропал. Более того, его коммуникатор тоже пропал, кажется, припомнил он, он выронил его в самом начале обвала.
Он снова вгляделся в темноту, будто принуждая свои глаза приспособиться к ней, будто воля могла с этим справиться. Но если нет никакого света, то это бесполезно.
Погребен заживо. Это была леденящая мысль. Как что-нибудь из историй про призраки, которые его брат, бывало, рассказывал у костра, когда они были детьми. Но сейчас все было по-настоящему. А он не ребенок – он капитан звездолета, с людьми, за которых он отвечает.
Что случилось с остальными? Он вспомнил, что видел, как их захватило обрушение, но…
– Оуэнс? – позвал он. От вони у него слезились глаза. – Каррас? Отри?
Ничего. Никто не отозвался. Сердце Кирка снова упало. Может, он был единственным, кто выжил в завале?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
– Зулу?
Это был Скотти. Рулевой сдержал свое разочарование.
– Мы нашли то место, с которого капитан связался с нами в последний раз, – доложил он. – Земля здесь провалилась, и мы думаем, что его команда могла попасть в обвал. Сейчас мы…
Главный инженер выругался, оборвав его.
– Об этом можешь забыть, – сказал он. – Мы сейчас поднимем вас наверх.
Зулу не мог поверить тому, что услышал.
– Мистер Скотт, они могут быть все еще живы. Если есть хоть шанс…
– Это не в моей власти, парень, – рявкнул Скотти. – Приготовьтесь к транспортировке.
И, прежде чем Зулу мог сообразить, что означало «не в моей власти», он был захвачен транспортационным лучом.
– Мистер Скотт, – британский акцент Кайла узнавался безошибочно, даже через интерком.
Главный инженер некоторое время назад снова уселся в кресло, но теперь он начинал об этом жалеть. Может, ему это только казалось, что это проклятое кресло постепенно сжималось вокруг него?
– Да, сказал он, отвечая Кайлу, – Надеюсь, группа Зулу уже у вас?
– Так точно, сэр.
– Слава небесам, – возгласил Скотти, – направьте мистера Зулу на мостик. Остальные могут сбросить свои находки в научном отделе. – он обернулся к Чехову, который уже крутанулся в своем кресле в его сторону.
– Курс на Бета Кабрини проложен, – доложил мичман, не дожидаясь, чтобы Скотт спросил его. Чехов тоже не был в восторге оттого, что они оставляли капитана позади, но он не собирался позволить этому отвлечь его от работы.
– Спасибо, мичман, – Скотти взглянул на Пирса, занимавшего место рулевого. – Ворп-фактор шесть, – сказал он.
Когда «Энтерпрайз» стронулся с места, Октавиус Четыре скользнул с экрана переднего вида, уступая место морю звезд, но Скотти не попросил дать задний вид на экран, как это, бывало, делал Кирк.
Он не хотел думать о том, что он оставлял позади.
Вскоре двери турболифта открылись и мистер Зулу ступил на мостик. Все еще разгоряченный и взмокший после усилий, предпринятых на планете, он направился прямо к рулевой консоли, лишь раз бросив взгляд на обзорный экран и, по-видимому, старательно избегая смотреть Скотти в лицо.
Однако у шотландца были свои соображения.
– Мистер Зулу, – сказал он.
Лейтенант резко остановился и взглянул на него.
– Да, сэр?
– Не трудит’сь садиться. Примите командование.
И, не прибавив ни слова, Скотти поднялся, одернул форменную тунику и направился к лифту, из которого только что вышел мистер Зулу.
Леонард Маккой прислонился спиной к краю стола в реанимации, сложив руки на груди, и вгляделся в дисплей с показаниями состояния, расположенный над кроватью Спока. Затем он перевел взгляд на Спока.
Только зеленоватый оттенок на щеках вулканца выдавал интенсивность борьбы, что шла внутри него. С одной стороны – инородное вещество, впрыснутое существом – заставляло его обмен веществ сумасшедшим образом ускоряться. С другой стороны, седативные, которые доктор ввел ему, как только Спок оказался в лазарете, подавляли этот самый обмен веществ.
Мертвая точка, но она не может существовать вечно. Хотя состояние Спока в данный момент было стабильным, перетягивание каната за контроль над его жизненными процессами медленно, но верно набирало ход. В свое время, это напряжение начнет брать над ним верх, может быть, даже убьет его.
Нахмурившись, доктор покачал головой. Он не мог этого допустить.
Как бы Спок не раздражал его иногда, как бы одно лишь упоминание о вулканской логике не заставляло его топорщить перья, Маккой питал глубокое уважение к первому офицеру корабля. Может быть, даже больше, чем уважение, признавал он, хотя только про себя.
Нахмурившись сильнее, он прошел через лазарет в лабораторию. Когда он вошел, доктор М’Бенга и сестра Чепэл обернулись к нему.
– Как у вас продвигается? – спросил Маккой.
Перед тем, как они дополнительно ввели Споку транквилизаторы, М’Бенга – их специалист по вулканской медицине – взял образцы крови пациента для анализов. Сейчас он как раз ими и занимался.
М’Бенга пожал плечами.
– Понемногу. Мы выделили яд, но я никогда не видел ничего подобного. Понадобится некоторое время, прежде чем… – он оборвал себя и улыбнулся. – похоже, мне не нужно вам это объяснять, а?
– Ничего, – заверил его Маккой. – Вы разговариваете с человеком,
который как-то раз объяснил капитану, как лучше управлять кораблем.
Прежде чем доктор закончил предложение, он услышал приглушенный шум приближающихся шагов. Обернувшись, он увидел неожиданного визитера.
– Скотти, – сказал он, – что привело вас в лазарет?
У главного офицера было странное выражение лица, почти извиняющееся.
– Ну, – начал он, – прежде всего, я хотел узнать, как мистер Спок.
– Сейчас он стабилен, хотя до выздоровления далеко, – пробурчал Маккой. Он призадумался. – Что, капитан справляется о нем?
Странное выражение лица Скотти усилилось.
– Нет, – ответил он, – хотя капитан Кирк – другая причина, по которой я пришел повидать вас.
Доктор почувствовал холодный озноб в спине. Предчувствие?
– Скотти, – медленно сказал он, – если ты хочешь сказать мне, что что-то случилось с Джимом, лучше не ходи вокруг да около.
Скотти вздохнул.
– Хорошо, – согласился он, – не буду.
Так он и поступил.
Глава 4
Приподняв голову из-под прикрывающих ее рук, Кирк почувствовал, как тяжесть влажной земли сползла с его шеи и плеч. Закашлявшись от вони, стоявшей в воздухе, – будто рядом что-то протухло – он открыл глаза.
И почувствовал, как у него упало сердце. Это было как если бы он ослеп. Все вокруг него было темнотой – сплошной, непроглядной темнотой.
В пространстве, там были по крайней мере звезды для ориентации. Здесь же совершенно не было света, ни единого проблеска, чтобы сориентироваться.
Подумав, что освещение можно получить с помощью фазера, капитан потянулся за ним – и обнаружил, что он пропал. Более того, его коммуникатор тоже пропал, кажется, припомнил он, он выронил его в самом начале обвала.
Он снова вгляделся в темноту, будто принуждая свои глаза приспособиться к ней, будто воля могла с этим справиться. Но если нет никакого света, то это бесполезно.
Погребен заживо. Это была леденящая мысль. Как что-нибудь из историй про призраки, которые его брат, бывало, рассказывал у костра, когда они были детьми. Но сейчас все было по-настоящему. А он не ребенок – он капитан звездолета, с людьми, за которых он отвечает.
Что случилось с остальными? Он вспомнил, что видел, как их захватило обрушение, но…
– Оуэнс? – позвал он. От вони у него слезились глаза. – Каррас? Отри?
Ничего. Никто не отозвался. Сердце Кирка снова упало. Может, он был единственным, кто выжил в завале?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66