Лично.
Он поднял голову, стараясь смотреть только на скривившийся в усмешке рот Крэвла, но не выше.
Надзиратель умрет.
Пикард был столь же уверен в этом, как и в том, что он еще вернет свой Энтерпрайз.
"Уже лучше, " сказал Крэвл. "Для тебя сегодня есть специальное назначение. "
Пикард не реагировал. Для того чтобы сработал его план, он должен был быть вместе с золотой командой к концу смены. Они просто обязаны взять под контроль антигравитационную платформу, которая поднимет их из шахты. Только она могла переместить его команду на пересекающее устройство и Энтерпрайз.
И хотя он не выказал внешне никакого беспокойства, казалось Крэвл что-то почувствовал. Словно охотник, почуявший облегчение в своей добыче.
"Что-то не так? " спросил клингон с наигранным беспокойством.
"Только не посылайте меня снова вниз, " тихим голосом произнес Пикард. "Я… Я не могу больше выдерживать это. "
Крэвл очевидно никогда не слышал о старой народной земной сказке о братце Кролике. Его минутное подозрение ушло, как и надеялся Пикард, и он толкнул Пикарда вперед, в сторону прохода к запрещенным баракам.
Зловещий символ Альянса – кардассианский хищник, обнимающий крыльями клингонского трискелиона – был единственным украшением на стене постройки, хотя во всех других отношениях, здание ни размером ни формой не отличалось от других зданий, кроме командного центра возвышающегося над лагерем.
На прошлой неделе сюда увели трех человек из команды Энтерпрайза.
И ни один не вернулся.
Пикард надеялся, что по крайней мере хоть один член его золотой команды будет знать, что его не стоит ждать к концу смены. Спасательную акцию нужно провести именно сегодня; иначе, Энтерпрайз будет потерян.
Крэвл снова толкнул Пикарда к шлюзовой камере встроенной в стену одного из бараков.
Все помещения с системами жизнеобеспечения на поверхности астероида, насколько знал Пикард, были герметичными. Это имело смысл.
В случае восстания силовое поле можно было убрать, чтобы убить заключенных удушьем, в то время как надзиратели оставались бы в безопасности в пределах своих изолированных бараков.
Пикард учел эту особенность в своем плане.
Теперь Крэвл пригнул голову Пикарда так, чтобы он не мог ничего увидеть, пока надзиратель смены дельта вводил код безопаности на панели шлюзовой камеры.
Толстые круглые двери откатились, открывая проход.
Крэвл толкнул Пикарда, заставляя его войти, а затем оставил его одного.
"Прощай, землянин, " сказал клингон презрительно смеясь. "Каждого энсина, которого я сегодня убью, я посвящаю тебе. "
Пикард развернулся, но только успел заметить, как закрывается дверь, и лицо усмехающегося Крэвла в маленьком смотровом окне.
Потом последовал порыв воздуха, и когда выровнялось давление, открылась вторая дверь.
Пикард знал урок, помнил правила надзирателей, установленные для заключенных.
Он остался стоять неподвижно.
Потом знакомый голос произнес, " Очень хорошо, Жан-Люк. Вы выучили свой урок. "
Голос был знакомым, потому что он был голосом самого Пикарда.
"Пожалуйста, входите. Мой дом – ваш дом, даже больше, чем вы можете себе вообразить. "
Пикард двинулся вперед, попав из шлюза в просторную комнату, дизайн которой напомнил ему узор настенных панелей на Дип Спейс Девять. Но не смотря на то что все это выглядело прагматично, в одном из углов отдельная секция имела вид жилой квартиры.
Посреди этой невероятной обстановки стоял зеркальный Пикард в великолепной клингонской боевой броне. Появление этого мужчины не было для Пикарда большим сюрпризом. К настоящему времени он привык видеть эту странную копию самого себя.
Но Пикард не был готов увидеть женщину, стоящую рядом с регентом. Женщина была ему знакома.
Она была закутана в великолепный полупрозрачный арделианский шелк, не менее эфемерный чем легкая дымка. Ее длинные волосы, уложенные в клингонском стиле, были переплетены сверкающими клингонскими гелиотропами – подарком воина. Но даже яркая косметика, которую она носила, как будто была орионской девочкой рабыней, не могла замаскировать ни своеобразные гребни на ее голове, ни кончики ее ушей, ни заметный шрам, который портил ее исключительную красоту.
Регент увидел вспышку узнавания в глазах Пикарда.
"Вы знаете эту заключенную? "
Пикард покачал головой. Слишком много жизней были под угрозой в плане спасения, чтобы требовать объяснений от своего двойника. Любое действие, которое Пикард мог здесь сегодня предпринять, должно было быть быстрым и смертоносным. "Я ошибся. Она выглядит знакомой, но… Я был неправ. "
Зеркальный Пикард воззрился на пленника с притворным изумлением. "Ошибся? Жан-Люк Пикард – капитан Энтерпрайза – признает ошибку? " Он схватился рукой за сердце. "А я то думал, что хорошо вас знаю. Признайте, я раскусил вас как центаврианского лосося, вы же собирались лично восстановить командование на своем корабле. Или, я должен говорить, на моем корабле. "
Пикард впился взглядом в своего двойника, но все еще отказывался обострять противостояние. Он понимал, что независимо от того, что он сам чувствовал к своему дубликату, этому вполне соответствовало подавляющее презрение его копии к нему самому.
Регент оглянулся на женщину в шелке. "Честно говоря я не часто оказываюсь не правым. И когда это происходит… я испытываю крайне неприятное чувство когда мне об этом напоминают. В этом то мы похожи, Жан-Люк? "
Пикард молчал.
Его двойник принял молчание за согласие. "Я думаю, что вы похожи на меня. Я думаю, что вы тоже обеспокоены ошибками. А лучший способ забыть об ошибках, мон шер ами, состоит в том, чтобы их стереть, не так ли? "
Пикард продолжал смотреть прямо, не реагируя на слова своего двойника.
"Вы забываете, Жан-Люк, " сказал регент, немного удивленный молчанием Пикарда, " что я могу читать ваши мысли. "
Потом зеркальный Пикард выхватил дисраптор, настроил его на полную мощность, так что тихий гул раздался в воздухе, и прицелился в женщину.
"А так как вы не любите неудач, и поскольку ее дальнейшее существование не имеет для вас никакого значения, зачем же напоминать о неудаче. Я уверен, что вы не будете возражать, если я уничтожу ее. Или будете? "
В глазах женщины не было страха.
Только вызов.
Но Пикард знал, что именно этого стоило ожидать от удивительной женщины, которую так любил Джеймс Т. Кирк.

ДВАДЦАТЬ ДВА

Взбрыкивание челнока напомнило Кирку о старых парусных кораблях. Движение было ритмичным, как он и ожидал, и ему оставалось только смириться и направлять катер вперед.
Полет в таких условиях требовал, чтобы он держал свои руки все время на панели управления, но он нашел это действие почти приятным.
Делать "хоть что-нибудь" было предпочтительнее ожидания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94