Хотя Кирк знал, что с ними будут обращаться справедливо и гуманно, все же их тщательно допросили, когда взяли под стражу на надежной звездной базе.
Но только не Тиберия. Ему позволили вернуться на Кронос вместе с Кирком. Кирк не возражал этому решению Пикарда и Спока. Его сражение с Тиберием закончено. У его копии больше не было возможности занять положение командующего флотом непобедимых звездолетов. А сам Кирк теперь хотел вернуться к своей жене и ребенку. Его даже не заботило, найдет ли Спок какую-то логику в предложении Тиберия стать новым главнокомандующим Звездного Флота. Кирк всего лишь хотел вернуться домой.
Однако Кирк сомневался в намерениях Спока и Пикарда. Оба процитировали две основные причины своего решения и возможного решения Звездного Флота, пусть и неохотного. Во-первых, как утверждали Спок и Пикард, за время своей долгой карьеры Тиберий убегал из мест с куда более строгими мерами безопасности, чем могли обеспечить большинство звездных баз Федерации. Поэтому было необходимо найти другое место, более пригодное в качестве неприступной тюрьмы для Тиберия. Такое место существовало на Кроносе в изолированном военном поместье, окруженным силовыми полями, укомплектованным вооруженной охраной, и окруженным сетью сенсоров высокого разрешения, предназначенных для обнаружения местонахождения добычи для клингонской ритуальной охоты.
Вторая причина Спока и Пикарда состояла в том, что знание Звездного Флота о зеркальной вселенной можно было несоизмеримо увеличить, если Кирк и Тиберий вместе поведают свои личные истории, чтобы определить, какие события были точно такими же, а какие отличались. А так как Кирк не собирался оставаться вдали от Тейлани и ребенка, логика диктовала, что Тиберий должен отправиться на Кронос вместе с Кирком.
По какой-то причине или по комбинации причин, разведка Звездного Флота согласилась. Но Кирк знал, что за просьбой Спока и Пикарда была еще и третья причина держать Тиберия под присмотром – причина, которой они не хотели делиться ни со Звездным Флотом, ни с Кирком, хотя Кирк подозревал, что это имело какое-то отношение к обелиску Хранителей, найденному на базе Первой Федерации. Как ученый и археолог соответственно Спок и Пикард оба были весьма обеспокоены присутствием обелиска на базе. Однако беспокойство Кирка было беспокойством мужа и отца. Теперь ничто другое не имело для него значения.
– Признайте это, Джеймс, – сказал Тиберий. – Реальная причина того, что вы скрываетесь здесь и замкнулись от остальной вселенной в том, что вы наконец-то поняли, что потратили свою жизнь ничего не достигнув.
Кирк посмотрел вниз на тропинку, туда, где на упавшем стволе дерева осталась сидеть Тейлани. Среди деревьев он видел ее телохранителей, подобных ожившим теням, но был уверен, что она даже не подозревает об их присутствии. Вместо этого она пристально смотрела на небо, потемневшее от приближающегося ливня. Она казалась такой маленькой в этом лесу. Такой одинокой и преисполненной болью. Все о чем он мог думать, что он любит ее больше, чем может выразить словами, и он знал, что несмотря на боль, которая поглощала их, боль, которая угрожала оттолкнуть их друг от друга, она любит его с такой же страстью.
– В своей жизни, – сказал Кирк Тиберию, – я достиг больше, чем вы можете себе вообразить.
Тиберий усмехнулся.
– С чего вы начали – Один капитан звездолета из двенадцати – Потом из пятидесяти – А теперь – Вы капитан только по званию. У вас даже нет корабля.
– У меня есть любовь.
– Любовь одной женщины – Джеймс, вы могли бы быть императором в вашей призрачной вселенной. Вы могли бы иметь тысячи женщин.
– Мне нужна только одна.
Тиберий запахнул свою узкую куртку, словно наконец-то замерз. Листья закружились вокруг его ботинок, внезапно подхваченные ветром.
– Вы это серьезно – Одна единственная женщина с сединой в волосах, шрамом, портящим всю ее красоту, которую еще не затенило время, и матка, которая выносила вам монстра.
Кирк сжал кулаки в карманах куртки. Он хотел бы раздавить Тиберия так же, как мертвые листья этого бесплодного леса, похоронить его здесь вместе со всем тленом. Но он не станет бороться против того, кто в конце концов оказался недостойным.
– Та единственная женщина, – сказал Кирк, – значит для меня больше чем эта вселенная или ваша.
Он повернулся спиной к своей копии, к своему прошлому, исход которого уже был предрешен. Он направился по дорожке, ведущей его к Тейлани и их будущему, в котором его роль еще не была определена.
– Неудивительно, что Хранители выбрали не вас.
Кирк остановился, и его ботинки размололи гравий на дорожке в порошок.
– Что заставляет вас думать, что они выбрали вас? – спросил он своего двойника.
Тиберий сказал ему. что вы наконец-то поняли, что потратили свою жизнь ничего не достигнув. отношение к обе
Маккою не нравилось, как выглядит Кирк. В мерцающем свете огня очага и факелов большого зала клингонского дома бледное лицо Кирка пошло красными пятнами. Маккой не знал, была ли это реакция на холодный ветер снаружи или гнев. Но в любом случае пятна на лице для любого врача были признаком того, что Кирк все еще не в себе. Однако Кирк, будучи Кирком, беспокоился о чем угодно кроме своего личного здоровья.
– Разве Жан-Люк не подумал о том, что это возможно, имело некоторое отношение ко мне?
Возмущенный голос Кирка отражался от задымленного, черного, высокого, просмоленного потолка дома. Он пробивался сквозь возрастающее завывание штормового ветра снаружи. Спок, как обычно, остался невозмутим от эмоциональной вспышки капитана. Тиберий казалось поддерживал это. Воздерживаясь от бесполезных суждений, Маккой ограничился тем, что пристально следил за сценой. Он жалел только о том, что у него нет под рукой медицинского трикодера, чтобы проконтролировать пульс, дыхание и кровяное давление Кирка.
– Мы решили, что вашим приоритетом была Тейлани и ребенок, – сказал спокойно Спок.
– Разумеется, – согласился Кирк. – Но это не означает, что у меня не может быть других приоритетов.
– Мы подумали, что будет лучше, если вы сможете сосредоточиться на своей семье, не отвлекаясь на остальное.
Кирк впился взглядом в Спока, и ткнул в сторону Тиберия, который развалился в кресле возле огромного камина.
– А его вы не называете отвлечением?
– Записи, которые вы оба делаете, сравнивая ваши карьеры, продолжительный процесс, не имеющий временных ограничений. Вы вольны сделать всего…
– Спок, прекратите. Немедленно. Не вам принимать за меня решения.
Маккой почувствовал, что он сохранял молчание достаточно долго.
– Ну же, Джим, не наезжай на Спока. Мы все делали то, что считали для тебя лучшим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Но только не Тиберия. Ему позволили вернуться на Кронос вместе с Кирком. Кирк не возражал этому решению Пикарда и Спока. Его сражение с Тиберием закончено. У его копии больше не было возможности занять положение командующего флотом непобедимых звездолетов. А сам Кирк теперь хотел вернуться к своей жене и ребенку. Его даже не заботило, найдет ли Спок какую-то логику в предложении Тиберия стать новым главнокомандующим Звездного Флота. Кирк всего лишь хотел вернуться домой.
Однако Кирк сомневался в намерениях Спока и Пикарда. Оба процитировали две основные причины своего решения и возможного решения Звездного Флота, пусть и неохотного. Во-первых, как утверждали Спок и Пикард, за время своей долгой карьеры Тиберий убегал из мест с куда более строгими мерами безопасности, чем могли обеспечить большинство звездных баз Федерации. Поэтому было необходимо найти другое место, более пригодное в качестве неприступной тюрьмы для Тиберия. Такое место существовало на Кроносе в изолированном военном поместье, окруженным силовыми полями, укомплектованным вооруженной охраной, и окруженным сетью сенсоров высокого разрешения, предназначенных для обнаружения местонахождения добычи для клингонской ритуальной охоты.
Вторая причина Спока и Пикарда состояла в том, что знание Звездного Флота о зеркальной вселенной можно было несоизмеримо увеличить, если Кирк и Тиберий вместе поведают свои личные истории, чтобы определить, какие события были точно такими же, а какие отличались. А так как Кирк не собирался оставаться вдали от Тейлани и ребенка, логика диктовала, что Тиберий должен отправиться на Кронос вместе с Кирком.
По какой-то причине или по комбинации причин, разведка Звездного Флота согласилась. Но Кирк знал, что за просьбой Спока и Пикарда была еще и третья причина держать Тиберия под присмотром – причина, которой они не хотели делиться ни со Звездным Флотом, ни с Кирком, хотя Кирк подозревал, что это имело какое-то отношение к обелиску Хранителей, найденному на базе Первой Федерации. Как ученый и археолог соответственно Спок и Пикард оба были весьма обеспокоены присутствием обелиска на базе. Однако беспокойство Кирка было беспокойством мужа и отца. Теперь ничто другое не имело для него значения.
– Признайте это, Джеймс, – сказал Тиберий. – Реальная причина того, что вы скрываетесь здесь и замкнулись от остальной вселенной в том, что вы наконец-то поняли, что потратили свою жизнь ничего не достигнув.
Кирк посмотрел вниз на тропинку, туда, где на упавшем стволе дерева осталась сидеть Тейлани. Среди деревьев он видел ее телохранителей, подобных ожившим теням, но был уверен, что она даже не подозревает об их присутствии. Вместо этого она пристально смотрела на небо, потемневшее от приближающегося ливня. Она казалась такой маленькой в этом лесу. Такой одинокой и преисполненной болью. Все о чем он мог думать, что он любит ее больше, чем может выразить словами, и он знал, что несмотря на боль, которая поглощала их, боль, которая угрожала оттолкнуть их друг от друга, она любит его с такой же страстью.
– В своей жизни, – сказал Кирк Тиберию, – я достиг больше, чем вы можете себе вообразить.
Тиберий усмехнулся.
– С чего вы начали – Один капитан звездолета из двенадцати – Потом из пятидесяти – А теперь – Вы капитан только по званию. У вас даже нет корабля.
– У меня есть любовь.
– Любовь одной женщины – Джеймс, вы могли бы быть императором в вашей призрачной вселенной. Вы могли бы иметь тысячи женщин.
– Мне нужна только одна.
Тиберий запахнул свою узкую куртку, словно наконец-то замерз. Листья закружились вокруг его ботинок, внезапно подхваченные ветром.
– Вы это серьезно – Одна единственная женщина с сединой в волосах, шрамом, портящим всю ее красоту, которую еще не затенило время, и матка, которая выносила вам монстра.
Кирк сжал кулаки в карманах куртки. Он хотел бы раздавить Тиберия так же, как мертвые листья этого бесплодного леса, похоронить его здесь вместе со всем тленом. Но он не станет бороться против того, кто в конце концов оказался недостойным.
– Та единственная женщина, – сказал Кирк, – значит для меня больше чем эта вселенная или ваша.
Он повернулся спиной к своей копии, к своему прошлому, исход которого уже был предрешен. Он направился по дорожке, ведущей его к Тейлани и их будущему, в котором его роль еще не была определена.
– Неудивительно, что Хранители выбрали не вас.
Кирк остановился, и его ботинки размололи гравий на дорожке в порошок.
– Что заставляет вас думать, что они выбрали вас? – спросил он своего двойника.
Тиберий сказал ему. что вы наконец-то поняли, что потратили свою жизнь ничего не достигнув. отношение к обе
Маккою не нравилось, как выглядит Кирк. В мерцающем свете огня очага и факелов большого зала клингонского дома бледное лицо Кирка пошло красными пятнами. Маккой не знал, была ли это реакция на холодный ветер снаружи или гнев. Но в любом случае пятна на лице для любого врача были признаком того, что Кирк все еще не в себе. Однако Кирк, будучи Кирком, беспокоился о чем угодно кроме своего личного здоровья.
– Разве Жан-Люк не подумал о том, что это возможно, имело некоторое отношение ко мне?
Возмущенный голос Кирка отражался от задымленного, черного, высокого, просмоленного потолка дома. Он пробивался сквозь возрастающее завывание штормового ветра снаружи. Спок, как обычно, остался невозмутим от эмоциональной вспышки капитана. Тиберий казалось поддерживал это. Воздерживаясь от бесполезных суждений, Маккой ограничился тем, что пристально следил за сценой. Он жалел только о том, что у него нет под рукой медицинского трикодера, чтобы проконтролировать пульс, дыхание и кровяное давление Кирка.
– Мы решили, что вашим приоритетом была Тейлани и ребенок, – сказал спокойно Спок.
– Разумеется, – согласился Кирк. – Но это не означает, что у меня не может быть других приоритетов.
– Мы подумали, что будет лучше, если вы сможете сосредоточиться на своей семье, не отвлекаясь на остальное.
Кирк впился взглядом в Спока, и ткнул в сторону Тиберия, который развалился в кресле возле огромного камина.
– А его вы не называете отвлечением?
– Записи, которые вы оба делаете, сравнивая ваши карьеры, продолжительный процесс, не имеющий временных ограничений. Вы вольны сделать всего…
– Спок, прекратите. Немедленно. Не вам принимать за меня решения.
Маккой почувствовал, что он сохранял молчание достаточно долго.
– Ну же, Джим, не наезжай на Спока. Мы все делали то, что считали для тебя лучшим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97