Охранник-неандерталец широко заулыбался, показывая белые зубы и кивнул Дейну, подтолкнув его вперед.
— Не горюй, Спогходо, — громко сказал он. — Он сильно постарел.
— Я сожалею о происходящем, — раздался голосок над ухом Дейна. Дейн так и не понял, Дзэкун это был или Гант. — Бо— юсь, что вам придется направиться к месту заключения, но я попытаюсь впоследствии исправить дело.
На обратном пути в главный вестибюль под конвоем Дейн проходил мимо разгороженных перегородками клетушек, где за— нятые работой агенты межмерной службы передавали начальникам последние донесения, а потом Дейн и его конвоир прошли через арку в комнату, разгороженную узкими серыми панелями и похо— жую на гимнастический зал.
— Девяносто семь, — сказал конвоир.
Он подошел к настенной карте и прочел отпечатанный на ней мелкий текст, помогая себе пальцем, а затем на приборе, на— ходившемся на стене, при помощи диска-номеронабирателя наб— рал какое-то число.
— Мы здесь, — доложил он.
Затем он нажал на кнопку рядом с одной из кабинок, кото— рыми были заставлены с стены помещения. Передняя панель ка— бинки затуманилась и стала переливаться всеми цветами раду— ги.
— Быстро шагайте вперед! Счастливой «посадки», — напутс— твовал его конвоир.
— Спасибо.
Дейн наклонил голову и прошел через отверстие в клубах морозного воздуха.
Он очутился на крутом склоне холма.
Посмотрел вниз, на изгиб луговины, уходившей вдаль, к го— ризонту. Были видны изолированные группы деревьев и река. Вдали маячило стадо животных, которое паслось среди низких кустов… В долине не было никаких следов судов или лодок, и вокруг никаких поселений.
На отдаленных холмах не виднелись никакие тропы, заборы, дома или возделанные поля. В бездонном голубом небе не лета— ли никакие летательные аппараты. Никаких звуков, запахов выхлопных газов, никаких пустых жестянок из-под пива и кон— сервов, пустых бутылок.
Ничего, что указывало бы на присутствие человека.
Дейн обернулся. Позади него все еще смутно мерцало от— верстие, из которого он вышел.
Он просунул голову сквозь радужное мерцание и вновь очу— тился в кабинке, откуда пришел. На него смотрел неандерта— лец, одетый в желтое.
— Скажите, мы можем поговорить обо всем этом? — спросил Дейн.
Он игнорировал чувство раскаленной проволоки вокруг своей шеи.
— Лучше уберите голову, пока ее не отрезало, — приветливо сказал охранник. — Иначе — ссскккттт!!!
— Скажите, что мне можно здесь почитать? И поглядите — моей голове холодно. На сколько здесь падает температура ночью? Есть ли опасные животные? Чем я здесь буду питаться?
— вопрошал Дейн.
— Вот.
— Вот, — охранник подошел к полочке и взял пачку книже— чек-проспектов. — Они предназначены для парней без предрас— судков. Вы знаете этих бедных парней, которым пришлось уви— деть слишком много. Но вам я разрешу взять одну из книжечек. Давайте посмотрим. Английский…
Он выбрал одну и протянул ее Дейну.
— Спасибо.
— Лучше уберите голову.
Дейн убрал голову из кабинки. Затем сел на траву и полис— тал брошюрку. Она была отпечатана в ярких, веселых тонах.
На обложке стояло:
«ПРИГЛАШАЕМ ВАС В ПЕРЕСЕЛЕНЧЕСКИЙ ЦЕНТР N 23».
Ниже заголовка была помещена фотография угрюмых существ различного роста и степени волосатости в бумажных шляпах. Подпись гласила: «ВНОВЬ ПРИБЫВШИЕ ПРИГЛАШАЮТСЯ В ВЕСЕЛЫЙ КРУГ СОЦИАЛЬНОЙ АКТИВНОСТИ. ЭЙ, ВНОВЬ ПРИБЫВШИЕ!».
Дейн открыл книжку. На фотографии был пейзаж, похожий на простирающийся перед ним, за исключением того, что вместо луга на фотографии было нечто вроде парка, лужайки которого были обрамлены беспорядочно настроенными зданиями с длинными верандами, уставленными креслами-качалками. Были видны столы для пикников под развесистыми деревьями, вдали на реке вид— нелись яхты, окруженные каноэ и шлюпками.
«Жизнь в общественном центре очень веселая, — прочел Дейн. — Активность! Фотографирование! Дети-скауты, мальчи— ки-скауты, пещерные скауты, лесные скауты, ПТА, святые мес— та, культ медведя, периодическое вращение поля. Дочери Вос— точной Звезды, матери Большого Банана — вы можете назвать это „Дианетика“! Группа для каждого и каждый для группы! Классы обучения разговорному урду, язык Скретч, идиш, галльский, фунду и другие. Вязание узлов, изготовление ков— ров, выделка изделий из кожи, обучение греческим танцам, ри— сование пальцами и многое, многое другое! Небольшой театр, пышное веселье! Карнавал индийских танцев! Обсуждение собы— тий за круглым столом. Городские собрания».
Дейн перелистал несколько страниц и остановился на разво— роте с заголовком:
«ЧТО МОЖНО И ЧТО НЕЛЬЗЯ ДЕЛАТЬ»:
Пункт 1. Если хотите уйти из нашего времени. Поэтому за— помните правило Урана: не делайте этого! Следующее место мо— жет быть еще хуже!
Запомните другое табу, друзья:
Пункт 2. То, что вам кажется обычным пикником или любов— ной связью, может обидеть других. То, что некоторые делают в группах, другие могут рассматривать как единоличную деятель— ность. Большинство табу относится к еде, сексу, атавизму или поклонению божествам. Итак, запомните: осмотритесь вокруг, прежде чем садиться, ложиться или преклонять колени.
Пункт 3. Леди с бородами, пожалуйста, запомните: дружески настроенный муж может быть в составе экипажа, прочищая засо— рившиеся стоки, так что наблюдайте за теми, кто обнажается в туалетах, а, девочки? И вы, парни, тоже! Будьте уверены, хо— роших конюхов оплачивают, но ухаживайте друг за другом, как за лошадьми, в открытую, ладно?
Примечание:
Существует агитация за раздельные, но равные средства. Теперь честно, люди, в духе ли это центра N 23? Мужчины и женщины будут использовать те же отхожие места, что и всег— да. Не будет допускаться никакой сексуальный шовинизм.
Пункт 4. СЛОВО К ДЕТЯМ!
На территории социального центра не разрешается никакого размножения. В конце концов, большинство пап спит здесь. Су— ществует множество других деревьев.
Пункт 5. ПЛАТА ЗА УТОНЧЕННОСТЬ!
В эти дни все более активны, чем прежде. Персонал эффлю— виума при помощи испарения ядовитых веществ может избавиться от нас раньше, чем мы заметим смертельное воздействие. И этот запах может не столь нравиться другим, как нам самим! Так что запомните, друзья! Следите за Р.Е. — мылом, одеколо— ном, пудрой и т.д.»
Дейн отбросил книгу в сторону. На свете существуют и бо— лее худшие вещи, чем одиночество. Все вокруг выглядело, как хорошенький приятный мир, и все это принадлежало ему.
Весь Северо-Американский континент, вся Южная Америка, Европа, Азия, Африка — места возможного приложения его сил, его работы. Он может валить деревья, построить дом, оснас— тить его мебелью. Он может изготовить лук и стрелы, и будет охотиться, и шкуры его охотничьих трофеев пойдут на одежду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11