— спросил Ретиф базуранца.
— Никогда не хотелось и не хочется, — ответил раздраженно базуранец. — Не спорь со мной, Ретиф, сколько раз тебе повторять?! Я разговариваю с тобой только из уважения к тому, что ты являешься представителем Земного Дипкорпуса. Если у меня ничего не получится, то я хоть смогу обратиться за какой-нибудь помощью к вам, понимаешь? Поэтому я не хочу ссориться ни с тобой, ни с вашими ребятами. Но с другой стороны должен тебя предупредить: я теряю терпение. Говорю последний раз: не надо меня ни в чем убеждать или уговаривать. Ни одной детали своего плана я не изменю, и не надейся.
— Ладно, Ретиф, плюнь — ничего не выйдет, — сказал Генри, заглядывая в столовую.
— Я сделаю сейчас нечто, что может удивить тебя, Ретиф, — сказал Хонк и вдруг съел небольшую винную рюмку. — Но ты не пугайся и не удивляйся. Врач посоветовал мне не прерывать еды между сменой обеденных блюд. — После первого я съедаю тарелку, после второго — опять тарелку, а после третьего
— стакан, из которого пил.
С этими словами он разломал суповую тарелку на две неравные части, большую тут же сунул в рот и с хрустом стал прожевывать. В следующие минуты он съел еще тарелку, вилки, нож и ложку.
— Великолепно! Прелестно! Бесподобно! — почмокивая, заявил он. — Гораздо вкуснее чем капоты двигателей земных автомобилей. Ну что ты, намного мягче! К тому же не застревает краска на зубах.
— Сдается мне, пришло время обсудить итоги нашего пари, — вежливо сказал Ретиф.
— Какого? — быстро спросил Хонк, потом ударил себя по лобовой пластине ручищей. — Ах да! Какие там у нас были условия? Помнится, ты потребовал от меня какой-то идиотской ставки.
— И вы согласились. Вы проиграли мне один квадратный дюйм вашей шкуры. Этот дюйм отныне принадлежит мне, — смиренно опустив глаза, сказал Ретиф.
— О, в самом деле? Какая жалость, что тебе никак не удастся заполучить этот дюйм. Я слишком ценю свою шкуру, чтобы вырезать из нее куски. Считай, что этот дюйм твой, можешь даже трогать его когда захочется, но отодрать тебе его я не могу, пойми меня правильно. Конечно, будь кто другой на твоем месте, он попытался бы отнять свое путем насилия. Но уж землян-то я знаю! Когда вы попадаете в такие ситуации, вы только и можете что противно хныкать, а потом сами же отказываетесь от получения своего.
Хонк, усмехаясь посмотрел на Ретифа, и продолжил:
— Вообще забавное вы племя, земляне. Удивляюсь я на вас. По уровню своего интеллекта, изобретательности, промышленности вы стоите гораздо выше средней планки галактической жизни. Вы могли бы иметь все, что только ни пожелали бы. Вы могли бы создать такую армию, которой не было бы равных в завоеваниях. Но вместо этого вы предпочитаете вести нескончаемую болтовню, оперируете так называемым общественным мнением и прочими, столь же глупыми предрассудками. А в это самое время другие расы, которые слабее вас в техническом и интеллектуальном отношении, но сильнее в практике теории выживания наиковарнейшего, крутят вас вокруг своего пальца как хотят. Спроси меня: боятся ли они адекватных мер со стороны землян? Ни вот на столько! Настоящая ситуация — частный пример из того, о чем я тебе рассказал. С земной точки зрения это был идиллический мир, населенный процветающим, мирным и довольным народом. Но вот в один прекрасный день в базуранцах взыграл их конкистадорский дух и вы, земляне, позволили без всяких помех отнять у вас этот идиллический мир. Мы оба знаем, что только корпусу сил поддержания мира удалось бы уничтожить базуранцев, как организованную силу, вернуть планету ее так сказать законным хозяевам и тем самым спасти жизнь этим немудреным сельчанам, о благополучии которых ты так долго тут беспокоился. Но вместо корпуса сил поддержания мира этот Генри увидит сегодня еще до захода солнца моих ребят, которые сожрут его вместе с его семьей и его хозяйством за пару минут. И самое смешное, что несмотря на все твои интеллектуальные усилия, тебе не удастся предотвратить это, Ретиф.
— Кажется, я придумал, как мне использовать для своей выгоды один дюйм вашей уважаемой шкуры, Хонк, — неожиданно произнес землянин. С этими словами он извлек из внутреннего кармана комбинезона лучевой пистолет и тщательно прицелился в самое слабое место на груди, которое указывал сам базуранец. — Я выбрал свой дюйм. Поскольку он все равно мой, думаю, вы не станете возражать, если я проделаю в нем дырочку, а? Для красоты?
Хонк приподнялся из-за стола, не мигая глядя на направленное ему в грудь дуло пистолета.
— На минуту… — пробормотал он, — я было подумал, что…
Его скрипучий металлический голос был заглушен звуком выстрела. Базуранец откинулся назад на свой стул, но не удержался и тяжело, — как будто на всей скорости столкнулись два автомобиля, — рухнул на пол. Едкий дымок заструился из аккуратного отверстия в его груди.
В комнату вбежал испуганный Генри.
— Что случилось?! — вскричал он и только тогда заметил лежавшего на полу врага.
— По-моему, мне все же удалось хоть раз удивить его по-настоящему, — сказал Ретиф, опуская пистолет.
— Я сделаю все от меня зависящее, чтобы люди поскорее забыли об этом ужасе, — заверил Ретифа, поднимавшегося по трапу в свой бот для возвращения на Землю, президент Бурсадл. — Добытые вами сведения относительно залежей полезных ископаемых, конечно, нам очень и очень помогут. Ведь благодаря прожорливым базуранцам мы открыли на нашей планете уран, плутоний, радий, золото и наконец новую пищу. Миллионы тонн самых ценных руд лежат абсолютно открытыми в тех местах, где прошлись орды агрессора. И карьеры копать не надо! Что касается той породы, о которой вам рассказывали… Никто, разумеется, до нашествия и представить себе не мог, что ее можно использовать подобным образом, но вот провели эксперимент и наш ученый Мао-Тце Леунг уже употребил вместе с завтраком немного этого вещества. И знаете — понравилось! Так что теперь перед нами только проблема очищения продукта от радиоактивности и слежение за тем, чтобы кто-нибудь не уплел его сверх пока признанной безопасной нормы. Наши ребята уже кое-что рассчитали и решили, что если мы выйдем с этим продуктом на межпланетный рынок, его цена будет такова, что мы восстановимся довольно скоро.
— Отлично, — сказал Ретиф. — Ваш тон… Вы что, наслушались, каких-то сплетней, сэр?
— Так вы не имеете своего счета в швейцарском банке?
— Что?! Я? Разумеется, не имею! Какая глупость!
— В таком случае вы не будете возражать, если я попрошу сотрудников банка перевести сумму, помещенную под номером Ц47289, на имя одного здешнего парня? Его зовут Генри Сагс?
— Возражать, понятно, не буду. С чего бы это я стал возражать? Какое это может иметь ко мне отношение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
— Никогда не хотелось и не хочется, — ответил раздраженно базуранец. — Не спорь со мной, Ретиф, сколько раз тебе повторять?! Я разговариваю с тобой только из уважения к тому, что ты являешься представителем Земного Дипкорпуса. Если у меня ничего не получится, то я хоть смогу обратиться за какой-нибудь помощью к вам, понимаешь? Поэтому я не хочу ссориться ни с тобой, ни с вашими ребятами. Но с другой стороны должен тебя предупредить: я теряю терпение. Говорю последний раз: не надо меня ни в чем убеждать или уговаривать. Ни одной детали своего плана я не изменю, и не надейся.
— Ладно, Ретиф, плюнь — ничего не выйдет, — сказал Генри, заглядывая в столовую.
— Я сделаю сейчас нечто, что может удивить тебя, Ретиф, — сказал Хонк и вдруг съел небольшую винную рюмку. — Но ты не пугайся и не удивляйся. Врач посоветовал мне не прерывать еды между сменой обеденных блюд. — После первого я съедаю тарелку, после второго — опять тарелку, а после третьего
— стакан, из которого пил.
С этими словами он разломал суповую тарелку на две неравные части, большую тут же сунул в рот и с хрустом стал прожевывать. В следующие минуты он съел еще тарелку, вилки, нож и ложку.
— Великолепно! Прелестно! Бесподобно! — почмокивая, заявил он. — Гораздо вкуснее чем капоты двигателей земных автомобилей. Ну что ты, намного мягче! К тому же не застревает краска на зубах.
— Сдается мне, пришло время обсудить итоги нашего пари, — вежливо сказал Ретиф.
— Какого? — быстро спросил Хонк, потом ударил себя по лобовой пластине ручищей. — Ах да! Какие там у нас были условия? Помнится, ты потребовал от меня какой-то идиотской ставки.
— И вы согласились. Вы проиграли мне один квадратный дюйм вашей шкуры. Этот дюйм отныне принадлежит мне, — смиренно опустив глаза, сказал Ретиф.
— О, в самом деле? Какая жалость, что тебе никак не удастся заполучить этот дюйм. Я слишком ценю свою шкуру, чтобы вырезать из нее куски. Считай, что этот дюйм твой, можешь даже трогать его когда захочется, но отодрать тебе его я не могу, пойми меня правильно. Конечно, будь кто другой на твоем месте, он попытался бы отнять свое путем насилия. Но уж землян-то я знаю! Когда вы попадаете в такие ситуации, вы только и можете что противно хныкать, а потом сами же отказываетесь от получения своего.
Хонк, усмехаясь посмотрел на Ретифа, и продолжил:
— Вообще забавное вы племя, земляне. Удивляюсь я на вас. По уровню своего интеллекта, изобретательности, промышленности вы стоите гораздо выше средней планки галактической жизни. Вы могли бы иметь все, что только ни пожелали бы. Вы могли бы создать такую армию, которой не было бы равных в завоеваниях. Но вместо этого вы предпочитаете вести нескончаемую болтовню, оперируете так называемым общественным мнением и прочими, столь же глупыми предрассудками. А в это самое время другие расы, которые слабее вас в техническом и интеллектуальном отношении, но сильнее в практике теории выживания наиковарнейшего, крутят вас вокруг своего пальца как хотят. Спроси меня: боятся ли они адекватных мер со стороны землян? Ни вот на столько! Настоящая ситуация — частный пример из того, о чем я тебе рассказал. С земной точки зрения это был идиллический мир, населенный процветающим, мирным и довольным народом. Но вот в один прекрасный день в базуранцах взыграл их конкистадорский дух и вы, земляне, позволили без всяких помех отнять у вас этот идиллический мир. Мы оба знаем, что только корпусу сил поддержания мира удалось бы уничтожить базуранцев, как организованную силу, вернуть планету ее так сказать законным хозяевам и тем самым спасти жизнь этим немудреным сельчанам, о благополучии которых ты так долго тут беспокоился. Но вместо корпуса сил поддержания мира этот Генри увидит сегодня еще до захода солнца моих ребят, которые сожрут его вместе с его семьей и его хозяйством за пару минут. И самое смешное, что несмотря на все твои интеллектуальные усилия, тебе не удастся предотвратить это, Ретиф.
— Кажется, я придумал, как мне использовать для своей выгоды один дюйм вашей уважаемой шкуры, Хонк, — неожиданно произнес землянин. С этими словами он извлек из внутреннего кармана комбинезона лучевой пистолет и тщательно прицелился в самое слабое место на груди, которое указывал сам базуранец. — Я выбрал свой дюйм. Поскольку он все равно мой, думаю, вы не станете возражать, если я проделаю в нем дырочку, а? Для красоты?
Хонк приподнялся из-за стола, не мигая глядя на направленное ему в грудь дуло пистолета.
— На минуту… — пробормотал он, — я было подумал, что…
Его скрипучий металлический голос был заглушен звуком выстрела. Базуранец откинулся назад на свой стул, но не удержался и тяжело, — как будто на всей скорости столкнулись два автомобиля, — рухнул на пол. Едкий дымок заструился из аккуратного отверстия в его груди.
В комнату вбежал испуганный Генри.
— Что случилось?! — вскричал он и только тогда заметил лежавшего на полу врага.
— По-моему, мне все же удалось хоть раз удивить его по-настоящему, — сказал Ретиф, опуская пистолет.
— Я сделаю все от меня зависящее, чтобы люди поскорее забыли об этом ужасе, — заверил Ретифа, поднимавшегося по трапу в свой бот для возвращения на Землю, президент Бурсадл. — Добытые вами сведения относительно залежей полезных ископаемых, конечно, нам очень и очень помогут. Ведь благодаря прожорливым базуранцам мы открыли на нашей планете уран, плутоний, радий, золото и наконец новую пищу. Миллионы тонн самых ценных руд лежат абсолютно открытыми в тех местах, где прошлись орды агрессора. И карьеры копать не надо! Что касается той породы, о которой вам рассказывали… Никто, разумеется, до нашествия и представить себе не мог, что ее можно использовать подобным образом, но вот провели эксперимент и наш ученый Мао-Тце Леунг уже употребил вместе с завтраком немного этого вещества. И знаете — понравилось! Так что теперь перед нами только проблема очищения продукта от радиоактивности и слежение за тем, чтобы кто-нибудь не уплел его сверх пока признанной безопасной нормы. Наши ребята уже кое-что рассчитали и решили, что если мы выйдем с этим продуктом на межпланетный рынок, его цена будет такова, что мы восстановимся довольно скоро.
— Отлично, — сказал Ретиф. — Ваш тон… Вы что, наслушались, каких-то сплетней, сэр?
— Так вы не имеете своего счета в швейцарском банке?
— Что?! Я? Разумеется, не имею! Какая глупость!
— В таком случае вы не будете возражать, если я попрошу сотрудников банка перевести сумму, помещенную под номером Ц47289, на имя одного здешнего парня? Его зовут Генри Сагс?
— Возражать, понятно, не буду. С чего бы это я стал возражать? Какое это может иметь ко мне отношение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18