Она и представить себе не могла, что мальчик так скучает по Реджи.
А вот Гард прекрасно это понимал. И два раза заговаривал с ней на эту тему — сначала в парке, потом еще раз, в прошлое воскресенье.
Не обращая внимания на то, что мальчишке от нетерпения не стоится на месте, мать снова притянула его к себе и поцеловала в лоб.
— Я люблю тебя, сынок.
— Я тоже, мам. Нам пора.
Они с дедом вышли за дверь, но Алиса задержалась.
— Спасибо, что отпустила его с нами. Тебе это было нелегко, я понимаю, особенно при сложившихся обстоятельствах.
Мэйбл печально улыбнулась.
— Желаю вам приятно провести время, Алиса. И передайте от меня привет Реджи.
— Непременно. Когда прилетим, сын тебе позвонит, а завтра вечером еще раз.
— Спасибо.
Стоя в дверях, Мэйбл, подрагивая от нервного озноба, смотрела, как семейство садится в машину. Алан уехал, а мать вернулась в дом. Целых четыре дня без своего мальчика… Боже! Как это выдержать!
Но вновь проснувшиеся женские чувства возобладали над материнскими. Четыре выходных дня — праздник ведь — это целый отпуск! А в отпуске положено не грустить и, по возможности, веселиться. Что она и намерена делать, тем более что через полчаса за ней заедет Гард, и они поедут куда-нибудь поужинать, а потом в кино. Так что нечего хныкать, пора быстренько принять душ, переодеться и убрать постель… Впрочем, последнее вовсе не обязательно. Вечером все равно придется стелить для обоих.
Она как раз поднималась по лестнице, когда зазвонил телефон. Бросилась в спальню и схватила трубку.
— Ну что, сын уехал? — послышался голос Гарда.
— Да, только что.
— Ну и как ты?
— Ничего, ведь это только на четыре дня. Как-нибудь переживу.
— Не сомневаюсь. Послушай, я сегодня немного задержусь. Нужно сначала заехать к маме, но через часок буду у тебя.
Мэйбл медленно опустилась на край кровати и принялась наматывать на палец телефонный шнур.
— А может, заедешь к ней по дороге в кафе? — деланно спокойно предложила она, хотя у самой руки тряслись и сердце гулко стучало в груди. — Впрочем, как хочешь.
На секунду в трубке застыла мертвая тишина, потом Гард, будто и не слышал ее слов, осторожно сказал:
— Это ненадолго. А пока меня не будет, придумай, куда бы нам лучше пойти.
— Ладно, подумаю, — прохрипела Мэйбл. Нормально говорить она не могла — горло будто стянуло ледяным обручем. И, не попрощавшись, положила трубку.
Послышались короткие гудки. Гард, выругавшись, швырнул трубку на рычаг, вскочил с кровати и со злости пнул ногой стул. Тот рухнул на пол вместе с ворохом журналов и лежавшей на них стопкой чистого белья.
Нужно было наврать ей, сказать, что задерживается на работе, что должен съездить по делам, в банк, да мало ли что можно придумать! Все лучше, чем правда!
Но с другой стороны, лучше уж сказать все, как есть, чем везти ее к родителям. Если бы он согласился заглянуть к ним по дороге в кафе, как предлагала Мэйбл, ей непременно захотелось бы войти в дом и познакомиться с семьей, а мама бы приняла ее, как родную… Черт побери! Да она наверняка решила бы, что он привел невесту!
Кроме того, у родителей, скорее всего, была бы и Эмми со своим женихом — паренек в последнее время не вылезал от Брустеров, — а может, и еще кто-нибудь из братьев и сестер.
Хотя все они давно стали взрослыми, обзавелись собственными семьями, но родительский дом не забывали. Пришлось бы знакомить Мэйбл и с остальной родней.
Все это, конечно, так, но она явно обиделась, даже голос дрожал, с грустью подумал Гард.
Он поставил стул на место и снова положил на него журналы и белье. Нужно, пожалуй, привести комнату в более или менее человеческий вид. Если Мэйбл все же сменит гнев на милость и не прогонит его сегодня домой, на что он очень надеется, в казарму он вечером уже не вернется.
Дела свои Гард сделал быстро — несколько минут побыл с родителями, поговорил с сестрой и дал ей, как она просила, денег взаймы. Мама уже начала стряпать праздничный обед и предложила хоть ненадолго остаться, — ей хотелось угостить сыночка горячим пирогом с орехами. В любое другое время он был бы счастлив провести с родными несколько часов, но только не сегодня. Его ждала возлюбленная.
Как было бы хорошо, чтобы она вот так ждала и в последующие полсотни лет, в общем, всю оставшуюся жизнь…
Ровно через час Гард подъехал к знакомому дому. Интересно, она все еще обижается на него? А может, злится? Как ему вести себя?
Извиняться или сделать вид, что ничего не произошло?
Он поднялся по лестнице. Хозяйка сидела в широком кресле-качалке на крыльце, укутав ноги красивым желтым пледом. Поколебавшись секунду, Гард положил руки на гнутую спинку кресла и слегка качнул его.
— Привет.
Губы женщины тронула легкая улыбка. Впрочем, может, он и ошибался — в сумерках чего только не привидится…
— Привет.
— Что ты тут мерзнешь?
— В доме что-то слишком тихо и душно. А я люблю вечерком посидеть на крыльце. Да мне и не холодно вовсе. Хочешь, присаживайся ко мне.
Она откинула край тонкого шерстяного пледа, и Гард, уже без колебаний, принял приглашение. Удобно устроившись, он посадил Мэйбл на колени и укрыл ей ноги.
Некоторое время они молчали, наслаждаясь блаженным теплом. Качалка тихонько покачивалась, Мэйбл сидела, тесно прижавшись к нему, мягкие душистые волосы касались его щеки, слышалось только ее тихое ровное дыхание. Так бы и сидел всю жизнь с любимой в обнимку, подумал Гард. Что еще человеку нужно? — Ну что, уже скучаешь по Алану? — спросил он, пытаясь отвлечься от этих мыслей.
— Да.
— Но ему просто необходимо было повидаться с отцом!
— Знаю…
— С ним все будет в порядке.
— Хотелось бы верить… — Она вздохнула. — Мальчишке просто не терпелось поехать. Я и не представляла, что он так тоскует по Реджи. Я-то сама по нему никогда не скучала, поэтому понятия не имела, что Алан испытывает такие чувства.
— Никогда? — переспросил Гард, откидывая назад ее волосы. Горячее дыхание обожгло ее ухо, и женщина вздрогнула. — Ты и вправду не скучала по мужу, когда уехала от него? Неужели ни разу не появилось желания вернуться?
— Нет. К тому времени, как наша совместная жизнь потерпела крах, я растеряла остатки добрых чувств, которые испытывала к Реджи. А теперь, когда появился ты, и вовсе не хочется о нем думать.
— Ты и в самом деле к нему не вернешься?
— Никогда.
Мэйбл прижалась еще теснее, положив голову на плечо Гарда. Так спокойно было в его объятиях, так уютно, но ей хотелось большего. Хотелось, чтобы он опять любил ее, как тогда, в субботу ночью. Чтобы она снова почувствовала себя желанной, чтобы у нее появилась хоть крохотная надежда на совместное будущее.
— Ты уверена? А если твой бывший свекор предложит тебе взамен все, что пожелаешь? Или отец опять на тебя насядет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
А вот Гард прекрасно это понимал. И два раза заговаривал с ней на эту тему — сначала в парке, потом еще раз, в прошлое воскресенье.
Не обращая внимания на то, что мальчишке от нетерпения не стоится на месте, мать снова притянула его к себе и поцеловала в лоб.
— Я люблю тебя, сынок.
— Я тоже, мам. Нам пора.
Они с дедом вышли за дверь, но Алиса задержалась.
— Спасибо, что отпустила его с нами. Тебе это было нелегко, я понимаю, особенно при сложившихся обстоятельствах.
Мэйбл печально улыбнулась.
— Желаю вам приятно провести время, Алиса. И передайте от меня привет Реджи.
— Непременно. Когда прилетим, сын тебе позвонит, а завтра вечером еще раз.
— Спасибо.
Стоя в дверях, Мэйбл, подрагивая от нервного озноба, смотрела, как семейство садится в машину. Алан уехал, а мать вернулась в дом. Целых четыре дня без своего мальчика… Боже! Как это выдержать!
Но вновь проснувшиеся женские чувства возобладали над материнскими. Четыре выходных дня — праздник ведь — это целый отпуск! А в отпуске положено не грустить и, по возможности, веселиться. Что она и намерена делать, тем более что через полчаса за ней заедет Гард, и они поедут куда-нибудь поужинать, а потом в кино. Так что нечего хныкать, пора быстренько принять душ, переодеться и убрать постель… Впрочем, последнее вовсе не обязательно. Вечером все равно придется стелить для обоих.
Она как раз поднималась по лестнице, когда зазвонил телефон. Бросилась в спальню и схватила трубку.
— Ну что, сын уехал? — послышался голос Гарда.
— Да, только что.
— Ну и как ты?
— Ничего, ведь это только на четыре дня. Как-нибудь переживу.
— Не сомневаюсь. Послушай, я сегодня немного задержусь. Нужно сначала заехать к маме, но через часок буду у тебя.
Мэйбл медленно опустилась на край кровати и принялась наматывать на палец телефонный шнур.
— А может, заедешь к ней по дороге в кафе? — деланно спокойно предложила она, хотя у самой руки тряслись и сердце гулко стучало в груди. — Впрочем, как хочешь.
На секунду в трубке застыла мертвая тишина, потом Гард, будто и не слышал ее слов, осторожно сказал:
— Это ненадолго. А пока меня не будет, придумай, куда бы нам лучше пойти.
— Ладно, подумаю, — прохрипела Мэйбл. Нормально говорить она не могла — горло будто стянуло ледяным обручем. И, не попрощавшись, положила трубку.
Послышались короткие гудки. Гард, выругавшись, швырнул трубку на рычаг, вскочил с кровати и со злости пнул ногой стул. Тот рухнул на пол вместе с ворохом журналов и лежавшей на них стопкой чистого белья.
Нужно было наврать ей, сказать, что задерживается на работе, что должен съездить по делам, в банк, да мало ли что можно придумать! Все лучше, чем правда!
Но с другой стороны, лучше уж сказать все, как есть, чем везти ее к родителям. Если бы он согласился заглянуть к ним по дороге в кафе, как предлагала Мэйбл, ей непременно захотелось бы войти в дом и познакомиться с семьей, а мама бы приняла ее, как родную… Черт побери! Да она наверняка решила бы, что он привел невесту!
Кроме того, у родителей, скорее всего, была бы и Эмми со своим женихом — паренек в последнее время не вылезал от Брустеров, — а может, и еще кто-нибудь из братьев и сестер.
Хотя все они давно стали взрослыми, обзавелись собственными семьями, но родительский дом не забывали. Пришлось бы знакомить Мэйбл и с остальной родней.
Все это, конечно, так, но она явно обиделась, даже голос дрожал, с грустью подумал Гард.
Он поставил стул на место и снова положил на него журналы и белье. Нужно, пожалуй, привести комнату в более или менее человеческий вид. Если Мэйбл все же сменит гнев на милость и не прогонит его сегодня домой, на что он очень надеется, в казарму он вечером уже не вернется.
Дела свои Гард сделал быстро — несколько минут побыл с родителями, поговорил с сестрой и дал ей, как она просила, денег взаймы. Мама уже начала стряпать праздничный обед и предложила хоть ненадолго остаться, — ей хотелось угостить сыночка горячим пирогом с орехами. В любое другое время он был бы счастлив провести с родными несколько часов, но только не сегодня. Его ждала возлюбленная.
Как было бы хорошо, чтобы она вот так ждала и в последующие полсотни лет, в общем, всю оставшуюся жизнь…
Ровно через час Гард подъехал к знакомому дому. Интересно, она все еще обижается на него? А может, злится? Как ему вести себя?
Извиняться или сделать вид, что ничего не произошло?
Он поднялся по лестнице. Хозяйка сидела в широком кресле-качалке на крыльце, укутав ноги красивым желтым пледом. Поколебавшись секунду, Гард положил руки на гнутую спинку кресла и слегка качнул его.
— Привет.
Губы женщины тронула легкая улыбка. Впрочем, может, он и ошибался — в сумерках чего только не привидится…
— Привет.
— Что ты тут мерзнешь?
— В доме что-то слишком тихо и душно. А я люблю вечерком посидеть на крыльце. Да мне и не холодно вовсе. Хочешь, присаживайся ко мне.
Она откинула край тонкого шерстяного пледа, и Гард, уже без колебаний, принял приглашение. Удобно устроившись, он посадил Мэйбл на колени и укрыл ей ноги.
Некоторое время они молчали, наслаждаясь блаженным теплом. Качалка тихонько покачивалась, Мэйбл сидела, тесно прижавшись к нему, мягкие душистые волосы касались его щеки, слышалось только ее тихое ровное дыхание. Так бы и сидел всю жизнь с любимой в обнимку, подумал Гард. Что еще человеку нужно? — Ну что, уже скучаешь по Алану? — спросил он, пытаясь отвлечься от этих мыслей.
— Да.
— Но ему просто необходимо было повидаться с отцом!
— Знаю…
— С ним все будет в порядке.
— Хотелось бы верить… — Она вздохнула. — Мальчишке просто не терпелось поехать. Я и не представляла, что он так тоскует по Реджи. Я-то сама по нему никогда не скучала, поэтому понятия не имела, что Алан испытывает такие чувства.
— Никогда? — переспросил Гард, откидывая назад ее волосы. Горячее дыхание обожгло ее ухо, и женщина вздрогнула. — Ты и вправду не скучала по мужу, когда уехала от него? Неужели ни разу не появилось желания вернуться?
— Нет. К тому времени, как наша совместная жизнь потерпела крах, я растеряла остатки добрых чувств, которые испытывала к Реджи. А теперь, когда появился ты, и вовсе не хочется о нем думать.
— Ты и в самом деле к нему не вернешься?
— Никогда.
Мэйбл прижалась еще теснее, положив голову на плечо Гарда. Так спокойно было в его объятиях, так уютно, но ей хотелось большего. Хотелось, чтобы он опять любил ее, как тогда, в субботу ночью. Чтобы она снова почувствовала себя желанной, чтобы у нее появилась хоть крохотная надежда на совместное будущее.
— Ты уверена? А если твой бывший свекор предложит тебе взамен все, что пожелаешь? Или отец опять на тебя насядет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64