Я больше не могу ждать его, к тому же неизвестно, что он там затеял с младшей сестрой Пэтча; на мой взгляд, это глупо и опасно; в любом случае.., я тоже думаю о тебе.
— Да?
Арно уставился на свою еду. Он знал, что не станет ее есть. Ему надо было сразу заняться Келли, как только он увидел ее. Тогда бы он уже давно про нее забыл.
— Да, и много, — ответила Лиза.
Арно наклонился и поцеловал ее прежде чем она успела сказать что-то, что еще более смутило бы его.
Они целовались десять минут, двадцать. Лиза оказалась весьма чувственной, хотя и в весьма своеобразной манере. Действительно, Арно всегда думал о ней как о девушке Джонатана. Однако он не хотел того, что происходило сейчас. На самом деле нет.
— Мне надо идти, — сказал Арно.
— Давай не будем никому говорить об этом.
— Это хорошая идея.
— До тех пор, пока мы не будем готовы.
— Я с тобой полностью согласен, — сказал Арно. — Давай подольше сохраним наш секрет.
Они поцеловались на прощанье, и он пошел вниз по улице, а его мысли возвращались к той пятнице, когда он закончил развлекаться с Амандой и увидел Келли.
Келли! Ему хотелось, чтобы она уехала и он смог забыть о ней.
А что с Дэвидом? Знает ли он, что Арно развлекался с Амандой? Не проболталась л и Аманда? Будем надеяться, что нет. Арно пожал плечами.
Когда приходилось иметь дело со всей этой ерундой: с чувствами и тем, чтобы не обижать людей, он просто терялся.
И СНОВА ПЯТНИЦА, ВЕЧЕР
Я никогда не просился на роль судьи
Днем в пятницу я купил новую пару обуви. Не могу сказать, что это было каким-то пятничным ритуалом. Просто я периодически — и, как правило, по пятницам — иду на Мэдисон-авеню и покупаю новую пару ботинок. Сегодня это были черные кожаные туфли от Prada на рифленой резиновой подошве. Выглядели они очень круто, чем-то напоминая маленькие «Порше-Каррера» или что-то подобное, поэтому я надел их без носков. Помимо этого на мне были брюки хаки, черная рубашка и черный свитер с капюшоном. До дома Фладов я добрался лишь через два часа, поскольку мне пришлось зайти домой и оставить там лишние ботинки, чтобы не таскать их с собой.
Когда я поднялся по ступенькам и позвонил, то почувствовал волнение из-за того, что Дэвиду и Арно придется столкнуться нос к носу; к тому же неловкость из-за моих отношений с Флэн тоже не улучшала настроения. Но сейчас Флэн, по крайней мере, не должно быть дома. Она собиралась пойти в кино, а потом остаться у Диланов. В глубине души я надеялся, что она отсутствует не из-за меня.
Дверь мне открыл Дэвид.
— Все уже здесь? — спросил я.
— Только я и Арно.
— Ах, так.
Судя по всему, Арно ничего не сказал Дэвиду, поскольку тот выглядел, по обыкновению, печальным, но не злым.
Мы вошли в гостиную, которую слуги убрали после гулянки в прошлую пятницу. Арно сидел на диване, закинув ногу на ногу, в одном из костюмов своего отца за пять тысяч долларов и с запотевшей бутылкой пива, которую он опустил на колено.
— Ты выглядишь неважно, — заметил я ему, садясь на стул между ним и Дэвидом, который занял место на диване напротив.
— Что ты имеешь в виду?
— Бледный, вялый, тусклый. Ты что, совсем не загорал во Флориде? Сколько дней ты пропустил в школе?
— Я ненадолго зашел туда в четверг, — ответил Арно.
Он выглядел совсем подавленным; у Дэвида тоже был несчастный вид. Но я не уверен, что они до конца понимали причины своих невзгод, а я не собирался просвещать их на этот счет.
— Я слышал, они до сих пор называют тебя самым чувствительным человеком на свете, — заметил я Дэвиду.
— Да. Но этот парень, Адам Риккенбахер, пытается убедить их прекратить доставать меня. Возможно, это с ним Аманда обманула меня, и теперь его мучит совесть, вот он и старается как-то загладить свою вину.
— Сомневаюсь, что это так, — сказал я и взглянул на Арно, который уставился в пол.
Какое-то время мы сидели молча. Но, я думаю, всем нам хотелось, чтобы вдруг появился Микки, швырнул что-нибудь из предметов обстановки Фладов об стену, а эти двое, наконец, разобрались бы между собой: кто кому чего сделал, и это ушло бы в прошлое, и мы опять стали бы друзьями.
Зазвонил мой мобильник. Это был Микки.
— Я на обеде, — сказал он. — Начинайте без меня.
— Мы не можем начать без тебя — Я не смогу прийти раньше десяти.
— Где ты?
— Я в аду, — сказал он и отключился.
Микки: обед в аду
Микки, его родители, Филиппа и ее родители сидели в «Золотой пальме», старом ресторане на Чарльз-стрит. Заведение было стилизовано под XIX век — со свечами, красным деревом и обоями с крупными красными цветами.
Вся компания сидела молча.
Официант в костюме той же эпохи принес им закуски.
— Прежде чем мы перейдем к проблеме, которую ты создаешь в нашем доме, давай разберемся с той маленькой неприятностью, которая случилась в школе, — начал мистер Фрэди, принимаясь за дымящихся улиток.
— Я сделаю все, что вы скажете, чтобы исправить ситуацию, мистер Фрэди, — сказал Микки.
Он взглянул на Филиппу, которая сидела рядом с ним.
— Конечно, письменное извинение и общественные работы — это только первый шаг, — сказал мистер Фрэди.
Это был очень высокий мужчина с кустистыми бровями, большим носом и ушами, а также собственной банковской инвестиционной компанией. У него была привычка всегда смотреть прямо в глаза, и Микки его за это ненавидел. Но Микки знал, что без вмешательства мистера Фрэди его наверняка выгонят из школы.
Он почувствовал, как у него в кармане завибрировал мобильный, но не стал его доставать.
Молодой человек вздохнул. Он почувствовал руку Филиппы на своем бедре и пожал ее. Подошел официант и налил вина в бокалы родителей и Филиппы.
Помедлил над бокалом Микки, но родители движением руки отпустили его, и он удалился.
Микки поковырялся в салате из утки с капустой, который он не заказывал. Вилка ему показалась ужасно тяжелой, и он словно тонул в тяжелом, мягком стуле с вышитой обивкой. В камине у него за спиной весело горел огонь, так Микки раздумывал, не броситься ли туда. Или, может быть, выбросить полено на ковер, закричать «Пожар!» и убежать к черту из этого места.
Джексон Фрэди кивнул в сторону Микки и начал беседовать с Рикардо Пардо, который находился справа от него. Отец Микки сидел, отодвинувшись от стола, чтобы было место для его большого живота, поглаживал свою бороду и оглядывал всех, слушая при этом, что говорил Джексон Фрэди. Мать Микки сидела рядом с мужем и выглядела ослепительно красивой в черном платье, с многочисленными золотыми украшениями. Оба родителя наблюдали за Микки. Дело было плохо. Микки вздохнул.
— Hijo de la chingada, — пробормотал он. — Сукин сын.
— Haz el favor de comportarte! — сказала Люси Пардо. — Веди себя прилично!
— Lo siento. Mama, — сказал Микки. — Извини, мама.
Подошел официант и налил Микки воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
— Да?
Арно уставился на свою еду. Он знал, что не станет ее есть. Ему надо было сразу заняться Келли, как только он увидел ее. Тогда бы он уже давно про нее забыл.
— Да, и много, — ответила Лиза.
Арно наклонился и поцеловал ее прежде чем она успела сказать что-то, что еще более смутило бы его.
Они целовались десять минут, двадцать. Лиза оказалась весьма чувственной, хотя и в весьма своеобразной манере. Действительно, Арно всегда думал о ней как о девушке Джонатана. Однако он не хотел того, что происходило сейчас. На самом деле нет.
— Мне надо идти, — сказал Арно.
— Давай не будем никому говорить об этом.
— Это хорошая идея.
— До тех пор, пока мы не будем готовы.
— Я с тобой полностью согласен, — сказал Арно. — Давай подольше сохраним наш секрет.
Они поцеловались на прощанье, и он пошел вниз по улице, а его мысли возвращались к той пятнице, когда он закончил развлекаться с Амандой и увидел Келли.
Келли! Ему хотелось, чтобы она уехала и он смог забыть о ней.
А что с Дэвидом? Знает ли он, что Арно развлекался с Амандой? Не проболталась л и Аманда? Будем надеяться, что нет. Арно пожал плечами.
Когда приходилось иметь дело со всей этой ерундой: с чувствами и тем, чтобы не обижать людей, он просто терялся.
И СНОВА ПЯТНИЦА, ВЕЧЕР
Я никогда не просился на роль судьи
Днем в пятницу я купил новую пару обуви. Не могу сказать, что это было каким-то пятничным ритуалом. Просто я периодически — и, как правило, по пятницам — иду на Мэдисон-авеню и покупаю новую пару ботинок. Сегодня это были черные кожаные туфли от Prada на рифленой резиновой подошве. Выглядели они очень круто, чем-то напоминая маленькие «Порше-Каррера» или что-то подобное, поэтому я надел их без носков. Помимо этого на мне были брюки хаки, черная рубашка и черный свитер с капюшоном. До дома Фладов я добрался лишь через два часа, поскольку мне пришлось зайти домой и оставить там лишние ботинки, чтобы не таскать их с собой.
Когда я поднялся по ступенькам и позвонил, то почувствовал волнение из-за того, что Дэвиду и Арно придется столкнуться нос к носу; к тому же неловкость из-за моих отношений с Флэн тоже не улучшала настроения. Но сейчас Флэн, по крайней мере, не должно быть дома. Она собиралась пойти в кино, а потом остаться у Диланов. В глубине души я надеялся, что она отсутствует не из-за меня.
Дверь мне открыл Дэвид.
— Все уже здесь? — спросил я.
— Только я и Арно.
— Ах, так.
Судя по всему, Арно ничего не сказал Дэвиду, поскольку тот выглядел, по обыкновению, печальным, но не злым.
Мы вошли в гостиную, которую слуги убрали после гулянки в прошлую пятницу. Арно сидел на диване, закинув ногу на ногу, в одном из костюмов своего отца за пять тысяч долларов и с запотевшей бутылкой пива, которую он опустил на колено.
— Ты выглядишь неважно, — заметил я ему, садясь на стул между ним и Дэвидом, который занял место на диване напротив.
— Что ты имеешь в виду?
— Бледный, вялый, тусклый. Ты что, совсем не загорал во Флориде? Сколько дней ты пропустил в школе?
— Я ненадолго зашел туда в четверг, — ответил Арно.
Он выглядел совсем подавленным; у Дэвида тоже был несчастный вид. Но я не уверен, что они до конца понимали причины своих невзгод, а я не собирался просвещать их на этот счет.
— Я слышал, они до сих пор называют тебя самым чувствительным человеком на свете, — заметил я Дэвиду.
— Да. Но этот парень, Адам Риккенбахер, пытается убедить их прекратить доставать меня. Возможно, это с ним Аманда обманула меня, и теперь его мучит совесть, вот он и старается как-то загладить свою вину.
— Сомневаюсь, что это так, — сказал я и взглянул на Арно, который уставился в пол.
Какое-то время мы сидели молча. Но, я думаю, всем нам хотелось, чтобы вдруг появился Микки, швырнул что-нибудь из предметов обстановки Фладов об стену, а эти двое, наконец, разобрались бы между собой: кто кому чего сделал, и это ушло бы в прошлое, и мы опять стали бы друзьями.
Зазвонил мой мобильник. Это был Микки.
— Я на обеде, — сказал он. — Начинайте без меня.
— Мы не можем начать без тебя — Я не смогу прийти раньше десяти.
— Где ты?
— Я в аду, — сказал он и отключился.
Микки: обед в аду
Микки, его родители, Филиппа и ее родители сидели в «Золотой пальме», старом ресторане на Чарльз-стрит. Заведение было стилизовано под XIX век — со свечами, красным деревом и обоями с крупными красными цветами.
Вся компания сидела молча.
Официант в костюме той же эпохи принес им закуски.
— Прежде чем мы перейдем к проблеме, которую ты создаешь в нашем доме, давай разберемся с той маленькой неприятностью, которая случилась в школе, — начал мистер Фрэди, принимаясь за дымящихся улиток.
— Я сделаю все, что вы скажете, чтобы исправить ситуацию, мистер Фрэди, — сказал Микки.
Он взглянул на Филиппу, которая сидела рядом с ним.
— Конечно, письменное извинение и общественные работы — это только первый шаг, — сказал мистер Фрэди.
Это был очень высокий мужчина с кустистыми бровями, большим носом и ушами, а также собственной банковской инвестиционной компанией. У него была привычка всегда смотреть прямо в глаза, и Микки его за это ненавидел. Но Микки знал, что без вмешательства мистера Фрэди его наверняка выгонят из школы.
Он почувствовал, как у него в кармане завибрировал мобильный, но не стал его доставать.
Молодой человек вздохнул. Он почувствовал руку Филиппы на своем бедре и пожал ее. Подошел официант и налил вина в бокалы родителей и Филиппы.
Помедлил над бокалом Микки, но родители движением руки отпустили его, и он удалился.
Микки поковырялся в салате из утки с капустой, который он не заказывал. Вилка ему показалась ужасно тяжелой, и он словно тонул в тяжелом, мягком стуле с вышитой обивкой. В камине у него за спиной весело горел огонь, так Микки раздумывал, не броситься ли туда. Или, может быть, выбросить полено на ковер, закричать «Пожар!» и убежать к черту из этого места.
Джексон Фрэди кивнул в сторону Микки и начал беседовать с Рикардо Пардо, который находился справа от него. Отец Микки сидел, отодвинувшись от стола, чтобы было место для его большого живота, поглаживал свою бороду и оглядывал всех, слушая при этом, что говорил Джексон Фрэди. Мать Микки сидела рядом с мужем и выглядела ослепительно красивой в черном платье, с многочисленными золотыми украшениями. Оба родителя наблюдали за Микки. Дело было плохо. Микки вздохнул.
— Hijo de la chingada, — пробормотал он. — Сукин сын.
— Haz el favor de comportarte! — сказала Люси Пардо. — Веди себя прилично!
— Lo siento. Mama, — сказал Микки. — Извини, мама.
Подошел официант и налил Микки воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37