Наш круиз охватывает самые красивые места Сиднея. Я могу предположить, что вы их уже видели, поэтому, пока мы с женой будем вести себя как туристы, вы могли бы отдохнуть немного.
И он задорно подмигнул Майку.
Когда Чак скрылся из виду, Майк покачал головой. Казалось, что против него объединились все. Но в чем проблема? Провести время с Натали наедине – не такая уж плохая идея.
Последовав за хозяином яхты, Майк решил больше не противостоять обстоятельствам. Он проведет с Натали еще два дня. Почему бы не насладиться этим временем?
– У тебя изменилось мнение о Хельсингерах? – спросил Майк, растянувшись на кровати с пультом от большого плазменного телевизора.
Это был первый разговор между ними после того, как они уединились в своей каюте после ланча.
Сейчас он расслабился на постели, Натали прильнула к нему, поглаживая его по груди.
– Они мне действительно понравились, – ответила она. – Они не могут не нравиться. И эта чудесная яхта тоже мне нравится. Посмотри только, какая огромная у нас каюта.
Майк не мог не согласиться с ней. Обстановка каюты превосходила все ожидания.
Мебель была выдержана в старинном стиле. Освещение делало помещение еще больше. Одежду они успели развесить во встроенном шкафу. Майк в душе порадовался тому, что сходил с Рисом по магазинам. К каюте прилегала ванная комната, выложенная черной плиткой с золотыми вставками.
– Мне они тоже понравились, – признался Майк, переключая каналы.
Потом он выключил телевизор.
– Я видел, что ты понравилась Чаку, – пробормотал он, наслаждаясь прикосновениями Натали.
– Это хорошо, – промурлыкала девушка.
– Он мне намекнул, что сделка с ним у меня в кармане.
Натали резко поднялась.
– Правда? Почему ты мне раньше не сказал?
– Не мог. Мой рот был занят другим делом.
Она рассмеялась, потом вновь устроилась рядом с ним, наслаждаясь теплом его тела.
– Я помню. Ты был великолепен. Не все мужчины так хороши.
– Спасибо за напоминание, что я у тебя не первый.
– Только не говори, что ревнуешь.
– А это тебя удивит?
– Конечно.
– Тогда будь готова удивиться. Я очень ревную, – сказал он и резко перекатился, оказавшись над ней, – ко всем мужчинам, с которыми ты была.
– Ты так говоришь, как будто у меня их было много. Я ведь не похожа на тебя, Майк Стоун.
– Да, но у меня еще никогда не было такой женщины, как ты.
– Это комплимент?
– Это все только усложняет положение.
– Почему?
– Потому что я не хочу отпускать тебя.
Неужели он сказал это? Она смотрела на него, удивленно моргая.
– Ты говоришь серьезно?
– К сожалению, да.
– Почему «к сожалению»?
– Потому что я не тот, кто тебе нужен. Тебе нужен настоящий муж. Дети. А я не создан для этого. Я никогда не мечтал стать отцом.
– Но почему, Майк? Ты прекрасно относишься к детям, которым помогаешь. У тебя много нерастраченной любви.
– Любовь?! Я не даю этим детям любовь. Я им помогаю деньгами. Предоставляю возможность, шанс в этой жизни. Любовь не имеет к этому никакого отношения.
– Тогда что имеет отношение? – воскликнула она. – Твое ужасное детство, я так понимаю? Ты не хочешь, чтобы еще один ребенок прошел через такое?
– Что-то вроде этого.
– Скажи мне, что же с тобой произошло?
– Я уже предупреждал, что не желаю говорить об этом.
– Почему? Тебе станет легче.
Первый раз в жизни Майк колебался. Он глубоко вздохнул, но потом покачал головой. Он не может рассказать ей, не желает видеть жалость в ее глазах.
– Чего ты боишься, Майк? – настаивала Натали. – Я обещаю, что об этом больше никто не узнает. Это останется между нами.
Он мог представить, какова будет реакция Натали. У нее было обычное детство. Она даже представить не может, через что ему пришлось пройти ребенком. Ладно, ее отец был не лучшим примером для подражания, но он у нее все же был. И мать, которая всегда была рядом.
– Майк, я считаю, тебе необходимо выговориться, – настаивала Натали, твердо намереваясь довести начатое до конца, – ты слишком долго держал это в себе. Если ты волнуешься, что я буду слишком потрясена, не надо. Я не хрустальный цветок. Я много видела и читала о самых ужасных вещах.
Он нахмурился и вытянулся рядом с ней. Может, он смог бы рассказать Натали, если не смотреть ей в глаза?
– Я даже не представляю, с чего начать, – пробормотал он.
– Начни с того момента, когда ты родился. Расскажи мне о своих родителях. Кем они были? Как они познакомились? Где они сейчас?
Он бросил на нее мрачный взгляд.
– Ты ведь не успокоишься, пока я не расскажу тебе, да?
– Да.
Майк бы уже давно рассвирепел, если бы его так упрашивала любая другая женщина. Но на Натали он не сердится. Почему?
Потому что ты хочешь все ей рассказать, прошептал внутренний голос, который Майк тщетно пытался игнорировать. Ты хочешь, чтобы она все узнала и поняла.
– Только потом не говори, что я тебя не предупреждал, – не удержался Майк. – Хорошо, значит, ты хочешь услышать о моих родителях. О своем отце я мало что могу рассказать. Я его никогда не знал. И его имя мне тоже неизвестно. В моем свидетельстве о рождении в этой графе стоит прочерк. Я думаю, он был военным.
– Получается, что у твоей матери была связь с солдатом, и в результате появился ты, Майк. Это не так уж страшно.
– Послушай, не надо ничего говорить. Моя мать была наркоманкой, – зло выдавил он, – она подсела на наркотики в пятнадцать, когда ее родители выкинули из дома. У нее было обыкновение прыгать в постель ко всем мужчинам, когда ей нужны были деньги на наркотики. Видимо, в ту ночь она забыла о контрацепции. Так появился я.
– Я понимаю.
В ее глазах он увидел многое. И ужас в том числе.
– Я говорил тебе, что это неприятная история, – проворчал он.
– Такое случается сплошь и рядом, Майк. Да, это все печально. Печально для тебя и твоей матери. Бедняжка!
– Ты жалеешь ее?! – Он резко сел на постели и посмотрел на женщину, которая осмелилась пожалеть его мать. – Жалеть надо было меня и моего маленького брата!
– Брата? – Натали тоже села. – Во время нашего собеседования в первый раз ты сказал, что у тебя нет ни братьев, ни сестер.
– Тони был моим братом по матери. Один бог знает, кто его отец. Мать говорила, что представления не имеет. Я подозреваю, мы ей были нужны, чтобы получать деньги. Одиноким матерям государство платит за каждого ребенка, – на его лице отразилась вся боль, которую он чувствовал всякий раз, когда вспоминал о матери. – Она была ужасной матерью. Почти все деньги уходили на наркотики. На одежду и еду оставались крохи. И даже хуже – на лекарства для Тони не было денег. А он был болезненным ребенком с самого рождения.
На него снова нахлынули мрачные воспоминания детства, которые вызывали в нем только боль. За все эти годы Майку удавалось забывать об этом лишь на работе и во время секса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
И он задорно подмигнул Майку.
Когда Чак скрылся из виду, Майк покачал головой. Казалось, что против него объединились все. Но в чем проблема? Провести время с Натали наедине – не такая уж плохая идея.
Последовав за хозяином яхты, Майк решил больше не противостоять обстоятельствам. Он проведет с Натали еще два дня. Почему бы не насладиться этим временем?
– У тебя изменилось мнение о Хельсингерах? – спросил Майк, растянувшись на кровати с пультом от большого плазменного телевизора.
Это был первый разговор между ними после того, как они уединились в своей каюте после ланча.
Сейчас он расслабился на постели, Натали прильнула к нему, поглаживая его по груди.
– Они мне действительно понравились, – ответила она. – Они не могут не нравиться. И эта чудесная яхта тоже мне нравится. Посмотри только, какая огромная у нас каюта.
Майк не мог не согласиться с ней. Обстановка каюты превосходила все ожидания.
Мебель была выдержана в старинном стиле. Освещение делало помещение еще больше. Одежду они успели развесить во встроенном шкафу. Майк в душе порадовался тому, что сходил с Рисом по магазинам. К каюте прилегала ванная комната, выложенная черной плиткой с золотыми вставками.
– Мне они тоже понравились, – признался Майк, переключая каналы.
Потом он выключил телевизор.
– Я видел, что ты понравилась Чаку, – пробормотал он, наслаждаясь прикосновениями Натали.
– Это хорошо, – промурлыкала девушка.
– Он мне намекнул, что сделка с ним у меня в кармане.
Натали резко поднялась.
– Правда? Почему ты мне раньше не сказал?
– Не мог. Мой рот был занят другим делом.
Она рассмеялась, потом вновь устроилась рядом с ним, наслаждаясь теплом его тела.
– Я помню. Ты был великолепен. Не все мужчины так хороши.
– Спасибо за напоминание, что я у тебя не первый.
– Только не говори, что ревнуешь.
– А это тебя удивит?
– Конечно.
– Тогда будь готова удивиться. Я очень ревную, – сказал он и резко перекатился, оказавшись над ней, – ко всем мужчинам, с которыми ты была.
– Ты так говоришь, как будто у меня их было много. Я ведь не похожа на тебя, Майк Стоун.
– Да, но у меня еще никогда не было такой женщины, как ты.
– Это комплимент?
– Это все только усложняет положение.
– Почему?
– Потому что я не хочу отпускать тебя.
Неужели он сказал это? Она смотрела на него, удивленно моргая.
– Ты говоришь серьезно?
– К сожалению, да.
– Почему «к сожалению»?
– Потому что я не тот, кто тебе нужен. Тебе нужен настоящий муж. Дети. А я не создан для этого. Я никогда не мечтал стать отцом.
– Но почему, Майк? Ты прекрасно относишься к детям, которым помогаешь. У тебя много нерастраченной любви.
– Любовь?! Я не даю этим детям любовь. Я им помогаю деньгами. Предоставляю возможность, шанс в этой жизни. Любовь не имеет к этому никакого отношения.
– Тогда что имеет отношение? – воскликнула она. – Твое ужасное детство, я так понимаю? Ты не хочешь, чтобы еще один ребенок прошел через такое?
– Что-то вроде этого.
– Скажи мне, что же с тобой произошло?
– Я уже предупреждал, что не желаю говорить об этом.
– Почему? Тебе станет легче.
Первый раз в жизни Майк колебался. Он глубоко вздохнул, но потом покачал головой. Он не может рассказать ей, не желает видеть жалость в ее глазах.
– Чего ты боишься, Майк? – настаивала Натали. – Я обещаю, что об этом больше никто не узнает. Это останется между нами.
Он мог представить, какова будет реакция Натали. У нее было обычное детство. Она даже представить не может, через что ему пришлось пройти ребенком. Ладно, ее отец был не лучшим примером для подражания, но он у нее все же был. И мать, которая всегда была рядом.
– Майк, я считаю, тебе необходимо выговориться, – настаивала Натали, твердо намереваясь довести начатое до конца, – ты слишком долго держал это в себе. Если ты волнуешься, что я буду слишком потрясена, не надо. Я не хрустальный цветок. Я много видела и читала о самых ужасных вещах.
Он нахмурился и вытянулся рядом с ней. Может, он смог бы рассказать Натали, если не смотреть ей в глаза?
– Я даже не представляю, с чего начать, – пробормотал он.
– Начни с того момента, когда ты родился. Расскажи мне о своих родителях. Кем они были? Как они познакомились? Где они сейчас?
Он бросил на нее мрачный взгляд.
– Ты ведь не успокоишься, пока я не расскажу тебе, да?
– Да.
Майк бы уже давно рассвирепел, если бы его так упрашивала любая другая женщина. Но на Натали он не сердится. Почему?
Потому что ты хочешь все ей рассказать, прошептал внутренний голос, который Майк тщетно пытался игнорировать. Ты хочешь, чтобы она все узнала и поняла.
– Только потом не говори, что я тебя не предупреждал, – не удержался Майк. – Хорошо, значит, ты хочешь услышать о моих родителях. О своем отце я мало что могу рассказать. Я его никогда не знал. И его имя мне тоже неизвестно. В моем свидетельстве о рождении в этой графе стоит прочерк. Я думаю, он был военным.
– Получается, что у твоей матери была связь с солдатом, и в результате появился ты, Майк. Это не так уж страшно.
– Послушай, не надо ничего говорить. Моя мать была наркоманкой, – зло выдавил он, – она подсела на наркотики в пятнадцать, когда ее родители выкинули из дома. У нее было обыкновение прыгать в постель ко всем мужчинам, когда ей нужны были деньги на наркотики. Видимо, в ту ночь она забыла о контрацепции. Так появился я.
– Я понимаю.
В ее глазах он увидел многое. И ужас в том числе.
– Я говорил тебе, что это неприятная история, – проворчал он.
– Такое случается сплошь и рядом, Майк. Да, это все печально. Печально для тебя и твоей матери. Бедняжка!
– Ты жалеешь ее?! – Он резко сел на постели и посмотрел на женщину, которая осмелилась пожалеть его мать. – Жалеть надо было меня и моего маленького брата!
– Брата? – Натали тоже села. – Во время нашего собеседования в первый раз ты сказал, что у тебя нет ни братьев, ни сестер.
– Тони был моим братом по матери. Один бог знает, кто его отец. Мать говорила, что представления не имеет. Я подозреваю, мы ей были нужны, чтобы получать деньги. Одиноким матерям государство платит за каждого ребенка, – на его лице отразилась вся боль, которую он чувствовал всякий раз, когда вспоминал о матери. – Она была ужасной матерью. Почти все деньги уходили на наркотики. На одежду и еду оставались крохи. И даже хуже – на лекарства для Тони не было денег. А он был болезненным ребенком с самого рождения.
На него снова нахлынули мрачные воспоминания детства, которые вызывали в нем только боль. За все эти годы Майку удавалось забывать об этом лишь на работе и во время секса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27