Она оскорбила вас и ваши самые лучшие чувства – вот что она сделала.
– Перестань молоть чепуху, Люси, – резко сказала Кэти.
Это были ее первые слова с тех пор, как она вошла в дом, и при звуке ее голоса Кэтрин вздрогнула и еще ниже склонила голову. Кэти с жалостью посмотрела на девушку, которая стыдливо прятала от нее лицо, не решаясь взглянуть в ее сторону.
– В любом случае, тетя Кэти, даже если вы захотите ей помочь, она не станет принимать вашу помощь, – заявила Люси, и Кэти снова повернулась к ней. – Она сама так сказала. Я знаю, вы очень добры и не сможете бросить ее на произвол судьбы, несмотря на то, что она сделала, но она решила больше не брать ваших денег. Я говорила ей вчера, чтоб она пошла к вам, – но нет! Нет, она не пожелала повидаться со своей тетей Кэти. После всего того, что вы сделали для нее, она не пожелала вас видеть. Если б вы были ее родной матерью, вы бы не смогли сделать для нее больше. Я всегда говорила, вы относились к ней как к родной дочери. Если не верите, спросите у Патрика. А она даже не хочет вас видеть.
Кэти медленно поднялась на ноги и, подойдя к Кэтрин, мягко дотронулась до ее руки.
– Поедем к нам, Кэтрин, – сказала она. – Нам надо поговорить.
Кэтрин отвернулась как можно дальше от Кэти, чтобы та не видела ее лица.
– Нет, тетя Кэти, я не могу, – прошептала она.
Кэти отошла от девушки и приблизилась к Люси. Наклонившись к ее уху, она прошептала:
– Ты не могла бы оставить нас одних на минутку?
Люси с заговорщическим видом кивнула и, поднявшись со стула, вышла в судомойню и оттуда на улицу. Через минуту Кэти увидела в окно, как она пересекла задний двор. Тогда она снова подошла к Кэтрин и, взяв ее за локоть, повернула лицом к себе. Но девушка так низко склонила голову, что Кэти могла видеть только ее макушку.
– Кэтрин, – твердо сказала она. – Кэтрин, послушай меня. Я знаю всю правду. Я знаю, кто это сделал. Ты должна поехать со мной. Обещаю, что ты его не увидишь. Но нам с тобой надо спокойно поговорить, а мы не можем говорить здесь.
Кэтрин медленно подняла голову. Ее рот был приоткрыт, глаза были абсолютно сухими, и в них застыло невыразимое отчаяние. Но по мере того как смысл сказанного Кэти доходил до нее, к отчаянию прибавлялось удивление.
– Откуда ты об этом знаешь? – прошептала она.
– Я не могу сказать тебе всего сейчас. Мы поговорим обо всем дома. Но я знаю, почему ты молчала. Ты ведь боялась причинить боль мне и дяде Энди, не так ли?
Голова Кэтрин снова склонилась.
– Иди одевайся, и поживее. Мы сейчас же едем ко мне. – Теперь Кэти говорила резко и нетерпеливо. – И возьми с собой все вещи, которые могут тебе понадобиться. Ты больше не вернешься сюда.
– О, тетя Кэти!
Лицо Кэтрин сморщилось, и ее плечи задрожали. Кэти схватила обе ее руки, видя, как ее глаза наполняются слезами.
– Не здесь, не здесь! – воскликнула она. – У тебя будет время выплакаться дома. А сейчас иди и быстро собирай вещи.
Когда Люси вернулась на кухню, Кэтрин уже была в спальне. Люси приподняла брови, вопрошающе глядя на Кэти.
– Она согласилась поехать к нам, – сказала Кэти. – Но я не знаю, сколько времени она у нас пробудет. Как бы то ни было, – Кэти потянулась за своей сумочкой, которую она повесила на спинку стула, – пока она будет у нас, вы, можете каждую субботу посылать к нам детей за деньгами.
– О, спасибо вам, тетя! Как же вы добры! Не знаю, что бы мы без вас делали. Если б не вы и не ваша доброта, мы все уже давно были бы в работном доме. Я всегда это говорила и не боюсь повторить сейчас. Но я лучше сразу вас предупрежу: от нее вы не дождетесь благодарности. Неблагодарное отродье, вот кто она такая! Она моя дочь, и я не должна говорить так о ней, но это правда. Не знаю, в кого она такой уродилась. А какой позор нас ожидает, когда появится ребенок! У него никогда не будет отца, не будет имени. Потому что, даже если она заставит этого подонка Тома признать ребенка, Пат никогда не позволит ей выйти за него замуж. Никогда, ни за что на свете – уж я-то знаю, дело не только в том, что он приходится ей двоюродным братом. Он принадлежит к англиканской церкви, и мой муж никогда не допустит брака между ними. Он бы скорее разрешил ей обвенчаться с арабом из Костефайн-Тауна, чем с Томом Малхолландом. В любом случае кузену и кузине неприлично вступать в брак.
Едва сказав это, Люси прикусила язык и отвела глаза от Кэти. Она только сейчас вспомнила, что дочь этой женщины вышла замуж за молодого человека, который приходился ей братом по отцу. Она служила у Чарлтонов, когда эти молодые люди поженились, но тогда она еще не знала о кровном родстве между ними и узнала об этом только несколько лет спустя. Но она ни в коем случае не должна показывать Кэти, что осуждает подобные браки, а то еще Кэти, чего доброго, рассердится и откажет ей в деньгах.
– Однако такие браки заключались во все времена и всегда будут заключаться, – поспешно добавила она, пытаясь исправить свою оплошность. – Люди могут и не знать, что приходятся друг другу родственниками. В этом нет ничего страшного, если родственники становятся мужем и женой. А что касается Кэтрин и Тома, все дело здесь не в родстве, а в религии. Лично я не имею ничего против англиканцев – вы, наверное, знаете, что мой отец воспитал всех нас в англиканской вере. По мне, пусть выходит замуж за Тома хоть сейчас, так, по крайней мере, она бы избежала позора. Но Патрика никогда не удастся переубедить. Он уверен, что только католики попадают в рай, а все остальные после смерти жарятся в аду.
Появление Кэтрин положило конец болтовне Люси. Девушка вышла из спальни с коричневым чемоданом в руках; на ней было синее пальто и шляпа. При виде Кэтрин сердце Кэти болезненно сжалось. Этой девушке было всего лишь восемнадцать лет, но молодость покинула ее, и она уже успела превратиться во взрослую, обремененную заботами женщину. Кэти вспомнила, как она сама распрощалась со своей юностью в тот день, когда вышла замуж за Бантинга. Но нет, нет, Кэтрин не ожидает впереди ничего подобного. Ей не придется выходить замуж, если только она сама этого не захочет. Она, Кэти, позаботится о том, чтобы жизнь Кэтрин была легкой и счастливой – настолько счастливой, насколько это возможно сделать с помощью денег и любви.
Кэтрин не стала прощаться с матерью. Люси, провожая их до двери, сказала:
– Сегодня вечером ты должна встать на колени и благодарить Господа за то, что он послал тебе тетю Кэти. Что бы с тобой сталось, если бы не она? – Повернувшись к Кэти, она улыбнулась. – До свидания, тетя Кэти, и огромное вам спасибо. Для Пата это будет большим облегчением, когда он узнает, что вы забрали ее к себе.
Кэти ничего не сказала в ответ. Попрощавшись с Люси легким кивком головы, она вышла вместе с Кэтрин на улицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
– Перестань молоть чепуху, Люси, – резко сказала Кэти.
Это были ее первые слова с тех пор, как она вошла в дом, и при звуке ее голоса Кэтрин вздрогнула и еще ниже склонила голову. Кэти с жалостью посмотрела на девушку, которая стыдливо прятала от нее лицо, не решаясь взглянуть в ее сторону.
– В любом случае, тетя Кэти, даже если вы захотите ей помочь, она не станет принимать вашу помощь, – заявила Люси, и Кэти снова повернулась к ней. – Она сама так сказала. Я знаю, вы очень добры и не сможете бросить ее на произвол судьбы, несмотря на то, что она сделала, но она решила больше не брать ваших денег. Я говорила ей вчера, чтоб она пошла к вам, – но нет! Нет, она не пожелала повидаться со своей тетей Кэти. После всего того, что вы сделали для нее, она не пожелала вас видеть. Если б вы были ее родной матерью, вы бы не смогли сделать для нее больше. Я всегда говорила, вы относились к ней как к родной дочери. Если не верите, спросите у Патрика. А она даже не хочет вас видеть.
Кэти медленно поднялась на ноги и, подойдя к Кэтрин, мягко дотронулась до ее руки.
– Поедем к нам, Кэтрин, – сказала она. – Нам надо поговорить.
Кэтрин отвернулась как можно дальше от Кэти, чтобы та не видела ее лица.
– Нет, тетя Кэти, я не могу, – прошептала она.
Кэти отошла от девушки и приблизилась к Люси. Наклонившись к ее уху, она прошептала:
– Ты не могла бы оставить нас одних на минутку?
Люси с заговорщическим видом кивнула и, поднявшись со стула, вышла в судомойню и оттуда на улицу. Через минуту Кэти увидела в окно, как она пересекла задний двор. Тогда она снова подошла к Кэтрин и, взяв ее за локоть, повернула лицом к себе. Но девушка так низко склонила голову, что Кэти могла видеть только ее макушку.
– Кэтрин, – твердо сказала она. – Кэтрин, послушай меня. Я знаю всю правду. Я знаю, кто это сделал. Ты должна поехать со мной. Обещаю, что ты его не увидишь. Но нам с тобой надо спокойно поговорить, а мы не можем говорить здесь.
Кэтрин медленно подняла голову. Ее рот был приоткрыт, глаза были абсолютно сухими, и в них застыло невыразимое отчаяние. Но по мере того как смысл сказанного Кэти доходил до нее, к отчаянию прибавлялось удивление.
– Откуда ты об этом знаешь? – прошептала она.
– Я не могу сказать тебе всего сейчас. Мы поговорим обо всем дома. Но я знаю, почему ты молчала. Ты ведь боялась причинить боль мне и дяде Энди, не так ли?
Голова Кэтрин снова склонилась.
– Иди одевайся, и поживее. Мы сейчас же едем ко мне. – Теперь Кэти говорила резко и нетерпеливо. – И возьми с собой все вещи, которые могут тебе понадобиться. Ты больше не вернешься сюда.
– О, тетя Кэти!
Лицо Кэтрин сморщилось, и ее плечи задрожали. Кэти схватила обе ее руки, видя, как ее глаза наполняются слезами.
– Не здесь, не здесь! – воскликнула она. – У тебя будет время выплакаться дома. А сейчас иди и быстро собирай вещи.
Когда Люси вернулась на кухню, Кэтрин уже была в спальне. Люси приподняла брови, вопрошающе глядя на Кэти.
– Она согласилась поехать к нам, – сказала Кэти. – Но я не знаю, сколько времени она у нас пробудет. Как бы то ни было, – Кэти потянулась за своей сумочкой, которую она повесила на спинку стула, – пока она будет у нас, вы, можете каждую субботу посылать к нам детей за деньгами.
– О, спасибо вам, тетя! Как же вы добры! Не знаю, что бы мы без вас делали. Если б не вы и не ваша доброта, мы все уже давно были бы в работном доме. Я всегда это говорила и не боюсь повторить сейчас. Но я лучше сразу вас предупрежу: от нее вы не дождетесь благодарности. Неблагодарное отродье, вот кто она такая! Она моя дочь, и я не должна говорить так о ней, но это правда. Не знаю, в кого она такой уродилась. А какой позор нас ожидает, когда появится ребенок! У него никогда не будет отца, не будет имени. Потому что, даже если она заставит этого подонка Тома признать ребенка, Пат никогда не позволит ей выйти за него замуж. Никогда, ни за что на свете – уж я-то знаю, дело не только в том, что он приходится ей двоюродным братом. Он принадлежит к англиканской церкви, и мой муж никогда не допустит брака между ними. Он бы скорее разрешил ей обвенчаться с арабом из Костефайн-Тауна, чем с Томом Малхолландом. В любом случае кузену и кузине неприлично вступать в брак.
Едва сказав это, Люси прикусила язык и отвела глаза от Кэти. Она только сейчас вспомнила, что дочь этой женщины вышла замуж за молодого человека, который приходился ей братом по отцу. Она служила у Чарлтонов, когда эти молодые люди поженились, но тогда она еще не знала о кровном родстве между ними и узнала об этом только несколько лет спустя. Но она ни в коем случае не должна показывать Кэти, что осуждает подобные браки, а то еще Кэти, чего доброго, рассердится и откажет ей в деньгах.
– Однако такие браки заключались во все времена и всегда будут заключаться, – поспешно добавила она, пытаясь исправить свою оплошность. – Люди могут и не знать, что приходятся друг другу родственниками. В этом нет ничего страшного, если родственники становятся мужем и женой. А что касается Кэтрин и Тома, все дело здесь не в родстве, а в религии. Лично я не имею ничего против англиканцев – вы, наверное, знаете, что мой отец воспитал всех нас в англиканской вере. По мне, пусть выходит замуж за Тома хоть сейчас, так, по крайней мере, она бы избежала позора. Но Патрика никогда не удастся переубедить. Он уверен, что только католики попадают в рай, а все остальные после смерти жарятся в аду.
Появление Кэтрин положило конец болтовне Люси. Девушка вышла из спальни с коричневым чемоданом в руках; на ней было синее пальто и шляпа. При виде Кэтрин сердце Кэти болезненно сжалось. Этой девушке было всего лишь восемнадцать лет, но молодость покинула ее, и она уже успела превратиться во взрослую, обремененную заботами женщину. Кэти вспомнила, как она сама распрощалась со своей юностью в тот день, когда вышла замуж за Бантинга. Но нет, нет, Кэтрин не ожидает впереди ничего подобного. Ей не придется выходить замуж, если только она сама этого не захочет. Она, Кэти, позаботится о том, чтобы жизнь Кэтрин была легкой и счастливой – настолько счастливой, насколько это возможно сделать с помощью денег и любви.
Кэтрин не стала прощаться с матерью. Люси, провожая их до двери, сказала:
– Сегодня вечером ты должна встать на колени и благодарить Господа за то, что он послал тебе тетю Кэти. Что бы с тобой сталось, если бы не она? – Повернувшись к Кэти, она улыбнулась. – До свидания, тетя Кэти, и огромное вам спасибо. Для Пата это будет большим облегчением, когда он узнает, что вы забрали ее к себе.
Кэти ничего не сказала в ответ. Попрощавшись с Люси легким кивком головы, она вышла вместе с Кэтрин на улицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100