На ходу он обернулся к Кэти.
– Ты оставайся здесь и не выходи, – сказал он, и его голос звучал очень твердо. – И ты, – он повернулся к Бетти, – ты тоже останься здесь.
Он вышел из гостиной, плотно закрыв за собой дверь. При виде двух полисменов, поджидающих его в зале, Эндри остановился как вкопанный. Когда Бетти сказала, что к нему пришли двое мужчин, он подумал о бандите, которого отпустил сегодня утром, и решил, что тот явился вместе с приятелем, чтобы назвать имя заказавшего преступление и получить за это вознаграждение. Но появления полисменов Эндри никак не ожидал.
Медленным шагом он подошел к двум офицерам, одного из них Эндри сразу узнал – это был тот самый сержант, который сидел в комнате Терезы до тех самых пор, пока она не умерла. Сержант заговорил первым.
– Я очень сожалею, капитан, – сказал он извиняющимся тоном.
– О чем вы сожалеете, сержант? – голос Эндри был очень спокоен.
– О том, что мы… мы вынуждены просить вас пойти с нами в участок, сэр.
– Зачем?
Этот простой, и четкий вопрос застал сержанта врасплох. Он несколько раз моргнул, прежде чем ответить.
– Нам приказано арестовать вас, сэр, по обвинению в нанесении тяжелых телесных повреждений некому мистеру Бернарду Розье, – сказал он очень официально. – Должен вас предупредить, что любое ваше заявление может быть использовано против вас.
– Чудесно! Чудесно!
Это ироничное восклицание привело в замешательство обоих полисменов. Эндри посмотрел на дверь гостиной.
– Я пойду с вами, джентльмены. Подождите только минуту.
Вернувшись в гостиную, он отпустил Бетти. Потом, взяв Кэти за плечи, сказал:
– Послушай меня, дорогая. Послушай внимательно, потому что это очень важно. В зале меня ждут двое полицейских. Меня обвиняют в нанесении серьезных телесных повреждений Розье… То есть именно в том, во что ты тоже веришь. По крайней мере, у тебя есть что-то общее с этими блюстителями порядка.
Ее дрожащие губы пошевелились, но она не смогла вымолвить ни слова. Он слегка встряхнул ее, продолжая держать за плечи.
– Послушай, – мягко сказал он, – не говори никому ни слова об убийстве, о котором я тебе рассказал. Ни слова, ты меня слышишь?
– Но, Энди…
Он снова встряхнул ее, на этот раз сильнее.
– Кэти. Позволь мне сделать это по-своему. Я должен выждать подходящий момент, и тогда я затяну петлю вокруг шеи этой свиньи так крепко, что он ни за что из нее не выпутается. А если ты хоть словом заикнешься об этом, ты испортишь мне все. Мне не только не удастся доказать его виновность. Тогда все обернется против меня, и он сможет свалить это убийство на меня и сфабриковать все необходимые улики.
– Нет! Нет!
– Да, да, Кэти, это так. Поэтому делай, как я сказал. Никому ни слова, если только я сам не попрошу тебя говорить. Пообещай мне, что ты будешь молчать. Поклянись Богом, что ничего не скажешь.
Кэти смотрела на него, отказываясь понять его тактику. Всякий раз, когда Бернард Розье причинял ей зло, она молчала, держала это в тайне до тех пор, пока факты сами не выплывали на поверхность. И что из этого получалось? Это приносило ей лишние беды. И вот сейчас она опять должна молчать. А то, что происходило сейчас, было намного хуже всех тех бед, что выпали на ее долю. Этой беды ей ни за что не пережить.
Но, помимо собственной воли, она кивнула – кивнула просто потому, что была не в силах возражать. Он заключил ее в объятия и крепко поцеловал в губы. Отпустив ее, он улыбнулся и сказал:
– Я скоро вернусь, Кэти. Ждите меня к чаю.
И он в самом деле вернулся к чаю. Его отпустили под залог в двести фунтов. Перед чаем он еще успел заехать к мистеру Хевитту и рассказать о двух ночных нападениях, о своем сегодняшнем визите в Гринволл-Мэнор и о том, как он, не найдя Бернарда Розье дома, пошел искать его в полях и увидел, как тот едет верхом по тропе, ведущей от карьера к проселочной дороге. Он также упомянул о своей встрече с альпинисткой. Но он ни словом не обмолвился об убийстве, свидетелем которого оказался, зная, что мистер Хевитт, как всякий юрист, обязан незамедлительно сообщать подобные сведения суду. А эту информацию он хотел приберечь до самого последнего момента. Однако он особо подчеркнул тот факт, что не встречался и не разговаривал с Бернардом Розье, и это, по крайней мере, было правдой.
Глава 9
Суд состоялся через неделю. Зал суда был набит битком так, что двери пришлось закрыть еще задолго до начала заседания. Не только жители Шилдса, но и все графство говорило об иске, предъявленным Бернардом Розье капитану Фрэнкелю, жестоко избившему его. Все знали, что Розье еще не совсем оправился после ранений, нанесенных ему его собственной сестрой четыре месяца назад. Одни держали пари, на какой срок будет осужден капитан Фрэнкель; другие спорили о том, какие причины могли быть у капитана, чтобы нападать на Бернарда Розье. Кстати, причины, побудившие миссис Нобль осуществить покушение на жизнь брата, тоже остались неизвестны – газеты не дали объяснения причин покушения.
Все взгляды были сейчас устремлены на адвоката. Было весьма маловероятно, что ему удастся выиграть процесс, – мистер Хевитт еще не смог представить суду ни одного веского доказательства невиновности своего подзащитного.
Показания двух главных свидетелей защите не помогли. Один из них, молодая женщина, занимавшаяся в этих краях альпинизмом, давала показания с готовностью. Другой свидетель, дворецкий Бернарда Розье, говорил неохотно, свои показания пробормотал невнятно. Мистер Гордон, судья, приказал ему повторить все отчетливо, и тогда он сказал, что капитан Фрэнкель действительно приходил в Гринволл-Мэнор в то утро, когда было совершено нападение на Бернарда Розье. Капитан изъявил желание встретиться с его хозяином.
Адвокат спросил дворецкого, что еще говорил подзащитный, и тот после продолжительной паузы ответил, что капитан Фрэнкель заявил о своем намерении подождать его хозяина в доме или на территории усадьбы.
– Как он себя вел? Он был груб, рассержен? – спросил защитник.
– Нет, сэр, он был очень вежлив, – без колебания ответил Кеннард.
Однако показания альпинистки были направлены против капитана Фрэнкеля. Она была до глубины души возмущена его отказом пойти с ней и оказать помощь несчастному джентльмену, упавшему с лошади, и была убеждена, что телесные повреждения, нанесенные мистеру Розье, – дело рук капитана.
Взгляды присутствующих обратились к Бернарду Розье. Он был одет в элегантный костюм табачного цвета с широкими лацканами. Его манеры казались безупречными, а его тон, когда он обращался к судье, был очень вежлив. Его обезображенный вид вызывал сочувствие и жалость. Лицо было изуродовано до неузнаваемости, а на месте правого уха была видна дыра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
– Ты оставайся здесь и не выходи, – сказал он, и его голос звучал очень твердо. – И ты, – он повернулся к Бетти, – ты тоже останься здесь.
Он вышел из гостиной, плотно закрыв за собой дверь. При виде двух полисменов, поджидающих его в зале, Эндри остановился как вкопанный. Когда Бетти сказала, что к нему пришли двое мужчин, он подумал о бандите, которого отпустил сегодня утром, и решил, что тот явился вместе с приятелем, чтобы назвать имя заказавшего преступление и получить за это вознаграждение. Но появления полисменов Эндри никак не ожидал.
Медленным шагом он подошел к двум офицерам, одного из них Эндри сразу узнал – это был тот самый сержант, который сидел в комнате Терезы до тех самых пор, пока она не умерла. Сержант заговорил первым.
– Я очень сожалею, капитан, – сказал он извиняющимся тоном.
– О чем вы сожалеете, сержант? – голос Эндри был очень спокоен.
– О том, что мы… мы вынуждены просить вас пойти с нами в участок, сэр.
– Зачем?
Этот простой, и четкий вопрос застал сержанта врасплох. Он несколько раз моргнул, прежде чем ответить.
– Нам приказано арестовать вас, сэр, по обвинению в нанесении тяжелых телесных повреждений некому мистеру Бернарду Розье, – сказал он очень официально. – Должен вас предупредить, что любое ваше заявление может быть использовано против вас.
– Чудесно! Чудесно!
Это ироничное восклицание привело в замешательство обоих полисменов. Эндри посмотрел на дверь гостиной.
– Я пойду с вами, джентльмены. Подождите только минуту.
Вернувшись в гостиную, он отпустил Бетти. Потом, взяв Кэти за плечи, сказал:
– Послушай меня, дорогая. Послушай внимательно, потому что это очень важно. В зале меня ждут двое полицейских. Меня обвиняют в нанесении серьезных телесных повреждений Розье… То есть именно в том, во что ты тоже веришь. По крайней мере, у тебя есть что-то общее с этими блюстителями порядка.
Ее дрожащие губы пошевелились, но она не смогла вымолвить ни слова. Он слегка встряхнул ее, продолжая держать за плечи.
– Послушай, – мягко сказал он, – не говори никому ни слова об убийстве, о котором я тебе рассказал. Ни слова, ты меня слышишь?
– Но, Энди…
Он снова встряхнул ее, на этот раз сильнее.
– Кэти. Позволь мне сделать это по-своему. Я должен выждать подходящий момент, и тогда я затяну петлю вокруг шеи этой свиньи так крепко, что он ни за что из нее не выпутается. А если ты хоть словом заикнешься об этом, ты испортишь мне все. Мне не только не удастся доказать его виновность. Тогда все обернется против меня, и он сможет свалить это убийство на меня и сфабриковать все необходимые улики.
– Нет! Нет!
– Да, да, Кэти, это так. Поэтому делай, как я сказал. Никому ни слова, если только я сам не попрошу тебя говорить. Пообещай мне, что ты будешь молчать. Поклянись Богом, что ничего не скажешь.
Кэти смотрела на него, отказываясь понять его тактику. Всякий раз, когда Бернард Розье причинял ей зло, она молчала, держала это в тайне до тех пор, пока факты сами не выплывали на поверхность. И что из этого получалось? Это приносило ей лишние беды. И вот сейчас она опять должна молчать. А то, что происходило сейчас, было намного хуже всех тех бед, что выпали на ее долю. Этой беды ей ни за что не пережить.
Но, помимо собственной воли, она кивнула – кивнула просто потому, что была не в силах возражать. Он заключил ее в объятия и крепко поцеловал в губы. Отпустив ее, он улыбнулся и сказал:
– Я скоро вернусь, Кэти. Ждите меня к чаю.
И он в самом деле вернулся к чаю. Его отпустили под залог в двести фунтов. Перед чаем он еще успел заехать к мистеру Хевитту и рассказать о двух ночных нападениях, о своем сегодняшнем визите в Гринволл-Мэнор и о том, как он, не найдя Бернарда Розье дома, пошел искать его в полях и увидел, как тот едет верхом по тропе, ведущей от карьера к проселочной дороге. Он также упомянул о своей встрече с альпинисткой. Но он ни словом не обмолвился об убийстве, свидетелем которого оказался, зная, что мистер Хевитт, как всякий юрист, обязан незамедлительно сообщать подобные сведения суду. А эту информацию он хотел приберечь до самого последнего момента. Однако он особо подчеркнул тот факт, что не встречался и не разговаривал с Бернардом Розье, и это, по крайней мере, было правдой.
Глава 9
Суд состоялся через неделю. Зал суда был набит битком так, что двери пришлось закрыть еще задолго до начала заседания. Не только жители Шилдса, но и все графство говорило об иске, предъявленным Бернардом Розье капитану Фрэнкелю, жестоко избившему его. Все знали, что Розье еще не совсем оправился после ранений, нанесенных ему его собственной сестрой четыре месяца назад. Одни держали пари, на какой срок будет осужден капитан Фрэнкель; другие спорили о том, какие причины могли быть у капитана, чтобы нападать на Бернарда Розье. Кстати, причины, побудившие миссис Нобль осуществить покушение на жизнь брата, тоже остались неизвестны – газеты не дали объяснения причин покушения.
Все взгляды были сейчас устремлены на адвоката. Было весьма маловероятно, что ему удастся выиграть процесс, – мистер Хевитт еще не смог представить суду ни одного веского доказательства невиновности своего подзащитного.
Показания двух главных свидетелей защите не помогли. Один из них, молодая женщина, занимавшаяся в этих краях альпинизмом, давала показания с готовностью. Другой свидетель, дворецкий Бернарда Розье, говорил неохотно, свои показания пробормотал невнятно. Мистер Гордон, судья, приказал ему повторить все отчетливо, и тогда он сказал, что капитан Фрэнкель действительно приходил в Гринволл-Мэнор в то утро, когда было совершено нападение на Бернарда Розье. Капитан изъявил желание встретиться с его хозяином.
Адвокат спросил дворецкого, что еще говорил подзащитный, и тот после продолжительной паузы ответил, что капитан Фрэнкель заявил о своем намерении подождать его хозяина в доме или на территории усадьбы.
– Как он себя вел? Он был груб, рассержен? – спросил защитник.
– Нет, сэр, он был очень вежлив, – без колебания ответил Кеннард.
Однако показания альпинистки были направлены против капитана Фрэнкеля. Она была до глубины души возмущена его отказом пойти с ней и оказать помощь несчастному джентльмену, упавшему с лошади, и была убеждена, что телесные повреждения, нанесенные мистеру Розье, – дело рук капитана.
Взгляды присутствующих обратились к Бернарду Розье. Он был одет в элегантный костюм табачного цвета с широкими лацканами. Его манеры казались безупречными, а его тон, когда он обращался к судье, был очень вежлив. Его обезображенный вид вызывал сочувствие и жалость. Лицо было изуродовано до неузнаваемости, а на месте правого уха была видна дыра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100