От работы в саду спина его совсем перестала разгибаться. Но он ушел раз и навсегда: свалился замертво у розовых кустов. С тех пор минуло три года. Он своего добился, а я осталась одна с молодым мистером Миллером, так его называли, когда был жив его отец. Они никогда не ладили, нет, никогда. Отец и сын были по натуре такие разные, как небо и земля. Старик каждый день ездил верхом, трезвым его видели редко, и на картах был помешан. Никогда не мог остановиться. Так денежки и уплыли.
А у молодого мистера Миллера свои причуды. Его слабость была – книги. Это сейчас он бренди балуется, а в те времена его единственной страстью были книги. Он даже в Оксфорде учился. А затем стал учить других. Потом не знаю, что уж там случилось, но в один прекрасный день он возвращается домой и решает остаться. Это и странно. Когда мистер Миллер учился в колледже, он на каникулы приезжал очень редко. Мать ездила его навещать. Они друг в друге души не чаяли. Когда он сюда приехал совсем, они часто ходили гулять, бродили по лугам и полям, рука в руке, как будто он ребенок, а еще они были похожи на влюбленную парочку. Может быть, для нее это было каким-то утешением, помогало ей не думать о Лиззи Ват…сон, – Фанни осеклась и покосилась на детей. – Ну, с домом все, – продолжала она, – теперь мы пойдем и осмотрим сад, вернее, то, во что он превратился. Потом я покажу, что где лежит на кухне, и на этом закончим.
* * *
Тол молча стоял и наблюдал, как Рия умело разделывает кролика. Она разрубила тушку вдоль и начала резать ее на части.
– Так, значит, вы устроились? – наконец промолвил он, продолжая следить за точными движениями ее рук.
– Слава Богу, все решилось. До сих пор не верю. Вчера я совсем отчаялась.
– Ну, работать здесь не такое уж счастье, я имею в виду, сколько он платит. – Тол продолжал смотреть на ее руки. – Но от него вам не будет никакого вреда. Будете сами себе хозяйка, только пусть дети поменьше попадаются ему на глаза. Это самое главное.
– Конечно, я прослежу за этим, – с готовностью пообещала Рия. – Миссис Бриггс меня уже предупредила.
– Я каждый день буду привозить вам молоко, а раз в месяц – дрова… он не покупает много угля. Мне и самому больше нравится, когда в очаге горят дрова, а не уголь. Но вы из шахтерского поселка и… привыкли топить углем.
– Да, я привыкла к углю. Но и с дровами справлюсь. Не беспокойтесь, я постараюсь. – Рия широко улыбнулась, глаза ее искрились.
– Тогда все в порядке, – удовлетворенно отметил Тол.
Рия посолила каждый кусок, сложила мясо в глиняную миску и закрыла крышкой.
– Лук и турнепс не помешали бы, – снова следя за ее работой, произнес Тол.
– Что? – Она повернула к нему голову. – Ах, да, – согласно закивала Рия. – Но Дэвид уже место присмотрел для огорода, весной будем есть овощи.
– Вы далеко загадываете. Надеетесь, что приживетесь?
Она замерла, глядя на него, немного смущенная его вопросом.
– Да, надеюсь, я очень на это надеюсь, – тихо, почти шепотом призналась женщина.
Лицо его медленно расплылось в улыбке.
– Хорошо, когда человек быстро осваивается и смотрит вперед, – одобрительно закивал Тол. – Если потребуется помощь, можете всегда на меня рассчитывать.
В дальнем конце кухни открылась дверь, и вошла Фанни, облаченная в дорожное платье.
– Никогда бы не подумала, что он так расстроится из-за моего ухода, – в ее голосе слышалась грусть. – Посмотрите, что он мне подарил. – Она вытянула вперед руку. – Красивая брошь, правда? Ее носила его мать, – в глазах женщины стояли слезы, она с трудом проглотила подступивший к горлу комок. – Никогда бы не подумала, что он примет это так близко к сердцу – повторила она. – И он сделал мне такой подарок. Вещь, наверное, дорогая, посмотри, Тол.
Он взял с ее ладони брошь в виде трех перевитых листьев плюща, в середине каждого поблескивал маленький камушек. Тол долго рассматривал украшение.
– Думаю, это золото, а камни, наверное, настоящие, – наконец предположил он и посоветовал: – Присматривай за этой штукой получше.
– Конечно, Тол, обязательно. Подумать только, он мне ее подарил, а мог бы продать за хорошие деньги. Но золотая она или нет, я ее все равно не продам.
– Нет, нет, не надо ее продавать. – Тол даже испугался.
Фанни покачала головой.
– Ну вот, я уезжаю, моя милая. Теперь ты будешь хозяйничать вместо меня. С Толом мы будем видеться, и он мне расскажет, как у вас идут дела. И может быть, я как-нибудь с Толом заеду на денек к вам погостить.
– Буду очень рада. – Рия обошла стол и взяла Фанни за руку. – Мне никогда не отблагодарить вас за то, что вы сделали для меня и моей семьи. И если бы у меня была какая-нибудь дорогая вещь, подобная броши, я бы с удовольствием отдала ее вам в благодарность за вашу доброту.
– Ну что ты, что ты. Что я такого особенного сделала. Просто выручила тебя, а ты помогла мне, вот и все. И не забудь, что я тебе говорила о крольчатине, – будничным тоном напомнила Фанни. – Поставь ее в духовку на самый низ на ночь. Мясо к утру станет нежное, хоть губами ешь. Подашь ему кролика около двенадцати, и помни мои слова о запеканке. Ему она нравится с корочкой, чем поджаристее, тем лучше, а в соусе должно быть побольше мясного сока. Ну, я тебе все показала.
– Спасибо, большое спасибо.
Фанни направилась к двери, которую предусмотрительно открыл перед ней Тол, но задержалась на пороге. Было заметно, что ей жаль уходить. Она обернулась к Рии с последним напутствием:
– В шесть часов он ест сыр с хлебом и фрукты. Их надо порезать и выложить на блюдо, а сверху полить черной патокой. Не забудь: никакого сахара, только патока.
– Я запомнила, – сказала Рия. У нее запершило в горле. Она хорошо понимала, что чувствует Фанни: этой старой женщине хотелось уйти, ездить в ее возрасте каждый день взад-вперед становилось не под силу, но в то же время ей было жаль расставаться с домом, а возможно, больше с самим хозяином. Рия вышла во двор и наблюдала, как повозка выехала на аллею и покатила в сторону дороги.
Повозка скрылась, но Рия не торопилась уходить. Она оглядела постройки, с двух сторон обрамлявшие двор. Взгляд ее скользнул вдоль обратной стороны дома, выглядевшей так же странно, как и фасад. Необъяснимое желание охватило женщину: ей вдруг захотелось раскинуть руки, объять этот необычный дом. Она едва сдержала этот внезапный порыв. Мысли путались в ее голове. «Я позабочусь о тебе, – молча пообещала она дому. – Ты станешь таким, как прежде, и будешь сверкать чистотой и красотой, как в былые времена. И хозяин будет чувствовать себя уютно и спокойно. Да, я обязательно постараюсь, чтобы ему было уютно. И дети будут пристроены, для всех здесь найдется дело». И Рия поспешила на кухню готовить ужин новому хозяину…
Спустя полчаса она подошла к двери библиотеки и, стараясь не уронить поднос, негромко постучала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
А у молодого мистера Миллера свои причуды. Его слабость была – книги. Это сейчас он бренди балуется, а в те времена его единственной страстью были книги. Он даже в Оксфорде учился. А затем стал учить других. Потом не знаю, что уж там случилось, но в один прекрасный день он возвращается домой и решает остаться. Это и странно. Когда мистер Миллер учился в колледже, он на каникулы приезжал очень редко. Мать ездила его навещать. Они друг в друге души не чаяли. Когда он сюда приехал совсем, они часто ходили гулять, бродили по лугам и полям, рука в руке, как будто он ребенок, а еще они были похожи на влюбленную парочку. Может быть, для нее это было каким-то утешением, помогало ей не думать о Лиззи Ват…сон, – Фанни осеклась и покосилась на детей. – Ну, с домом все, – продолжала она, – теперь мы пойдем и осмотрим сад, вернее, то, во что он превратился. Потом я покажу, что где лежит на кухне, и на этом закончим.
* * *
Тол молча стоял и наблюдал, как Рия умело разделывает кролика. Она разрубила тушку вдоль и начала резать ее на части.
– Так, значит, вы устроились? – наконец промолвил он, продолжая следить за точными движениями ее рук.
– Слава Богу, все решилось. До сих пор не верю. Вчера я совсем отчаялась.
– Ну, работать здесь не такое уж счастье, я имею в виду, сколько он платит. – Тол продолжал смотреть на ее руки. – Но от него вам не будет никакого вреда. Будете сами себе хозяйка, только пусть дети поменьше попадаются ему на глаза. Это самое главное.
– Конечно, я прослежу за этим, – с готовностью пообещала Рия. – Миссис Бриггс меня уже предупредила.
– Я каждый день буду привозить вам молоко, а раз в месяц – дрова… он не покупает много угля. Мне и самому больше нравится, когда в очаге горят дрова, а не уголь. Но вы из шахтерского поселка и… привыкли топить углем.
– Да, я привыкла к углю. Но и с дровами справлюсь. Не беспокойтесь, я постараюсь. – Рия широко улыбнулась, глаза ее искрились.
– Тогда все в порядке, – удовлетворенно отметил Тол.
Рия посолила каждый кусок, сложила мясо в глиняную миску и закрыла крышкой.
– Лук и турнепс не помешали бы, – снова следя за ее работой, произнес Тол.
– Что? – Она повернула к нему голову. – Ах, да, – согласно закивала Рия. – Но Дэвид уже место присмотрел для огорода, весной будем есть овощи.
– Вы далеко загадываете. Надеетесь, что приживетесь?
Она замерла, глядя на него, немного смущенная его вопросом.
– Да, надеюсь, я очень на это надеюсь, – тихо, почти шепотом призналась женщина.
Лицо его медленно расплылось в улыбке.
– Хорошо, когда человек быстро осваивается и смотрит вперед, – одобрительно закивал Тол. – Если потребуется помощь, можете всегда на меня рассчитывать.
В дальнем конце кухни открылась дверь, и вошла Фанни, облаченная в дорожное платье.
– Никогда бы не подумала, что он так расстроится из-за моего ухода, – в ее голосе слышалась грусть. – Посмотрите, что он мне подарил. – Она вытянула вперед руку. – Красивая брошь, правда? Ее носила его мать, – в глазах женщины стояли слезы, она с трудом проглотила подступивший к горлу комок. – Никогда бы не подумала, что он примет это так близко к сердцу – повторила она. – И он сделал мне такой подарок. Вещь, наверное, дорогая, посмотри, Тол.
Он взял с ее ладони брошь в виде трех перевитых листьев плюща, в середине каждого поблескивал маленький камушек. Тол долго рассматривал украшение.
– Думаю, это золото, а камни, наверное, настоящие, – наконец предположил он и посоветовал: – Присматривай за этой штукой получше.
– Конечно, Тол, обязательно. Подумать только, он мне ее подарил, а мог бы продать за хорошие деньги. Но золотая она или нет, я ее все равно не продам.
– Нет, нет, не надо ее продавать. – Тол даже испугался.
Фанни покачала головой.
– Ну вот, я уезжаю, моя милая. Теперь ты будешь хозяйничать вместо меня. С Толом мы будем видеться, и он мне расскажет, как у вас идут дела. И может быть, я как-нибудь с Толом заеду на денек к вам погостить.
– Буду очень рада. – Рия обошла стол и взяла Фанни за руку. – Мне никогда не отблагодарить вас за то, что вы сделали для меня и моей семьи. И если бы у меня была какая-нибудь дорогая вещь, подобная броши, я бы с удовольствием отдала ее вам в благодарность за вашу доброту.
– Ну что ты, что ты. Что я такого особенного сделала. Просто выручила тебя, а ты помогла мне, вот и все. И не забудь, что я тебе говорила о крольчатине, – будничным тоном напомнила Фанни. – Поставь ее в духовку на самый низ на ночь. Мясо к утру станет нежное, хоть губами ешь. Подашь ему кролика около двенадцати, и помни мои слова о запеканке. Ему она нравится с корочкой, чем поджаристее, тем лучше, а в соусе должно быть побольше мясного сока. Ну, я тебе все показала.
– Спасибо, большое спасибо.
Фанни направилась к двери, которую предусмотрительно открыл перед ней Тол, но задержалась на пороге. Было заметно, что ей жаль уходить. Она обернулась к Рии с последним напутствием:
– В шесть часов он ест сыр с хлебом и фрукты. Их надо порезать и выложить на блюдо, а сверху полить черной патокой. Не забудь: никакого сахара, только патока.
– Я запомнила, – сказала Рия. У нее запершило в горле. Она хорошо понимала, что чувствует Фанни: этой старой женщине хотелось уйти, ездить в ее возрасте каждый день взад-вперед становилось не под силу, но в то же время ей было жаль расставаться с домом, а возможно, больше с самим хозяином. Рия вышла во двор и наблюдала, как повозка выехала на аллею и покатила в сторону дороги.
Повозка скрылась, но Рия не торопилась уходить. Она оглядела постройки, с двух сторон обрамлявшие двор. Взгляд ее скользнул вдоль обратной стороны дома, выглядевшей так же странно, как и фасад. Необъяснимое желание охватило женщину: ей вдруг захотелось раскинуть руки, объять этот необычный дом. Она едва сдержала этот внезапный порыв. Мысли путались в ее голове. «Я позабочусь о тебе, – молча пообещала она дому. – Ты станешь таким, как прежде, и будешь сверкать чистотой и красотой, как в былые времена. И хозяин будет чувствовать себя уютно и спокойно. Да, я обязательно постараюсь, чтобы ему было уютно. И дети будут пристроены, для всех здесь найдется дело». И Рия поспешила на кухню готовить ужин новому хозяину…
Спустя полчаса она подошла к двери библиотеки и, стараясь не уронить поднос, негромко постучала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100