К одиннадцати все они были проверены и готовы к завтрашней раздаче студентам для переписывания и работы над ошибками, а она сама устала и решила отправиться в постель.
Душ расслабил ее, и она надела хлопковую трикотажную рубашку, которая была голубой когда-то давным-давно. Сейчас она была почти белой, в многочисленных красных, розовых, желтых и малиновых отпечатках маленьких пальчиков после одного дождливого дня, когда они с Джексоном занялись рисованием. Предполагалось, что краски водорастворимые и легко будут смываться отовсюду. Этого не произошло, но она до того любила эту рубашку, что продолжала надевать ее даже с пятнами. Кроме того, они напоминали ей об одном счастливом утре, которое она провела с сыном.
Трейси легла в кровать с сентиментальным романом в руках и прочитала главу-другую, чтобы уснуть. Герой был высок, силен, одет в вылинявшие джинсы, сидевшие на нем удивительно плотно, и его походка заставляла героиню неизменно обращать на него внимание. Она почитала еще немного и поняла, что автор будто описывал Остина. Зевнув, отложила книгу в сторону, выключила свет и погрузилась в сладостный сон, где ее собственный герой крепко обнимал ее. Он тоже удивительно походил на Остина. Этой ночью Трейси спала лучше, чем когда-либо с момента возвращения в Дюрант.
– Мам, – позвал ее Джексон, когда они утром одевались и собирались. – Я хочу на день рождения большой ремень с серебряной пряжкой. – Он застегнул джинсы и наклонился, чтобы собрать как можно больше складок над голенищами сапог. – Знаешь, как у отца Эмили. Может, ты могла бы найти одну с моими инициалами.
– Ты не говорил Папе Джеку, что хочешь именно это? Мне бы не хотелось купить тебе то же, что и он. – Она натянула темно-синие брюки и шелковую блузку, тоже синюю, и быстро застегнулась.
– Нет, – улыбнулся он. – Я просил у Папы Джека не пряжку.
Его мальчишеская ухмылка и таинственный блеск глаз напомнили ей Остина, а затем она вспомнила сон, который видела прошлой ночью. Трейси покраснела от этого воспоминания, пока Джексон приплясывал вокруг нее, не в состоянии сохранить свой маленький секрет.
– Хочешь знать, о чем я попросил его? – Его ярко горящие от нетерпения глазенки буквально умоляли ее спросить, что же такое он хочет.
– Не знаю, – подыграла она. – Может, тебе не стоит говорить мне, особенно если это ваш с Папой Джеком секрет. Давай-ка подумаем. Может, ты попросил еще пару джинсов?
– Нет, глупенькая. Ты же знаешь, он купил мне целых пять пар, чтобы я мог надевать каждый день чистые, а ты бы стирала их все в субботу.
– Даже не напоминай мне, – криво усмехнулась Трейси. – Никогда не любила стирать и никогда не полюблю.
– Папа Джек сказал, чтобы ты купила настоящий крахмал и делала на штанинах складки, прежде чем гладить.
– Спасибо, я знаю, как гладить джинсы, – с улыбкой парировала она. – Полагаю, я в состоянии правильно заложить стрелки.
Джексон усмехнулся и забросил ранец на плечи.
– Я готов.
– Я тоже.
Она взяла портфель, и они вместе вышли из двери.
– Попробуй еще раз, – сказал Джексон, упиваясь игрой.
– Ты попросил еще пару сапог? Или собираешься надевать эти каждый божий день?
– Ага, отец Эмили надевает их каждый день, а он – учитель, как и ты, ма. Нет, я попросил Папу Джека купить мне пони, – жизнерадостно заявил он.
– Что? – недоверчиво переспросила Трейси.
– Да. Настоящего пони, как Мейбелл. Папа Джек сказал, что он должен сначала поговорить с тобой и еще найти место, где держать его.
– Прекрасный план. Администрация нашего комплекса не позволяет содержать пони в гостиных. И я тоже.
Джексон был несколько разочарован эти новым правилом, пока не услышал, как их окликнул знакомый голос:
– Доброе утро. – Остин стоял недалеко от них у своего пикапа. – Как твои дела сегодня, Джексон?
– Эмили! – закричал тот и бросился к пикапу. – Ой, здравствуйте, пала Эмили. Я имею в виду, мистер Миллер, – засмеялся он. – Как вы сюда попали?
– Мы здесь живем, Джексон. А как ты здесь оказался? – спросила Эмили.
– Я тоже здесь живу! Потрясно! Чертовски здорово, Эмили, что мы живем в одном и том же месте, – радостно сказал он.
– Джексон, – упрекнула Трейси.
– Ну ладно тебе, Папа Джек всегда говорит «чертовски здорово», но на него ты не кричишь. – Джексон выпятил губу и надулся.
– Мой дядя тоже так говорит, – кивнула рыжеволосой головкой Эмили. – А папа говорит, что это слово для взрослых. – Целую минуту она о чем-то серьезно размышляла, потом широко улыбнулась. – Слушай, мы можем играть вместе. Ты можешь приходить ко мне домой или будем играть прямо здесь, во дворе.
– Мам, а можно, Эмили поедет сегодня со мной в школу? – спросил Джексон. – Она сядет на переднее сиденье вместе со мной, и я пристегну нас обоих.
– He-сегодня, – сказал ему Остин. – Мне не часто в этом семестре удастся отвозить Эмили в школу, потому что у меня рано начинаются занятия. Сегодня особенный день, и я намерен сам отвезти ее. Но если ты хочешь поехать с нами и если твоя мама не возражает, то милости просим.
Необъяснимый жуткий страх заполонил сердце Трейси. Прошлой ночью она сделала шаг, к новой жизни, которая будет отныне включать не только ее и Джексона, но и кого-то еще. В долю секунды она поняла, что, как бы она ни хотела поступить правильно и благородно, это будет самым сложным из всего, что она когда-либо делала. Ей отчаянно хотелось схватить Джексона за руку, усадить его в машину и ехать не останавливаясь, пока они не окажутся далеко-далеко и ей не придется делить его ни с кем и никогда.
– Что скажешь, Трейс? – Глаза Остина умоляли.
– Трейс? – переспросила Эмили. – Вас зовут Трейс? Меня тоже. Эмили Трейс Миллер. Все считают, что это смешное имя. А про ваше имя тоже так думают? – поинтересовалась она.
– Ну, вообще-то меня зовут Трейси, но твой папа всегда называл меня Трейс, – объяснила она, поколебавшись лишь секунду.
– О, так мой папа давно вас знает? – уточнила Эмили.
– Да, – просто ответила Трейси.
– А меня зовут Джексон Нельсон Уокер, это мое полное имя, – сообщил Джексон.
– Это потрясающе, – заявила Эмили. – Моего папу зовут Остин Нельсон Миллер. У меня имя твоей мамы, а у тебя – имя моего папы. Ну же, давай, Джексон, ты можешь сидеть посередине. Если, конечно, твоя мама не возражает.
Остин вопросительно приподнял одну бровь.
– О'кей, – приветливо отозвалась Трейси, хотя ей хотелось плакать. – Увидимся днем, малыш. Надеюсь, у вас с Эмили будет хороший день. До встречи в университете, Остин.
– Спасибо, мам. – Джексон крепко обнял ее и побежал вместе с Эмили к пикапу.
– Да, спасибо, Трейс, – сказал Остин.
Занятия продолжались все утро, и Трейси не успела ни с кем договориться, чтобы пойти вместе перекусить, поэтому купила сандвич с тунцовым салатом и диет-колу в магазинчике неподалеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Душ расслабил ее, и она надела хлопковую трикотажную рубашку, которая была голубой когда-то давным-давно. Сейчас она была почти белой, в многочисленных красных, розовых, желтых и малиновых отпечатках маленьких пальчиков после одного дождливого дня, когда они с Джексоном занялись рисованием. Предполагалось, что краски водорастворимые и легко будут смываться отовсюду. Этого не произошло, но она до того любила эту рубашку, что продолжала надевать ее даже с пятнами. Кроме того, они напоминали ей об одном счастливом утре, которое она провела с сыном.
Трейси легла в кровать с сентиментальным романом в руках и прочитала главу-другую, чтобы уснуть. Герой был высок, силен, одет в вылинявшие джинсы, сидевшие на нем удивительно плотно, и его походка заставляла героиню неизменно обращать на него внимание. Она почитала еще немного и поняла, что автор будто описывал Остина. Зевнув, отложила книгу в сторону, выключила свет и погрузилась в сладостный сон, где ее собственный герой крепко обнимал ее. Он тоже удивительно походил на Остина. Этой ночью Трейси спала лучше, чем когда-либо с момента возвращения в Дюрант.
– Мам, – позвал ее Джексон, когда они утром одевались и собирались. – Я хочу на день рождения большой ремень с серебряной пряжкой. – Он застегнул джинсы и наклонился, чтобы собрать как можно больше складок над голенищами сапог. – Знаешь, как у отца Эмили. Может, ты могла бы найти одну с моими инициалами.
– Ты не говорил Папе Джеку, что хочешь именно это? Мне бы не хотелось купить тебе то же, что и он. – Она натянула темно-синие брюки и шелковую блузку, тоже синюю, и быстро застегнулась.
– Нет, – улыбнулся он. – Я просил у Папы Джека не пряжку.
Его мальчишеская ухмылка и таинственный блеск глаз напомнили ей Остина, а затем она вспомнила сон, который видела прошлой ночью. Трейси покраснела от этого воспоминания, пока Джексон приплясывал вокруг нее, не в состоянии сохранить свой маленький секрет.
– Хочешь знать, о чем я попросил его? – Его ярко горящие от нетерпения глазенки буквально умоляли ее спросить, что же такое он хочет.
– Не знаю, – подыграла она. – Может, тебе не стоит говорить мне, особенно если это ваш с Папой Джеком секрет. Давай-ка подумаем. Может, ты попросил еще пару джинсов?
– Нет, глупенькая. Ты же знаешь, он купил мне целых пять пар, чтобы я мог надевать каждый день чистые, а ты бы стирала их все в субботу.
– Даже не напоминай мне, – криво усмехнулась Трейси. – Никогда не любила стирать и никогда не полюблю.
– Папа Джек сказал, чтобы ты купила настоящий крахмал и делала на штанинах складки, прежде чем гладить.
– Спасибо, я знаю, как гладить джинсы, – с улыбкой парировала она. – Полагаю, я в состоянии правильно заложить стрелки.
Джексон усмехнулся и забросил ранец на плечи.
– Я готов.
– Я тоже.
Она взяла портфель, и они вместе вышли из двери.
– Попробуй еще раз, – сказал Джексон, упиваясь игрой.
– Ты попросил еще пару сапог? Или собираешься надевать эти каждый божий день?
– Ага, отец Эмили надевает их каждый день, а он – учитель, как и ты, ма. Нет, я попросил Папу Джека купить мне пони, – жизнерадостно заявил он.
– Что? – недоверчиво переспросила Трейси.
– Да. Настоящего пони, как Мейбелл. Папа Джек сказал, что он должен сначала поговорить с тобой и еще найти место, где держать его.
– Прекрасный план. Администрация нашего комплекса не позволяет содержать пони в гостиных. И я тоже.
Джексон был несколько разочарован эти новым правилом, пока не услышал, как их окликнул знакомый голос:
– Доброе утро. – Остин стоял недалеко от них у своего пикапа. – Как твои дела сегодня, Джексон?
– Эмили! – закричал тот и бросился к пикапу. – Ой, здравствуйте, пала Эмили. Я имею в виду, мистер Миллер, – засмеялся он. – Как вы сюда попали?
– Мы здесь живем, Джексон. А как ты здесь оказался? – спросила Эмили.
– Я тоже здесь живу! Потрясно! Чертовски здорово, Эмили, что мы живем в одном и том же месте, – радостно сказал он.
– Джексон, – упрекнула Трейси.
– Ну ладно тебе, Папа Джек всегда говорит «чертовски здорово», но на него ты не кричишь. – Джексон выпятил губу и надулся.
– Мой дядя тоже так говорит, – кивнула рыжеволосой головкой Эмили. – А папа говорит, что это слово для взрослых. – Целую минуту она о чем-то серьезно размышляла, потом широко улыбнулась. – Слушай, мы можем играть вместе. Ты можешь приходить ко мне домой или будем играть прямо здесь, во дворе.
– Мам, а можно, Эмили поедет сегодня со мной в школу? – спросил Джексон. – Она сядет на переднее сиденье вместе со мной, и я пристегну нас обоих.
– He-сегодня, – сказал ему Остин. – Мне не часто в этом семестре удастся отвозить Эмили в школу, потому что у меня рано начинаются занятия. Сегодня особенный день, и я намерен сам отвезти ее. Но если ты хочешь поехать с нами и если твоя мама не возражает, то милости просим.
Необъяснимый жуткий страх заполонил сердце Трейси. Прошлой ночью она сделала шаг, к новой жизни, которая будет отныне включать не только ее и Джексона, но и кого-то еще. В долю секунды она поняла, что, как бы она ни хотела поступить правильно и благородно, это будет самым сложным из всего, что она когда-либо делала. Ей отчаянно хотелось схватить Джексона за руку, усадить его в машину и ехать не останавливаясь, пока они не окажутся далеко-далеко и ей не придется делить его ни с кем и никогда.
– Что скажешь, Трейс? – Глаза Остина умоляли.
– Трейс? – переспросила Эмили. – Вас зовут Трейс? Меня тоже. Эмили Трейс Миллер. Все считают, что это смешное имя. А про ваше имя тоже так думают? – поинтересовалась она.
– Ну, вообще-то меня зовут Трейси, но твой папа всегда называл меня Трейс, – объяснила она, поколебавшись лишь секунду.
– О, так мой папа давно вас знает? – уточнила Эмили.
– Да, – просто ответила Трейси.
– А меня зовут Джексон Нельсон Уокер, это мое полное имя, – сообщил Джексон.
– Это потрясающе, – заявила Эмили. – Моего папу зовут Остин Нельсон Миллер. У меня имя твоей мамы, а у тебя – имя моего папы. Ну же, давай, Джексон, ты можешь сидеть посередине. Если, конечно, твоя мама не возражает.
Остин вопросительно приподнял одну бровь.
– О'кей, – приветливо отозвалась Трейси, хотя ей хотелось плакать. – Увидимся днем, малыш. Надеюсь, у вас с Эмили будет хороший день. До встречи в университете, Остин.
– Спасибо, мам. – Джексон крепко обнял ее и побежал вместе с Эмили к пикапу.
– Да, спасибо, Трейс, – сказал Остин.
Занятия продолжались все утро, и Трейси не успела ни с кем договориться, чтобы пойти вместе перекусить, поэтому купила сандвич с тунцовым салатом и диет-колу в магазинчике неподалеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38