– Мы уже пришли.
Они действительно незаметно подошли к ее дому. Нил тоже остановился и замялся. Разговор был окончен, а она больше ничего не предлагала…
– Ой, прости пожалуйста, – хлопнул себя по лбу Нил. – Я же не спросил, как прошел разговор с Патриком.
– Нормально, – деланно равнодушно ответила Анжелина и отвела глаза. – Работать с ним действительно приятно. И действительно есть чему поучиться.
– Вот видишь, а ты боялась…
Говорить больше было не о чем. Нил протянул руку и, когда Анжелина подала свою, не смог удержаться от того, чтобы не пожать ее более ласково, чем это предполагает дружба.
Анжелина не стала отдергивать руку, но как-то виновато посмотрела на него и поспешила к дверям.
Нил постоял еще немного, а потом направился бродить по городу. Лучшая девушка, которую он встретил в жизни, ускользает от него. Он не злился, а был невероятно огорчен. Патрик вскружит ей голову, а потом бросит. Он видел это уже не один раз. Других было не жалко, потому что они не вызывали в нем никаких чувств. А Анжелина… Нет, он должен сделать все возможное и даже невозможное, чтобы Патрик отстал от нее.
Анжелина бросила у зеркала сумочку, сняла туфли и прошла к дивану. Несмотря на то что в квартире было душно, ее знобило. И не было никаких сил, чтобы переодеться и приготовить ужин. Она протянула руку за любимым шерстяным пледом, завернулась в него и, поджав под себя ноги, прикорнула в углу дивана.
Что-то с ней происходит! Когда они с Нилом выходили с работы, она была полна сил, настроение было прекрасное, а сейчас чувствует себя разбитой и больной. Анжелина знала, что в минуты сильного душевного волнения она иногда впадает в подобное состояние и пройти оно может только тогда, когда она разберется сама с собой и расставит все по местам.
Виноват во всем, конечно, Патрик… Хватило всего часа разговора, нескольких добрых слов и пары чисто мужских взглядов, которые она конечно же не могла не заметить, чтобы ее непоколебимая уверенность в том, что она никогда – никогда! – не обратит на него внимания, перестала быть такой уж непоколебимой. И дело было даже не в том, что он до дрожи в коленях нравится ей! Здесь было другое, то, в чем она не хотела себе признаваться. Впервые она встретила мужчину, который проявил к ней уважение и настоящий интерес. Он говорил с ней как с равной, увлеченно излагал свой взгляд и внимательно выслушивал ее вопросы. Она вспомнила, как ее окрылил этот его неподдельный интерес, как она сначала неуверенно, а потом с легкостью и страстью начала что-то предлагать, спорить… С ним, а не с Нилом, который явно выказывал знаки мужского внимания, она почувствовала себя по-настоящему интересной и желанной. О причуды женской натуры! Ее нельзя обмануть комплиментами, а конкретный разговор о каких-то железках возбудил ее чувственность.
Но он же не делал этого специально? Он не мог знать, как на нее это подействует. Она так привыкла считать себя обычной и не очень интересной, что внимание к ее уму и способностям сделало невозможное – она захотела нравиться как женщина.
Что же теперь делать? Если каждый разговор с ним будет заканчиваться такой лихорадкой, то недалек тот день, когда она бросится ему на шею с мольбой о помощи. Потому что желание быть умной, нужной, близкой было внутри нее всегда. Но от нее требовали лишь обслуживания, а не соучастия. Он же на один миг сделал ее равным партнером, и Анжелина поняла – это то, о чем она всегда мечтала. Она хотела именно такого мужчину. Который будет ждать ее ответа, который со вниманием отнесется к ее сомнениям, который будет уважать ее несогласие… И который всегда будет раскрывать перед ней горизонты, потому что он умнее, сильнее и лучше. Но если он выбрал ее, значит, она чего-нибудь стоит!
Анжелина почувствовала, что нервный озноб бьет ее еще сильнее. Надо сейчас же приготовить себе горячее сладкое питье, иначе она заболеет. Она знала за собой эту особенность – сильное волнение всегда вызывало у нее лихорадку, которая могла перейти в настоящую болезнь. Если сейчас не взять себя в руки, она пролежит с температурой дня три. И все это время будет изводить себя мечтами и сомнениями.
Она скинула с себя плед, распрямила спину, несколько раз глубоко вздохнула. Озноб прекратился. Надо постараться, не расплескав это состояние сосредоточенности, дойти до кухни. Анжелина высоко подняла голову и, сделав несколько шагов, остановилась перед зеркалом.
Она долго и придирчиво рассматривала свое лицо, забыв о том, что надо срочно выпить молока с медом. Лоб… высокий, чистый. Кудряшки придают лицу немного легкомыслия, но это ничего, их можно и уложить. Нос… слегка коротковат, детский какой-то, несерьезный. Губы хороши, ничего не скажешь. Никакой припухлости, четкие, красивые, не тонкие и не полные. Щеки нормальные, чуть впалые. Но она никогда не отличалась полнотой. Глаза… Глаза были ее бичом! Она так хотела, чтобы они выглядели умными и серьезными. А здесь…
Из-за того, что один глаз был чуть-чуть смещен от центра, создавалось впечатление некой тайны. Ей так часто говорили, что у нее странные манящие глаза, что она устала объяснять свой физиологический феномен и просто не обращала внимания на это. Но они портили всю в общем-то приличную картину. Из-за этого дефекта глаз все лицо воспринималось слишком женским, несерьезным, чувственным. Это было ужасно! Анжелина давно перестала это замечать, а сегодня ей почему-то было невыносимо об этом думать. Она хотела, чтобы Патрик видел в ней личность, а не кудряшки….
Надо срочно переключиться на любые другие мысли, иначе ее ждет бессонная ночь, полная самобичевания и сомнений.
Оставив свое лицо в покое, Анжелина отправилась на кухню, чтобы подогреть молоко. Старый домашний рецепт действовал безотказно: через полчаса от лихорадки не осталось и следа, настроение пришло в норму, ей захотелось полистать журнал или позвонить Деми, с которой она в последнее время почти не разговаривала. Журнал может и подождать, никуда не денется, а дружба вещь круглосуточная. Деми, несмотря на то что иногда чересчур прагматична, настоящий друг, улавливает настроение и может найти нужные слова. К тому же Анжелина чувствовала, что совсем забросила подругу, которая тоже может нуждаться в поддержке.
Она посмотрела на часы и протянула руку к телефону. Деми должна быть дома, если у нее нет очередного бурного романа. Анжелина не осуждала ее, хотя избранники подруги всегда казались ей немного странными. Это были мальчики и мужчины из богемной среды: художники, музыканты, начинающие поэты. Но почему-то все они, как только удача поворачивалась к ним лицом, забывали, что в самые тяжелые времена смешная, немного медлительная Деми была рядом с ними и утирала им слезы и сопли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Они действительно незаметно подошли к ее дому. Нил тоже остановился и замялся. Разговор был окончен, а она больше ничего не предлагала…
– Ой, прости пожалуйста, – хлопнул себя по лбу Нил. – Я же не спросил, как прошел разговор с Патриком.
– Нормально, – деланно равнодушно ответила Анжелина и отвела глаза. – Работать с ним действительно приятно. И действительно есть чему поучиться.
– Вот видишь, а ты боялась…
Говорить больше было не о чем. Нил протянул руку и, когда Анжелина подала свою, не смог удержаться от того, чтобы не пожать ее более ласково, чем это предполагает дружба.
Анжелина не стала отдергивать руку, но как-то виновато посмотрела на него и поспешила к дверям.
Нил постоял еще немного, а потом направился бродить по городу. Лучшая девушка, которую он встретил в жизни, ускользает от него. Он не злился, а был невероятно огорчен. Патрик вскружит ей голову, а потом бросит. Он видел это уже не один раз. Других было не жалко, потому что они не вызывали в нем никаких чувств. А Анжелина… Нет, он должен сделать все возможное и даже невозможное, чтобы Патрик отстал от нее.
Анжелина бросила у зеркала сумочку, сняла туфли и прошла к дивану. Несмотря на то что в квартире было душно, ее знобило. И не было никаких сил, чтобы переодеться и приготовить ужин. Она протянула руку за любимым шерстяным пледом, завернулась в него и, поджав под себя ноги, прикорнула в углу дивана.
Что-то с ней происходит! Когда они с Нилом выходили с работы, она была полна сил, настроение было прекрасное, а сейчас чувствует себя разбитой и больной. Анжелина знала, что в минуты сильного душевного волнения она иногда впадает в подобное состояние и пройти оно может только тогда, когда она разберется сама с собой и расставит все по местам.
Виноват во всем, конечно, Патрик… Хватило всего часа разговора, нескольких добрых слов и пары чисто мужских взглядов, которые она конечно же не могла не заметить, чтобы ее непоколебимая уверенность в том, что она никогда – никогда! – не обратит на него внимания, перестала быть такой уж непоколебимой. И дело было даже не в том, что он до дрожи в коленях нравится ей! Здесь было другое, то, в чем она не хотела себе признаваться. Впервые она встретила мужчину, который проявил к ней уважение и настоящий интерес. Он говорил с ней как с равной, увлеченно излагал свой взгляд и внимательно выслушивал ее вопросы. Она вспомнила, как ее окрылил этот его неподдельный интерес, как она сначала неуверенно, а потом с легкостью и страстью начала что-то предлагать, спорить… С ним, а не с Нилом, который явно выказывал знаки мужского внимания, она почувствовала себя по-настоящему интересной и желанной. О причуды женской натуры! Ее нельзя обмануть комплиментами, а конкретный разговор о каких-то железках возбудил ее чувственность.
Но он же не делал этого специально? Он не мог знать, как на нее это подействует. Она так привыкла считать себя обычной и не очень интересной, что внимание к ее уму и способностям сделало невозможное – она захотела нравиться как женщина.
Что же теперь делать? Если каждый разговор с ним будет заканчиваться такой лихорадкой, то недалек тот день, когда она бросится ему на шею с мольбой о помощи. Потому что желание быть умной, нужной, близкой было внутри нее всегда. Но от нее требовали лишь обслуживания, а не соучастия. Он же на один миг сделал ее равным партнером, и Анжелина поняла – это то, о чем она всегда мечтала. Она хотела именно такого мужчину. Который будет ждать ее ответа, который со вниманием отнесется к ее сомнениям, который будет уважать ее несогласие… И который всегда будет раскрывать перед ней горизонты, потому что он умнее, сильнее и лучше. Но если он выбрал ее, значит, она чего-нибудь стоит!
Анжелина почувствовала, что нервный озноб бьет ее еще сильнее. Надо сейчас же приготовить себе горячее сладкое питье, иначе она заболеет. Она знала за собой эту особенность – сильное волнение всегда вызывало у нее лихорадку, которая могла перейти в настоящую болезнь. Если сейчас не взять себя в руки, она пролежит с температурой дня три. И все это время будет изводить себя мечтами и сомнениями.
Она скинула с себя плед, распрямила спину, несколько раз глубоко вздохнула. Озноб прекратился. Надо постараться, не расплескав это состояние сосредоточенности, дойти до кухни. Анжелина высоко подняла голову и, сделав несколько шагов, остановилась перед зеркалом.
Она долго и придирчиво рассматривала свое лицо, забыв о том, что надо срочно выпить молока с медом. Лоб… высокий, чистый. Кудряшки придают лицу немного легкомыслия, но это ничего, их можно и уложить. Нос… слегка коротковат, детский какой-то, несерьезный. Губы хороши, ничего не скажешь. Никакой припухлости, четкие, красивые, не тонкие и не полные. Щеки нормальные, чуть впалые. Но она никогда не отличалась полнотой. Глаза… Глаза были ее бичом! Она так хотела, чтобы они выглядели умными и серьезными. А здесь…
Из-за того, что один глаз был чуть-чуть смещен от центра, создавалось впечатление некой тайны. Ей так часто говорили, что у нее странные манящие глаза, что она устала объяснять свой физиологический феномен и просто не обращала внимания на это. Но они портили всю в общем-то приличную картину. Из-за этого дефекта глаз все лицо воспринималось слишком женским, несерьезным, чувственным. Это было ужасно! Анжелина давно перестала это замечать, а сегодня ей почему-то было невыносимо об этом думать. Она хотела, чтобы Патрик видел в ней личность, а не кудряшки….
Надо срочно переключиться на любые другие мысли, иначе ее ждет бессонная ночь, полная самобичевания и сомнений.
Оставив свое лицо в покое, Анжелина отправилась на кухню, чтобы подогреть молоко. Старый домашний рецепт действовал безотказно: через полчаса от лихорадки не осталось и следа, настроение пришло в норму, ей захотелось полистать журнал или позвонить Деми, с которой она в последнее время почти не разговаривала. Журнал может и подождать, никуда не денется, а дружба вещь круглосуточная. Деми, несмотря на то что иногда чересчур прагматична, настоящий друг, улавливает настроение и может найти нужные слова. К тому же Анжелина чувствовала, что совсем забросила подругу, которая тоже может нуждаться в поддержке.
Она посмотрела на часы и протянула руку к телефону. Деми должна быть дома, если у нее нет очередного бурного романа. Анжелина не осуждала ее, хотя избранники подруги всегда казались ей немного странными. Это были мальчики и мужчины из богемной среды: художники, музыканты, начинающие поэты. Но почему-то все они, как только удача поворачивалась к ним лицом, забывали, что в самые тяжелые времена смешная, немного медлительная Деми была рядом с ними и утирала им слезы и сопли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38