Он обладал всеми плюсами и минусами молодого английского аристократа. От благородных предков он унаследовал изысканную красоту черт и прекрасное телосложение. Кроме того, он обучался в Оксфорде, говорил на французском и итальянском и был знатоком английской литературы. А также немного боксировал и увлекался греблей.
Лорд Сэсил был рожден, чтобы управлять огромным поместьем и жить в наследном замке Холиуэй, представляя собой частичку того избранного круга, который зовется английской знатью и является предметом зависти всех стран.
Граф осознавал свое предназначение и избранность. Он презрительно кривил губы, когда речь заходила о новоиспеченных дворянах или нуворишах из Америки, которые стремились во что бы то ни стало завоевать мир, издавна принадлежавший истинным аристократам. Однако мир бизнеса и денег беспощадно вторгался в жизнь лорда Сэсила, заставляя его безмерно страдать.
Увы, семья лорда Томаса Сэсила Огастеса Пэддингтона, графа Холиуэя была до неприличия бедна. Фамильный замок дошел до такой степени разрушения еще при жизни отца молодого лорда, что семья была вынуждена переехать в поместье Болтонрок, которое входило в приданое леди Маргарет. Средств даже на косметический ремонт замка Холиуэй не было, и Сэсил предпочитал не ездить туда, чтобы лишний раз не расстраиваться.
После смерти лорда Бенджамина дела пошли особенно худо. Маргарет еле сводила концы с концами, лорду Сэсилу пришлось умерить свои аристократические аппетиты и искать работу. Но, увы, все, что мог предложить мир амбициозному лорду, – это место преподавателя. Что ни в коем случае не устраивало Сэсила.
Он стал помогать матери с поместьем, и благодаря его усилиям оно держалось на плаву. Конечно, пришлось отказаться от дорогостоящей светской жизни и забыть на время о Лондоне с его шумными развлечениями. Но лорд Сэсил не жаловался. Со свойственным юности энтузиазмом он брался за любое дело и за четыре года жизни с матерью в Болтонроке узнал о жизни больше, чем за все время учебы в стенах Оксфорда.
Лорд Сэсил постепенно привязался к Болтонроку и Чиппелу, небольшому городку в пяти милях от имения. Когда он скакал на своей гнедой кобыле в Чиппел и смотрел на колосящиеся поля арендаторов, то казался себе почтенным землевладельцем, которого обожествляют простые крестьяне. А жители видели перед собой молодого человека с открытым привлекательным лицом и юношеским задором в глазах и относились к нему соответственно. Юный лорд пришелся по вкусу обитателям Чиппела и его окрестностей.
Жизнь лорда Сэсила текла размеренно и неторопливо, не балуя его событиями. Пока однажды он не встретил леди Джейн Камиллу Максел и не влюбился без памяти.
Макселы были соседями Пэддингтонов. Их усадьба находилась к юго-востоку от Чиппела, далеко от Болтонрока, и этим объясняется тот факт, что Сэсил и Джейн познакомились не сразу. Но когда это все-таки произошло, все в округе поняли – свершилось эпохальное событие.
Леди Джейн была воплощением всевозможных женских добродетелей. Кроткие голубые глаза, длинные белокурые волосы, немного вздернутый носик и фарфоровая кожа пленили лорда Сэсила с первого взгляда. Как и подобает благовоспитанной девице, леди Джейн была строга со всеми молодыми людьми, не позволяла себе ничего лишнего, постоянно цитировала Шекспира и порой забывала, что живет в двадцатом веке, а не в восемнадцатом.
Граф Холиуэй обожествлял это небесное создание. Он забрасывал любимую цветами, безжалостно сорванными со скудных клумб Болтонрока, и часами слагал сонеты в ее честь. По едва заметным признакам лорд догадывался, что его усилия не пропали зря, – девица была настроена к нему весьма и весьма благосклонно.
Чего нельзя было сказать о ее родителях.
Нет, они ничего не имели против молодого графа Холиуэя лично. Их устраивало его происхождение (куда знатнее их собственного), его воспитание и внешний вид. О лучшем муже для малютки Джейн можно было и не мечтать. Но таких малюток у сэра Максела было еще пять, и отцу семейства приходилось думать о более прозаических вещах, чем любовный пыл лорда Пэддингтона.
С помощью старшей Джейн, самой привлекательной из сестер Максел, семья надеялась значительно улучшить свое материальное положение, которое, увы, оставляло желать лучшего. Влюбленному лорду намекнули, что пока он не найдет способа быстро разбогатеть и предложить Джейн что-нибудь посущественнее развалин фамильного замка, ему не стоит даже смотреть в ее сторону.
Граф был в отчаянии. Никогда в жизни он не вожделел презренного металла с такой силой. Но о том, чтобы быстро разбогатеть, не могло быть и речи, и Сэсилу пришлось смириться с тем, что надежда на счастье разбилась о столь прозаичную преграду.
Он попытался воззвать к чувствам самой леди Джейн, но та трусливо избегала откровенного разговора. Сэр Сэсил сделал правильный вывод о том, что она полностью согласна со своими родителями, и обиделся. Он принципиально не показывался у Макселов целый месяц, что стоило ему невероятных мучений. Однако выяснилось, что страдал он совершенно напрасно. Джейн и не думала горевать о незадачливом поклоннике. Наоборот, она напропалую кокетничала с неким Робертом Ливзом, сыном чиппельского мэра, который не отличался ни привлекательной внешностью, ни аристократическим происхождением, зато обладал кругленькой суммой в банке, так как его отец одно время очень успешно занимался бизнесом.
Пораженный в самое сердце подобным предательством со стороны той, кого он считал образцом женщины, Ромео двадцатого века уехал в Лондон, чтобы промотать скопленные за последние четыре года деньги и постараться забыть неверную.
Друзья встретили молодого лорда Пэддингтона с радостью. Они не ожидали, что он когда-нибудь покинет свою провинцию и навестит их. По случаю такой встречи была устроена пирушка в их любимом клубе, и Сэсил с удовольствием окунулся в полузабытую атмосферу компании молодых холостяков.
Однако он больше не был беззаботным студентом и не мог веселиться так, как раньше. Постоянная мысль о безденежье и разбитое сердце не давали ему покоя.
Как-то раз, обедая в небольшом ресторанчике в Сохо с самыми близкими друзьями, лорд Пэддингтон поведал им историю своих злоключений. Выпитое вино сделало обычно сдержанного Сэсила разговорчивым, и он живописал красоту и вероломство леди Джейн.
– Тебе надо отомстить ей, Сэсил, – немедленно последовал совет друзей. – Ты должен доказать, что графа Холиуэя нельзя отвергнуть как заурядного торговца.
Сэсил лишь пожимал плечами. Уязвленное самолюбие ныло не меньше, чем рана, нанесенная его сердцу. Но что он мог поделать?
– Погоди, – заплетающимся языком произнес Эндрю Кармайкл, весьма преуспевающий молодой человек, имеющий обширные связи во всех уголках земного шара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Лорд Сэсил был рожден, чтобы управлять огромным поместьем и жить в наследном замке Холиуэй, представляя собой частичку того избранного круга, который зовется английской знатью и является предметом зависти всех стран.
Граф осознавал свое предназначение и избранность. Он презрительно кривил губы, когда речь заходила о новоиспеченных дворянах или нуворишах из Америки, которые стремились во что бы то ни стало завоевать мир, издавна принадлежавший истинным аристократам. Однако мир бизнеса и денег беспощадно вторгался в жизнь лорда Сэсила, заставляя его безмерно страдать.
Увы, семья лорда Томаса Сэсила Огастеса Пэддингтона, графа Холиуэя была до неприличия бедна. Фамильный замок дошел до такой степени разрушения еще при жизни отца молодого лорда, что семья была вынуждена переехать в поместье Болтонрок, которое входило в приданое леди Маргарет. Средств даже на косметический ремонт замка Холиуэй не было, и Сэсил предпочитал не ездить туда, чтобы лишний раз не расстраиваться.
После смерти лорда Бенджамина дела пошли особенно худо. Маргарет еле сводила концы с концами, лорду Сэсилу пришлось умерить свои аристократические аппетиты и искать работу. Но, увы, все, что мог предложить мир амбициозному лорду, – это место преподавателя. Что ни в коем случае не устраивало Сэсила.
Он стал помогать матери с поместьем, и благодаря его усилиям оно держалось на плаву. Конечно, пришлось отказаться от дорогостоящей светской жизни и забыть на время о Лондоне с его шумными развлечениями. Но лорд Сэсил не жаловался. Со свойственным юности энтузиазмом он брался за любое дело и за четыре года жизни с матерью в Болтонроке узнал о жизни больше, чем за все время учебы в стенах Оксфорда.
Лорд Сэсил постепенно привязался к Болтонроку и Чиппелу, небольшому городку в пяти милях от имения. Когда он скакал на своей гнедой кобыле в Чиппел и смотрел на колосящиеся поля арендаторов, то казался себе почтенным землевладельцем, которого обожествляют простые крестьяне. А жители видели перед собой молодого человека с открытым привлекательным лицом и юношеским задором в глазах и относились к нему соответственно. Юный лорд пришелся по вкусу обитателям Чиппела и его окрестностей.
Жизнь лорда Сэсила текла размеренно и неторопливо, не балуя его событиями. Пока однажды он не встретил леди Джейн Камиллу Максел и не влюбился без памяти.
Макселы были соседями Пэддингтонов. Их усадьба находилась к юго-востоку от Чиппела, далеко от Болтонрока, и этим объясняется тот факт, что Сэсил и Джейн познакомились не сразу. Но когда это все-таки произошло, все в округе поняли – свершилось эпохальное событие.
Леди Джейн была воплощением всевозможных женских добродетелей. Кроткие голубые глаза, длинные белокурые волосы, немного вздернутый носик и фарфоровая кожа пленили лорда Сэсила с первого взгляда. Как и подобает благовоспитанной девице, леди Джейн была строга со всеми молодыми людьми, не позволяла себе ничего лишнего, постоянно цитировала Шекспира и порой забывала, что живет в двадцатом веке, а не в восемнадцатом.
Граф Холиуэй обожествлял это небесное создание. Он забрасывал любимую цветами, безжалостно сорванными со скудных клумб Болтонрока, и часами слагал сонеты в ее честь. По едва заметным признакам лорд догадывался, что его усилия не пропали зря, – девица была настроена к нему весьма и весьма благосклонно.
Чего нельзя было сказать о ее родителях.
Нет, они ничего не имели против молодого графа Холиуэя лично. Их устраивало его происхождение (куда знатнее их собственного), его воспитание и внешний вид. О лучшем муже для малютки Джейн можно было и не мечтать. Но таких малюток у сэра Максела было еще пять, и отцу семейства приходилось думать о более прозаических вещах, чем любовный пыл лорда Пэддингтона.
С помощью старшей Джейн, самой привлекательной из сестер Максел, семья надеялась значительно улучшить свое материальное положение, которое, увы, оставляло желать лучшего. Влюбленному лорду намекнули, что пока он не найдет способа быстро разбогатеть и предложить Джейн что-нибудь посущественнее развалин фамильного замка, ему не стоит даже смотреть в ее сторону.
Граф был в отчаянии. Никогда в жизни он не вожделел презренного металла с такой силой. Но о том, чтобы быстро разбогатеть, не могло быть и речи, и Сэсилу пришлось смириться с тем, что надежда на счастье разбилась о столь прозаичную преграду.
Он попытался воззвать к чувствам самой леди Джейн, но та трусливо избегала откровенного разговора. Сэр Сэсил сделал правильный вывод о том, что она полностью согласна со своими родителями, и обиделся. Он принципиально не показывался у Макселов целый месяц, что стоило ему невероятных мучений. Однако выяснилось, что страдал он совершенно напрасно. Джейн и не думала горевать о незадачливом поклоннике. Наоборот, она напропалую кокетничала с неким Робертом Ливзом, сыном чиппельского мэра, который не отличался ни привлекательной внешностью, ни аристократическим происхождением, зато обладал кругленькой суммой в банке, так как его отец одно время очень успешно занимался бизнесом.
Пораженный в самое сердце подобным предательством со стороны той, кого он считал образцом женщины, Ромео двадцатого века уехал в Лондон, чтобы промотать скопленные за последние четыре года деньги и постараться забыть неверную.
Друзья встретили молодого лорда Пэддингтона с радостью. Они не ожидали, что он когда-нибудь покинет свою провинцию и навестит их. По случаю такой встречи была устроена пирушка в их любимом клубе, и Сэсил с удовольствием окунулся в полузабытую атмосферу компании молодых холостяков.
Однако он больше не был беззаботным студентом и не мог веселиться так, как раньше. Постоянная мысль о безденежье и разбитое сердце не давали ему покоя.
Как-то раз, обедая в небольшом ресторанчике в Сохо с самыми близкими друзьями, лорд Пэддингтон поведал им историю своих злоключений. Выпитое вино сделало обычно сдержанного Сэсила разговорчивым, и он живописал красоту и вероломство леди Джейн.
– Тебе надо отомстить ей, Сэсил, – немедленно последовал совет друзей. – Ты должен доказать, что графа Холиуэя нельзя отвергнуть как заурядного торговца.
Сэсил лишь пожимал плечами. Уязвленное самолюбие ныло не меньше, чем рана, нанесенная его сердцу. Но что он мог поделать?
– Погоди, – заплетающимся языком произнес Эндрю Кармайкл, весьма преуспевающий молодой человек, имеющий обширные связи во всех уголках земного шара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39