Рейф побеседовал со служащим из проката, а затем вывел ее наружу и усадил в новенький серый «седан».
– Она разговаривала со мной только лишь потому, что я снял трубку. И я понятия не имею, скрывала она что-нибудь или нет. В отличие от тебя я совершенно ее не знаю. Я даже не видел ее ни разу. Но что бы ни случилось, мы справимся, верно? Просто повторяй про себя: «Они дети, а мы уже взрослые».
Молли послушно повторила:
– Они дети, а мы уже взрослые. – Она глубоко вздохнула. – Рейф, когда твоя мама привезла к тебе Стю, у тебя не возникало такое ощущение, будто ты просто притворяешься взрослым?
– И у тебя тоже? Я многого не знал в то время, и мне приходилось срочно искать ответы. А некоторые из них я ищу до сих пор. – Он усмехнулся, остановившись перед светофором. – У меня была учительница в седьмом классе, которая опережала своих учеников всего лишь на один урок. Теперь я знаю, каково ей приходилось.
– Я уже и не вспомню, сколько раз я притворялась спокойной, уверенной и благоразумной, когда у меня живот сводило от страха.
Рейф кивнул. Они подъехали к больнице и отыскали место для парковки недалеко от центрального входа. Когда Рейф склонился к ней, чтобы отстегнуть ее ремень безопасности, Молли вновь уловила аромат кедрового масла и ощутила то же непреодолимое влечение, которого не испытывала ни к одному мужчине, даже к собственному мужу. «Господи, что же я наделала? Ведь именно сейчас мне нужно собрать все свои силы».
Несколько часов назад она лежала в постели с этим мужчиной и вытворяла такое, что не могла представить себе даже в самых безумных мечтах. А теперь они ведут себя, как будто ничего и не было. Как будто она не видела шрама на левом бедре Рейфа и не узнала о том, что сюда его ужалил скат, и шип пришлось вырезать.
Как будто Рейф не видел ее растяжек и выпуклостей, от которых она предпочла бы избавиться. Ее округлого животика, к примеру. Ее пухлых щек, из-за которых совершенно не видны скулы. Она толстушка, а скоро ему предстоит встретиться с красоткой. Все восхищались красотой Анны-Марии, даже когда она была маленькой. Молли всегда гордилась своими сестрами, потому что очень их любила. Они намного ее моложе, и иногда она думала о них не как о сестрах, а как о своих детях.
И все же ей хотелось, чтобы хотя бы раз в жизни мужчина взглянул на нее с таким же восхищением, с каким смотрели люди на Анну-Марию. Хотя бы раз.
И именно этот мужчина.
Прошу тебя, Господи…
Рейф и Молли спросили дорогу и назвались родственниками пострадавших.
– Я его брат, а это ее сестра, – пояснил Рейф. Этого оказалось достаточно, чтобы их пропустили к лифту.
Анна-Мария беспокойно бродила по коридору. Как только двери раскрылись, она бросилась к лифту.
– Почему вы так долго? Ой, Молли, я так волновалась… нет, нет, прости… я понимаю, наверное, все дело в этих ужасных пробках, и… а вы, должно быть, брат Стю. Я его жена. Анна-Мария. Сестра Молли.
– Я бы узнал вас где угодно.
– Правда? – в один голос воскликнули Молли и Анна-Мария.
Рейф медленно улыбнулся.
– Ага, вы очень похожи.
Молли и слова сказать не успела, как Анна-Мария схватила ее за руки и оттащила в сторону.
– Прости меня, Молл. Нам следовало подождать хотя бы до утра. – Она повернулась к Рейфу и пояснила: – Мы все привыкли к этому. Не только мы, сестры, но и половина Гроверс-Холлоу. Как только что-нибудь где-то случается, все сразу бегут за Молли. В детстве, даже когда папа с мамой были живы, мы только на ней и висли. Мама с нами так не нянчилась. Мы с Мариеттой были сумасбродками… или даже сорванцами. Но Молли всегда оказывалась рядом. Она заступалась за нас и присматривала за нами… она даже свадебное платье мне сшила. Она не рассказывала? – Рейф открыл было рот, чтобы ответить, но небесное создание с фиолетовым синяком на лбу продолжило: – Короче, когда случилась эта кошмарная авария, первой моей мыслью было позвонить Молли. Я просто не знала, что еще можно сделать. Мы оказались в чужом городе без машины, без вещей… а все наши записи и фильм, который снял Стю… – Ее лицо исказилось, и Молли раскрыла ей свои объятия.
Рейф встретился взглядом с Молли и кивнул.
– Видишь? – беззвучно произнес он. – Вы похожи.
Оставив сестер наедине, он отправился на поиски палаты, в которой лежал брат. Анну-Марию он сразу узнал по свадебным фотографиям. Хотя ее наряд оставлял желать лучшего, она по-прежнему была похожа не на лингвиста, а на начинающую голливудскую актрису. Ей скорее бы подошла роскошная вилла с видом на пляж, чем убогий двухкомнатный коттедж. И избалованная псина с ошейником, усыпанным фальшивыми бриллиантами, вместо взъерошенных ругающихся попугаев и ленивого кота.
Рейф решил пока не делать выводов о новой родственнице. Что касается женщин из семьи Стивенсов, их внешность часто оказывается обманчивой. Кажется, он что-то слышал об еще одной сестре, которая вроде бы подалась в науку. Сначала он пропустил это известие мимо ушей, сочтя его незначительной подробностью.
Но теперь оно казалось ему жизненно важным. Молли старше своих сестер на семь и на девять лет. Значит, когда они пошли в школу, она была подростком. Их родители еще были живы. Как ни странно, у Рейфа сложилось впечатление, что, несмотря на это, основной груз ответственности лежал на Молли.
Она сшила свадебное платье? Всю эту груду атласа и кружев? И когда только время нашла?
Черт возьми, пора бы людям прекращать пользоваться ею и начать ценить ее за то, какая она есть – самая милая, добрая, терпеливая, ответственная и великодушная женщина из всех, которых Рейфу посчастливилось встретить.
Не говоря уже о сексуальности.
Стю с забинтованной головой сидел на стуле у окна и мрачно разглядывал гипсовую повязку на левой руке. Он поднял голову, когда в палату вошел Рейф.
– Блин, ну я и вляпался на этот раз.
– Боюсь даже спрашивать, о чем ты.
– О старых печных трубах. Ты же меня знаешь. Стоило мне увидеть горящий камин, и я начал думать о том, кто жил здесь и когда, и каково было жить в этом доме, когда его только построили. Мы проехали мимо каменных домов, я начал что-то говорить Энни, и бабах!
Бабах. Рейф мог припомнить кучу «бабахов» в жизни своего младшего брата. Бесчисленное множество «бабахов» на роликовой доске, к счастью, в полном защитном облачении, автокатастрофа, после которой страховые взносы Стю были увеличены вдвое, и несколько впечатляющих падений с доски для серфинга. Как только Стю перестал подражать старшему брату и понял, что атлетом ему не быть, он сразу же превратился в серьезного студента.
Рейф очень постарался убедить Стю, что авария случилась не по его вине. Только угрызений совести малышу не хватало.
– Для этого и существует страхование. Ты… э… не забывал платить взносы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33