— Ты так устал, а мое плечо оказалось рядом. Не беспокойся, ты сделал это нечаянно, твое достоинство не пострадало. — Она украдкой наблюдала из-под опущенных ресниц, как он потягивается, напрягая сильные мышцы бедер. Во рту у нее пересохло. Картины не такого уж далекого прошлого вновь встали перед ее глазами, и она с усилием прогнала их. Желать любви Тайлера — все равно что желать луну или звезды. И то, и другое одинаково недостижимо.
— Не надейся вернуть то, что было, Клаудия, — резко заявил Тайлер. Клаудия вскинула на него глаза и густо покраснела от мысли, что он заметил ее состояние. — Я не связываюсь с недостойными женщинами.
Кровь отхлынула от ее лица.
— Напрасно ты так стараешься оскорбить меня, Тайлер. Ты давным-давно окружил себя красными флажками, и я не собираюсь заходить за черту. Меня интересует только Натали. — Клаудия понимала, что говорит неправду, но между ее желаниями и действительностью лежала непроходимая пропасть. Ей бы возненавидеть Тайлера, но увы… это невозможно. Если нельзя любить по заказу, то ненавидеть и подавно.
— Так сильно интересует, что ты напрочь забыла о ее существовании?
— С какой легкостью ты меня обвиняешь во всех смертных грехах… Ты целиком на стороне Гордона, — с горечью сказала Клаудия. — Он же обманул меня, сказал, что Натали умерла! Выходит, один из нас лжет, и ты предпочитаешь думать, что лгу я. Тебе так удобнее, твой черно-белый мир полутонов не терпит. Но ты упустил кое-что из вида, Тайлер. Гордон ловко пользовался человеческими слабостями. Он и тебя видел насквозь и сумел подчинить своей воле. Ты глубоко заблуждаешься, Тайлер, и не только насчет меня. В данную минуту я не знаю, кто из нас двоих больше достоин жалости, ты или я.
Тайлер вспыхнул от гнева.
— Прибереги свою жалость для себя! Мне она ни к чему.
Клаудия печально покачала головой.
— Почему ты отказываешь себе в том, в чем так отчаянно нуждаешься?
Тебе следовало бы научиться относиться к людским несовершенствам с сочувствием и, состраданием, быть терпимее к окружающим, а не презирать их.
Тайлер коротко рассмеялся.
— Неоценимый совет, особенно если учесть, что он исходит от тебя!
Ей бы понять, что она зря теряет время, но она все же решила попытаться переубедить его, хотя бы ради его же блага.
— Я хотела бы познакомиться с твоей матерью, — сказала Клаудия ровным голосом.
Тайлер резко повернулся к ней:
— Это еще зачем, черт подери?
Клаудия потянулась за своей сумочкой и встала.
— Хочу с ней поговорить. Думаю, у нас много общего. Гораздо больше, чем ты думаешь. Впрочем, тебе этого не понять: ты слишком примитивно смотришь на вещи. Извини, мне надо привести себя в порядок. — Переступив через вытянутые ноги Тайлера, Клаудия вышла в проход между креслами и направилась к ближайшему туалету, желая хоть минуту побыть в одиночестве.
Заперев дверь кабинки, Клаудия прижалась пылающим лбом к холодному стеклу зеркала. Почему она так волнуется из-за Тайлера? Разве мало того, что судьба вернула ей Натали? Но она все еще любит его, а любить означает бескорыстно помогать любимому, не надеясь что-то получить взамен. А Тайлер явно нуждается в помощи, ненависть разрушает его, не дает ощутить радость жизни во всей ее полноте. Ну а если он станет мягче и терпимее, может, он простит ее? В глубине души Клаудия надеялась на это вопреки здравому смыслу.
Чистое безумие с ее стороны! Однако разве она смела надеяться на то, что снова обретет дочь? И тем не менее это случилось, судьба сделала ей царский подарок. Может, и Тайлер со временем изменится?
Следует проявить Терпение и осторожность, научиться сосуществовать с ним бок о бок, исподволь влиять на него. Он, подобно ей самой, пал жертвой интриг Гордона. Доказать это почти невозможно, но попытаться стоит.
Послышался деликатный стук в дверь. Кто-то вежливо напоминал ей, что она слишком долго занимает туалет. Клаудия поспешно протерла лицо влажным бумажным полотенцем, поправила макияж и вышла, смущенно улыбнувшись молодой женщине, ждущей своей очереди.
Пока Клаудии не было, Тайлер успел снять пиджак и заказал две чашки кофе. Глотая обжигающую жидкость, Клаудия поблагодарила Тайлера. Она очень рано позавтракала и только теперь поняла, что ее мучит жажда. Тайлер не ответил, и некоторое время оба молча пили кофе.
Мысли Клаудии, естественно, снова вернулись к дочери. Она так давно не видела Натали и ничего не знает о ней… Удастся ли наверстать упущенное? Вопросы, вопросы… Захочет ли Тайлер ответить на них? И все же один вопрос был таким важным, что она осмелилась обратиться к своему молчаливому спутнику:
— Тайлер… — Ее хриплый голос вывел его из задумчивости.
— Что?
Он сказал это так резко, что Клаудия вздрогнула и вжалась в кресло.
Господи, как же он ее ненавидит!
— Ничего. Не беспокойся, — пробормотала она, глядя на облако, проплывающее рядом с самолетом.
Тайлер вздохнул с видом мученика.
— Клаудия, у меня нет времени играть в твои игры. Ты хотела о чем-то спросить? Так спрашивай!
Ее пальцы крепче сжали чашку. Зачем она начала этот разговор? Теперь отступать некуда.
— Скажи… как она выгладит? — Ну вот, спросила все-таки. Сейчас он ей нагрубит.
Очевидно, Тайлер не ожидал такого вопроса. Он молчал. Молчал так долго, что Клаудия решила, что он не хочет отвечать.
— У Натали длинная коса…
Клаудия подняла на него глаза.
— Значит, у нее длинные волосы? — обрадовалась она.
Тайлер покосился на нее с насмешливым видом. Но в его тоне не было и тени иронии. Более того, его слова прозвучали неожиданно мягко.
— Натали убедила Венди, свою гувернантку, позволить ей отрастить волосы.
— У нее были такие чудесные густые волосы… — пробормотала Клаудия, вспоминая. — Каштановые… А сейчас?
— И сейчас такие, — сухо отозвался Тайлер, искоса наблюдая за Клаудией. — У нее светло-карие глаза, вздернутый носик, что ей очень не нравится, и веснушки на щеках, которые ее раздражают. Кожа у нее немного светлее твоей. Помяни мое слово, Натали будет настоящей красавицей. Клаудия рассмеялась от удовольствия:
— В самом деле?
Тайлер насупился:
— Она вся в тебя. На Гордона совсем не похожа.
Клаудия вздохнула:
— Тебе это неприятно? Я хочу сказать, это не влияет на твое отношение к Натали?
— Разумеется, нет! — отрезал он. — Не ее вина, что у нее такая мать.
Просто ей не повезло. Она невинное дитя, и я сделаю все, чтобы она такой и осталась.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Не надейся, что сможешь подчинить Натали своему влиянию! — холодно предупредил Тайлер. Их взгляды встретились.
— Она моя дочь, Тайлер. Я не хочу быть для нее посторонней, — твердо заявила Клаудия. — Что ты ей рассказывал обо мне?
Тайлер хмуро усмехнулся:
— Ни слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49