Не успели оглянуться, а вокруг поля сражения — уж толпа, и вопят, и просят нас, чтоб мы не плошали. (Да, эту публику и хлебом не корми, только дай поглазеть. Чихни пару раз погромче, они уж тут как тут.) Чертовы индейцы заверещали и для пущего шума давай своих лошадей по брюху хлопать. Полицейские тоже палят вовсю, дубинки так в воздухе и мелькают, а Коротышка и я, за мешком картошки укрывшись, снимаем снайперов. Проходит в этакой пальбе полчаса, мы себя не щадим и в мыслях даже не держим, в какой страшной опасности оказались. Только знай стреляй да заряжай, словно бес в нас всех вселился. Но, черт возьми, и враг стал сдавать. Теперь ваш черед, говорю начальнику. Ведите ваших парней на штурм и покончите с этим вражьим гнездом, с этой цитаделью раз и навсегда. Верно, верно, отвечает начальник да как заорет: «За мной, ребята, за мной, детинушки!» Ну, и повалили они всей толпой, железной лавиной. Народ вопит, индейцы визжат да своих коняг по пузу хлопают. (И как, сработало?) А как же. В мгновение ока все было кончено, а храбрецам недавним понадевали наручники на руки и на ноги и повели по Лэд-лейн, как сирот из приюта на воскресной прогулке. Рыжего взяли? — спрашиваю я у начальника. В глаза не видел, отвечает тот. Готов поклясться, говорю, он сейчас в своей вонючей палатке Богу молится. (Что, молится?) Обыскал я все вокруг, пока не нашел палатку, а в ней наш герой, коленопреклоненный, очи горе, и спрашивает, какая, мол, будет на дальнейшее Господня воля. Где наши девчонки, Рыжий? — спрашиваю. Пошли домой, отвечает. И ты тоже ступай, и бычков своих забери, а то не видишь — я предаюсь молитве. Вот хитрая задница. Ну, сами посудите, что я мог сделать, когда он тут передо мной на коленях, как овечка, Богу молится? Ничего мне не осталось, как отправиться восвояси, хотя злоба в груди так и пылала. Пошли со мной, говорю Кривой Пуле и Коротышке, — надо бычков забрать. А назавтра начальник представил всех злоумышленников в суд, и дали им по семь дней принудительных работ без права замены штрафом. Пусть поостынут, сказал Кривая Пуля.
Соответствующая выдержка из газетной публикации . Вчера утром несколько человек, как было установлено — сельскохозяйственных рабочих, предстало в районном суде перед мистером Лэмпхоллом по обвинению в нарушении общественного порядка и злоумышленном вредительстве. Суперинтендант Клохесси охарактеризовал обвиняемых как шайку праздношатающихся, чьи потасовки на улицах были подлинной чумой всего Рингсенда. Они были проклятьем здешних мест и возмутителями спокойствия, чьи выходки нередко приводили к порче частной и муниципальной собственности. Жалобы на их поведение постоянно поступали от жителей района. В результате последней эскапады были разбиты два окна в трамвае, принадлежащем Объединенной Дублинской трамвайной компании. Представитель компании мистер Куин установил, что причиненный ущерб составил 2 фунта и одиннадцать шиллингов. Заметив, что ни одно цивилизованное общество не может терпеть организованного хулиганства подобного рода, судья приговорил обвиняемых к неделе принудительных работ без права замены штрафом и выразил надежду, что это послужит уроком не только им, но и остальным гулякам. Конец выдержки.
Автобиографическое отступление, часть пятая . В марте погода стояла холодная, с дождем и снегом, опасная для людей с пониженной витальностью. Я старался как можно реже выходить из дома, стараясь по возможности избегать болезней и инфекций, упаковавшись в свою постель. Дядя ударился в посещение хоров и постоянно мычал что-то нескладное на ходу, прилагая все усилия, дабы овладеть искусством вокала. Однажды, производя и его спальне изыскания в надежде обнаружить сигареты, я наткнулся на полицейский шлем из папье-маше, какие используют люди, вступившие на театральную стезю. Отступив от своих прежних привычек, он стал по три раза в неделю вечерами пропадать из дому, временно проявив равнодушие — граничащее с полным безразличием — к моему бренному, телесному и нетленному духовному благополучию. Я решил, что это меня устраивает.
Помнится, что после пропажи части моих ежедневных записей я как-то призадумался над тем, насколько тяжелой была бы для меня утрата всех моих бумаг. Необходимость возвращаться впоследствии к моим досужим литературным композициям всегда вызывала у меня чувство досады и скуки. Это чувство досадливой скуки настолько глубоко укоренилось во мне, что болезненное его присутствие часто становилось невтерпеж. В результате многие из моих коротких работ, даже те, что становились объектом самых лестных панегириков со стороны друзей и знакомых, я никогда не перечитывал сам, да и моя нерадивая память не позволяла вспомнить их содержание достаточно подробно. Торопливые поиски синтаксических неправильностей — единственное, на что я был способен.
Впрочем, что касается данной моей работы, то следующие за пропавшим куском сорок страниц были столь жизненно необходимы для развития задуманного мной хитроумного сюжета, что я посчитал нелишним посвятить одно апрельское утро — время блистательных ливней — тому, чтобы просмотреть их пусть беглым, но критическим оком. Это была счастливая мысль, так как я обнаружил две вещи, повергшие меня, можно сказать, в ужас.
Вещь первая . Необъяснимое нарушение порядка нумерации страниц; отсутствие четырех страниц неустановленного содержания.
Вещь вторая . Непостижимый пропуск одного из четырех ложных ходов, диктуемых ветвящимся сюжетом, вкупе с нехваткой контекстуального единства и общей невыдержанности стиля.
Эти открытия надолго стали причиной моей озабоченности, и именно к ним вновь и вновь обращалась моя мысль в паузах, возникавших в ежедневных разговорах с друзьями и знакомыми. Не желая спрашивать постороннего совета, я решил — и, возможно, не лучшим образом — вымарать большой кусок повествования и вместо него дать резюме (или краткое содержание) описанных в нем событий — средства, к которому часто прибегают газетчики, чтобы избежать хлопот и издержек, связанных с перепечаткой последних частей газетных сериалов. Вот это резюме:
Резюме, синопсис, или краткий обзор предшествующих событий, Сделанный исключительно ради Новых Читателей.
Дермот Треллис , эксцентричный романист, решает написать благотворную книгу о последствиях греховных поступков, для чего создает
Пуку Фергуса Мак Феллими , ирландского злого духа в человечьем обличье, наделенного колдовской силой. Он, в свою очередь, создает
Джона Ферриски , развращенного до мозга костей типа, чья задача — не давать покоя женщинам и все время вести себя неприлично. Посредством магии Треллис внушает ему отправиться вечером в Доннибрук, где он должен встретить и растлить
Пегги , горничную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Соответствующая выдержка из газетной публикации . Вчера утром несколько человек, как было установлено — сельскохозяйственных рабочих, предстало в районном суде перед мистером Лэмпхоллом по обвинению в нарушении общественного порядка и злоумышленном вредительстве. Суперинтендант Клохесси охарактеризовал обвиняемых как шайку праздношатающихся, чьи потасовки на улицах были подлинной чумой всего Рингсенда. Они были проклятьем здешних мест и возмутителями спокойствия, чьи выходки нередко приводили к порче частной и муниципальной собственности. Жалобы на их поведение постоянно поступали от жителей района. В результате последней эскапады были разбиты два окна в трамвае, принадлежащем Объединенной Дублинской трамвайной компании. Представитель компании мистер Куин установил, что причиненный ущерб составил 2 фунта и одиннадцать шиллингов. Заметив, что ни одно цивилизованное общество не может терпеть организованного хулиганства подобного рода, судья приговорил обвиняемых к неделе принудительных работ без права замены штрафом и выразил надежду, что это послужит уроком не только им, но и остальным гулякам. Конец выдержки.
Автобиографическое отступление, часть пятая . В марте погода стояла холодная, с дождем и снегом, опасная для людей с пониженной витальностью. Я старался как можно реже выходить из дома, стараясь по возможности избегать болезней и инфекций, упаковавшись в свою постель. Дядя ударился в посещение хоров и постоянно мычал что-то нескладное на ходу, прилагая все усилия, дабы овладеть искусством вокала. Однажды, производя и его спальне изыскания в надежде обнаружить сигареты, я наткнулся на полицейский шлем из папье-маше, какие используют люди, вступившие на театральную стезю. Отступив от своих прежних привычек, он стал по три раза в неделю вечерами пропадать из дому, временно проявив равнодушие — граничащее с полным безразличием — к моему бренному, телесному и нетленному духовному благополучию. Я решил, что это меня устраивает.
Помнится, что после пропажи части моих ежедневных записей я как-то призадумался над тем, насколько тяжелой была бы для меня утрата всех моих бумаг. Необходимость возвращаться впоследствии к моим досужим литературным композициям всегда вызывала у меня чувство досады и скуки. Это чувство досадливой скуки настолько глубоко укоренилось во мне, что болезненное его присутствие часто становилось невтерпеж. В результате многие из моих коротких работ, даже те, что становились объектом самых лестных панегириков со стороны друзей и знакомых, я никогда не перечитывал сам, да и моя нерадивая память не позволяла вспомнить их содержание достаточно подробно. Торопливые поиски синтаксических неправильностей — единственное, на что я был способен.
Впрочем, что касается данной моей работы, то следующие за пропавшим куском сорок страниц были столь жизненно необходимы для развития задуманного мной хитроумного сюжета, что я посчитал нелишним посвятить одно апрельское утро — время блистательных ливней — тому, чтобы просмотреть их пусть беглым, но критическим оком. Это была счастливая мысль, так как я обнаружил две вещи, повергшие меня, можно сказать, в ужас.
Вещь первая . Необъяснимое нарушение порядка нумерации страниц; отсутствие четырех страниц неустановленного содержания.
Вещь вторая . Непостижимый пропуск одного из четырех ложных ходов, диктуемых ветвящимся сюжетом, вкупе с нехваткой контекстуального единства и общей невыдержанности стиля.
Эти открытия надолго стали причиной моей озабоченности, и именно к ним вновь и вновь обращалась моя мысль в паузах, возникавших в ежедневных разговорах с друзьями и знакомыми. Не желая спрашивать постороннего совета, я решил — и, возможно, не лучшим образом — вымарать большой кусок повествования и вместо него дать резюме (или краткое содержание) описанных в нем событий — средства, к которому часто прибегают газетчики, чтобы избежать хлопот и издержек, связанных с перепечаткой последних частей газетных сериалов. Вот это резюме:
Резюме, синопсис, или краткий обзор предшествующих событий, Сделанный исключительно ради Новых Читателей.
Дермот Треллис , эксцентричный романист, решает написать благотворную книгу о последствиях греховных поступков, для чего создает
Пуку Фергуса Мак Феллими , ирландского злого духа в человечьем обличье, наделенного колдовской силой. Он, в свою очередь, создает
Джона Ферриски , развращенного до мозга костей типа, чья задача — не давать покоя женщинам и все время вести себя неприлично. Посредством магии Треллис внушает ему отправиться вечером в Доннибрук, где он должен встретить и растлить
Пегги , горничную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70