С ним, как всегда, пришла Марта и привела племянницу Лилю, студентку биофака. Нежданно для Льва среди гостей оказался и его родственник, сравнительно дальний, юноша, занимавшийся какими-то электронными то ли проблемами, то ли машинами.
Физики-естественники, как известно, народ любознательный; аллергия их интересовала, может быть, лишь чуть меньше, чем какой-нибудь узкий сугубо физический домысел. Высокий интересный шатен, молодой физик Андрей подошел к своему родственнику Льву Михайловичу, рядом с которым стояла (была на вечном посту) Марта со своей родственницей, не менее стройной, чем Андрей, и тоже достаточно интересной блондинкой Лилей. Нетрудно догадаться, что было дальше. После официальной части началась часть, так сказать, приватная, но главная: банкет. Хозяева — институт — чествовали творцов, создателей фильмов. Естественно, был приглашен и Лев Михайлович со своим главным, верным и вечным помощником — Мартой. Прознав про двух молодых родственников почетных гостей, отцы-устроители пригласили и их. Сама судьба соединила их в тот вечер у пиршественного стола…
Конечно же одно из первых приглашений на свадьбу Андрей адресовал дяде Леве и тете Вере. И конечно же Лиля не могла не позвать свою любимую тетю Марту, младшую мамину сестру.
Вера Максимовна не видела причины не ходить на свадьбу, ей и в голову не могла прийти возможность столь неродственного поступка по отношению к ветви их семейного древа. Вера Максимовна, разумеется, не знала, отчего растут Левина нервозность и кровяное давление.
Марта, в свою очередь, не имела никаких оснований обижать дочь своей любимой сестры. Впрочем, как и Вера, Марта могла бы обеспокоиться тем, что в предсвадебные дни Лев чаще стал принимать лекарства.
Но с какой стати они должны были беспокоиться? Все живут по закону Ньютона: действие рождает равное ему противодействие. Короче говоря, встреча двух безусловно недружественных сторон оказалась неотвратимой. Возможно, где-то в книгах жизненных путей и отыскались бы подводные течения, что развели бы эти неотвратимо сближающиеся силы, грозящие Льву невесть чем, если он не окажется хитроумней Улисса рядом со Сциллой и Харибдой. Но где взять такие книги, где взять силы и время в них копаться?!..
Не просить же Марту подобрать материал для работы.
Два недружественных корабля сближались. Трудно было предположить, чем завершится встреча. Может, они и покажутся друг другу Азорскими островами, может, все укроет туман, может, непредвиденная буря разведет, разгонит их в разные концы океана и воочию им покажет, что не корабли они, а утлые лодчонки, а может… Может — сближение, абордаж, бой… Лев Михайлович сначала надеялся на спасительную шапку-невидимку, летающую тарелку, болезнь, несчастье, короче, рассчитывал на наше родное «авось» с нетвердой, но отвлекающей уверенностью: придет время, посмотрим… пронесет… видно будет. Но время приближалось, и ничего не было видно, смотреть было не на что, непохоже, чтоб проносило… Лев Михайлович стал искать реальную причину, которая позволила бы ему, не принять участия в общем семейном торжестве.
Пришел день свадьбы, но температура у него оставалась нормальной, головную боль ему, как всегда, только советовали снять анальгином; на повышенное давление, если не было инсульта или инфаркта, и вовсе никто из близких внимания не обращал. Оставалось последнее прибежище, палочка-выручалочка, мать родная — больница, да и тут он время затянул, пропустил момент. Максимум, на что он решился — сообщил дежурным место, где будет праздновать законное укрепление своих родственных связей с семьей Марты. Дежурных он просил не стесняться и обязательно позвонить ему, если что, как говорится, не так. По известной древнеримской формуле: Sapienti sat — разумному достаточно; но будет ли достаточно его намеков сегодняшним дежурным, неизвестно. Итак, он сделал все и, продолжая рассчитывать на «авось пронесет», в назначенное время оказался в назначенном месте. Единственное, что ему удалось выхитрить, — приехать одному, самостоятельно. Обе его дамы пришли своими путями.
Как писали в старинных куртуазных романах: лучшие представители лучших рыцарских семейств собрались в этом зале. И среди этого множества близких Лев рассчитывал затесаться, завертеться, потеряться — сделаться неуязвимым и для Сциллы и для Харибды. Частично это удавалось. Он дурачился, шутил около жениха и невесты, настаивал на коренной ломке свадебных традиций, предлагал поместить его за столом между женихом и невестой, принимая во внимание исключительную его роль в создании новой семьи. Конечно же лишь на время застолья — тут он неестественно и неинтеллигентно захохотал: какая шутка, таков и хохот. Но многие сочли шутку забавной, и радикально настроенная часть гостей, психологически подготовленная к переустройствам и ломкам, стала запихивать дядю Леву меж главных стульев. Другая же часть приглашенных сопротивлялась этому акту, усмотрев в нем преграду для ритуальных «горьких» поцелуев… Дядя Лева обещал в момент главного аттракциона свадебного застолья вжаться в пол, стушеваться, исчезнуть и снова повторил свою сомнительную шутку, что между молодыми он будет находиться лишь за столом. Что же, от человека в таком незавидном положении можно услышать пошлость и похлестче.
Официальное начало застолья смять ему удалось. Он продолжал куражиться, норовя остаться в кругу молодых, более всего опасаясь оказаться там, где его подстерегало неведомое. А корабли плыли своими путями, не сближаясь, по крайней мере пока его не было рядом. В ответ на его кураж Лиля иногда заливисто, по-свадебному смеялась, обращаясь к тете Марте с просьбой урезонить слишком веселого дядю Леву. С просьбой не осаживать веселого дядю Леву обращался Андрей к Вере Максимовне.
Да и что дети могли заметить, понять? Пока все шло спокойно, корабли плыли себе, плавно покачиваясь, не меняя курсов.
Потом дядя Лева раньше времени потащил девушек танцевать, чем окончательно усугубил утвердившийся на свадьбе непорядок. Респектабельная часть публики сначала сердилась, иные солидные гости даже пробовали негодовать, но в конце концов и они поддались всеобщей необузданной радости и искреннему веселью. Все же время от времени кое-кому удавалось прорваться с тостом, с криками «горько», с пожеланиями счастья и удачи, начался было тост-рассказ о слепой судьбе, которая так счастливо столкнула… Тут-то Лев Михайлович на всякий случай и очень удачно включил музыку на полную мощь, и молодежь, не дослушав, ринулась к танцевальному ристалищу.
Марта тоже временами включалась в танцы, поскольку была в той возрастной категории, которая ей позволяла то чинно стоять среди клана пожилых родственников невесты, то переходить в когорту танцующей молодежи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Физики-естественники, как известно, народ любознательный; аллергия их интересовала, может быть, лишь чуть меньше, чем какой-нибудь узкий сугубо физический домысел. Высокий интересный шатен, молодой физик Андрей подошел к своему родственнику Льву Михайловичу, рядом с которым стояла (была на вечном посту) Марта со своей родственницей, не менее стройной, чем Андрей, и тоже достаточно интересной блондинкой Лилей. Нетрудно догадаться, что было дальше. После официальной части началась часть, так сказать, приватная, но главная: банкет. Хозяева — институт — чествовали творцов, создателей фильмов. Естественно, был приглашен и Лев Михайлович со своим главным, верным и вечным помощником — Мартой. Прознав про двух молодых родственников почетных гостей, отцы-устроители пригласили и их. Сама судьба соединила их в тот вечер у пиршественного стола…
Конечно же одно из первых приглашений на свадьбу Андрей адресовал дяде Леве и тете Вере. И конечно же Лиля не могла не позвать свою любимую тетю Марту, младшую мамину сестру.
Вера Максимовна не видела причины не ходить на свадьбу, ей и в голову не могла прийти возможность столь неродственного поступка по отношению к ветви их семейного древа. Вера Максимовна, разумеется, не знала, отчего растут Левина нервозность и кровяное давление.
Марта, в свою очередь, не имела никаких оснований обижать дочь своей любимой сестры. Впрочем, как и Вера, Марта могла бы обеспокоиться тем, что в предсвадебные дни Лев чаще стал принимать лекарства.
Но с какой стати они должны были беспокоиться? Все живут по закону Ньютона: действие рождает равное ему противодействие. Короче говоря, встреча двух безусловно недружественных сторон оказалась неотвратимой. Возможно, где-то в книгах жизненных путей и отыскались бы подводные течения, что развели бы эти неотвратимо сближающиеся силы, грозящие Льву невесть чем, если он не окажется хитроумней Улисса рядом со Сциллой и Харибдой. Но где взять такие книги, где взять силы и время в них копаться?!..
Не просить же Марту подобрать материал для работы.
Два недружественных корабля сближались. Трудно было предположить, чем завершится встреча. Может, они и покажутся друг другу Азорскими островами, может, все укроет туман, может, непредвиденная буря разведет, разгонит их в разные концы океана и воочию им покажет, что не корабли они, а утлые лодчонки, а может… Может — сближение, абордаж, бой… Лев Михайлович сначала надеялся на спасительную шапку-невидимку, летающую тарелку, болезнь, несчастье, короче, рассчитывал на наше родное «авось» с нетвердой, но отвлекающей уверенностью: придет время, посмотрим… пронесет… видно будет. Но время приближалось, и ничего не было видно, смотреть было не на что, непохоже, чтоб проносило… Лев Михайлович стал искать реальную причину, которая позволила бы ему, не принять участия в общем семейном торжестве.
Пришел день свадьбы, но температура у него оставалась нормальной, головную боль ему, как всегда, только советовали снять анальгином; на повышенное давление, если не было инсульта или инфаркта, и вовсе никто из близких внимания не обращал. Оставалось последнее прибежище, палочка-выручалочка, мать родная — больница, да и тут он время затянул, пропустил момент. Максимум, на что он решился — сообщил дежурным место, где будет праздновать законное укрепление своих родственных связей с семьей Марты. Дежурных он просил не стесняться и обязательно позвонить ему, если что, как говорится, не так. По известной древнеримской формуле: Sapienti sat — разумному достаточно; но будет ли достаточно его намеков сегодняшним дежурным, неизвестно. Итак, он сделал все и, продолжая рассчитывать на «авось пронесет», в назначенное время оказался в назначенном месте. Единственное, что ему удалось выхитрить, — приехать одному, самостоятельно. Обе его дамы пришли своими путями.
Как писали в старинных куртуазных романах: лучшие представители лучших рыцарских семейств собрались в этом зале. И среди этого множества близких Лев рассчитывал затесаться, завертеться, потеряться — сделаться неуязвимым и для Сциллы и для Харибды. Частично это удавалось. Он дурачился, шутил около жениха и невесты, настаивал на коренной ломке свадебных традиций, предлагал поместить его за столом между женихом и невестой, принимая во внимание исключительную его роль в создании новой семьи. Конечно же лишь на время застолья — тут он неестественно и неинтеллигентно захохотал: какая шутка, таков и хохот. Но многие сочли шутку забавной, и радикально настроенная часть гостей, психологически подготовленная к переустройствам и ломкам, стала запихивать дядю Леву меж главных стульев. Другая же часть приглашенных сопротивлялась этому акту, усмотрев в нем преграду для ритуальных «горьких» поцелуев… Дядя Лева обещал в момент главного аттракциона свадебного застолья вжаться в пол, стушеваться, исчезнуть и снова повторил свою сомнительную шутку, что между молодыми он будет находиться лишь за столом. Что же, от человека в таком незавидном положении можно услышать пошлость и похлестче.
Официальное начало застолья смять ему удалось. Он продолжал куражиться, норовя остаться в кругу молодых, более всего опасаясь оказаться там, где его подстерегало неведомое. А корабли плыли своими путями, не сближаясь, по крайней мере пока его не было рядом. В ответ на его кураж Лиля иногда заливисто, по-свадебному смеялась, обращаясь к тете Марте с просьбой урезонить слишком веселого дядю Леву. С просьбой не осаживать веселого дядю Леву обращался Андрей к Вере Максимовне.
Да и что дети могли заметить, понять? Пока все шло спокойно, корабли плыли себе, плавно покачиваясь, не меняя курсов.
Потом дядя Лева раньше времени потащил девушек танцевать, чем окончательно усугубил утвердившийся на свадьбе непорядок. Респектабельная часть публики сначала сердилась, иные солидные гости даже пробовали негодовать, но в конце концов и они поддались всеобщей необузданной радости и искреннему веселью. Все же время от времени кое-кому удавалось прорваться с тостом, с криками «горько», с пожеланиями счастья и удачи, начался было тост-рассказ о слепой судьбе, которая так счастливо столкнула… Тут-то Лев Михайлович на всякий случай и очень удачно включил музыку на полную мощь, и молодежь, не дослушав, ринулась к танцевальному ристалищу.
Марта тоже временами включалась в танцы, поскольку была в той возрастной категории, которая ей позволяла то чинно стоять среди клана пожилых родственников невесты, то переходить в когорту танцующей молодежи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43