Если к станции подойдет чья-либо ударная группа, появление из ниоткуда четырех боевых кораблей будет для нее неприятным сюрпризом.
А пока станция просто жила. Люди работали, ученые из исследовательских отделов тех корпораций, что арендовали помещения на станции «Хабитейшн», продолжали свою деятельность, пара производственных модулей продолжала функционирование. То, что в системе идет война, еще не означало, что жизнь заканчивается. Наоборот, война всегда была хорошим стимулом для экономики, и корпорации стремились выжать из ситуации все, что можно. А если станция все же будет захвачена Альянсом или контрабандистами… Что же, это разумный и просчитанный риск.
Так что люди работали, отдыхали, встречались, беседовали, влюблялись и расходились. А пилоты малых боевых кораблей жили в постоянном ритме. Один раз в двое суток вылет на двенадцатичасовое патрулирование, а затем тридцать шесть часов отдыха. Каждый пилот стремился как можно ярче провести это время, чтобы было потом что вспомнить во время монотонного и нудного инерционного полета. Десять часов бездействия это не шутки, это действительно много.
Сам Артур к концу первой недели своего пребывания на станции «Хабитейшн» уже втянулся в этот ритм. Он перестал ожидать неприятных сюрпризов, как было на Марсе. Спокойный размеренный ритм жизни на станции подходил ему как нельзя лучше. Здесь все было знакомо и привычно. Коллеги-пилоты, постоянный распорядок дня и никаких ненужных контактов. Артур встречался только с теми людьми, кто был ему приятен. Регулярно Артур наведывался к Цеззи, которую Стайрон поселил неподалеку от той части станции, что была отведена военным.
Артур знал, что официально Цеззи была оформлена Стайроном как консультант контрразведки. Она, естественно, не могла поступить на службу, но и сама не желала этого. Девушку вполне устраивал ее статус. Она занималась, как и прежде, обеспечением информационной безопасности, а по сути, собирала информацию об обитателях станции, стараясь вычислить агентов Освободителей.
Именно об этом она рассказала Артуру, когда тот в очередной раз навестил ее.
— Ты представляешь, — со смехом сказала девушка, — нашла я одного подозрительного товарища. Работает он на какую-то мелкую фирму. Нашла я его зарплату. Сравнила с его тратами — не сходится. Тратит он больше. Ну ладно бы, если бы это за один-два месяца такое расхождение было. Можно понять человека, решил немного оттянуться, устроить себе небольшой праздник и потратить деньги из запасов. Так ничего подобного, оказывается, он уже полгода так живет. А зарплата у него совсем невелика, чтобы так вот себе позволить жить.
Села я ему на хвост, начала внимательно смотреть на записи камер слежения. Надо же узнать, с кем он встречается, на что деньги тратит. Засекла, что регулярно с одним и тем же мужчиной встречается. А еще, что помимо обычного счета, на который ему зарплата переводится, у него еще один есть. И так хитро устроено, что оттуда на его обычную карточку мелкими порциями деньги переводятся. Ну, почему мелкими порциями, это понятно, светиться не хочет. Любая крупная транзакция всегда будет отслеживаться, а так он остается вне поля зрения финансовой разведки его работодателей.
В общем, ясно, как белый день, у этого товарища есть еще одна жизнь. Я собрала всю информацию, что накопала, и понесла ее к Стайрону.
— И что Ричард сказал? — спросил Артур.
— А он внимательно посмотрел на все мои записи и выкладки, хмыкнул и говорит, дескать, отлично я работаю. Вот только этот человечек оказался Хранителем. Я просила его, чтобы он мне выдал списки всех его людей, чтобы я на них не отвлекалась, так он отказался. Говорит, что не нужно. Дескать, если я кого-то вычислю, это повод законспирировать человека еще сильнее. А что по мне, так тут половину станции как следует проверять надо. Стайрон, кажется, говорил, что тут уже контрразведка хорошо поработала, но что-то мне это не нравится. Все равно слишком много людей, которые могут стать объектами, моего пристального внимания.
— То есть ты считаешь, что тут не все так чисто, как говорил Стайрон?
— Абсолютно верно, — кивнула Цеззи. — Так что будь осторожен.
— И чего же мне бояться?
— Ну, техника твоего я уже проверила. Пилотов тоже, все, кажется, чисты. Так что в пространстве тебе опасаться нечего. Файтеры находятся под постоянным наблюдением, и никто диверсию устроить не сможет.
— Ты так говоришь, как будто бы наблюдение это нельзя обмануть.
— Можно, — легко согласилась Цеззи. — Вполне можно. Вот только я тоже знаю, как это делается, и предприняла собственные меры предосторожности. Так что я абсолютно серьезно говорю, в пространстве ты можешь не опасаться аварии или удара в спину от коллег. Если нас и ждут проблемы, то только здесь, внутри станции. Стайрон хоть и насытил ее своей агентурой, но я просто чувствую, здесь кто-то еще есть.
— Ты Стайрону-то об этом говорила? — спросил уже всерьез обеспокоенный Артур.
— Говорила, конечно, — пожала плечами девушка.
— И что он?
— Пообещал усилить твою охрану. Да и в конце концов, я же у него не единственный аналитик. У него вон штатных аналитиков уйма, пусть они тоже работают. Но так или иначе, что-то мне здесь не нравится. Я еще не знаю что, потому и работаю безвылазно. Очень, знаешь ли, мне не нравятся ситуации, когда я чувствую возможную проблему, а вытащить ее на свет не могу. Это меня несколько нервирует.
Артур проникся беспокойством Цеззи. Если аналитик не в состоянии вычислить возможную угрозу, может быть, снова пришло время попробовать возможности сновидца? После того, как Артур перебрался на станцию, он перестал пытаться заглянуть в свое ближайшее будущее, так как ему никогда не нравилась эта идея. Он все еще боялся увидеть что-то опасное или неприятное. «Если я этого не вижу, этого еще не существует», — повторял он себе. Но сейчас Артур решил рискнуть. И в ближайший же вечер, улегшись в постель, снова нарисовал себе тот циклопический механизм всеобщих взаимосвязей, а затем попытался отыскать в нем себя. Сон пришел немедленно.
Перед терминалом сидел мужчина средних лет в серой одежде техника. На рабочем столе было установлено сразу три экрана, но мужчина лишь рассеянно переводил взгляд с одного экрана на другой, не прикасаясь к клавиатуре. Техник сидел расслабленно, откинувшись на спинку стула. Рутина его работы, если можно было назвать работой рассматривание экранов, предоставлявших какую-то информацию мужчине, видимо, совсем достала техника. Это можно было легко определить по его предельно скучающему выражению лица.
Внезапно техник выпрямился. Казалось, он принюхивался к чему-то. Наконец он встал с кресла и нагнулся к экранам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
А пока станция просто жила. Люди работали, ученые из исследовательских отделов тех корпораций, что арендовали помещения на станции «Хабитейшн», продолжали свою деятельность, пара производственных модулей продолжала функционирование. То, что в системе идет война, еще не означало, что жизнь заканчивается. Наоборот, война всегда была хорошим стимулом для экономики, и корпорации стремились выжать из ситуации все, что можно. А если станция все же будет захвачена Альянсом или контрабандистами… Что же, это разумный и просчитанный риск.
Так что люди работали, отдыхали, встречались, беседовали, влюблялись и расходились. А пилоты малых боевых кораблей жили в постоянном ритме. Один раз в двое суток вылет на двенадцатичасовое патрулирование, а затем тридцать шесть часов отдыха. Каждый пилот стремился как можно ярче провести это время, чтобы было потом что вспомнить во время монотонного и нудного инерционного полета. Десять часов бездействия это не шутки, это действительно много.
Сам Артур к концу первой недели своего пребывания на станции «Хабитейшн» уже втянулся в этот ритм. Он перестал ожидать неприятных сюрпризов, как было на Марсе. Спокойный размеренный ритм жизни на станции подходил ему как нельзя лучше. Здесь все было знакомо и привычно. Коллеги-пилоты, постоянный распорядок дня и никаких ненужных контактов. Артур встречался только с теми людьми, кто был ему приятен. Регулярно Артур наведывался к Цеззи, которую Стайрон поселил неподалеку от той части станции, что была отведена военным.
Артур знал, что официально Цеззи была оформлена Стайроном как консультант контрразведки. Она, естественно, не могла поступить на службу, но и сама не желала этого. Девушку вполне устраивал ее статус. Она занималась, как и прежде, обеспечением информационной безопасности, а по сути, собирала информацию об обитателях станции, стараясь вычислить агентов Освободителей.
Именно об этом она рассказала Артуру, когда тот в очередной раз навестил ее.
— Ты представляешь, — со смехом сказала девушка, — нашла я одного подозрительного товарища. Работает он на какую-то мелкую фирму. Нашла я его зарплату. Сравнила с его тратами — не сходится. Тратит он больше. Ну ладно бы, если бы это за один-два месяца такое расхождение было. Можно понять человека, решил немного оттянуться, устроить себе небольшой праздник и потратить деньги из запасов. Так ничего подобного, оказывается, он уже полгода так живет. А зарплата у него совсем невелика, чтобы так вот себе позволить жить.
Села я ему на хвост, начала внимательно смотреть на записи камер слежения. Надо же узнать, с кем он встречается, на что деньги тратит. Засекла, что регулярно с одним и тем же мужчиной встречается. А еще, что помимо обычного счета, на который ему зарплата переводится, у него еще один есть. И так хитро устроено, что оттуда на его обычную карточку мелкими порциями деньги переводятся. Ну, почему мелкими порциями, это понятно, светиться не хочет. Любая крупная транзакция всегда будет отслеживаться, а так он остается вне поля зрения финансовой разведки его работодателей.
В общем, ясно, как белый день, у этого товарища есть еще одна жизнь. Я собрала всю информацию, что накопала, и понесла ее к Стайрону.
— И что Ричард сказал? — спросил Артур.
— А он внимательно посмотрел на все мои записи и выкладки, хмыкнул и говорит, дескать, отлично я работаю. Вот только этот человечек оказался Хранителем. Я просила его, чтобы он мне выдал списки всех его людей, чтобы я на них не отвлекалась, так он отказался. Говорит, что не нужно. Дескать, если я кого-то вычислю, это повод законспирировать человека еще сильнее. А что по мне, так тут половину станции как следует проверять надо. Стайрон, кажется, говорил, что тут уже контрразведка хорошо поработала, но что-то мне это не нравится. Все равно слишком много людей, которые могут стать объектами, моего пристального внимания.
— То есть ты считаешь, что тут не все так чисто, как говорил Стайрон?
— Абсолютно верно, — кивнула Цеззи. — Так что будь осторожен.
— И чего же мне бояться?
— Ну, техника твоего я уже проверила. Пилотов тоже, все, кажется, чисты. Так что в пространстве тебе опасаться нечего. Файтеры находятся под постоянным наблюдением, и никто диверсию устроить не сможет.
— Ты так говоришь, как будто бы наблюдение это нельзя обмануть.
— Можно, — легко согласилась Цеззи. — Вполне можно. Вот только я тоже знаю, как это делается, и предприняла собственные меры предосторожности. Так что я абсолютно серьезно говорю, в пространстве ты можешь не опасаться аварии или удара в спину от коллег. Если нас и ждут проблемы, то только здесь, внутри станции. Стайрон хоть и насытил ее своей агентурой, но я просто чувствую, здесь кто-то еще есть.
— Ты Стайрону-то об этом говорила? — спросил уже всерьез обеспокоенный Артур.
— Говорила, конечно, — пожала плечами девушка.
— И что он?
— Пообещал усилить твою охрану. Да и в конце концов, я же у него не единственный аналитик. У него вон штатных аналитиков уйма, пусть они тоже работают. Но так или иначе, что-то мне здесь не нравится. Я еще не знаю что, потому и работаю безвылазно. Очень, знаешь ли, мне не нравятся ситуации, когда я чувствую возможную проблему, а вытащить ее на свет не могу. Это меня несколько нервирует.
Артур проникся беспокойством Цеззи. Если аналитик не в состоянии вычислить возможную угрозу, может быть, снова пришло время попробовать возможности сновидца? После того, как Артур перебрался на станцию, он перестал пытаться заглянуть в свое ближайшее будущее, так как ему никогда не нравилась эта идея. Он все еще боялся увидеть что-то опасное или неприятное. «Если я этого не вижу, этого еще не существует», — повторял он себе. Но сейчас Артур решил рискнуть. И в ближайший же вечер, улегшись в постель, снова нарисовал себе тот циклопический механизм всеобщих взаимосвязей, а затем попытался отыскать в нем себя. Сон пришел немедленно.
Перед терминалом сидел мужчина средних лет в серой одежде техника. На рабочем столе было установлено сразу три экрана, но мужчина лишь рассеянно переводил взгляд с одного экрана на другой, не прикасаясь к клавиатуре. Техник сидел расслабленно, откинувшись на спинку стула. Рутина его работы, если можно было назвать работой рассматривание экранов, предоставлявших какую-то информацию мужчине, видимо, совсем достала техника. Это можно было легко определить по его предельно скучающему выражению лица.
Внезапно техник выпрямился. Казалось, он принюхивался к чему-то. Наконец он встал с кресла и нагнулся к экранам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92