И недолго думая "ученый еврей" сел к столу и написал записку своему лучшему другу и коллеге, знаменитому адвокату Льву Абрамовичу Купернику.
76
КУПЕРНИК
Поиски знаменитого адвоката на Крещатике. - "Меняльная контора Куперника". - В окружном суде. - Герой находит, наконец, кого ищет, протекция оказывает свое действие. - Небольшая ошибка: не Куперник, а Моисей Эпельбаум из Белой Церкви
Имя Куперника, простые евреи произносили его как Коперников, было почти столь же известно и популярно, как, к примеру, имя Александра фон Гумбольдта в Европе или Колумба в Америке. Кровавый навет, прогремевший на Кутаисском процессе, где Куперник добился оправдания обвиняемых, сделал его столь же знаменитым, как много лет спустя сделал знаменитым адвоката О. О. Грузенберга процесс Менделя Бейлиса. И так же, как о Грузенберге, о Купернике в свое время рассказывали чудеса, окружая его имя легендами.
Имея протекцию к такому человеку, как Куперник, можно было позволить себе помечтать, пофантазировать. Шолом не торопился, тем более что он еще и адреса Куперника не знал. Медленно поднялся наш герой на Крещатик, красивейшую улицу Киева, а там уже нетрудно было допытаться, где живет Куперник. Войдя в какой-то двор против гостиницы "Европа", он прочитал вывеску на русском языке: "Меняльная контора Куперника". Шолома это немного удивило, почему у адвоката Куперника - меняльная контора. Но загадка вскоре разрешилась.
В конторе он застал молодого человека в синих очках и женщину в белом парике.
– Кого вам нужно?
– Куперника.
– От кого?
– От "ученого еврея" Германа Марковича Бараца. Письмо...
– Письмо от Бараца? Давайте сюда!
Молодой человек в синих очках взял письмо и подал его женщине в белом парике. Женщина надела очки, прочитала письмо и кинула его прочь.
– Письмо вовсе не ко мне. Это к моему сыну.
– Где же он?
– Кто?
– Ваш сын.
– Где мой сын? Что значит где? Ступайте в окружной суд - там вы его и найдете.
Искать адвоката в окружном суде так же бессмысленно, как искать иголку в стоге сена. Окружной суд - это огромное старое здание с железными лестницами и с таким количеством комнат и залов, что посторонний человек может там заблудиться, голову потерять. Первый раз в жизни наш герой видел такую уйму людей, и все в черных фраках, с большими портфелями. Это сплошь присяжные поверенные. Изволь угадать, кто из них Куперник. Остановить кого-либо из них и спросить - вещь совершенно невозможная. Все они заняты, все бегут с портфелями то туда, то сюда, словно одержимые. Одного человека, симпатичного на вид, не во фраке, но с большим желтым портфелем, Шолом все же решился остановить и спросить: "Где тут Куперник?" И тотчас получил ответ: "Зачем вам Куперник?" - "У меня к нему письмецо от "ученого еврея" Германа Марковича Бараца". - "А, от Бараца? Посидите немного, я сейчас приду". И, указав на длинную полированную скамью, человек скользнул куда - то и исчез. Юноша сел на скамью. Сидел полчаса, час, полтора часа - нет ни этого человека, ни Куперника. Наконец он встал и собрался уходить. Народ поредел, только кое-где еще мелькнет черный фрак. Вдруг Шолом снова увидел человека с желтым портфелем.
– Ах, вы еще здесь? Что вам, собственно, нужно от Куперника?
Юноша объяснил ему еще раз:
– У меня к нему письмецо от Германа Марковича Бараца.
– Где же это письмецо?
Шолом показал письмо. Тот прочел его.
– Что вам, собственно, нужно от Куперника?
– Я и сам еще точно не знаю... Может быть, мне удастся получить от него место.
– Что вы умеете делать?
– Я хорошо пишу по-еврейски и по-русски.
– по-русски тоже? Идемте со мной!
Мог ли еще Шолом сомневаться в том, что перед ним Куперник? Выйдя с юношей из окружного суда, он, то есть Куперник, взял лихача - фаэтон на резиновых шинах - и крикнул: "Гостиница "Россия"!" Лихач стрелой домчал их до гостиницы. Войдя в сильно накуренную комнату, Куперник усадил гостя за стол, закурил папиросу и, дав ему лист бумаги и перо, предложил написать несколько строк. Юноша обмакнул перо и, прежде чем приступить к делу, спросил Куперника, как писать - по-еврейски или по-русски. "Разумеется, по-русски!" Юноша постарался. Дух учителя Мониша - обладателя великолепного почерка - сопутствовал ему и здесь. После первой же строчки Куперник остановил Шолома, сказал, что почерк вполне его удовлетворяет, и предложил ему папиросу. От папиросы юноша отказался.
– Простите, господин Куперник, я не курю.
– Простите, молодой человек, я не Куперник. Моя фамилия - Эпельбаум.
– Эпельбаум?
– Ну да, Эпельбаум. Моисей Эпельбаум из Белой Церкви... Присяжный поверенный...
Так уж, видно, суждено было Шолому. Поди угадай, что киевский Куперник вдруг превратится в Моисея Эпельбаума из Белой Церкви! Моисей Эпельбаум из Белой Церкви показал себя настоящим джентльменом. Он не торговался из-за жалования, соглашался на все условия. Он даже пообещал подучить Шолома адвокатуре и потом дать рекомендацию не то что к Купернику, а к гораздо более важным лицам, чем Куперник, потому что он знаком со всеми большими людьми в Киеве, в Москве и в Петербурге, он с министрами на короткую ногу. Если юноша ничего не имеет против, можно хоть сегодня отправиться в Белую Церковь. Он, Эпельбаум, должен только забежать на минутку к генерал - губернатору. Но, если посетишь генерал - губернатора, нельзя обойти визитом и губернатора. Ведь эти собаки страшно завидуют друг другу. Не мешало бы, правда, повидаться и с киевским полицмейстером, но полицмейстер и сам не хвор наведаться к нему. Черт его не возьмет...
Эпельбаум выскочил из комнаты, оставив незнакомого юношу одного. Тому, однако, приключение пришлось по душе. А личностью Эпельбаума он и вовсе был очарован. Он еще не успел обдумать свое положение, как Эпельбаум вернулся, подкатив на лихаче, нагруженный пакетами и свертками. Там было все, что душе угодно: селедка, рыба, балык, икра, фрукты, папиросы...
– Вы думаете, я покупал это? Все это подарки от генерал - губернаторши, губернаторши и жены полицмейстера.
– Вы были у полицмейстера? Ведь вы сказали, что...
– Боже сохрани! Это не от жены его, а от любовницы... Я ее адвокат. Веду в палате ее полумиллионный процесс. Она миллионерша. Но очень скупа. Готова повеситься из-за гроша. Для меня, однако, ей ничего не жаль. Для меня они на все готовы... Значит, едем в Белую Церковь?
– Едем в Белую Церковь!
77
ДОЛЖНОСТЬ "СЕКРЕТАРЯ"
Герой едет со своим новым патроном в Белую Церковь. - Его принимают как дорогого гостя. - Семейная идиллия. - "Реб Лейви". - Хозяин обучает своего секретаря адвокатуре. - Герой жестоко обманут. - Красноречивое письмо отцу и новые надежды
По пути из Киева в Белую Церковь "присяжный поверенный" Эпельбаум показал себя богачом, настоящим барином, не поскупился на билеты первого класса и на вокзале в Фастове немало денег оставил в буфете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
76
КУПЕРНИК
Поиски знаменитого адвоката на Крещатике. - "Меняльная контора Куперника". - В окружном суде. - Герой находит, наконец, кого ищет, протекция оказывает свое действие. - Небольшая ошибка: не Куперник, а Моисей Эпельбаум из Белой Церкви
Имя Куперника, простые евреи произносили его как Коперников, было почти столь же известно и популярно, как, к примеру, имя Александра фон Гумбольдта в Европе или Колумба в Америке. Кровавый навет, прогремевший на Кутаисском процессе, где Куперник добился оправдания обвиняемых, сделал его столь же знаменитым, как много лет спустя сделал знаменитым адвоката О. О. Грузенберга процесс Менделя Бейлиса. И так же, как о Грузенберге, о Купернике в свое время рассказывали чудеса, окружая его имя легендами.
Имея протекцию к такому человеку, как Куперник, можно было позволить себе помечтать, пофантазировать. Шолом не торопился, тем более что он еще и адреса Куперника не знал. Медленно поднялся наш герой на Крещатик, красивейшую улицу Киева, а там уже нетрудно было допытаться, где живет Куперник. Войдя в какой-то двор против гостиницы "Европа", он прочитал вывеску на русском языке: "Меняльная контора Куперника". Шолома это немного удивило, почему у адвоката Куперника - меняльная контора. Но загадка вскоре разрешилась.
В конторе он застал молодого человека в синих очках и женщину в белом парике.
– Кого вам нужно?
– Куперника.
– От кого?
– От "ученого еврея" Германа Марковича Бараца. Письмо...
– Письмо от Бараца? Давайте сюда!
Молодой человек в синих очках взял письмо и подал его женщине в белом парике. Женщина надела очки, прочитала письмо и кинула его прочь.
– Письмо вовсе не ко мне. Это к моему сыну.
– Где же он?
– Кто?
– Ваш сын.
– Где мой сын? Что значит где? Ступайте в окружной суд - там вы его и найдете.
Искать адвоката в окружном суде так же бессмысленно, как искать иголку в стоге сена. Окружной суд - это огромное старое здание с железными лестницами и с таким количеством комнат и залов, что посторонний человек может там заблудиться, голову потерять. Первый раз в жизни наш герой видел такую уйму людей, и все в черных фраках, с большими портфелями. Это сплошь присяжные поверенные. Изволь угадать, кто из них Куперник. Остановить кого-либо из них и спросить - вещь совершенно невозможная. Все они заняты, все бегут с портфелями то туда, то сюда, словно одержимые. Одного человека, симпатичного на вид, не во фраке, но с большим желтым портфелем, Шолом все же решился остановить и спросить: "Где тут Куперник?" И тотчас получил ответ: "Зачем вам Куперник?" - "У меня к нему письмецо от "ученого еврея" Германа Марковича Бараца". - "А, от Бараца? Посидите немного, я сейчас приду". И, указав на длинную полированную скамью, человек скользнул куда - то и исчез. Юноша сел на скамью. Сидел полчаса, час, полтора часа - нет ни этого человека, ни Куперника. Наконец он встал и собрался уходить. Народ поредел, только кое-где еще мелькнет черный фрак. Вдруг Шолом снова увидел человека с желтым портфелем.
– Ах, вы еще здесь? Что вам, собственно, нужно от Куперника?
Юноша объяснил ему еще раз:
– У меня к нему письмецо от Германа Марковича Бараца.
– Где же это письмецо?
Шолом показал письмо. Тот прочел его.
– Что вам, собственно, нужно от Куперника?
– Я и сам еще точно не знаю... Может быть, мне удастся получить от него место.
– Что вы умеете делать?
– Я хорошо пишу по-еврейски и по-русски.
– по-русски тоже? Идемте со мной!
Мог ли еще Шолом сомневаться в том, что перед ним Куперник? Выйдя с юношей из окружного суда, он, то есть Куперник, взял лихача - фаэтон на резиновых шинах - и крикнул: "Гостиница "Россия"!" Лихач стрелой домчал их до гостиницы. Войдя в сильно накуренную комнату, Куперник усадил гостя за стол, закурил папиросу и, дав ему лист бумаги и перо, предложил написать несколько строк. Юноша обмакнул перо и, прежде чем приступить к делу, спросил Куперника, как писать - по-еврейски или по-русски. "Разумеется, по-русски!" Юноша постарался. Дух учителя Мониша - обладателя великолепного почерка - сопутствовал ему и здесь. После первой же строчки Куперник остановил Шолома, сказал, что почерк вполне его удовлетворяет, и предложил ему папиросу. От папиросы юноша отказался.
– Простите, господин Куперник, я не курю.
– Простите, молодой человек, я не Куперник. Моя фамилия - Эпельбаум.
– Эпельбаум?
– Ну да, Эпельбаум. Моисей Эпельбаум из Белой Церкви... Присяжный поверенный...
Так уж, видно, суждено было Шолому. Поди угадай, что киевский Куперник вдруг превратится в Моисея Эпельбаума из Белой Церкви! Моисей Эпельбаум из Белой Церкви показал себя настоящим джентльменом. Он не торговался из-за жалования, соглашался на все условия. Он даже пообещал подучить Шолома адвокатуре и потом дать рекомендацию не то что к Купернику, а к гораздо более важным лицам, чем Куперник, потому что он знаком со всеми большими людьми в Киеве, в Москве и в Петербурге, он с министрами на короткую ногу. Если юноша ничего не имеет против, можно хоть сегодня отправиться в Белую Церковь. Он, Эпельбаум, должен только забежать на минутку к генерал - губернатору. Но, если посетишь генерал - губернатора, нельзя обойти визитом и губернатора. Ведь эти собаки страшно завидуют друг другу. Не мешало бы, правда, повидаться и с киевским полицмейстером, но полицмейстер и сам не хвор наведаться к нему. Черт его не возьмет...
Эпельбаум выскочил из комнаты, оставив незнакомого юношу одного. Тому, однако, приключение пришлось по душе. А личностью Эпельбаума он и вовсе был очарован. Он еще не успел обдумать свое положение, как Эпельбаум вернулся, подкатив на лихаче, нагруженный пакетами и свертками. Там было все, что душе угодно: селедка, рыба, балык, икра, фрукты, папиросы...
– Вы думаете, я покупал это? Все это подарки от генерал - губернаторши, губернаторши и жены полицмейстера.
– Вы были у полицмейстера? Ведь вы сказали, что...
– Боже сохрани! Это не от жены его, а от любовницы... Я ее адвокат. Веду в палате ее полумиллионный процесс. Она миллионерша. Но очень скупа. Готова повеситься из-за гроша. Для меня, однако, ей ничего не жаль. Для меня они на все готовы... Значит, едем в Белую Церковь?
– Едем в Белую Церковь!
77
ДОЛЖНОСТЬ "СЕКРЕТАРЯ"
Герой едет со своим новым патроном в Белую Церковь. - Его принимают как дорогого гостя. - Семейная идиллия. - "Реб Лейви". - Хозяин обучает своего секретаря адвокатуре. - Герой жестоко обманут. - Красноречивое письмо отцу и новые надежды
По пути из Киева в Белую Церковь "присяжный поверенный" Эпельбаум показал себя богачом, настоящим барином, не поскупился на билеты первого класса и на вокзале в Фастове немало денег оставил в буфете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92