Полковник Хауз, частное лицо, кладёт карты на стол и согласовывает с послом иностранной державы , какие инструкции следует послать американскому послу и министру иностранных дел этой страны ». Хоуден, его доверенный, выражается ещё яснее: «Во всём, что происходило, инициатива принадлежала Хаузу… Государственный департамент США сошёл на положение промежуточной инстанции для воплощения его идей и архива для хранения официальной корреспонденции . Более секретная дипломатическая переписка проходила непосредственно через маленькую квартиру на Восточной 35-ой улице. Послы воюющих стран обращались к нему, когда хотели повлиять на решения правительства или найти поддержку в паутине трансатлантической интриги ».
Сам Хауз скромно писал: «Жизнь которую я веду, интереснее и ярче любого романа… информация со всех концов земного шара поступает в мой маленький, незаметный кабинет». Сеймур дополняет: «Члены правительства в поисках нужных лиц, нужные лица в поисках подходящих мест превратили этот кабинет в некое подобие контрольного бюро. Издатели и журналисты спрашивали его совета, а сообщения для иностранной печати писались почти что под его диктовку. Чины министерства финансов США, британские дипломаты… и столичные финансисты приходили в его кабинет для обсуждения своих планов».
Человек, шедший к власти на другом берегу океана, тоже был заинтересован в «финансистах». Известная английская социалистка Беатриса Вебб пишет, что Уинстон Черчилль как-то признался ей в своих симпатиях к «влиятельным денежным кругам , стоящим на страже мира, он был против независимой от других (британской ) империи , так как по его мнению, она разрушила бы этот международный капитализм, в то время как финансист-космополит, которого он считал высшим достижением европейской культуры, в силу своей профессии представляет собой миротворца в современной жизни». В свете последующих событий трудно утверждать, что ведущие финансисты, будь они «столичными» или «космополитами», были профессиональными миротворцами.
Так обстояло дело за кулисами американской политики в 1915…1916 гг. Настоящие цели правящей клики, охватившей теперь своей «паутиной» оба берега Атлантики, стали ясны из того, что затем последовало. Асквита убрали под предлогом его некомпетентности, якобы стоявшей на пути к победе; Ллойд Джордж пошёл после этого на риск катастрофического поражения, перебросив английские войска из Европы в Палестину. Вудро Вильсон был переизбран президентом, дав обещание, что согласно старым традициям он «не позволит Америке ввязаться в войну»: после выборов он ввязался в неё без промедления. «Слова дипломатов», как видно, по-прежнему сильно расходились с их делами. Как сообщает его биограф, Хауз частным порядком «пришёл к заключению, что война с Германией неизбежна» (30 мая 1915 г .) однако в июне 1916 г . выдвинутым им лозунгом для второй президентской кампании Вильсона было: «он уберёг нас от войны», что принесло ожидаемый успех. Стефен Уайз перед выборами также всячески помогал Хаузу, выражая в письмах к президенту «сожаление, что он стоит за программу готовности к войне», и выступая на митингах против войны. Всё шло по плану: «стратегия Хауза действовала превосходно» (Хоуден) и Вильсон одержал на выборах блестящую победу.
Похоже, что Вильсон в этот момент сам поверил тому, что говорил по чужой шпаргалке, и начал сразу же после выборов действовать в роли миротворца, составив для воюющих государств ноту, в которой говорилось, что «причины и цели войны неясны ». Это было недопустимым проявлением независимости со стороны президента, приведшим Хауза в бешенство. Перепуганный президент переделал фразу: «цели, преследуемые военными политиками на обеих сторонах , фактически одни и те же», что привело Хауза в ещё большее бешенство. На этом поползновения Вильсона разоблачить характер опутавшей его «паутины» закончились, и некоторое время он видимо не знал, в чём будет заключаться его роль дальше, сообщив Хаузу 4 января 1917 г ., что «войны не будет. Наш народ не хочет участвовать в войне… Вступление в войну было бы преступлением против культуры».
Правящая клика постаралась рассеять эти иллюзии, не успел Вильсон во второй раз благополучно вступить в должность президента, 20 января 1917 г . раввин Стефен Уайз известил президента, что ситуация изменилась: он был теперь «убеждён, что настало время, когда американскому народу придётся понять, что судьба велит нам принять участие в этой борьбе». Хауз, который во время избирательной кампании под лозунгом «долой войну» записал в свой дневник, что «мы теперь на пороге войны», доверил тому же дневнику 12 февраля 1917 г .: «мы втягиваемся теперь в войну с быстротой, которой я ожидал», придав слову «втягиваться» несколько необычный для него смысл. 27 марта 1917 года президент Вильсон спросил у г-на Хауза, нужно ли, по его мнению, «просить Конгресс объявить войну или же лучше сказать , что состояние войны уже существует ?» Хауз «посоветовал последнее», и 2 апреля 1917 года американскому народу сообщили, что состояние войны, в которую он никак не собирался ввязываться, уже имеет место.
Здесь уместно несколько отвлечься в сторону. Когда лорд Сайденхэм писал впоследствии об «убийственной точности» «Протоколов», датируемых самым началом 20-го века, он несомненно имел также в виду следующий их отрывок: «мы предоставим президенту право объявления военного положения. Это будет мотивировано тем, что президент, как главнокомандующий вооружёнными силами, должен иметь их в случае необходимости в своём распоряжении». Это стало твёрдо установившейся практикой в нашем столетии. В 1950 году президент Труман отправил американские войска в Корею «для отпора коммунистической агрессии», не спрашивая согласия у Конгресса. Позже было объявлено, что война ведётся «Объединёнными Нациями», и к ним присоединились войска 17 других стран под общим командованием американского генерала МакАртура. Это было первой репетицией ведения войны «мировым правительством», но велась она так, что сенатор Тафт поставил в 1952 г. вопрос: «Принимаем ли мы нашу анти-коммунистическую политику всерьёз»? Генерал МакАртур был отстранён от командования после его протеста против запрещения преследовать коммунистическую авиацию в её китайском убежище, а в 1953 году, уже при президенте Эйзенхауэре, война была объявлена законченной, оставив половину Кореи в руках «агрессора». Генерал МакАртур и другие американские командующие выдвинули впоследствии обвинение, что приказ, запрещавший преследование, был сообщён врагу «шпионской организацией, выкрадывавшей секретные документы в Вашингтоне» (журнал «Life» от 7 февраля 1956 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281
Сам Хауз скромно писал: «Жизнь которую я веду, интереснее и ярче любого романа… информация со всех концов земного шара поступает в мой маленький, незаметный кабинет». Сеймур дополняет: «Члены правительства в поисках нужных лиц, нужные лица в поисках подходящих мест превратили этот кабинет в некое подобие контрольного бюро. Издатели и журналисты спрашивали его совета, а сообщения для иностранной печати писались почти что под его диктовку. Чины министерства финансов США, британские дипломаты… и столичные финансисты приходили в его кабинет для обсуждения своих планов».
Человек, шедший к власти на другом берегу океана, тоже был заинтересован в «финансистах». Известная английская социалистка Беатриса Вебб пишет, что Уинстон Черчилль как-то признался ей в своих симпатиях к «влиятельным денежным кругам , стоящим на страже мира, он был против независимой от других (британской ) империи , так как по его мнению, она разрушила бы этот международный капитализм, в то время как финансист-космополит, которого он считал высшим достижением европейской культуры, в силу своей профессии представляет собой миротворца в современной жизни». В свете последующих событий трудно утверждать, что ведущие финансисты, будь они «столичными» или «космополитами», были профессиональными миротворцами.
Так обстояло дело за кулисами американской политики в 1915…1916 гг. Настоящие цели правящей клики, охватившей теперь своей «паутиной» оба берега Атлантики, стали ясны из того, что затем последовало. Асквита убрали под предлогом его некомпетентности, якобы стоявшей на пути к победе; Ллойд Джордж пошёл после этого на риск катастрофического поражения, перебросив английские войска из Европы в Палестину. Вудро Вильсон был переизбран президентом, дав обещание, что согласно старым традициям он «не позволит Америке ввязаться в войну»: после выборов он ввязался в неё без промедления. «Слова дипломатов», как видно, по-прежнему сильно расходились с их делами. Как сообщает его биограф, Хауз частным порядком «пришёл к заключению, что война с Германией неизбежна» (30 мая 1915 г .) однако в июне 1916 г . выдвинутым им лозунгом для второй президентской кампании Вильсона было: «он уберёг нас от войны», что принесло ожидаемый успех. Стефен Уайз перед выборами также всячески помогал Хаузу, выражая в письмах к президенту «сожаление, что он стоит за программу готовности к войне», и выступая на митингах против войны. Всё шло по плану: «стратегия Хауза действовала превосходно» (Хоуден) и Вильсон одержал на выборах блестящую победу.
Похоже, что Вильсон в этот момент сам поверил тому, что говорил по чужой шпаргалке, и начал сразу же после выборов действовать в роли миротворца, составив для воюющих государств ноту, в которой говорилось, что «причины и цели войны неясны ». Это было недопустимым проявлением независимости со стороны президента, приведшим Хауза в бешенство. Перепуганный президент переделал фразу: «цели, преследуемые военными политиками на обеих сторонах , фактически одни и те же», что привело Хауза в ещё большее бешенство. На этом поползновения Вильсона разоблачить характер опутавшей его «паутины» закончились, и некоторое время он видимо не знал, в чём будет заключаться его роль дальше, сообщив Хаузу 4 января 1917 г ., что «войны не будет. Наш народ не хочет участвовать в войне… Вступление в войну было бы преступлением против культуры».
Правящая клика постаралась рассеять эти иллюзии, не успел Вильсон во второй раз благополучно вступить в должность президента, 20 января 1917 г . раввин Стефен Уайз известил президента, что ситуация изменилась: он был теперь «убеждён, что настало время, когда американскому народу придётся понять, что судьба велит нам принять участие в этой борьбе». Хауз, который во время избирательной кампании под лозунгом «долой войну» записал в свой дневник, что «мы теперь на пороге войны», доверил тому же дневнику 12 февраля 1917 г .: «мы втягиваемся теперь в войну с быстротой, которой я ожидал», придав слову «втягиваться» несколько необычный для него смысл. 27 марта 1917 года президент Вильсон спросил у г-на Хауза, нужно ли, по его мнению, «просить Конгресс объявить войну или же лучше сказать , что состояние войны уже существует ?» Хауз «посоветовал последнее», и 2 апреля 1917 года американскому народу сообщили, что состояние войны, в которую он никак не собирался ввязываться, уже имеет место.
Здесь уместно несколько отвлечься в сторону. Когда лорд Сайденхэм писал впоследствии об «убийственной точности» «Протоколов», датируемых самым началом 20-го века, он несомненно имел также в виду следующий их отрывок: «мы предоставим президенту право объявления военного положения. Это будет мотивировано тем, что президент, как главнокомандующий вооружёнными силами, должен иметь их в случае необходимости в своём распоряжении». Это стало твёрдо установившейся практикой в нашем столетии. В 1950 году президент Труман отправил американские войска в Корею «для отпора коммунистической агрессии», не спрашивая согласия у Конгресса. Позже было объявлено, что война ведётся «Объединёнными Нациями», и к ним присоединились войска 17 других стран под общим командованием американского генерала МакАртура. Это было первой репетицией ведения войны «мировым правительством», но велась она так, что сенатор Тафт поставил в 1952 г. вопрос: «Принимаем ли мы нашу анти-коммунистическую политику всерьёз»? Генерал МакАртур был отстранён от командования после его протеста против запрещения преследовать коммунистическую авиацию в её китайском убежище, а в 1953 году, уже при президенте Эйзенхауэре, война была объявлена законченной, оставив половину Кореи в руках «агрессора». Генерал МакАртур и другие американские командующие выдвинули впоследствии обвинение, что приказ, запрещавший преследование, был сообщён врагу «шпионской организацией, выкрадывавшей секретные документы в Вашингтоне» (журнал «Life» от 7 февраля 1956 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281