В Гитлерюгенде тебя тоже ценят, мой знаменосец. Ну, что ты скажешь на это?»
Отец Баумана вначале не хотел отпускать сына на учебу в «кадетское училище». Однако мать настояла на том, чтобы ее любимец не ограничился учебой в обычной средней школе, а получил более серьезное образование и вместе с ним лучшие шансы на будущую карьеру. Ей удалось переубедить отца, прибегнув к серьезному аргументу: учиться в такой школе престижно, и к тому же не надо платить деньги. Сам Йоахим с большим желанием стремился стать воспитанником школы и носить имя человека, которого он уже скоро после своего приезда в Зонтхофен стал считать богом.
Бауман, действительно, отвечал всем требованиям. В его родословной не было белых пятен. Родители были «политически благонадежны». В Гитлерюгенде и Юнгфольке он был на хорошем счету. Поэтому руководство местной партийной организации рекомендовало его кандидатом для поступления в школу Адольфа Гитлера. Самостоятельное поступление в эту элитную школу было исключено. Только партийные руководители могли дать рекомендации. Некоторое время спустя это обязательное требование было отменено. Каждый желающим мог подать документы на зачисление в списки кандидатов. Бауман попал на учебные курсы 152-го отряда Гитлерюгенда в Мариенбурге(Штум). Из 60 претендентов лишь 10 мальчиков отправились на отборочные курсы в Мариенвердер. Бауман преодолел и этот барьер. На них проверяли его «командирские качества», «умение руководить другими», его личные качества такие, как воля, умение преодолевать трудности, порядочность. В течении 14 дней кандидаты участвовали в военно-спортивных состязаниях, ночных тревогах и ночных марш-бросках, проходили тесты на моральную закалку, занимались математикой, чтением и писали сочинения. Выполняя требования Бальдура фон Шираха, выясняли отношения на боксерском ринге . По словам Йоахима Баумана самым интересным испытанием стала ночная военизированная игра в лесу. «Мы штурмовали укрепления условного противника. Мы все были начеку, чтобы противник не напал на нас с тыла. Мы должны были драться. Мы действовали в роли партизан. Мы нападали.»
Спорту и военным играм на местности придавали значение не меньше, чем школьным занятиям. Физическая сила ценилась даже выше, чем умение читать и писать. Об этом нам рассказал другой кандидат на поступление в школу Адолфа Гитлера Харальд Грундман: «Нужно было выдерживать физические нагрузки во время марш-бросков с рюкзаком за плечами и военных игр на местности. В учебе я не показывал больших достижений, но с физической подготовкой у меня было все в порядке».
За испытаниями стоял известный принцип, столь популярный среди нацистов. Гитлер заявил: «Кто хочет жить, должен самоутвердиться. Кто не хочет утверждать себя, тот нежизнеспособен и должен погибнуть. Земля не предназначена для ленивых и слабых народов. Земля для тех, кто может постоять за себя. Земля — это переходящий приз, который достаётся народам, заслужившим его, доказавшим в постоянной борьбе своё право на существование.» Воспитанники Гитлера должны были соответствовать этому высказыванию и стать верными исполнителями его воли, его наследниками. Именно, поэтому Йоахим Бауман был обязан доказать на деле, что он настоящий «сорвиголова».
Он вышел на боксерский ринг. Когда Йоахим увидел своего соперника, ему стало ясно, что в следующие минуты его главная задача — продержаться дольше. Его противник был сильнее, тяжелее и крупнее, чем он сам. Все три раунда показались ему бесконечными. Удары сыпались на Баумана. Вдруг в зал вошел гауляйтер Восточной Пруссии Эрих Кох. Поединок был прекращен. Один из командиров Гитлерюгенда отрапортовал Коху. И удары снова обрушались на Йоахима. В конце третьего раунда поражение было предрешено. Бауман снял левую перчатку. Большой палец был в крови. Три недели назад Бауман поранил его, когда строил модель самолета. Теперь рана вновь кровоточила. Кох посмотрел на окровавленный палец и решил, что перед ним стоит особенно мужественный и невосприимчивый к боли молодой человек. Он поманил к себе адьютанта, указал на Баумана и сказал:»Этот!» Кто смог без жалоб терпеть боль, считался настоящим парнем. Йоахим Бауман стал учащимся школы Адольфа Гитлера. Боксерский поединок стал для него посвящением в рыцари.
Бауман, выдержав таким образом «вступительный экзамен», гордился тем, что ему удалось выделиться среди своих одногодок. Отныне он принадлежит к «избранным». Хайнц Гибелер вспоминает о своем зачислении в школу Адольфа Гитлера: «Я был чрезвычайно горд этим. Обо мне будут говорить в моем школьном классе. Я радовался, потому что радовались мои родители. Я был счастлив.» Чувство превосходства охватило поступивших школьников. Песни усиливали ликование и радость: «Мы гордо носим имя фюрера. Мы хотим быть самыми лучшими для него. Никто не спросит, откуда и кто мы. Здесь уважают настоящих парней. Мы поем и шагаем в едином строю. Слабакам здесь не место.»
С каждой учебной неделей в «орденсбурге» Зонтхофен будущее в глазах Йоахима Баумана приобретало все более четкие формы. «Мы должны были стать будущими политическими вождями Германии. Мы должны были стать образцами и воспитателями всего немецкого народа. Мы должны были убедить и тех, кто не хотел быть заодно с народом.» Воспитанники были свободны в выборе будущей профессии, но Бауман уже знал, что ожидает от него партия. Многие его товарищи желали стать офицерами. Бауман хотел стать политическим вождем. Сегодня он может только удивляться своим тогдашним пристрастиям.
Многие молодые люди мечтали в то время о таких карьерах. Еще больше об этом же мечтали их родители. Родители могли после третьего или четвертого года обучения в обычной средней школе записать своего отпрыска кандидатом на вступительные экзамены в национал-политический интернат. После поступления они были обязаны уплатить учебный сбор в размере от 10 до 120 рейхсмарок. Обучение в других нацистских элитных заведениях было бесплатным.
Кроме того, воспитатели из национал-политических интернатов отбирали в обычных школах среди учеников наиболее «достойных» на их взгляд. Критерии отбора были достаточно строгие. Например, в Потсдаме воспитатель Фритц Клопе придерживался следующих правил: Слабые дети с физическими недостатками и наследственными заболеваниями (сердечные и глазные заболевания) полностью непригодны. «Воспитанный, расово безупречный ребенок, имеющий, однако, такие физические дефекты» не мог рассчитывать на поступление, и «чувства гуманности здесь недопустимы». Любые отклонения в физическом развитии, подозрение на скрытые заболевания также принимались в расчет. Даже ношение очков было весомой причиной для отказа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Отец Баумана вначале не хотел отпускать сына на учебу в «кадетское училище». Однако мать настояла на том, чтобы ее любимец не ограничился учебой в обычной средней школе, а получил более серьезное образование и вместе с ним лучшие шансы на будущую карьеру. Ей удалось переубедить отца, прибегнув к серьезному аргументу: учиться в такой школе престижно, и к тому же не надо платить деньги. Сам Йоахим с большим желанием стремился стать воспитанником школы и носить имя человека, которого он уже скоро после своего приезда в Зонтхофен стал считать богом.
Бауман, действительно, отвечал всем требованиям. В его родословной не было белых пятен. Родители были «политически благонадежны». В Гитлерюгенде и Юнгфольке он был на хорошем счету. Поэтому руководство местной партийной организации рекомендовало его кандидатом для поступления в школу Адольфа Гитлера. Самостоятельное поступление в эту элитную школу было исключено. Только партийные руководители могли дать рекомендации. Некоторое время спустя это обязательное требование было отменено. Каждый желающим мог подать документы на зачисление в списки кандидатов. Бауман попал на учебные курсы 152-го отряда Гитлерюгенда в Мариенбурге(Штум). Из 60 претендентов лишь 10 мальчиков отправились на отборочные курсы в Мариенвердер. Бауман преодолел и этот барьер. На них проверяли его «командирские качества», «умение руководить другими», его личные качества такие, как воля, умение преодолевать трудности, порядочность. В течении 14 дней кандидаты участвовали в военно-спортивных состязаниях, ночных тревогах и ночных марш-бросках, проходили тесты на моральную закалку, занимались математикой, чтением и писали сочинения. Выполняя требования Бальдура фон Шираха, выясняли отношения на боксерском ринге . По словам Йоахима Баумана самым интересным испытанием стала ночная военизированная игра в лесу. «Мы штурмовали укрепления условного противника. Мы все были начеку, чтобы противник не напал на нас с тыла. Мы должны были драться. Мы действовали в роли партизан. Мы нападали.»
Спорту и военным играм на местности придавали значение не меньше, чем школьным занятиям. Физическая сила ценилась даже выше, чем умение читать и писать. Об этом нам рассказал другой кандидат на поступление в школу Адолфа Гитлера Харальд Грундман: «Нужно было выдерживать физические нагрузки во время марш-бросков с рюкзаком за плечами и военных игр на местности. В учебе я не показывал больших достижений, но с физической подготовкой у меня было все в порядке».
За испытаниями стоял известный принцип, столь популярный среди нацистов. Гитлер заявил: «Кто хочет жить, должен самоутвердиться. Кто не хочет утверждать себя, тот нежизнеспособен и должен погибнуть. Земля не предназначена для ленивых и слабых народов. Земля для тех, кто может постоять за себя. Земля — это переходящий приз, который достаётся народам, заслужившим его, доказавшим в постоянной борьбе своё право на существование.» Воспитанники Гитлера должны были соответствовать этому высказыванию и стать верными исполнителями его воли, его наследниками. Именно, поэтому Йоахим Бауман был обязан доказать на деле, что он настоящий «сорвиголова».
Он вышел на боксерский ринг. Когда Йоахим увидел своего соперника, ему стало ясно, что в следующие минуты его главная задача — продержаться дольше. Его противник был сильнее, тяжелее и крупнее, чем он сам. Все три раунда показались ему бесконечными. Удары сыпались на Баумана. Вдруг в зал вошел гауляйтер Восточной Пруссии Эрих Кох. Поединок был прекращен. Один из командиров Гитлерюгенда отрапортовал Коху. И удары снова обрушались на Йоахима. В конце третьего раунда поражение было предрешено. Бауман снял левую перчатку. Большой палец был в крови. Три недели назад Бауман поранил его, когда строил модель самолета. Теперь рана вновь кровоточила. Кох посмотрел на окровавленный палец и решил, что перед ним стоит особенно мужественный и невосприимчивый к боли молодой человек. Он поманил к себе адьютанта, указал на Баумана и сказал:»Этот!» Кто смог без жалоб терпеть боль, считался настоящим парнем. Йоахим Бауман стал учащимся школы Адольфа Гитлера. Боксерский поединок стал для него посвящением в рыцари.
Бауман, выдержав таким образом «вступительный экзамен», гордился тем, что ему удалось выделиться среди своих одногодок. Отныне он принадлежит к «избранным». Хайнц Гибелер вспоминает о своем зачислении в школу Адольфа Гитлера: «Я был чрезвычайно горд этим. Обо мне будут говорить в моем школьном классе. Я радовался, потому что радовались мои родители. Я был счастлив.» Чувство превосходства охватило поступивших школьников. Песни усиливали ликование и радость: «Мы гордо носим имя фюрера. Мы хотим быть самыми лучшими для него. Никто не спросит, откуда и кто мы. Здесь уважают настоящих парней. Мы поем и шагаем в едином строю. Слабакам здесь не место.»
С каждой учебной неделей в «орденсбурге» Зонтхофен будущее в глазах Йоахима Баумана приобретало все более четкие формы. «Мы должны были стать будущими политическими вождями Германии. Мы должны были стать образцами и воспитателями всего немецкого народа. Мы должны были убедить и тех, кто не хотел быть заодно с народом.» Воспитанники были свободны в выборе будущей профессии, но Бауман уже знал, что ожидает от него партия. Многие его товарищи желали стать офицерами. Бауман хотел стать политическим вождем. Сегодня он может только удивляться своим тогдашним пристрастиям.
Многие молодые люди мечтали в то время о таких карьерах. Еще больше об этом же мечтали их родители. Родители могли после третьего или четвертого года обучения в обычной средней школе записать своего отпрыска кандидатом на вступительные экзамены в национал-политический интернат. После поступления они были обязаны уплатить учебный сбор в размере от 10 до 120 рейхсмарок. Обучение в других нацистских элитных заведениях было бесплатным.
Кроме того, воспитатели из национал-политических интернатов отбирали в обычных школах среди учеников наиболее «достойных» на их взгляд. Критерии отбора были достаточно строгие. Например, в Потсдаме воспитатель Фритц Клопе придерживался следующих правил: Слабые дети с физическими недостатками и наследственными заболеваниями (сердечные и глазные заболевания) полностью непригодны. «Воспитанный, расово безупречный ребенок, имеющий, однако, такие физические дефекты» не мог рассчитывать на поступление, и «чувства гуманности здесь недопустимы». Любые отклонения в физическом развитии, подозрение на скрытые заболевания также принимались в расчет. Даже ношение очков было весомой причиной для отказа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80