Мои
друзья представляют два других синдиката. Мы слышали, что вы собираетесь
подняться на Серую Сестру.
- Ваши сведения неверны, - сказал я.
- Разве?
Два других репортера подошли поближе и встали рядом с ним.
- Мы думали, что... - начал один из них.
- ...вы уже организовываете группу, - закончил другой.
- Значит, вы не намерены покорить Серую Сестру? - спросил Гарри, пока
один из подошедших разглядывал мои снимки, а другой собирался сделать
свои.
- Прекратите! - вскричал я, поднимая руку к объективу. - У меня от
яркого света болят глаза!
- Извините. Я буду снимать на инфра, - сказал фотограф и принялся
возиться со своей камерой.
Гарри повторил свой вопрос.
- Я сказал только, что слухи неверны, - ответил я. - Я не утверждал,
что я туда собираюсь и не говорил, что не собираюсь. Я еще ничего не знаю.
- Если вы решите попытаться, когда вы предполагаете начать
восхождение?
- Извините, на этот вопрос я не могу ответить.
Генри отозвал всю троицу к стойке и стал объяснять что-то, отчаянно
жестикулируя. До меня донеслись его слова: "...после четырехлетнего
перерыва..." Когда они посмотрят на мой столик, меня уже там не будет.
Я вышел на улицу, где уже сгущались сумерки, и задумчиво двинулся
вперед. И даже тогда, Линда, я ступал по ее тени. Серая Сестра звала меня
и одновременно гнала от себя прочь, делала какие-то непонятные знаки, не
двигаясь при этом с места. Я смотрел на нее, такую далекую, и все равно
столь огромную, полуночный перст в подступающей ночи. Часы, оставшиеся до
полной темноты, таяли, как расстояние до ее подножия, и я знал, что она
будет следовать за мною повсюду, куда бы я не направлялся, даже во сне.
Особенно во сне.
И вот тут я, наконец принял решение. В последующие дни я наслаждался
игрой. Имитировать нерешительность, когда все ждут от тебя твердости -
большое удовольствие. Я смотрел на нее, мою последнюю и самую мою большую,
мою собственную Коштру Пиврарчу, и чувствовал, что рожден ступить на ее
вершину. И тогда я смогу уйти на покой, может быть даже еще раз жениться,
перестану сохранять форму, начну делать все то, чего я раньше не делал и
что стоило мне жены и дома, когда я отправился покорять пик Касла, высотой
89941 фут, четыре с половиной года назад, в дни моей славы. Я смотрел на
Серую Сестру. Ее силуэт выступал в опустившихся сумерках: она стояла и
ждала - темная, благородная и неподвижная, как и стояла она, наверно,
вечно.

2
На следующее утро я разослал телеграммы. Словно космические почтовые
голуби помчались они через световые годы. Они летели к людям, которых я не
видел многие годы, и к людям, которые провожали меня с лунной станции. В
каждой из них было одно и то же: "Если ты хочешь совершить свое самое
главное восхождение, отправляйся на Дисель. Серая Сестра может скушать пик
Касла на завтрак. Р.С.В.А к/о. Лодж. Джорджтаун. Седой".
Назад, поверни назад...
Я ничего не сказал Генри. Совсем ничего ему не сказал. То, что я
делал и куда на какое-то время собрался отправиться, было моим личным
делом. Я вышел из отеля задолго до восхода солнца, оставив у портье
записку для Генри.
"Уехал из города по делу. Вернусь через неделю. Держи форт. Безумный
Джек."
Я должен был изучить нижние склоны, фигурально говоря, поправить
подол ее юбки, прежде чем представлять друзьям. Говорят, что только
безумец ходит в горы в одиночку, но ведь и прозвище они мне дали не просто
так.
На моих фотографиях северный склон выглядел обещающе.
Я посадил взятый на прокат флайер как мог близко к подножию горы,
запер его и, взвалив на плечи рюкзак, пошел.
Горы поднимались слева от меня и справа от меня, горы были позади,
черные, как греки, в отступающем предрассветном сумраке белого, такого
белого дня. А передо мной была даже не гора - длинный пологий склон, что
бесконечно тянулся ввысь. Яркие звезды светили надо мной и холодный ветер
бил мне в лицо, пока я шел вверх. Прямо впереди, однако, не было звезд -
только чернота. В тысячный раз задумался я о том, сколько такая гора может
весить. Меня всегда интересовал этот вопрос, когда мне приходилось иметь
дело с горами. На небе ни облачка. Полная тишина нарушаемая лишь шуршанием
моих башмаков по дерну и гравию. Очки болтались у меня на шее. Руки внутри
перчаток вспотели. На Диселе мой рюкзак и я вместе весили наверное столько
же, сколько я один на Земле - и это меня ужасно радовало. Воздух, который
я вдыхал, обжигал, а при выдохе расходился облачками пара. Я отсчитал
тысячу шагов и, посмотрев назад, не увидел флайера. Я отсчитал еще тысячу,
посмотрел наверх и увидел, что некоторые звезды уже погасли. Примерно
через час мне пришлось надеть очки. К этому времени я уже мог видеть, куда
я иду. Ветер, казалось, крепчал.
Она была такой большой, что я никак не мог всю ее окинуть взглядом. Я
крутил головой из стороны в сторону, отклоняясь все больше назад. Вершины
я не видел: слишком высоко в небо она уходила. На мгновение, у меня
возникло невероятное ощущение, что я стою наверху и смотрю вниз, а ступни
ног и ладони у меня начали зудеть, как у обезьяны, которая, отпустив одну
высокую ветку, чтобы схватиться за другую, обнаруживает, что веток-то
больше нет.
Я поднимался еще два часа и остановился, чтобы перекусить. Это была
прогулка, а не скалолазанье. Пока я ел, я раздумывал о том, как могла
возникнуть Серая Сестра. Недалеко от нее, в радиусе шестидесяти миль было
несколько вершин высотой в десять и двенадцать миль, а на другом
континенте - пик Бурка, высотой в пятнадцать миль, но их и сравнивать
нельзя было с Серой Сестрой. Меньшее тяготение? Ее строение? Я не знал.
Интересно, что скажут Док, Келли и Малларди, когда увидят ее.
Однако, мое дело - взбираться на горы, а не определять как они
появились на свет.
Я снова посмотрел вверх и увидел там несколько облаков. Они частично
скрывали от меня Серую Сестру. Судя по фотографиям, которые я сделал с
флайера, когда летел с Генри, у меня впереди было еще десять или даже
двенадцать легких миль. Как подъем на большой холм. Наверняка здесь можно
было идти разными маршрутами. Вообще-то, я даже подумал, что она может
оказаться гораздо легче, чем я полагал поначалу.
Эти мысли меня слегка взбодрили и я, запаковав свое хозяйство,
двинулся дальше. Я уже чувствовал, что день мне предстоит хороший.
Так и вышло. К полудню я сошел со склона на что-то напоминающее
тропу. Продолжительность дня на Диселе около девяти часов и большую часть
этого времени я провел в движении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13