Отсутствует ещё перевод за октябрь, о чём я завтра подам рекламацию. Мне также должны повысить жалованье за унтер-офицерское звание. Открываю счёт в Немецком банке.
Сегодня на нашем фронте было абсолютно спокойно. Впервые за чуть не месячное пребывание наши орудия почти целый день молчали. Капитан Рихтер вернулся с передовой и с удовлетворением сообщил о своих впечатлениях. Кажется, русские выдохлись. Рано утром пришло радостное известие, что важный железнодорожный узел Тихвин, который находится в тылу нашего непосредственного противника, взят танковыми частями. Радостная уверенность вновь охватила нас. Мы продвигаемся! Тем не менее на нашей позиции идёт дальнейшее обустройство, а свободное время используется для улучшения ослабшей дисциплины и наведения порядка.
Понедельник, 10 ноября 1941 г.
На нашей позиции сегодня вновь было тихо и можно было привести себя в порядок. Ефрейтор Хуберт Шмитц сделался «придворным» парикмахером. Я сидел на ящике из-под снарядов, а он сбривал мою восьмидневную щетину. Теперь я чувствую себя помолодевшим, в то время как мои товарищи ходят с бородами, как у сказочного Рюбецаля, и заявляют, что им так теплее.
Вечером мы небольшими группами отправились в ближайшую деревню, где устроили себе русскую баню. Но из-за отсутствия опыта, недостатка освещения и воды баня не доставила удовольствия. Почти задохнувшись от дыма, мы выскочили наружу. Единственное, что утешило, так это чистое бельё на немытом теле. Завтра вновь придётся обтираться снегом.
Сегодня получил письма и посылки с тёплыми вещами, а также от Лоты русский разговорник. Я уже могу кое-что говорить по-русски и определённо имею возможность совершенствоваться дальше. Но с кем здесь говорить? С деревьями в лесу, которые меня окружают со всех сторон и которые я сегодня впервые за месяц покинул на два часа. И всё же я встретил светлоглазого мальчика с широкими скулами, который стоял у входа в деревянную баню. Я вытащил мою тетрадку и спросил по-русски: «Как вы поживаете?» На что получил ответ: «Спасибо, хорошо».
Когда мы возвращались по снежной равнине, день уже завершался. Нежный розовый закат покрывал вечернее небо. Какой-то мягкий и ясный знак примирения царил над суровым ландшафтом, пока не погрузился в ночь. Тогда мне пришли на ум прекрасные стихи Петера Розеггера: «С родной земли струится свет. Страны, прекрасней, чем моя, на всей планете нет».
И, радостный, я продолжал свой путь.
Вторник, 11 ноября 1941 г.
Сегодняшний день принёс большие хлопоты. Мороз до — 16 градусов. К тому же небывало сильный огонь русской артиллерии. Это явное испытание для нас, и милость Божья, что обошлось без потерь.
Среда, 12 ноября 1941 г.
День, полный хлопот. Работа при сильном морозе. Но всё идёт так, как мы планировали. Со всех сторон звучат выстрелы наших орудий. То, что было в последние дни — это затишье перед бурей. Дай Бог, чтобы всё удалось.
Четверг, 13 ноября 1941 г.
Сегодня пришла запоздалая почта. Письма от мамы от 13 октября и несколько вязаных носков. Эти вещи здесь очень к месту. Большое спасибо. Письма, а также посылки с едой доставляют мне истинную радость и повышают настроение. Времени для чтения и написания писем здесь достаточно, но нет света.
Пятница, 14 ноября 1941 г.
Яблоки, которые мне прислала мама, были насквозь промёрзшими, но когда оттаяли, оказались очень вкусными. Жаль, что у вас урожай был таким скудным. Его хватит, наверное, только на украшение рождественской ёлки и новогоднее угощение.
Вечерами мы довольно часто питаемся кониной. Бедных зверей приходится пристреливать. Поджаренная на костре конина становится желанным подарком. По вкусу она похожа на говядину. Рекомендую попробовать.
Только что командир батареи выдал нам на отделение вычислителей прекрасную карбидную лампу. Она отлично светит, что приносит облегчение воспалённым глазам. Но где же взять карбид? Сейчас лампа заправлена и будет светить несколько часов, но затем вновь заправка. Я не нашёл ничего лучшего, как обратиться к вам с просьбой. Пришлите мне карбид в килограммовых пакетах. По возможности, еженедельно по два, по крайней мере — один пакет. Это была бы достойная благодарности задача для одного из моих братьев, так как плохо освещённая палатка вычислителей — это не только мучение для глаз, но также источник ошибок при выполнении ответственной работы.
Суббота, 15 ноября 1941 г.
День, заполненный грохотом орудий, но вечер прошёл тихо. Петер Линден заставил забыть войну и Россию рассказами о своей монастырской службе в Гейленкирхене. Маршталлер тоже воспитывался в церковной школе. Оба, однако, отказались от духовной профессии.
Сегодня мой день рождения. Вы будет петь в мою честь «Хвала Господу, могущественному правителю благочестивых», а я буду ощущать Его поддержку в минуты моей слабости. Ваши письма с поздравлениями и пожеланиями я получил вовремя. Благодарю вас сердечно. Посылка, о которой пишет мама, видимо, ещё подойдёт. Приветствую вас, мои дорогие, ведь вы думаете обо мне в эти вечерние часы. Обнимаю и целую вас.
Ваш 27-летний новорождённый Вольфганг.
Воскресенье, 16 ноября 1941 г.
Сегодня было довольно спокойно. Даже ощущалось воскресное настроение. Солнце светило ярко и приветливо над великолепным лесным массивом. Пришла долгожданная почта, целый мешок, полный писем и посылок.
Понедельник, 17 ноября 1941 г.
За мамино письмо и привет от Иоахима от 2 ноября сердечное спасибо. Как радует меня то, что вы в прекрасном Нирсгейме чувствуете себя в безопасности! Как был бы я благодарен, если бы удалось вернуться из этого первобытного состояния и с этой ужасной войны. И всё же насколько меньше у нас оснований жаловаться на трудности по сравнению с теми, кто всё это здесь пережил или же ещё долгое время будет испытывать.
Уже пять недель мы на этой позиции. Обустроились с помощью примитивных средств и уже привыкли к жизни в землянках. Ночи в последнее время стали спокойнее, и большей частью мы спим глубоким сном. Артиллерия и самолёты противника сильно снизили свою активность, и уже несколько недель у нас нет потерь.
Хотя мы и занимаем позиции у осаждённого Ленинграда, но не так, как вы себе это представляете. Наши орудия туда не стреляют, но мы слышим откуда-то издали грохот крупнокалиберной артиллерии, которая ведёт огонь по своим целям.
Наше продовольственное снабжение осуществляется регулярно и в достаточном количестве. При таком холоде возникает чудовищный аппетит.
Среда, 19 ноября 1941 г.
Сегодня вновь спокойный день. Мы сделали лишь четыре выстрела, больше ничего не произошло. Усердно заготавливаем дрова, приводим в порядок одежду, достраиваем блиндаж. А тут уже и день заканчивается. После 15 часов уже темно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
Сегодня на нашем фронте было абсолютно спокойно. Впервые за чуть не месячное пребывание наши орудия почти целый день молчали. Капитан Рихтер вернулся с передовой и с удовлетворением сообщил о своих впечатлениях. Кажется, русские выдохлись. Рано утром пришло радостное известие, что важный железнодорожный узел Тихвин, который находится в тылу нашего непосредственного противника, взят танковыми частями. Радостная уверенность вновь охватила нас. Мы продвигаемся! Тем не менее на нашей позиции идёт дальнейшее обустройство, а свободное время используется для улучшения ослабшей дисциплины и наведения порядка.
Понедельник, 10 ноября 1941 г.
На нашей позиции сегодня вновь было тихо и можно было привести себя в порядок. Ефрейтор Хуберт Шмитц сделался «придворным» парикмахером. Я сидел на ящике из-под снарядов, а он сбривал мою восьмидневную щетину. Теперь я чувствую себя помолодевшим, в то время как мои товарищи ходят с бородами, как у сказочного Рюбецаля, и заявляют, что им так теплее.
Вечером мы небольшими группами отправились в ближайшую деревню, где устроили себе русскую баню. Но из-за отсутствия опыта, недостатка освещения и воды баня не доставила удовольствия. Почти задохнувшись от дыма, мы выскочили наружу. Единственное, что утешило, так это чистое бельё на немытом теле. Завтра вновь придётся обтираться снегом.
Сегодня получил письма и посылки с тёплыми вещами, а также от Лоты русский разговорник. Я уже могу кое-что говорить по-русски и определённо имею возможность совершенствоваться дальше. Но с кем здесь говорить? С деревьями в лесу, которые меня окружают со всех сторон и которые я сегодня впервые за месяц покинул на два часа. И всё же я встретил светлоглазого мальчика с широкими скулами, который стоял у входа в деревянную баню. Я вытащил мою тетрадку и спросил по-русски: «Как вы поживаете?» На что получил ответ: «Спасибо, хорошо».
Когда мы возвращались по снежной равнине, день уже завершался. Нежный розовый закат покрывал вечернее небо. Какой-то мягкий и ясный знак примирения царил над суровым ландшафтом, пока не погрузился в ночь. Тогда мне пришли на ум прекрасные стихи Петера Розеггера: «С родной земли струится свет. Страны, прекрасней, чем моя, на всей планете нет».
И, радостный, я продолжал свой путь.
Вторник, 11 ноября 1941 г.
Сегодняшний день принёс большие хлопоты. Мороз до — 16 градусов. К тому же небывало сильный огонь русской артиллерии. Это явное испытание для нас, и милость Божья, что обошлось без потерь.
Среда, 12 ноября 1941 г.
День, полный хлопот. Работа при сильном морозе. Но всё идёт так, как мы планировали. Со всех сторон звучат выстрелы наших орудий. То, что было в последние дни — это затишье перед бурей. Дай Бог, чтобы всё удалось.
Четверг, 13 ноября 1941 г.
Сегодня пришла запоздалая почта. Письма от мамы от 13 октября и несколько вязаных носков. Эти вещи здесь очень к месту. Большое спасибо. Письма, а также посылки с едой доставляют мне истинную радость и повышают настроение. Времени для чтения и написания писем здесь достаточно, но нет света.
Пятница, 14 ноября 1941 г.
Яблоки, которые мне прислала мама, были насквозь промёрзшими, но когда оттаяли, оказались очень вкусными. Жаль, что у вас урожай был таким скудным. Его хватит, наверное, только на украшение рождественской ёлки и новогоднее угощение.
Вечерами мы довольно часто питаемся кониной. Бедных зверей приходится пристреливать. Поджаренная на костре конина становится желанным подарком. По вкусу она похожа на говядину. Рекомендую попробовать.
Только что командир батареи выдал нам на отделение вычислителей прекрасную карбидную лампу. Она отлично светит, что приносит облегчение воспалённым глазам. Но где же взять карбид? Сейчас лампа заправлена и будет светить несколько часов, но затем вновь заправка. Я не нашёл ничего лучшего, как обратиться к вам с просьбой. Пришлите мне карбид в килограммовых пакетах. По возможности, еженедельно по два, по крайней мере — один пакет. Это была бы достойная благодарности задача для одного из моих братьев, так как плохо освещённая палатка вычислителей — это не только мучение для глаз, но также источник ошибок при выполнении ответственной работы.
Суббота, 15 ноября 1941 г.
День, заполненный грохотом орудий, но вечер прошёл тихо. Петер Линден заставил забыть войну и Россию рассказами о своей монастырской службе в Гейленкирхене. Маршталлер тоже воспитывался в церковной школе. Оба, однако, отказались от духовной профессии.
Сегодня мой день рождения. Вы будет петь в мою честь «Хвала Господу, могущественному правителю благочестивых», а я буду ощущать Его поддержку в минуты моей слабости. Ваши письма с поздравлениями и пожеланиями я получил вовремя. Благодарю вас сердечно. Посылка, о которой пишет мама, видимо, ещё подойдёт. Приветствую вас, мои дорогие, ведь вы думаете обо мне в эти вечерние часы. Обнимаю и целую вас.
Ваш 27-летний новорождённый Вольфганг.
Воскресенье, 16 ноября 1941 г.
Сегодня было довольно спокойно. Даже ощущалось воскресное настроение. Солнце светило ярко и приветливо над великолепным лесным массивом. Пришла долгожданная почта, целый мешок, полный писем и посылок.
Понедельник, 17 ноября 1941 г.
За мамино письмо и привет от Иоахима от 2 ноября сердечное спасибо. Как радует меня то, что вы в прекрасном Нирсгейме чувствуете себя в безопасности! Как был бы я благодарен, если бы удалось вернуться из этого первобытного состояния и с этой ужасной войны. И всё же насколько меньше у нас оснований жаловаться на трудности по сравнению с теми, кто всё это здесь пережил или же ещё долгое время будет испытывать.
Уже пять недель мы на этой позиции. Обустроились с помощью примитивных средств и уже привыкли к жизни в землянках. Ночи в последнее время стали спокойнее, и большей частью мы спим глубоким сном. Артиллерия и самолёты противника сильно снизили свою активность, и уже несколько недель у нас нет потерь.
Хотя мы и занимаем позиции у осаждённого Ленинграда, но не так, как вы себе это представляете. Наши орудия туда не стреляют, но мы слышим откуда-то издали грохот крупнокалиберной артиллерии, которая ведёт огонь по своим целям.
Наше продовольственное снабжение осуществляется регулярно и в достаточном количестве. При таком холоде возникает чудовищный аппетит.
Среда, 19 ноября 1941 г.
Сегодня вновь спокойный день. Мы сделали лишь четыре выстрела, больше ничего не произошло. Усердно заготавливаем дрова, приводим в порядок одежду, достраиваем блиндаж. А тут уже и день заканчивается. После 15 часов уже темно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11