Русские требуют сдачи Сталинграда
Если бы меня попросили указать дату, которую я считаю началом конца 6-й армии Паулюса, я бы назвал 8 января 1943 г. В этот день русские послали в «крепость» парламентёров и официально потребовали её сдачи. Правда, можно считать и так, что судьба окружённой 6-й армии была решена ещё в тот день, когда ей было запрещено вырваться из окружения. Все, кто был в состоянии здраво оценивать реальную обстановку, понимали это, все, кроме Гитлера, которого упрямство лишило способности видеть действительный ход событий. Немецкий народ не знал о создавшемся положении, так как верховное командование умалчивало о неизбежной судьбе 6-й армии вплоть до самой её капитуляции. Ниже я остановлюсь на этом подробнее.
Наступление русских на «крепость» началось в первые дни января. Русское верховное командование, вероятно, считало, что группа армий «Дон» отброшена назад достаточно далеко и теперь не помешает русским войскам ликвидировать Сталинградский котёл. Почему русские решили перейти в наступление, не дожидаясь, пока котёл развалится сам по себе, без всяких потерь со стороны русских, известно только русским генералам.
На их решение оказали влияние, возможно, следующие три фактора. Во-первых, проведение дальнейших боевых действий во многом зависело от овладения таким важным центром дорог, как Сталинград. Во-вторых, они, конечно, поняли, что своевременный отход наших войск с Кавказа лишил их возможности отрезать и окружить группу армий «А». В-третьих, их разведка, видимо, сообщила, что запасы предметов снабжения в котле иссякли и что конец окружённых войск близок. Последний фактор кажется самым вероятным объяснением. Во всяком случае русское верховное командование решило, что пришло время уничтожить 6-ю армию. Но прежде чем перейти в генеральное наступление, они попытались добиться капитуляции этой армии без дальнейшего кровопролития.
8 января русские парламентёры вошли в «крепость». Они вручили Паулюсу требование о капитуляции 6-й армии, подписанное командующим русским Донским фронтом. Это был пространный документ. Описав безнадёжное положение окружённой 6-й армии, русский командующий предлагал сложить оружие и в случае согласия на это гарантировал солдатам сохранение жизни и безопасность, а сразу же после окончания войны возвращение на родину — в Германию и другие страны. Документ заканчивался угрозой уничтожить армию, если она не капитулирует. В случае отклонения ультиматума вся ответственность за последствия возлагалась на командующего 6-й армией. Ответ было предложено дать до 10 часов 00 минут 9 января 1943 г,
Паулюс немедленно связался с Гитлером и попросил свободы действий. Гитлер дал резкий отказ. Трудно сказать, о чём думал он в это время. Всё же я попытаюсь рассказать об этом, основываясь на своих личных наблюдениях.
Как всегда, Гитлер упорно скрывал свои истинные взгляды. Казалось, он был уверен в благоприятном исходе Сталинградского сражения. Но свои сокровенные мысли он держал при себе. Только люди, которые близко знали его, постоянно общались с ним и видели смену его настроений, догадывались о его настоящих чувствах, когда он случайно выдавал себя неосторожно сказанной фразой. В своём новогоднем приказе по сталинградской армии он всё ещё обещал солдатам и офицерам освободить их из кольца вражеского окружения. Всему личному составу вооружённых сил и немецкому народу он не раз повторял, что упорство и моральная стойкость сталинградской армии не дали возможность войскам противника перейти в наступление на других участках Восточного фронта. Их героическая оборона, говорил он, завершится победой. Этой же точки зрения он придерживался в разговоре со мной и с командующим группой армий «Дон» фельдмаршалом фон Манштейном. Вероятно, только генералу Йодлю, своему самому близкому военному советнику, он признавался, что больше не верит в возможность спасения 6-й армии.
Генерал Йодль на Нюрнбергском процессе заявил:
«Я испытываю глубокое сострадание к свидетелю генералу Паулюсу. Он не знал, что Гитлер считал его армию потерянной с тех пор, как первые зимние метели стали бушевать в районе Сталинграда».
Крикливые пропагандистские доводы в пользу удержания Сталинграда не отражали существа мыслей Гитлера. Вероятнее всего он находился в плену своего упрямого убеждения, что немецкий солдат не должен отступать оттуда, куда ступила его нога.
«Я не оставлю Волгу, — снова и снова повторял Гитлер. — Когда воюешь против русских, не может быть и речи о сдаче в плен». Более того, с самого начала он совершенно не считался с советами командующих группами армий и с моими предложениями и часто действовал как раз наоборот. Но теперь он ни за что бы не признался, что допустил ошибку. Таково было истинное отношение Гитлера к происходившим под Сталинградом событиям, но он был достаточно умён, чтобы скрыть его от своих солдат и немецкого народа. И он использовал мощный аппарат пропаганды, чтобы исказить действительное положение вещей.
Вероятно, Гитлер не выдавал своих истинных чувств даже самым близким людям. Мучили ли его угрызения совести? Осознавал ли он грандиозность катастрофы, которая произошла по его вине? Испытывал ли он чувство жалости к сотням тысяч солдат, которых он обрёк на смерть или русский плен? Раскаивался ли он в своих поступках? Я думаю, что на все эти вопросы ответ может быть только отрицательным. Он не был одарён способностью разделять страдания других. Хотя он часто повторял, что сам сражался в траншеях во время первой мировой войны и поэтому хорошо понимал состояние солдат во второй мировой войне, он не чувствовал к ним никакого сострадания. Зато он без конца говорил о своих «бессонных ночах». Все эти лицемерные высказывания были рассчитаны на то, чтобы произвести впечатление на окружающих.
Таковы причины, которые побудили Гитлера безжалостно отвергнуть просьбы командующего группой армий «Б», а также и мои о представлении генералу Паулюсу свободы действий. Единственным ответом на все наши требования было резкое и непреклонное «Нет'«. Зная о его нелепой гордости, мы пытались подсластить пилюлю, Мы уже не просили его согласиться на капитуляцию. Мы умоляли только об одном — дать Паулюсу свободу действий. А там уж сам Паулюс мог принять решение о капитуляции своей армии. Но нам не удалось убедить диктатора согласиться хотя бы с этим. Время, данное нам русскими на размышления, истекло, и их предложение о капитуляции армии без напрасного кровопролития было, таким образом, отвергнуто. Печальные последствия этого оказали решающее влияние на дальнейший ход второй мировой войны.
Наступление русских
Рано утром 10 января русская артиллерия открыла ураганный огонь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92