Ссылки на низкое качество «устаревшей» техники очень часто не соответствуют действительности. Пушки «устаревших» БТ и Т-26 пробивали броню немецких средних танков. А истребители И-16 последних серий вполне могли потягаться с любым истребителем 1941 г. Так И-16, тип 24 имел скорость 525 км/ч, две пушки, мощность двигателя 1000 л.с. при массе 1912 кг («Развитие авиационной науки и техники в СССР», М., 1980). То есть И-16, тип 24 превосходил Мессершмитт, и наш лучший истребитель ЯК-1 в манёвренности, в вооружении (наши пушки в 1,8 раза скорострельнее немецких), при несколько меньшей мощности, был намного легче и лишь в горизонтальной скорости и аэродинамике уступал им. Недаром почти все первые Герои ВОВ сражались на И-16.
Так что дело не в устаревшей технике, хотя и её было много, тех же И-16 первых серий, которые наряду с ещё более слабыми И-15 составляли основу прибывших из внутренних округов в первые недели войны полков. Дело в том, что 70 % истребительных полков были расположены вблизи границы и понесли огромные потери. Было уничтожено на земле в первый день от 800 до 1800 боевых машин, в основном истребителей. И повреждено, как это обычно бывает в 2-3 раза больше. Вот почему немцам удалось захватить господство в воздухе!
А без господства в воздухе никому не удавалась ни одна наступательная операция. Наступление Красной Армии под Москвой было осуществлено при очень низкой активности немецкой авиации, неприспособленной к суровым зимним условиям. Наступление немцев в Арденнах проходило при нелётной погоде.
Поэтому наступление против мощнейших УРов, с дотами, выдерживающими попадание 210 мм снарядов, да ещё с форсированием водных преград без господства в воздухе и большого количества тяжёлой артиллерии – это самоубийство.
Теперь об укрепрайонах. Линия Маннергейма имела в среднем около 2-х, в основном пулемётных дотов на 1 км фронта (К. А. Мерецков, «На службе народу», М., 1968), в Гродненском УРе, на правом фланге Западного ВО протяжённостью 80 км 165 дотов, вооружённых в основном пушками. (В. А. Анфилов, «Крах блицкрига», М., 1977). Значительно более слабые укрепления на греческой границе немцы не могли прорвать в течение нескольких дней, несмотря на абсолютное превосходство в артиллерии, танках и авиации.
Весьма уязвимы и рассуждения о том, что если бы СССР привёл свои войска в боевую готовность, то Гитлер объявил бы его агрессором, и на нас напала бы Япония.
Во-первых, если бы Германия получила жёсткий отпор уже в первые дни, то весьма мало вероятно, что Япония, уже битая Красной Армией, вступила в войну. Более того, скорее всего нарушили бы свои обязательства европейские союзники Германии, как это они сделали в 1944 г. А Финляндии и нарушать ничего не надо было, так как она должна была вступить в войну после форсирования немцами Западной Двины.
Во-вторых, Япония всё равно отвлекала огромные силы Красной Армии – свыше 1 млн. солдат и офицеров, более 16 тыс. орудий и миномётов, свыше 2 тыс. танков и САУ, до 4 тыс. боевых самолётов («Вторая мировая война. Уроки и итоги», М., 1985).
В третьих, потенциальные возможности советской военной промышленности намного превышали возможности Германии и Японии. Так в конце сентября 1941 г. авиационная промышленность выпускала более 100 боевых машин в сутки, то есть около 37 тыс. в годовом исчислении. Германия в 1941 г. выпустила 8,4 тыс. боевых машин, Япония – 3,2. К сожалению, после захвата основных экономических районов СССР производство боевой техники упало во много раз.
Прошу прощения за длинное письмо. Но это и ответ на Вашу просьбу о критике.
В. В. ПОДОСИННИКОВ»
Уважаемый т. Подосинников! Напоминаю, что изучать историю имеет смысл только ради того, чтобы в настоящем не повторить ошибки прошлого. Чтобы в будущей войне наши армии не были разгромлены, нам надо точно знать причину их разгрома в 1941 г. Нам, чтобы спокойнее жить, надо устранить эту причину.
Вы считаете, что главная причина – запоздалое приведение наших войск в боевую готовность. Что скрывается за магическими словами «боевая готовность» Вы не поясняете, поэтому дадим слово автору самой этой версии – заместителю Верховного Главнокомандующего маршалу Г. К. Жукову. Именно он с Хрущёвым ввели в обращение эту версию в умы историков и обывателей. Перед таким авторитетом меркнут попытки других исследователей обратить внимание на очевидные вещи.
Г. К. Жуков о главной причине
В 1956 г. предполагалось провести пленум ЦК, на котором должен был стоять вопрос о культе личности Сталина. Жуков написал к этому пленуму доклад – косноязычный, весть пропитанный лестью Н. С. Хрущёву и полный неприкрытой ненависти к Сталину. Пленум не состоялся, с докладом ознакомились только члены Президиума ЦК и хранился он в его архиве. В докладе Жуков писал так:
«Вследствие игнорирования со стороны Сталина явной угрозы нападения фашистской Германии на Советский Союз, наши Вооружённые Силы не были своевременно приведены в боевую готовность, к моменту удара противника не были развёрнуты и им не ставилась задача быть готовыми отразить готовящийся удар противника, чтобы, как говорил Сталин, „не спровоцировать немцев на войну“».
Поскольку невозможно развернуть войска не имея задачи, то Жуков совершенно определённо утверждает, что Сталин не ставил войскам задачу отразить удар немцев по СССР, что и является «отсутствием боевой готовности».
Правда, когда Г. К. Жуков писал мемуары, то руководивший страной Л. И. Брежнев уже не приветствовал оголтелую хулу на Сталина и эта версия стала выглядеть так.
«Теперь, пожалуй, пора сказать о главной ошибке того времени, из которой, естественно, вытекали многие другие, – о просчёте в определении сроков вероятности нападения немецко-фашистских войск.
В оперативном плане 1940 года, который после уточнения действовал в 1941 году, предусматривалось в случае угрозы войны:
– привести все вооружённые силы в полную боевую готовность;
– немедленно провести в стране войсковую мобилизацию;
– развернуть войска до штатов военного времени согласно мобплану;
– сосредоточить и развернуть все отмобилизованные войска в районах западных границ в соответствии с планом приграничных военных округов и Главного военного командования.
Введение в действие мероприятий, предусмотренных оперативным и мобилизационным планами, могло быть осуществлено только по особому решению правительства. Это особое решение последовало лишь в ночь на 22 июня 1941 года. В ближайшие предвоенные месяцы в распоряжениях руководства не предусматривались все необходимые мероприятия, которые нужно было провести в особо угрожаемый военный период в кратчайшее время.
Естественно, возникает вопрос: почему руководство, возглавляемое И. В. Сталиным, не провело в жизнь мероприятия им же утверждённого оперативного плана?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188