вы сейчас узнаете самые сокровенные тайны флорентийского и римского дворов, — сказал Малатеста.
— Увы, должен покориться ради дела, — отвечал герцог, уходя за драпировку.
В это время Малатеста поднял выходную занавесь палатки и сказал:
— Покорно прошу пожаловать, господин кардинал; я вас ожидаю.
МЕДИЧИ
НОВЫЙ посетитель был мужчина лет тридцати шести, высокого роста, полный, тщательно завернутый в плащ. Войдя в комнату, он внимательно осмотрелся кругом. То был кардинал Фердинанд Медичи, который должен был наследовать флорентийский престол после смерти его брата Франциска. Вот что мы читаем о нем в истории.
«Фердинанд Медичи, 36 лет, очень преданный своей фамилии, внешне показывал расположение к своему брату Франциску; но в душе не любил его. В Риме он пользовался славой знатока и покровителя искусств и имел большое влияние на всех членов св. коллегии. Единственным соперником его был кардинал Фарнезе; хотя наружно Медичи старался быть любезным со своим врагом. Черты лица кардинала Фердинанда были правильны, кроме чересчур высокого лба. Холодный, сдержанный, он всегда вел себя с большим тактом».
— Знаете ли вы новость? — сказал он, входя в комнату.
— А именно?
— Папа Григорий XIII умер.
— Быть не может! — вскричал Малатеста. — Представьте себе, я его недавно видел, и мне казалось, что он поправится.
— Да, умер, Провидению было так угодно, — холодно отвечал кардинал.
— Покоримся воле Провидения, — сказал Ламберто. — Я слушаю приказания вашей имененции.
— Мы, кажется, друзья, Малатеста, не правда ли? — спросил кардинал.
Бандит молча поклонился и сказал:
— Друзья, если возможна дружба между отверженным бандитом и именитым кардиналом. Я скорее считаю себя покорнейшим слугою вашей имененции.
— Не будем играть словами, — возразил нетерпеливо кардинал, — в настоящее время вы мне нужны, Малатеста.
Малатеста снова поклонился.
— Через десять дней откроется конклав, — продолжал кардинал, — и мне хотелось, чтобы он окончился сообразно моим целям.
— Вашей имененции, по всей вероятности, угодно быть избранным в папы? — спросил бандит.
— Совсем нет! — вскричал кардинал. — Ты знаешь, у меня другие виды. Но дело в том, что есть слухи, будто хотят выбрать Фарнезе, а это будет, естественно, вредно Тоскане. Подумай сам: тогда Модена, Парма, Ломбардия составят одно целое под управлением племянника кардинала Фарнезе; Тоскана неизбежно должна будет пасть. Ты знаешь, милый Ламберто, как богат и силен Александр Фарнезе. С падением Тосканы окончится владычество дома Медичи. Ты один можешь спасти нас.
— Каким образом?
— Фарнезе сумел заручиться популярностью в Риме, необходимо и нам, в свою очередь, иметь народ на своей стороне. Четыре — пять тысяч граждан, которые бы окружили дворец и протестовали, могли бы иметь большое значение для выбора.
— Это, без всякого сомнения!
— Скажи, Малатеста, — спросил вдруг кардинал, — ты аккуратно получаешь субсидию от моего брата?
— Аккуратно.
— Ты, кажется, всегда имел верный кров в Тоскане?
— Понятно.
— В чем же дело? Следовательно, в твоих собственных интересах помочь нам.
— Я готов, ваша имененция, но меня одно удерживает. Конклав иногда бывает, оригинален и идет прямо вопреки желанию черни. Что, если тем способом, который вы рекомендуете, мы не поможем, а, напротив, навредим делу?
— Я тебе должен сказать, что избрание любого, кроме Фарнезе, для нас было бы желательно, — сказал кардинал.
Ламберто задумался.
— Значит, вопрос лишь в том, чтобы помешать избранию Фарнезе? — спросил он.
— Только это и ничего более.
— А если вновь избранный папа не потерпит господства свободной банды близ Рима и в моем лагере устроит пытку и виселицу?
— Об этом не беспокойся, милый Ламберто, владения флорентийского герцога чересчур обширны, в царствование моего брата Франциска папа не достанет там тебя, а если Богу будет угодно призвать брата к себе и я наследую флорентийский престол, то даю тебе честное слово не духовного лица, — нет, ты духовному лицу не поверишь, — а дворянина, что твоя свобода будет вполне гарантирована.
— Благодарю вас, синьор кардинал, — отвечал, кланяясь, Малатеста, — вы сами знаете причины, побудившие меня быть отщепенцем общества; я не вор и не разбойник, я служу правому делу, защищаю невинных от произвола беззаконников.
— Знаю, милый Малатеста, — отвечал кардинал. — И еще раз повторяю тебе мое обещание.
— А я еще раз благодарю вас и заверяю словом Малатесты, что Александр Фарнезе не будет избран в папы.
— Значит, я могу на тебя надеяться? — спросил живо кардинал.
— Вполне. Ни Фарнезе, ни Сирлетти, который был бы также неудобен для нас, не будут папами, — отвечал Малатеста.
— Я не спрашиваю тебя милый Ламберто, какие ты употребишь для этого меры, но повторяю: Тоскану ты можешь считать своим верным убежищем. Фердинанд Медичи никогда не забудет твоей услуги.
— Буду рассчитывать на покровительство вашей имененции, — сказал Малатеста, провожая кардинала.
Около палатки дожидались два вооруженных бандита, которые должны были проводить почетного гостя, и оседланная лошадь. Фердинанд вспрыгнул в седло с легкостью юноши и поскакал по дороге к Риму.
Возвратившись в палатку, Малатеста сказал вышедшему из-за драпировки Ледигиеру.
— Изволите ли видеть, монсеньер, я правду вам сказал, что у меня есть некоторые связи со святой коллегией.
— Вижу, вы человек сильный и ловкий, — отвечал герцог, — и если мой государь послушается меня, то вы в скором времени будете иметь важные известия.
— Кто, король Франции?
— Нет, не король Франции, он представляет собой полное ничтожество, а король Наварры, глава моей религии. Если он захочет вступить с вами в союз, то мы на голландских и английских кораблях перевезем в Рим сильное войско и одним ударом уничтожим гнездо фанатиков. Прекратятся пытки и потухнут костры!
— Спешите, монсеньер, пользуйтесь моментом, если вы его пропустите, все будет потеряно. Через десять дней соберется конклав, изберут нового папу, и тогда наш план рухнет, — сказал Малатеста.
— Знаю и, не говорю вам прощайте, а до свидания в Ватикане, — отвечал, уходя, герцог Ледигиер.
Таким образом, избранию главы католической церкви предшествовали: оргия благочестивых синьоров с куртизанками и совещание с бандитом.
АВСТРИЙСКИЙ ПРИНЦ АНДРЕА
СОГЛАСНО приглашению Диомиры, влюбленный австрийский принц явился к ней вечером в назначенный час. Он представлял собой вполне немецкий тип: высокий ростом, совершенный блондин, с правильными чертами лица. Несмотря на то, что принц еще не был окончательно посвящен в чин кардинала и не получил так называемые gli ordini sacri, Андреа был одет в пурпурную мантию кардинала;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
— Увы, должен покориться ради дела, — отвечал герцог, уходя за драпировку.
В это время Малатеста поднял выходную занавесь палатки и сказал:
— Покорно прошу пожаловать, господин кардинал; я вас ожидаю.
МЕДИЧИ
НОВЫЙ посетитель был мужчина лет тридцати шести, высокого роста, полный, тщательно завернутый в плащ. Войдя в комнату, он внимательно осмотрелся кругом. То был кардинал Фердинанд Медичи, который должен был наследовать флорентийский престол после смерти его брата Франциска. Вот что мы читаем о нем в истории.
«Фердинанд Медичи, 36 лет, очень преданный своей фамилии, внешне показывал расположение к своему брату Франциску; но в душе не любил его. В Риме он пользовался славой знатока и покровителя искусств и имел большое влияние на всех членов св. коллегии. Единственным соперником его был кардинал Фарнезе; хотя наружно Медичи старался быть любезным со своим врагом. Черты лица кардинала Фердинанда были правильны, кроме чересчур высокого лба. Холодный, сдержанный, он всегда вел себя с большим тактом».
— Знаете ли вы новость? — сказал он, входя в комнату.
— А именно?
— Папа Григорий XIII умер.
— Быть не может! — вскричал Малатеста. — Представьте себе, я его недавно видел, и мне казалось, что он поправится.
— Да, умер, Провидению было так угодно, — холодно отвечал кардинал.
— Покоримся воле Провидения, — сказал Ламберто. — Я слушаю приказания вашей имененции.
— Мы, кажется, друзья, Малатеста, не правда ли? — спросил кардинал.
Бандит молча поклонился и сказал:
— Друзья, если возможна дружба между отверженным бандитом и именитым кардиналом. Я скорее считаю себя покорнейшим слугою вашей имененции.
— Не будем играть словами, — возразил нетерпеливо кардинал, — в настоящее время вы мне нужны, Малатеста.
Малатеста снова поклонился.
— Через десять дней откроется конклав, — продолжал кардинал, — и мне хотелось, чтобы он окончился сообразно моим целям.
— Вашей имененции, по всей вероятности, угодно быть избранным в папы? — спросил бандит.
— Совсем нет! — вскричал кардинал. — Ты знаешь, у меня другие виды. Но дело в том, что есть слухи, будто хотят выбрать Фарнезе, а это будет, естественно, вредно Тоскане. Подумай сам: тогда Модена, Парма, Ломбардия составят одно целое под управлением племянника кардинала Фарнезе; Тоскана неизбежно должна будет пасть. Ты знаешь, милый Ламберто, как богат и силен Александр Фарнезе. С падением Тосканы окончится владычество дома Медичи. Ты один можешь спасти нас.
— Каким образом?
— Фарнезе сумел заручиться популярностью в Риме, необходимо и нам, в свою очередь, иметь народ на своей стороне. Четыре — пять тысяч граждан, которые бы окружили дворец и протестовали, могли бы иметь большое значение для выбора.
— Это, без всякого сомнения!
— Скажи, Малатеста, — спросил вдруг кардинал, — ты аккуратно получаешь субсидию от моего брата?
— Аккуратно.
— Ты, кажется, всегда имел верный кров в Тоскане?
— Понятно.
— В чем же дело? Следовательно, в твоих собственных интересах помочь нам.
— Я готов, ваша имененция, но меня одно удерживает. Конклав иногда бывает, оригинален и идет прямо вопреки желанию черни. Что, если тем способом, который вы рекомендуете, мы не поможем, а, напротив, навредим делу?
— Я тебе должен сказать, что избрание любого, кроме Фарнезе, для нас было бы желательно, — сказал кардинал.
Ламберто задумался.
— Значит, вопрос лишь в том, чтобы помешать избранию Фарнезе? — спросил он.
— Только это и ничего более.
— А если вновь избранный папа не потерпит господства свободной банды близ Рима и в моем лагере устроит пытку и виселицу?
— Об этом не беспокойся, милый Ламберто, владения флорентийского герцога чересчур обширны, в царствование моего брата Франциска папа не достанет там тебя, а если Богу будет угодно призвать брата к себе и я наследую флорентийский престол, то даю тебе честное слово не духовного лица, — нет, ты духовному лицу не поверишь, — а дворянина, что твоя свобода будет вполне гарантирована.
— Благодарю вас, синьор кардинал, — отвечал, кланяясь, Малатеста, — вы сами знаете причины, побудившие меня быть отщепенцем общества; я не вор и не разбойник, я служу правому делу, защищаю невинных от произвола беззаконников.
— Знаю, милый Малатеста, — отвечал кардинал. — И еще раз повторяю тебе мое обещание.
— А я еще раз благодарю вас и заверяю словом Малатесты, что Александр Фарнезе не будет избран в папы.
— Значит, я могу на тебя надеяться? — спросил живо кардинал.
— Вполне. Ни Фарнезе, ни Сирлетти, который был бы также неудобен для нас, не будут папами, — отвечал Малатеста.
— Я не спрашиваю тебя милый Ламберто, какие ты употребишь для этого меры, но повторяю: Тоскану ты можешь считать своим верным убежищем. Фердинанд Медичи никогда не забудет твоей услуги.
— Буду рассчитывать на покровительство вашей имененции, — сказал Малатеста, провожая кардинала.
Около палатки дожидались два вооруженных бандита, которые должны были проводить почетного гостя, и оседланная лошадь. Фердинанд вспрыгнул в седло с легкостью юноши и поскакал по дороге к Риму.
Возвратившись в палатку, Малатеста сказал вышедшему из-за драпировки Ледигиеру.
— Изволите ли видеть, монсеньер, я правду вам сказал, что у меня есть некоторые связи со святой коллегией.
— Вижу, вы человек сильный и ловкий, — отвечал герцог, — и если мой государь послушается меня, то вы в скором времени будете иметь важные известия.
— Кто, король Франции?
— Нет, не король Франции, он представляет собой полное ничтожество, а король Наварры, глава моей религии. Если он захочет вступить с вами в союз, то мы на голландских и английских кораблях перевезем в Рим сильное войско и одним ударом уничтожим гнездо фанатиков. Прекратятся пытки и потухнут костры!
— Спешите, монсеньер, пользуйтесь моментом, если вы его пропустите, все будет потеряно. Через десять дней соберется конклав, изберут нового папу, и тогда наш план рухнет, — сказал Малатеста.
— Знаю и, не говорю вам прощайте, а до свидания в Ватикане, — отвечал, уходя, герцог Ледигиер.
Таким образом, избранию главы католической церкви предшествовали: оргия благочестивых синьоров с куртизанками и совещание с бандитом.
АВСТРИЙСКИЙ ПРИНЦ АНДРЕА
СОГЛАСНО приглашению Диомиры, влюбленный австрийский принц явился к ней вечером в назначенный час. Он представлял собой вполне немецкий тип: высокий ростом, совершенный блондин, с правильными чертами лица. Несмотря на то, что принц еще не был окончательно посвящен в чин кардинала и не получил так называемые gli ordini sacri, Андреа был одет в пурпурную мантию кардинала;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75