На нем король Джон подписал Великую хартию вольностей, основу всех британских свобод.
В ответ Иван пробурчал нечто невнятное. За годы службы на британских кораблях крепко запомнил положения Морского устава, но особых артикулов о свободе ни в нем, ни в приказах командования не усмотрел. Однако при гребцах барки и незнакомых спутниках решил не обсуждать данную тему.
— Вы правы, сэр! Это историческое событие произошло почти 500 лет назад именно на берегах нашей Темзы! — воскликнул сухопарый джентльмен. Еще при погрузке на барку, он требовал особого внимания к своему грузу, книгам и кипам писчей бумаги, предназначенным для его лавки в Виндзоре. Рассказывал всем, что она расположена неподалеку от дворца и в ней бывают особы королевской фамилии.
— Хартия подтвердила, что король Британии имеет власть от Бога и священный долг всех его подданных повиноваться воле монарха, — торжественно продолжал он. — Но она же указала, что он сам обязан соблюдать обычаи страны, и не может вводить законы и налоги без согласия парламента, где заседают представители дворян, церкви и городов. А еще в хартии сказано, что подданные имеют право выступить против короля с оружием в руках, если он посмеет нарушить ее положения!
— Одним словом, это было такое же деловое соглашение, какое мы заключаем на поставку кирпича или извести, — заметил плотный мужчина в суконном кафтане и с толстой сумкой на поясе. — Только, помнится, в школе нам говорили, что король Джон отказался выполнять это соглашение и ему пришлось платить неустойку.
— Верно, уважаемый! На этом вот островке с королем оказалось всего лишь семь верных слуг, а на соседних берегах более двух тысяч рыцарей и лучников. Целый день он доказывал свое право издавать любые законы и ссылался на божественное происхождение королевской власти. Они же требовали подписать хартию без лишних разговоров. Джон согласился, но потом назвал ее положения «глупостью» и отказался их выполнять. Это была его последняя ошибка — восстала вся страна и королю пришлось спасаться бегством. Он так и умер в каком-то захолустье. Но все же королевская власть дарована нам свыше!
— С этим никто не спорит! — согласился его собеседник. — Король — «должностное лицо Бога на земле» и он обязан заботиться о благе и покое своих подданных. Те монархи, которые пытались нарушить Великую хартию вольностей, всегда плохо кончали.
Барка подошла к пристани, так что Ивану не удалось дослушать беседу попутчиков. Все же он решил кое-что выяснить у капитана Хинстока. Теперь, когда они остались на берегу вдвоем, можно было говорить откровенно.
— Сэр, разрешите узнать — как получилось, что вся Англия, отказалась повиноваться законному королю?
— Джон был трусом, коварным и жестоким подлецом, — прозвучал злой ответ. — Он предал своего отца — короля Генриха, и брата — Ричарда Львиное Сердце. Грабил всех без разбора — баронов, священников, купцов, крестьян. Воевал бездарно и потерял обширные земли, которые принадлежали нашим королям и баронам во Франции. За это его прозвали «Безземельным» и «Мягким клинком». Дошло до того, что Джон обратился к эмиру Кордовы, владевшему тогда большей частью Испании, предложил передать ему Англию, а сам согласился принять ислам. Но умный и гордый мусульманин не захотел иметь дело с монархом, готовым предать свой народ. Торговец кирпичом прав, английским королям лучше соблюдать хартию и не враждовать с парламентом.
— Но если бы король Джон был мудрым и храбрым правителем, то не было бы и Великой хартии вольностей. Тогда бы его не загнали на этот островок и не заставили бы поделиться властью. Но я плохой политик, сэр, — поспешил добавить Иван. — Как морской офицер считаю, что такая операция — пример успешной блокады, сэр!
— Ха-ха-ха! Ну, лейтенант, умеешь ты хитрить! — капитан пригрозил пальцем. — Запомни, в тот исторический день, в год 1215 от рождества Христова, на нашей Темзе были не только лодки со стражей и лучники на берегах, но и лебеди! Ты только не умничай в гостях, там будут важные господа. Не порти им аппетит. Мы, англичане, все важные дела готовим заранее, а окончательное решение принимаем за обеденным столом, с бокалом хорошего вина… А вот и коляска! Сэр Роберт прислал ее за нами.
— Кто это?
— Местный, почтовый чиновник.
Глава 50
Крытый потемневшей соломой низкий кирпичный дом сэра Роберта окружали хозяйственные постройки и живая изгородь. Бурые стены невзрачного строения прикрывала завеса плюща, а плешивый газон у крыльца напоминал старое матросское одеяло. Но Иван уже знал, что внешность прокопченных каменноугольным дымом английских домов обманчива. Их внутренние комнаты, начиная с прихожей и кухни, сияют чистотой, обставлены удобной и красивой мебелью.
Хозяин, высокий и худощавый блондин, в простом камзоле, из-под которого виднелась белоснежная рубашка, немногословно приветствовал гостей. В небольшой комнате, у ярко пылавшего камина, немногочисленные джентльмены и их дамы, все одетые как простые горожане, отвесили полупоклон. Предложили неторопливый обмен мнениями о погоде. Иван с неудовольствием отметил, что на общем фоне его новый костюм и цепочка часов смотрятся до неприличия роскошно. Тем более, что на этот раз капитан Хинсток не рискнул похвастаться своей жилеткой с китайскими драконами и выглядел более чем скромно.
К счастью этот обмен отдельными словами, междометиями и паузами продолжался не более получаса. Все закончилось с прибытием последнего гостя — румяного толстяка в квадратных очках, укрепленных на самом кончике багрового коса. Слуга тут же объявил, что кушать подано, и гости чинно проследовали в длинную залу, на стенах которой красовались полотна голландских мастеров, восхваляющие радости застолья. На произведения искусства все даже не взглянули. Но издали радостные возгласы при виде изобилия мясных и рыбных блюд, сыров, румяных пирогов и пышек, зелени. Сияющая белизна скатерти, блеск хрусталя и серебра, радуга бутылок и графинов дополняли это великолепие.
Обед проходил в торжественной тишине. Лишь однажды, когда подали черепаховый суп, одна из дам не выдержала.
— У лорда Джима в этот суп вместо мяса черепахи кладут телятину, — произнесла она со скорбным видом. — А варят ее в дешевом вине и кладут слишком много специй.
— Векселя Джима будут просрочены на следующей неделе, его светская карьера закончилась, — откликнулся румяный толстяк. — Налейте мне еще портера. Не могу жить без этого напитка.
— Это у вас семейное, сэр, — заметил хозяин.
— Совершенно верно, Роберт! Еще мой дед говорил, что у него есть три заветных желания — иметь за столом бочонок портера и блюдо ростбифа. А, кроме того, для полного счастья, еще кувшин портера!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
В ответ Иван пробурчал нечто невнятное. За годы службы на британских кораблях крепко запомнил положения Морского устава, но особых артикулов о свободе ни в нем, ни в приказах командования не усмотрел. Однако при гребцах барки и незнакомых спутниках решил не обсуждать данную тему.
— Вы правы, сэр! Это историческое событие произошло почти 500 лет назад именно на берегах нашей Темзы! — воскликнул сухопарый джентльмен. Еще при погрузке на барку, он требовал особого внимания к своему грузу, книгам и кипам писчей бумаги, предназначенным для его лавки в Виндзоре. Рассказывал всем, что она расположена неподалеку от дворца и в ней бывают особы королевской фамилии.
— Хартия подтвердила, что король Британии имеет власть от Бога и священный долг всех его подданных повиноваться воле монарха, — торжественно продолжал он. — Но она же указала, что он сам обязан соблюдать обычаи страны, и не может вводить законы и налоги без согласия парламента, где заседают представители дворян, церкви и городов. А еще в хартии сказано, что подданные имеют право выступить против короля с оружием в руках, если он посмеет нарушить ее положения!
— Одним словом, это было такое же деловое соглашение, какое мы заключаем на поставку кирпича или извести, — заметил плотный мужчина в суконном кафтане и с толстой сумкой на поясе. — Только, помнится, в школе нам говорили, что король Джон отказался выполнять это соглашение и ему пришлось платить неустойку.
— Верно, уважаемый! На этом вот островке с королем оказалось всего лишь семь верных слуг, а на соседних берегах более двух тысяч рыцарей и лучников. Целый день он доказывал свое право издавать любые законы и ссылался на божественное происхождение королевской власти. Они же требовали подписать хартию без лишних разговоров. Джон согласился, но потом назвал ее положения «глупостью» и отказался их выполнять. Это была его последняя ошибка — восстала вся страна и королю пришлось спасаться бегством. Он так и умер в каком-то захолустье. Но все же королевская власть дарована нам свыше!
— С этим никто не спорит! — согласился его собеседник. — Король — «должностное лицо Бога на земле» и он обязан заботиться о благе и покое своих подданных. Те монархи, которые пытались нарушить Великую хартию вольностей, всегда плохо кончали.
Барка подошла к пристани, так что Ивану не удалось дослушать беседу попутчиков. Все же он решил кое-что выяснить у капитана Хинстока. Теперь, когда они остались на берегу вдвоем, можно было говорить откровенно.
— Сэр, разрешите узнать — как получилось, что вся Англия, отказалась повиноваться законному королю?
— Джон был трусом, коварным и жестоким подлецом, — прозвучал злой ответ. — Он предал своего отца — короля Генриха, и брата — Ричарда Львиное Сердце. Грабил всех без разбора — баронов, священников, купцов, крестьян. Воевал бездарно и потерял обширные земли, которые принадлежали нашим королям и баронам во Франции. За это его прозвали «Безземельным» и «Мягким клинком». Дошло до того, что Джон обратился к эмиру Кордовы, владевшему тогда большей частью Испании, предложил передать ему Англию, а сам согласился принять ислам. Но умный и гордый мусульманин не захотел иметь дело с монархом, готовым предать свой народ. Торговец кирпичом прав, английским королям лучше соблюдать хартию и не враждовать с парламентом.
— Но если бы король Джон был мудрым и храбрым правителем, то не было бы и Великой хартии вольностей. Тогда бы его не загнали на этот островок и не заставили бы поделиться властью. Но я плохой политик, сэр, — поспешил добавить Иван. — Как морской офицер считаю, что такая операция — пример успешной блокады, сэр!
— Ха-ха-ха! Ну, лейтенант, умеешь ты хитрить! — капитан пригрозил пальцем. — Запомни, в тот исторический день, в год 1215 от рождества Христова, на нашей Темзе были не только лодки со стражей и лучники на берегах, но и лебеди! Ты только не умничай в гостях, там будут важные господа. Не порти им аппетит. Мы, англичане, все важные дела готовим заранее, а окончательное решение принимаем за обеденным столом, с бокалом хорошего вина… А вот и коляска! Сэр Роберт прислал ее за нами.
— Кто это?
— Местный, почтовый чиновник.
Глава 50
Крытый потемневшей соломой низкий кирпичный дом сэра Роберта окружали хозяйственные постройки и живая изгородь. Бурые стены невзрачного строения прикрывала завеса плюща, а плешивый газон у крыльца напоминал старое матросское одеяло. Но Иван уже знал, что внешность прокопченных каменноугольным дымом английских домов обманчива. Их внутренние комнаты, начиная с прихожей и кухни, сияют чистотой, обставлены удобной и красивой мебелью.
Хозяин, высокий и худощавый блондин, в простом камзоле, из-под которого виднелась белоснежная рубашка, немногословно приветствовал гостей. В небольшой комнате, у ярко пылавшего камина, немногочисленные джентльмены и их дамы, все одетые как простые горожане, отвесили полупоклон. Предложили неторопливый обмен мнениями о погоде. Иван с неудовольствием отметил, что на общем фоне его новый костюм и цепочка часов смотрятся до неприличия роскошно. Тем более, что на этот раз капитан Хинсток не рискнул похвастаться своей жилеткой с китайскими драконами и выглядел более чем скромно.
К счастью этот обмен отдельными словами, междометиями и паузами продолжался не более получаса. Все закончилось с прибытием последнего гостя — румяного толстяка в квадратных очках, укрепленных на самом кончике багрового коса. Слуга тут же объявил, что кушать подано, и гости чинно проследовали в длинную залу, на стенах которой красовались полотна голландских мастеров, восхваляющие радости застолья. На произведения искусства все даже не взглянули. Но издали радостные возгласы при виде изобилия мясных и рыбных блюд, сыров, румяных пирогов и пышек, зелени. Сияющая белизна скатерти, блеск хрусталя и серебра, радуга бутылок и графинов дополняли это великолепие.
Обед проходил в торжественной тишине. Лишь однажды, когда подали черепаховый суп, одна из дам не выдержала.
— У лорда Джима в этот суп вместо мяса черепахи кладут телятину, — произнесла она со скорбным видом. — А варят ее в дешевом вине и кладут слишком много специй.
— Векселя Джима будут просрочены на следующей неделе, его светская карьера закончилась, — откликнулся румяный толстяк. — Налейте мне еще портера. Не могу жить без этого напитка.
— Это у вас семейное, сэр, — заметил хозяин.
— Совершенно верно, Роберт! Еще мой дед говорил, что у него есть три заветных желания — иметь за столом бочонок портера и блюдо ростбифа. А, кроме того, для полного счастья, еще кувшин портера!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135