ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Позже мы узнали, что она страдает астмой — болезнью, при которой бывает трудно дышать.
— Уже через десять дней мы доставим вас и вашу свиту в Мехико, где вы встретитесь с вашим супругом и моим господином сеньором Кортесом, — церемонно обратился капитан к бедной страдалице. Заметив ее нетерпеливый жест, Сандоваль поспешил успокоить ее: — Разумеется, вам не терпится поскорей увидеть вашего супруга, но все же не стоит слишком торопиться — пока мы будем двигаться в Мехико, вы как раз успеете оправиться от долгого плавания и к вам вернется прекрасный цвет лица.
Перед выступлением в путь для удобства доньи Каталины соорудили носилки вроде тех, на которых обычно путешествовал прежний правитель мексиканских индейцев Монтесума, или Моктекусома, — его называют по-разному, поскольку христианам непросто перенимать трудные для нас туземные слова.
Вместе с супругой Кортеса с Кубы прибыли ее брат Хуан Суарес и сестра Франсиска, миловидная девушка, которая страдала легким заиканием, что, впрочем, не уменьшало ее очарования. Были здесь и другие ее соотечественники из Гаваны, Сантьяго, Баракоа, Тринидада, Пуэрто-де-Каренаса и даже с острова Эспаньола. Почти все приехали целыми семьями, с детьми и родственниками. Это, впрочем, не смутило Франсиско де Луго, Берналя Диаса де Кастильо и других кабальеро из отряда Сандоваля: вдохновленные женским обществом, они тут же принялись любезничать с дамами на глазах у их законных мужей.
Нужно сказать, что почти никто из нас, испанцев, приехавших в эти края, не был женат, но даже те немногие, что успели обзавестись женами, оставили их в Испании или на Кубе и тоже не были защищены от плотских соблазнов, тем более что земля эта изобилует красивыми женщинами, готовыми уступить вам по первому требованию. А ведь солдатская жизнь сурова и переменчива, солдат не знает, куда его забросит судьба и что будет с ним завтра — останется ли он в живых, или ему суждена скорая гибель. Потому-то здесь охотнее, чем в Испании, мы следуем подлинно христианскому правилу — не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня, и это относится и к тем радостям, которые доставляют нам наши индейские наложницы. Добавлю, кстати, что хотя мы принимаем все предосторожности и перед плотским соитием индеанки обязательно принимают святое крещение, все же сожительство с ними считается греховным. Потому-то дон Эрнан Кортес направил его величеству императору Карлу прошение прислать в эти земли побольше святых братьев из монашеских орденов, а не развращенных чиновников, жадных до золота.
Присутствие испанок (а некоторые из них даже были светловолосы и ясноглазы — большая редкость в этих краях) неотразимо влекло мужчин, которые так и вились вокруг дам, словно осы, почуявшие сладкое. Не был исключением и сам Сандоваль, который в свои двадцать шесть лет все еще оставался холостым и при этом не завел связи ни с какой испанкой или индеанкой, хотя таких возможностей предоставлялось множество, поскольку индейские вожди-касики при заключении мира часто дарили нам женщин, чтобы мы пользовались ими так, как этому учат нас законы нашего естества.
Позаботившись о донье Каталине, Сандоваль выказал особое внимание ее сестре, донье Франсиске. Нежные взоры, которые бравый капитан устремлял на эту миловидную девушку, были тут же замечены его товарищами, поспешившими заключить пари о том, как скоро Сандоваль решится прервать свое длительное воздержание. Ставки делались в испанских реалах и дошли до семидесяти золотых песо — столько досталось солдатам при разделе сокровищ Монтесумы, которые потом были потеряны во время бегства испанцев из Мехико и резни, учиненной на дорогах. Поистине ничтожное вознаграждение за титанические усилия, потраченные на завоевание империи, — цена шпаги или арбалета, и это при том, что многие победители не могли наскрести денег, чтобы заплатить врачу, который бы залечил их боевые раны. И в то же время семьдесят песо — сущая безделица, если речь идет о пари и на кон ставится вынужденное целомудрие мужчины.
Не будем судить конкистадоров по установлениям и обычаям Кастилии: первопроходцы постоянно рискуют жизнью в диких горах и лесах, где кишмя кишат ядовитые змеи и всякое зверье, где приходится терпеть зной и холод, а нравы индейцев-мешиков таковы, что тебе постоянно угрожает убийство из-за угла и мало надежды встретить честную и благородную смерть в открытом бою. Неудивительно, что в таких условиях у христианских воинов порой возникают странные привычки и склонности.
Так или иначе, Сандоваль явно отличал среди прочих донью Франсиску и во все время путешествия не отходил от нее ни на минуту. Капитан был родом из Медельина — того самого местечка, где появился на свет и дон Эрнан Кортес, но это обстоятельство нимало не помогло Сандовалю в продвижении по службе. Кортес был очень придирчив в выборе военачальников и не признавал никаких других заслуг, кроме боевых. Сандоваль, впрочем, и не нуждался в особых рекомендациях — вряд ли нашелся бы воин храбрее и сильнее его. Рассказывали, что именно он, будучи командиром одной из галер, сумел захватить в плен самого Куаутемока, или Куаутемосина — последнего мексиканского короля, и победоносно завершить войну.
Говорили, что храбрый капитан был идальго и его отец служил алькальдом какой-то крепости. Сандоваль не отличался высоким ростом, но это с лихвой искупалось его мощным сложением, широкой грудью, крепкими руками и ногами, которые у него, как у всякого кавалериста, были слегка кривоваты. Его лицо закрывала густая борода, голос был грубоват, говорил он слегка пришепетывая. Наездником он был непревзойденным, и дух захватывало, когда он красовался в седле, то пуская своего Мотилью в галоп, то заставляя его гарцевать и делать вольты. Он никогда ничему не учился, был прост и прям в обращении с солдатами и всегда стремился награждать отличившихся.
Всех забавляло, каким любезным и предупредительным стал вдруг Сандоваль, как старался он смягчить свой грубый голос бравого вояки, когда обращался к молоденькой и застенчивой невестке Кортеса, которая очаровательно смущалась своего заикания. Некоторые из спутников нашего капитана нарочно старались приблизиться к парочке, чтобы подслушать их разговор и со смехом пересказать его всем остальным. К счастью, Сандоваль не обращал ни малейшего внимания на грубоватые шуточки товарищей — или нарочно делал вид, что не слышит их, иначе ему пришлось бы осадить самых ретивых. Несмотря на природную доброту, Сандовалю случалось гневаться, и тогда слишком смелым шутникам приходилось несладко.
Кроме знаков взаимной симпатии, которыми постоянно обменивались Сандоваль и донья Франсиска, во время пути ничего примечательного не происходило, и на десятый день, как и обещал капитан, путники достигли Койоакана, в двух лигах к югу от Мехико, или по-индейски Теночтитлана, где их ожидал Кортес — будучи заблаговременно извещен о их прибытии, он успел подготовить путешественникам пышный прием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75