Под скалой, на которой отныне стояла крепость, возник вместительный компанейский магазин для поклажи товаров, торговая компанейская лавка… Построен длинный сарай для сушки к зиме рыбы и мяса.
При впадении в море бурной горной речушки правитель отгородил штакетником небольшой садик из кустарников, невысоких елей и лиственниц. Тут же назначено место для корабельной пристани.
Весна наступила дружная. На ярко-зеленой траве появились красные и желтые цветы. Из леса доносились тонкие смоляные запахи. Море пахло по-иному, и чайки кричали не так, как прежде…
Всю зиму кадьякцы готовились к дальнему походу. В солнечные дни все байдарки были промазаны китовым жиром. Обветшавшие обтяжки, сшитые из сивучьих кишок, заменены новыми. Без непромокаемой обтяжки в море не выйдешь. Она натягивается на люки и пришивается китовым усом к байдарке. А с другой стороны пропущена жила, и мореход стягивает обтяжку под мышками. Все нужное для охоты на морского бобра приведено в порядок.
Можно было бы отложить поход на летние месяцы, но дома кадьякцев ждали семьи. Мужья и отцы боялись упустить благоприятное время для добычи сивучей и ловили рыбу у себя на острове.
За несколько дней правитель Баранов собрал кадьякских тойонов и обсудил с ними все обстоятельства трудного похода. Надо пройти около семисот морских миль вдоль берегов Аляскинского залива.
Во главе партии Александр Андреевич поставил приказчика Семена Демьяненкова. За более мелкими отрядами будут приглядывать старовояжные.
Накануне отхода старовояжные собрались в доме правителя.
— Путевых кормов достаточно, — перечислял Александр Андреевич. — Даем юколу, китовину и жир. Даем в запас, по числу людей, крючков и поводков для ужения рыбы во время остановок. На всякий случай надо взять ружья, могу дать десяток.
— Дай больше, Александр Андреевич, всяко может быть, — попросил Демьяненков.
— Хорошо, пусть двадцать. Дадим чаю и сахару. Ну и муки по семь фунтов на каждого и табаку, сколько положено… Веди осторожно, Семен, колошей остерегайся.
— Буду стараться, Александр Андреевич. — Огромный Демьяненков, с русой окладистой бородой и закрученными кверху усами, непрерывно дымил трубкой. — Погоды бы только держались сходные.
Говорили и остальные промышленные. Решили окончательно: выходить завтра в полдень.
На дорогу правитель угостил старовояжных большой чарой вина.
Не успели промышленные пригубить, как раздалась дробь большого барабана, загудела труба. В новой крепости правитель ввел строгие порядки. Играли зорю, утреннюю и вечернюю… На стенах и на башнях поставлены часовые. Ночью стража по нескольку раз обходит все посты.
— Были бы такие порядки у Медведникова, не пробрались бы в крепость колоши, — буркнул Абросим Плотников.
26 марта, в день архангела Гавриила, триста байдарок выстроились в ряд, уткнувшись носами в берег. К байдаркам с Евангелием в руках вышел Александр Андреевич.
Кадьякцы по очереди подходили к нему и целовали крест на кожаном переплете. Целый час продолжалась эта церемония. Тойоны, а их было двенадцать, надели праздничные суконные плащи и войлочные шляпы.
Когда кадьякцы уселись в свои байдарки, Баранов благословил всех уходивших в поход, держа в руках Евангелие.
Началось движение. Промысловые лодки выходили в море. На байдарах, где находились русские мореходы, дали несколько залпов из ружей, крепость ответила.
Партия, которую вел приказчик Демьяненков, была главным богатством компании. Охотники все опытные, знавшие назубок премудрости охоты… На промысел морского бобра Баранов мог выставить еще одну партию из кадьякцев, приблизительно такую же по числу байдарок. Без туземцев добыча бобра сократилась бы в несколько раз.
Благодаря кадьякским охотникам русские мало зависели от торговли с колошами. В этом было главное преимущество Российско-Американской компании перед иностранными капитанами-перекупщиками.
Погода стояла безветренная, море спокойное. Каждый день шел дождь, но к нему привыкли, и он никого не тревожил. Камлейки с капюшонами были непромокаемы.
Прошли залив Льтуа. Он хорошо различался по обломкам ледников, плавающих вблизи залива. Горы близ берегов виднелись высокие, в расселинах лежали вечные снега. Берега часто то покрывались непроглядной мглой, то снова выступали мысами и островками.
В маленькой бухточке с широким песчаным пляжем кадьякцы увидели индейский бат. Колошские воины пробирались с севера на остров Ситку. Поговорив с колошами, обеспокоенные охотники прибежали к Семену Демьяненкову.
— Семен, — сказал кадьякский вождь Савва Куприянов, — плохие вести. Крепость в Якутате колоши разорили, а всех русских убили. Теперь охотятся на нас, им нужны кадьякские скальпы. Что будем делать?
Демьяненков не сразу поверил страшным вестям. Но меры предосторожности решил принять. На совете со старшинами было решено идти дальше только по ночам или в пасмурную погоду… А днем оставаться на берегу.
Приказчик Демьяненков вел путевую книгу. В нее он ежедневно заносил места, где останавливалась партия, состояние погоды и моря, описывал приметные места. У него на руках находилась и морская карта, на которой он был обязан наносить глубины и исправлять неточности береговой черты.
Но этим не ограничивались его обязанности. При необходимости приказчик покупал меховой товар у местных жителей и обо всех своих действиях представлял отчеты правителю.
Калужский мужик Семен Демьяненков быстро привык к морю, свыкся с особенностями промысла и сделался одним из тех служащих компании, на плечи которых ложилась главная тяжесть добычи бобровых и иных шкур.
На последнюю дневку байдарщики расположились в бухточке Акой. Отсюда до залива Якутат всего шестьдесят верст. Демьяненков решил до рассвета подойти к Якутатской крепости, чтобы разузнать, правду ли сказали колоши.
Посередине мелководной бухты торчал лесистый островок. На нем и обосновались кадьякцы. Байдарки вытащили на берег. Задымились костры. Кадьякцы и русские отдыхали, набирались сил. Чтобы ночью прибыть в Якутат, надо десять часов усиленно работать веслами. Однако не все легли отдыхать под байдарками, некоторые, кто помоложе, отправились искать птичьи яйца, иные просто бродили по острову.
Тойон Савва подошел к Семену Демьяненкову. Приказчик распивал чай со своими товарищами.
— Старики говорят, погода плохая будет, — вкрадчиво начал Савва.
— Опять с шаманом советовались?
— И шаман то же сказал.
— Когда придет плохая погода?
— Через два дня. Шибко плохая погода.
Демьяненков посмотрел на небо, потом на море. Небо было чистое, только на западе тянулись длинными полосами облака.
— В Якутате решим, что делать, — подумав, сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
При впадении в море бурной горной речушки правитель отгородил штакетником небольшой садик из кустарников, невысоких елей и лиственниц. Тут же назначено место для корабельной пристани.
Весна наступила дружная. На ярко-зеленой траве появились красные и желтые цветы. Из леса доносились тонкие смоляные запахи. Море пахло по-иному, и чайки кричали не так, как прежде…
Всю зиму кадьякцы готовились к дальнему походу. В солнечные дни все байдарки были промазаны китовым жиром. Обветшавшие обтяжки, сшитые из сивучьих кишок, заменены новыми. Без непромокаемой обтяжки в море не выйдешь. Она натягивается на люки и пришивается китовым усом к байдарке. А с другой стороны пропущена жила, и мореход стягивает обтяжку под мышками. Все нужное для охоты на морского бобра приведено в порядок.
Можно было бы отложить поход на летние месяцы, но дома кадьякцев ждали семьи. Мужья и отцы боялись упустить благоприятное время для добычи сивучей и ловили рыбу у себя на острове.
За несколько дней правитель Баранов собрал кадьякских тойонов и обсудил с ними все обстоятельства трудного похода. Надо пройти около семисот морских миль вдоль берегов Аляскинского залива.
Во главе партии Александр Андреевич поставил приказчика Семена Демьяненкова. За более мелкими отрядами будут приглядывать старовояжные.
Накануне отхода старовояжные собрались в доме правителя.
— Путевых кормов достаточно, — перечислял Александр Андреевич. — Даем юколу, китовину и жир. Даем в запас, по числу людей, крючков и поводков для ужения рыбы во время остановок. На всякий случай надо взять ружья, могу дать десяток.
— Дай больше, Александр Андреевич, всяко может быть, — попросил Демьяненков.
— Хорошо, пусть двадцать. Дадим чаю и сахару. Ну и муки по семь фунтов на каждого и табаку, сколько положено… Веди осторожно, Семен, колошей остерегайся.
— Буду стараться, Александр Андреевич. — Огромный Демьяненков, с русой окладистой бородой и закрученными кверху усами, непрерывно дымил трубкой. — Погоды бы только держались сходные.
Говорили и остальные промышленные. Решили окончательно: выходить завтра в полдень.
На дорогу правитель угостил старовояжных большой чарой вина.
Не успели промышленные пригубить, как раздалась дробь большого барабана, загудела труба. В новой крепости правитель ввел строгие порядки. Играли зорю, утреннюю и вечернюю… На стенах и на башнях поставлены часовые. Ночью стража по нескольку раз обходит все посты.
— Были бы такие порядки у Медведникова, не пробрались бы в крепость колоши, — буркнул Абросим Плотников.
26 марта, в день архангела Гавриила, триста байдарок выстроились в ряд, уткнувшись носами в берег. К байдаркам с Евангелием в руках вышел Александр Андреевич.
Кадьякцы по очереди подходили к нему и целовали крест на кожаном переплете. Целый час продолжалась эта церемония. Тойоны, а их было двенадцать, надели праздничные суконные плащи и войлочные шляпы.
Когда кадьякцы уселись в свои байдарки, Баранов благословил всех уходивших в поход, держа в руках Евангелие.
Началось движение. Промысловые лодки выходили в море. На байдарах, где находились русские мореходы, дали несколько залпов из ружей, крепость ответила.
Партия, которую вел приказчик Демьяненков, была главным богатством компании. Охотники все опытные, знавшие назубок премудрости охоты… На промысел морского бобра Баранов мог выставить еще одну партию из кадьякцев, приблизительно такую же по числу байдарок. Без туземцев добыча бобра сократилась бы в несколько раз.
Благодаря кадьякским охотникам русские мало зависели от торговли с колошами. В этом было главное преимущество Российско-Американской компании перед иностранными капитанами-перекупщиками.
Погода стояла безветренная, море спокойное. Каждый день шел дождь, но к нему привыкли, и он никого не тревожил. Камлейки с капюшонами были непромокаемы.
Прошли залив Льтуа. Он хорошо различался по обломкам ледников, плавающих вблизи залива. Горы близ берегов виднелись высокие, в расселинах лежали вечные снега. Берега часто то покрывались непроглядной мглой, то снова выступали мысами и островками.
В маленькой бухточке с широким песчаным пляжем кадьякцы увидели индейский бат. Колошские воины пробирались с севера на остров Ситку. Поговорив с колошами, обеспокоенные охотники прибежали к Семену Демьяненкову.
— Семен, — сказал кадьякский вождь Савва Куприянов, — плохие вести. Крепость в Якутате колоши разорили, а всех русских убили. Теперь охотятся на нас, им нужны кадьякские скальпы. Что будем делать?
Демьяненков не сразу поверил страшным вестям. Но меры предосторожности решил принять. На совете со старшинами было решено идти дальше только по ночам или в пасмурную погоду… А днем оставаться на берегу.
Приказчик Демьяненков вел путевую книгу. В нее он ежедневно заносил места, где останавливалась партия, состояние погоды и моря, описывал приметные места. У него на руках находилась и морская карта, на которой он был обязан наносить глубины и исправлять неточности береговой черты.
Но этим не ограничивались его обязанности. При необходимости приказчик покупал меховой товар у местных жителей и обо всех своих действиях представлял отчеты правителю.
Калужский мужик Семен Демьяненков быстро привык к морю, свыкся с особенностями промысла и сделался одним из тех служащих компании, на плечи которых ложилась главная тяжесть добычи бобровых и иных шкур.
На последнюю дневку байдарщики расположились в бухточке Акой. Отсюда до залива Якутат всего шестьдесят верст. Демьяненков решил до рассвета подойти к Якутатской крепости, чтобы разузнать, правду ли сказали колоши.
Посередине мелководной бухты торчал лесистый островок. На нем и обосновались кадьякцы. Байдарки вытащили на берег. Задымились костры. Кадьякцы и русские отдыхали, набирались сил. Чтобы ночью прибыть в Якутат, надо десять часов усиленно работать веслами. Однако не все легли отдыхать под байдарками, некоторые, кто помоложе, отправились искать птичьи яйца, иные просто бродили по острову.
Тойон Савва подошел к Семену Демьяненкову. Приказчик распивал чай со своими товарищами.
— Старики говорят, погода плохая будет, — вкрадчиво начал Савва.
— Опять с шаманом советовались?
— И шаман то же сказал.
— Когда придет плохая погода?
— Через два дня. Шибко плохая погода.
Демьяненков посмотрел на небо, потом на море. Небо было чистое, только на западе тянулись длинными полосами облака.
— В Якутате решим, что делать, — подумав, сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109