Ее передали мне в три часа.
Эктор прочитал записку.
— Кто тебе её дал? — спросил он.
— Не знаю.
— Но ты хоть видел того, кто её принес?
— Почти что нет.
— Это уже загадка. Рассказывай, — велел Фуркево.
— Да тут все просто.
— Это уже хуже.
— Я смотрел на отряд драгун, проезжавший мимо дома, как вдруг ко мне подошел лакей. — Вы, — спрашивает, — служите у господина де Шавайе? — Да, — говорю. — Вот записка для него. Ее нужно доставить немедленно. — Но он в Версале. — Все равно. Она очень важная. — И сунул записку мне в руку. Я и опомниться не успел, как он дал тягу. Я вслед за ним, а он уже исчез.
— Конечно, это было привидение, — с видом знатока пояснил Поль. — Не сочтите за нескромность: что там пишут? — обратился он к Эктору.
— Ну, какая может быть у нас с вами нескромность. Слушайте: «Будьте завтра на королевской охоте в Марли. Следуйте за человеком, который к вам подойдет и представится». И ни подписи, ни печати.
— Слушай, — спросил Эктор Кок-Эрона, — а не был ли лакей в сером плаще?
— Нет, в парусиновом балахоне.
Эктор объяснил друзьям, что значил его вопрос.
— Но это уже интриги! — воскликнул Поль. — Вам опять привалило счастье, маркиз. Вы воскрешаете интриги в стране, где их уже не существует. Бедная Франция! Конечно, вы поедете, маркиз?
— Разумеется.
— Это довольно безрассудно, — тихо заметил Рипарфон.
— И потому приятно, — ответил Поль. — Удовольствие среди опасностей — все равно, что Венера среди волн.
— Что это, новая мифология?
— Да, и заметьте, прелестная.
— Тут есть ещё и препятствие. Чтобы участвовать в королевской охоте, надо быть на неё приглашенным.
— Черт побери! — вскричал Эктор.
— Придется просить разрешения, — заметил Поль.
— Время для этого уже прошло. Но если вы проявите смелость, — Рипарфон взглянул на Эктора, — обратитесь к королю во время ужина. Может быть, он вам не откажет, хотя такие просьбы он принимает только за завтраком. Впрочем, здесь потребуется больше смелости, чем при атаке на артиллерийскую батарею.
— Э, была не была, — ответил Эктор, правда, предварительно подумав, — за нарушение этикета ещё не попадали в Бастилию. Я спрошу разрешения.
В десять вечера король прошел к своему столу, где его, как обычно, ждала толпа придворных. Разрешалось представляться только дамам, желавшим участвовать в охоте в Марли. В решающий момент Эктор выступил из круга со шляпой в руках и произнес:
— Ваше величество! Марли!
Придворные в изумлении воззрились на молодого человека, так храбро — да нет, дерзко — выступившего перед королем.
Людовик XIV молча посмотрел на нарушителя этикета. Он все же был великий король, и в великих делах таким и оставался. Но в делах малых такие люди часто позволяют себе отступаться от правил. И не этим ли они лишь увеличивают свою славу, распространяя её среди народа через анекдоты? Именно так и случилось сейчас. Король заметил в Экторе только одно — его смелость. А смелость для мужчины, что ленты для женщины. Король улыбнулся:
— Хорошо, сударь, вы поедете.
ГЛАВА 22. МАРЛИЙСКИЙ ЛЕС
На другой день, переодеваясь в охотничий костюм, Эктор услыхал, как Кок-Эрон что-то бурчал себе под нос.
— Ты что это бормочешь? — спросил он.
— Я сам себя спрашиваю, верно ли, что вы едете на охоту.
— Ты же видишь.
— Вижу, что вы это делаете после предупреждений мадмуазель Сидализы, человека в сером плаще и записки с приглашением на охоту, то есть приманки для вас.
— Да, именно после всего этого.
— Сударь, вы сошли с ума.
— Знаю.
Кок-Эрон вышел из себя.
— Ступайте, сударь, и дайте размозжить себе голову. Я ни за что не отвечаю!
— Ты что же, действительно так думаешь?
— Будет и ещё хуже.
— Хуже, пожалуй, будет трудновато. Но я подумаю.
— Да уж давно пора, кажется.
— Что же делать? Я-то полагал, что моя честь требует не отступать перед опасностями, и что подло прятаться от неизвестных угроз. Но раз ты думаешь иначе, я не поеду.
Эктор сделал вид, что снимает охотничий камзол. Тут Кок-Эрон схватил его за руку.
— С ума вы сошли, что ли, сударь? Что скажут о вас при дворе? Потомку де Шавайе демонстрировать робость! Пока я жив, этого не будет! Ладно, я подвешу к седлу пистолеты, езжайте гоняйтесь за своими оленями.
И Кок-Эрон отправился на конюшню. Там он осмотрел коня, предназначавшегося для Эктора, и остался им доволен, о чем и доложил своему господину.
Через час после этого охотники уже углубились в Марлийский лес, погруженный в осенний туман.
Как и всегда, выезд двора представлял собой пышное зрелище. Придворные дамы и высокие чины из штата короля следовали за коляской, в которой сидел Людовик XIV. Несколько десятков егерей окружали коляску, трубя в трубы и без причины побуждая собак к азартному лаю.
Весь первый час охоты Эктор был в напряжении, ожидая появления обещанного в записке незнакомца. Мысль об этом дразнила его воображение и рисовала волнующие сцены, знакомые ещё с детства. Но затем ему это надоело, и он переключился на саму охоту.
Его друзья следовали поначалу за ним. Но тут сначала Поль увлекся двумя незнакомками в коляске, которую встретил на повороте, затем Рипарфон был вынужден остановиться, чтобы поправить сбрую своей лошади, из-за чего упустил Эктора из виду.
Наконец, когда Эктор, преследуя оленя, выехал на опушку леса, он увидел, как некий мужчина, сидевший верхом на лошади, делал ему знаки приблизиться. И все понял.
— Вы не опоздали? — спросил он, подъезжая к мужчине.
— Вы готовы? — спросил в свою очередь тот, пропуская вопрос Эктора мимо ушей.
— Готов.
— Тогда следуйте за мной.
Эктор вытащил пистолет из седельной сумки.
— Слушай, приятель, — сказал он жестко, — если ты заведешь меня в засаду, первая пуля — твоя. А теперь вперед, если хочешь.
Незнакомец дал коню шпоры. Эктор последовал за ним.
Проехав несколько лье лесом, они выехали на поляну.
— Там, — показал незнакомец на маленький домик вроде охотничьего павильона.
Подъехав к домику, Эктор увидел, как с поваленного дерева поднялась женщина, закутанная в плащ с капюшоном, и направилась к нему. Когда оба всадника приблизились, она откинула капюшон.
— Кристина! — воскликнул Эктор, спрыгнул на землю и принялся целовать её руки. Смущенная, она стояла, не поднимая глаз.
— Так вы здесь? — спросил он наконец.
— Со вчерашнего дня. Пойдемте в дом, отец ждет вас.
— Подождите. — Сердце Эктора стучало все сильней. — Мы с вами одни, а вы молчите. Между тем я дня не могу прожить без мысли о вас. И не вы ли тогда, в Гренобле, нежными губками просили меня возвратиться? Я люблю вас, Кристина, а вы мне ничего не говорите. Разве вы забыли свои слова?
— Но что я могу к ним добавить? И к тому, что вы и так знаете? Не думаете ли, что я все забыла?
— Я люблю вас, Кристина, и никогда не буду любить другую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Эктор прочитал записку.
— Кто тебе её дал? — спросил он.
— Не знаю.
— Но ты хоть видел того, кто её принес?
— Почти что нет.
— Это уже загадка. Рассказывай, — велел Фуркево.
— Да тут все просто.
— Это уже хуже.
— Я смотрел на отряд драгун, проезжавший мимо дома, как вдруг ко мне подошел лакей. — Вы, — спрашивает, — служите у господина де Шавайе? — Да, — говорю. — Вот записка для него. Ее нужно доставить немедленно. — Но он в Версале. — Все равно. Она очень важная. — И сунул записку мне в руку. Я и опомниться не успел, как он дал тягу. Я вслед за ним, а он уже исчез.
— Конечно, это было привидение, — с видом знатока пояснил Поль. — Не сочтите за нескромность: что там пишут? — обратился он к Эктору.
— Ну, какая может быть у нас с вами нескромность. Слушайте: «Будьте завтра на королевской охоте в Марли. Следуйте за человеком, который к вам подойдет и представится». И ни подписи, ни печати.
— Слушай, — спросил Эктор Кок-Эрона, — а не был ли лакей в сером плаще?
— Нет, в парусиновом балахоне.
Эктор объяснил друзьям, что значил его вопрос.
— Но это уже интриги! — воскликнул Поль. — Вам опять привалило счастье, маркиз. Вы воскрешаете интриги в стране, где их уже не существует. Бедная Франция! Конечно, вы поедете, маркиз?
— Разумеется.
— Это довольно безрассудно, — тихо заметил Рипарфон.
— И потому приятно, — ответил Поль. — Удовольствие среди опасностей — все равно, что Венера среди волн.
— Что это, новая мифология?
— Да, и заметьте, прелестная.
— Тут есть ещё и препятствие. Чтобы участвовать в королевской охоте, надо быть на неё приглашенным.
— Черт побери! — вскричал Эктор.
— Придется просить разрешения, — заметил Поль.
— Время для этого уже прошло. Но если вы проявите смелость, — Рипарфон взглянул на Эктора, — обратитесь к королю во время ужина. Может быть, он вам не откажет, хотя такие просьбы он принимает только за завтраком. Впрочем, здесь потребуется больше смелости, чем при атаке на артиллерийскую батарею.
— Э, была не была, — ответил Эктор, правда, предварительно подумав, — за нарушение этикета ещё не попадали в Бастилию. Я спрошу разрешения.
В десять вечера король прошел к своему столу, где его, как обычно, ждала толпа придворных. Разрешалось представляться только дамам, желавшим участвовать в охоте в Марли. В решающий момент Эктор выступил из круга со шляпой в руках и произнес:
— Ваше величество! Марли!
Придворные в изумлении воззрились на молодого человека, так храбро — да нет, дерзко — выступившего перед королем.
Людовик XIV молча посмотрел на нарушителя этикета. Он все же был великий король, и в великих делах таким и оставался. Но в делах малых такие люди часто позволяют себе отступаться от правил. И не этим ли они лишь увеличивают свою славу, распространяя её среди народа через анекдоты? Именно так и случилось сейчас. Король заметил в Экторе только одно — его смелость. А смелость для мужчины, что ленты для женщины. Король улыбнулся:
— Хорошо, сударь, вы поедете.
ГЛАВА 22. МАРЛИЙСКИЙ ЛЕС
На другой день, переодеваясь в охотничий костюм, Эктор услыхал, как Кок-Эрон что-то бурчал себе под нос.
— Ты что это бормочешь? — спросил он.
— Я сам себя спрашиваю, верно ли, что вы едете на охоту.
— Ты же видишь.
— Вижу, что вы это делаете после предупреждений мадмуазель Сидализы, человека в сером плаще и записки с приглашением на охоту, то есть приманки для вас.
— Да, именно после всего этого.
— Сударь, вы сошли с ума.
— Знаю.
Кок-Эрон вышел из себя.
— Ступайте, сударь, и дайте размозжить себе голову. Я ни за что не отвечаю!
— Ты что же, действительно так думаешь?
— Будет и ещё хуже.
— Хуже, пожалуй, будет трудновато. Но я подумаю.
— Да уж давно пора, кажется.
— Что же делать? Я-то полагал, что моя честь требует не отступать перед опасностями, и что подло прятаться от неизвестных угроз. Но раз ты думаешь иначе, я не поеду.
Эктор сделал вид, что снимает охотничий камзол. Тут Кок-Эрон схватил его за руку.
— С ума вы сошли, что ли, сударь? Что скажут о вас при дворе? Потомку де Шавайе демонстрировать робость! Пока я жив, этого не будет! Ладно, я подвешу к седлу пистолеты, езжайте гоняйтесь за своими оленями.
И Кок-Эрон отправился на конюшню. Там он осмотрел коня, предназначавшегося для Эктора, и остался им доволен, о чем и доложил своему господину.
Через час после этого охотники уже углубились в Марлийский лес, погруженный в осенний туман.
Как и всегда, выезд двора представлял собой пышное зрелище. Придворные дамы и высокие чины из штата короля следовали за коляской, в которой сидел Людовик XIV. Несколько десятков егерей окружали коляску, трубя в трубы и без причины побуждая собак к азартному лаю.
Весь первый час охоты Эктор был в напряжении, ожидая появления обещанного в записке незнакомца. Мысль об этом дразнила его воображение и рисовала волнующие сцены, знакомые ещё с детства. Но затем ему это надоело, и он переключился на саму охоту.
Его друзья следовали поначалу за ним. Но тут сначала Поль увлекся двумя незнакомками в коляске, которую встретил на повороте, затем Рипарфон был вынужден остановиться, чтобы поправить сбрую своей лошади, из-за чего упустил Эктора из виду.
Наконец, когда Эктор, преследуя оленя, выехал на опушку леса, он увидел, как некий мужчина, сидевший верхом на лошади, делал ему знаки приблизиться. И все понял.
— Вы не опоздали? — спросил он, подъезжая к мужчине.
— Вы готовы? — спросил в свою очередь тот, пропуская вопрос Эктора мимо ушей.
— Готов.
— Тогда следуйте за мной.
Эктор вытащил пистолет из седельной сумки.
— Слушай, приятель, — сказал он жестко, — если ты заведешь меня в засаду, первая пуля — твоя. А теперь вперед, если хочешь.
Незнакомец дал коню шпоры. Эктор последовал за ним.
Проехав несколько лье лесом, они выехали на поляну.
— Там, — показал незнакомец на маленький домик вроде охотничьего павильона.
Подъехав к домику, Эктор увидел, как с поваленного дерева поднялась женщина, закутанная в плащ с капюшоном, и направилась к нему. Когда оба всадника приблизились, она откинула капюшон.
— Кристина! — воскликнул Эктор, спрыгнул на землю и принялся целовать её руки. Смущенная, она стояла, не поднимая глаз.
— Так вы здесь? — спросил он наконец.
— Со вчерашнего дня. Пойдемте в дом, отец ждет вас.
— Подождите. — Сердце Эктора стучало все сильней. — Мы с вами одни, а вы молчите. Между тем я дня не могу прожить без мысли о вас. И не вы ли тогда, в Гренобле, нежными губками просили меня возвратиться? Я люблю вас, Кристина, а вы мне ничего не говорите. Разве вы забыли свои слова?
— Но что я могу к ним добавить? И к тому, что вы и так знаете? Не думаете ли, что я все забыла?
— Я люблю вас, Кристина, и никогда не буду любить другую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95