Честно говоря, графу вовсе не хотелось встречаться ни с самой Маргарет, ни с ее развязными приятелями. Однако приглашение на ужин было принято уже несколько недель назад, так что избежать визита без нежелательных разговоров оказалось просто невозможно. Но ведь именно пересуды и страшили больше всего, будь то сплетни о финансовой несостоятельности, об отношениях с Маргарет или о том направлении, в котором эти отношения развивались.
Для поднятия духа граф намеревался провести пару часов в клубе. Несколько бокалов вина и партия в карты со старыми знакомыми наверняка смогут успокоить расшатанные нервы.
Войдя в клуб, Филипп отдал привратнику плащ и трость. Сквозь анфиладу переполненных посетителями комнат направился в самую дальнюю – туда, где стояли карточные столы. По пути пришлось несколько раз остановиться, чтобы поговорить со знакомыми или пропустить стаканчик с приятелями. Ощущая себя бессовестным вымогателем, граф в то же время не мог не радоваться угощению: каждый предложенный дружеский тост означал прямую экономию – ведь его не приходилось записывать на непомерно раздутый счет.
Каждый постоянный член клуба мог выбирать азартную игру по собственному вкусу. Филипп предпочел кости и направился к свободному месту за столом, откуда ему уже призывно махали. Пройдя через большую комнату, граф присоединился к разгоряченным игрокам, которые явно провели в пылу азарта уже не один час.
Усевшись, Уэссингтон жестом попросил билет, необходимый для того, чтобы провести вечер в кредит и получить возможность играть. Жест казался безукоризненно отточенным, ведь на протяжении целого десятилетия Филипп повторял его почти ежедневно. Слуга не спешил подходить, и Уэссингтон ощутил резкий укол самолюбия и раздражения. Он уже собрался встать и отправиться на поиски лентяя, однако в этот самый момент рядом возник посыльный.
– Прошу прощения, лорд Уэссингтон, но мистер Стивене хотел бы поговорить с вами без свидетелей.
Стивене владел клубом, причем заведение перешло к нему по наследству от отца и деда. Хозяин всегда необычайно вежливо разговаривал с клиентами, однако у Филиппа сложилось стойкое впечатление, что в действительности представители светского общества не вызывали у него ни малейшего интереса, а тем более уважения. Поскольку сам граф тоже нисколько не интересовался бомондом, подобное отношение в некоторой степени сближало.
Владелец нередко приглашал посетителей в свои частные апартаменты. Филиппу уже не раз приходилось там бывать, а потому он не заметил в случившемся ничего из ряда вон выходящего и спокойно направился вслед за лакеем.
– Уэссингтон. – Стивене приветствовал вошедшего наклоном головы, а потом обратился к слуге: – Закройте, пожалуйста, дверь. Не хочу, чтобы нашу беседу прерывали.
Слуга бесшумно исчез.
– Какой сюрприз вы приготовили мне сегодня? – игриво поинтересовался граф.
– Ничего особенного.
Стивене, молодой человек, почти ровесник Филиппа, был хорош собой. Этот голубоглазый блондин обладал внешностью, которую точнее всего можно было бы определить как слегка потрепанную. По какой-то непонятной причине налет бурного жизненного опыта действовал на дам неотразимо.
– Просто желательно поговорить еще до того, как вы начали играть. Возникли некоторые немаловажные обстоятельства.
Филипп мгновенно насторожился. Обычно темы для обсуждения в этой комнате ограничивались новыми развлечениями, которые можно было придумать, чтобы развеять собственную скуку и скуку товарищей.
– И что же это за обстоятельства? – с подозрением уточнил граф.
– В отличие от других клубов в моем заведении существуют определенные границы кредита для клиентов. Я установил их, чтобы внезапно не оказаться виновным в тот печальный момент, когда семью должника будут выкидывать на улицу.
– Мне это известно, и должен признаться, подобная принципиальность вызывает искреннее восхищение. Но при чем же здесь я?
– При том, что вы давно и очень серьезно превысили установленный лимит.
Внезапный гнев Филиппа мог сравниться лишь с его смущением. Однако прекрасное воспитание и гордость не позволили устроить скандал.
– И каковы ваши предложения? – поинтересовался он самым сдержанным и аристократическим тоном.
– Прошу прощения, Уэссингтон. Даже, несмотря на давнее знакомство, углублять вашу несостоятельность не представляется возможным.
– То есть вы хотите сказать, что лишаете меня членства в клубе?
– Правильнее будет сказать, что вас здесь больше не ждут и обслуживать не собираются. Ни еды, ни напитков, ни игр. Даже в качестве гостя кого-то из джентльменов.
Граф Роузвуд смерил Стивенса пристальным, несколько презрительным взглядом. Увы, наглец даже не стыдился собственного тона в разговоре с потомственным пэром королевства. Поистине бедность умеет уравнивать людей в правах.
Лорд встал.
– Наглый щенок! Мой дед был почетным членом этого клуба, а отец заседал в его совете.
– Знаю, Уэссингтон. Кроме того, оба всегда вели себя исключительно достойно и исправно оплачивали счета. Причем полностью и вовремя.
– Вы за это поплатитесь, помяните мое слово. – Едва произнеся опрометчивую фразу, Филипп сразу пожалел о том, что сказал. Не имея денег, он не обладал ни силой, ни властью, в то время как Стивене царствовал в одном из самых престижных и популярных клубов города.
– Пустая угроза, Уэссингтон. Вы ничего не сможете предпринять хотя бы потому, что в таком случае будете вынуждены объяснить, с какой стати вас попросили покинуть заведение. Готов обещать, что сохраню неприятный разговор в секрете. А если кто-нибудь из постоянных посетителей начнет интересоваться, почему вы больше не приходите, я постараюсь избавить вас от неловкости и просто отвечу, что не заметил отсутствия и ничего не знаю о его причинах. – Стивене тоже встал: смотреть на графа снизу вверх не хотелось. – Понимаю, что поверить мне вы все равно не сможете, но все-таки скажу, что делаю это для вашего же блага. Когда появятся средства, чтобы заплатить, возвращайтесь – добро пожаловать! С удовольствием снова увижу вас среди постоянных посетителей. Но до тех пор двери для вас будут закрыты.
Жалкий ублюдок! Грубые слова едва не вырвались сквозь плотно стиснутые зубы, но граф все-таки сумел сдержаться и не проявить слабости. Лишь резко повернулся и, не произнося ни слова, вышел из комнаты.
Привратник уже держал наготове вещи. Филипп молча накинул плащ. Ни в коем случае нельзя позволить окружающим догадаться о случившемся. Ведь сплетен и пересудов не избежать.
В самом мрачном расположении духа Уэссингтон вышел в темноту позднего ненастного вечера, втайне надеясь встретить кого-нибудь из знакомых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88