Глава 2
– Видит Бог, Малькольм, это всего лишь глупые сплетни. Неужто я должен опуститься до уровня сплетников и начать перед ними оправдываться?
Малькольм тяжело вздохнул. От Джулиана не укрылось выражение тревоги и озабоченности, появившееся на обычно невозмутимом лице дворецкого.
– Пускай так, милорд. Но вы ведь знаете, каковы люди. Их хлебом не корми, дай только позлословить о ближнем. Никто не станет вникать, правда все это или ложь. Я счел своим долгом вас предупредить.
– Благодарю за заботу.
Джулиан с тоской взглянул на гору корреспонденции. Дьявол бы побрал эту Элинор! Будь она проклята! Живет припеваючи где-то в Европе и думать не думает, в каком сложном положении очутился ее законный супруг. Джулиана отделяло от нее большое расстояние, но он никак не мог воспрепятствовать ни распространению слухов о ее прежних скандальных похождениях, ни возникновению новых. Светские сплетники злорадно переносили подробности пикантных приключений этой беспутной особы из салона в салон. Все с нетерпением ждали реакции со стороны супруга.
Вдобавок, что ни говори, а леди Элинор уже второй сезон не появлялась в свете. На то у нее должны были быть веские причины, ведь все знали, как она любила щеголять в роскошных туалетах на балах и званых вечерах. Ей так нравилось быть в центре внимания, ловить на себе восхищенные взгляды мужчин. Все сходились на том, что она нипочем не пропустила бы лондонский сезон добровольно.
Малькольм деликатно кашлянул.
– Многие подозревают, что вы с супругой живете раздельно.
– Да неужто? Надо же, какая проницательность! – Джулиан вытащил одно из писем из аккуратно вскрытого белоснежного конверта. Нахмурив брови, он пробежал глазами идеально ровные строчки. – Опять этот докучливый лорд Хаверинг исходит желчью в адрес партии вигов.
– Вот именно, милорд. Многие недоумевают, каковы причины данного решения.
– В точности, как обычно смертные недоумевают по поводу решения богов, – мрачно усмехнулся Джулиан. – Пусть погадают на кофейной гуще. Это хоть ненадолго займет всех пустоголовых бездельников.
– Конечно, милорд. Я с вами полностью согласен. – И снова это робкое, несколько даже виноватое покашливание. Джулиан нахмурился и выжидательно взглянул на секретаря. Лицо Малькольма пошло пятнами. Он переминался с ноги на ногу так, словно стоял на горячих угольях. – Мне, право же, неловко затрагивать эту тему, милорд, но я принужден…
– В чем дело, Малькольм? Говорите же, а не то вы просто лопнете.
– Дело идет о вашем поведении, милорд.
При виде того, каким гневом исказилось красивое лицо господина, Малькольм втянул голову в плечи. Стараясь держать себя в руках, Джулиан негромко, но с угрозой произнес:
– Соблаговолите объяснить, что это значит?!
– С вашего позволения, милорд… поговаривают, что богатый и знатный мужчина в расцвете сил, к тому же с прекрасной внешностью, явно не без причин отказывает себе в… одном из основных жизненных удовольствий.
– Ах вот оно что. Как трогательно! Значит, в свете нашлись такие, кого заботят мои нужды. А я-то, представьте, по наивности своей полагал, что всех и каждого должны беспокоить пустяки вроде последствий войн с Наполеоном, бесчинств принца-консорта, нападений американцев на британские торговые суда и прочие глупости того же порядка. Мне и в голову не приходило, что мое воздержание – куда более животрепещущая тема для обсуждений в свете.
Лицо Малькольма приняло печальное выражение. Саркастические высказывания Джулиана явно не произвели на него ни малейшего впечатления. Его по-прежнему что-то тяготило.
– Некоторые считают, что вы не в силах забыть прежнюю любовь.
Джулиана словно пружиной подбросило. Вскочив на ноги, он выпалил:
– Кто, я?! Сокрушаюсь о прежней любви? К кому, к Элинор?!
– Именно так, милорд. Или еще того хуже.
– Ну уж хуже того, чем быть заподозренным в неизбывной тоске по Элинор, ничего просто быть не может.
Малькольм вперил взгляд в едва заметное пятнышко на обоях.
– Подозревают, что у вас, милорд… Ну, скажем, несколько извращенные вкусы. Как у тех, кому нравятся юноши в женских чулках…
– Все ясно. – Джулиан пренебрежительно махнул рукой. – Можете не продолжать. Господи, думал ли я когда-нибудь, что доживу до такого? Хотя, кажется, более предпочтительно прослыть содомитом, чем рогоносцем, пылко влюбленным в развратную жену.
– Милорд, – чуть ли не с мольбой продолжил Малькольм, – позвольте, я закончу. Мне сообщили, что кое-кому известно даже имя вашего партнера по…
– По постели? – хохотнул Джулиан. – Поистине впечатляющая осведомленность. Так просветите же и меня. Кто это? Я с ним знаком?
– О да, милорд. – Щеки Малькольма стали пунцовыми. Он нервно потер руки. – Говорят, это ваш секретарь.
Джулиан удивленно вскинул брови.
– Вы? Кто бы мог подумать. Теперь мне понятно, отчего вы так взвинчены. Будь прокляты все эти тупицы с их ядовитыми языками. – Он досадливо вздохнул. – Послушайте, с этим, боюсь, ничего уже не поделать. Отрицание подобного вздора только подольет масла в огонь. Даже те, кто не верил гнусным сплетням, сразу решат, что за этим все же что-то есть, вы не находите?
– Ваша правда, милорд. Я понимаю, милорд.
По тону Малькольма было ясно, что в этом вопросе он вовсе не разделяет мнения своего господина. Джулиан уставился на него неподвижным взглядом. Теперь мысли его приняли иное направление. Он вдруг понял: за грязными сплетнями на его счет скрывалось не одно лишь извечное людское желание облить грязью ближнего и полюбоваться, как он будет в ней барахтаться. В этом легко просматривались политический расчет, стремление соперников ослабить его влияние в парламенте.
Будь она неладна, эта политика, это перетряхивание грязного белья противников. Те же, чья репутация безупречна, рискуют стать жертвой мерзких измышлений. Сколько блестящих карьер рухнуло с оглушительным треском под натиском клеветы. Как омерзительна вся эта возня! Насколько приятнее ему было в деревне, в глуши, где жизнь проста и безыскусна. Подумав о Шедоухерсте, о своем убежище, он улыбнулся.
– Значит, вас это тоже огорчило, Малькольм?
– Еще бы, милорд. Меня заботит, смею вас уверить, вовсе не собственная репутация, а ваше доброе имя.
Джулиан с улыбкой качнул головой.
– Но я не вижу никакого выхода из этой глупой ситуации. Можно, конечно, вызвать сплетников на дуэль, одного за другим, и всех их прикончить. Но тогда, боюсь, население Лондона сократится вдвое, да и регенту вряд ли придется по душе, если его нынешний фаворит будет вынужден явиться на рассвете в Гайд-парк для того, чтобы быть убитым.
– Я тоже считаю, милорд, что это вряд ли его обрадует. – Малькольм слабо улыбнулся.
Вид у секретаря был донельзя унылый и подавленный, но держался он подчеркнуто прямо, расправив широкие плечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68