Пока она раздумывала и колебалась, стрелять ли ей в воздух или подождать, пока жеребец присоединится к своему табуну, с разных сторон прозвучали глухие выстрелы.
Ковбои заметили табун.
Прекрасная голова жеребца нервно дернулась, его ноздри раздулись. Он застыл на мгновение, а затем, напружинив мощные мышцы, прыгнул в сторону и помчался во весь опор навстречу опасности.
Жеребец был уже в нескольких ярдах от своего гарема, когда вокруг него неожиданно поднялся невообразимый шум громких криков и свиста, и в воздухе замелькали лассо. Не замедляя ни на секунду свой бешеный бег, жеребец устремился прямо на людей. Лошади под загонщиками испуганно заржали и метнулись в стороны, унося седоков с дороги жеребца. А тот направился дальше, прямо к пяти уведенным им с ранчо кобылам, которые держались вместе особняком от остального табуна. Шторм открыла рот от удивления, когда жеребец издал высокий трубный глас, в котором слышался призыв. Его карие глаза горели огнем, когда он на всем скаку подлетел к кобылам и начал покусывать их за бока и шеи, пытаясь обратить в бегство прочь от людей.
– Ты – хитрый дьявол, – прошептала Шторм в восхищении, – но на этот раз ты проиграешь.
Пока жеребец крутился вокруг своих новых кобыл, ковбои занялись остальными, стараясь согнать их вместе. Заржав от ярости, белый жеребец помчался к остальному гарему и начал описывать круги вокруг своего табуна, не подпуская людей и оттесняя кобыл назад к узкой тропке между скалами, откуда табун только что пришел на пастбище.
Но прежде чем замкнуть отступление и исчезнуть из виду, он остановился и посмотрел вслед пяти кобылам, которых ковбои уже погнали домой. Жеребец пронзительно заржал, как бы объявляя всему миру, что эти кобылы, в конце концов, будут его, и пустился за своим табуном.
Тело Шторм занемело от скачки вверх и вниз по крутым склонам. Она следовала за Джебом и ковбоями, дыша пылью, которую поднимали копыта их лошадей. Пыль висела в воздухе, раздражая глаза и горло. Доехав до загона, Шторм передала поводья своего коня одному из ковбоев и направилась в дом, чтобы предстать там пред грозными очами разгневанной Марии.
Но когда девушка вошла на кухню, экономка только сурово взглянула на нее и сказала:
– Глупая девчонка, иди умойся, а я пока соберу тебе чего-нибудь поесть.
– Спасибо, Мария, – Шторм поцеловала ее в гладкую пухлую щеку в благодарность за обещанный завтрак, но еще более она была благодарна за то, что эта добрая женщина избавляла ее от необходимости препираться и ссориться.
– Кейн будет просто счастлив, что его любимицы возвращены в стойло, – произнесла Мария через некоторое время, когда Шторм уже с аппетитом поглощала сосиски и горячие пирожки. – Я пойду с тобой к нему в лазарет только затем, чтобы увидеть радость на его симпатичном лице, когда ты сообщишь ему эту новость.
– К сожалению ты увидишь на его симпатичном лице совсем другое выражение, когда я сообщу ему, что он не вернется завтра домой, – произнесла Шторм с усмешкой и выглянула в окно, где в открытом загоне мирно паслись возвращенные на ранчо кобылы. Их шкуры, которые прежде блестели и лоснились от ежедневного тщательного ухода, теперь выглядели ужасно – покрытые колючками и царапинами. Счастье еще, что ни одна из них не была жеребая.
Около полудня Шторм и Мария въехали в Ларами и остановились у здания больницы.
– Вот черт! – воскликнула Мария, спешившись и вынимая из седельной сумки небольшой сверток, – ковбои уже здесь. Этот трепло Джеб наверняка все рассказал Кейну.
Шторм испытывала ту же досаду, что и Мария. Кейн придет в ярость, когда узнает, что ему не разрешили сегодня вернуться домой. Но он еще больше рассвирепеет, когда узнает, что она настояла на своем участии в охоте.
Когда женщины вошли в коридор, они услышали мужские голоса и смех.
– Надеюсь, что сестра милосердия вышвырнет всех этих ковбоев за дверь, – пробормотала Шторм и открыла дверь в палату Кейна.
Кейн сидел на кровати, его ушибленное бедро было обложено подушками. В его глазах светилась радость и благодарность этим парням, которые наперебой рассказывали ему об удачно закончившемся рейде к отрогам гор, в подробностях описывая, как они вызволяли его кобыл.
Прошло несколько секунд, прежде чем он заметил двух женщин, стоявших в дверях:, старшая из них бросала на него неодобрительные взгляды, а младшая поглядывала как-то странно.
– Мария! – воскликнул Кейн, глядя мимо сестры» потому что сразу же увидел – у нее в руках не было сумки с его одеждой. Неуклюже обняв экономку и смачно чмокнув ее в щеку, он развернул сверток, который Мария протянула ему, и с наслаждением втянул носом воздух.
– Сэндвичи с говядиной! Я знал, что ты меня в беде не оставишь, – произнес он, делая ударение на слове «ты» и устремляя на сестру взгляд, полный укора и осуждения.
Шторм ничего не ответила, а только улыбнулась ковбою, который быстро встал и уступил ей свой стул.
Когда парни принесли второй стул для Марии, и экономка уселась рядом с кроватью, она гневно взглянула на Джеба, стоявшего прислонясь к стене.
– Ты, значит, не мешкая, прямиком поспешил сюда, чтобы донести на Шторм, да?
Кейн уже приготовился вонзить зубы в сэндвич, но, услышав слова Марии, отложил его в сторону и бросил колючий взгляд на сестру.
– Ты ездила на охоту вместе с мужчинами? Признавайся!
– Я как раз собирался сказать тебе об этом, Кейн, – вмешался Джеб, не дав Шторм ответить на обращенный к ней вопрос. – Я велел ей возвращаться домой, но она и не подумала сделать это. Она была очень упряма и намеревалась идти до конца. Тогда я придумал трюк, чтобы вывести ее из игры. И мне это удалось!
На секунду в палате воцарилась мертвая тишина, а затем мужчины, закинув головы, разразились громовым хохотом. Шторм побагровела от стыда и полного замешательства. Схватив свою шляпу, она выбежала из комнаты, не обращая внимания на громкие призывы Кейна вернуться назад.
Мария тоже вскочила на ноги.
– Тупой старый козел! – бросила она в сильной ярости смутившемуся Джебу и поспешила вслед за Шторм.
По дороге домой женщины не перекинулись ни единым словом. Добравшись до ранчо, Шторм молча удалилась в свою комнату и сразу же легла там на кровать. Через, минуту в дверь постучали, и на пороге появилась Мария. Она присела на край кровати рядом со Шторм и тихо сказала:
– Не огорчайся из-за этого старого дурака. Временами мне кажется, что он уже просто выживает из ума. Никто даже не знает, сколько ему лет. Вероятно, он сам этого не знает. Кейн вроде бы слышал когда-то, как Джеб рассказывал, что работал здесь на ранчо будучи совсем молодым человеком, еще у твоего дедушки. Старик считает тебя и Кейна своей семьей и думает, что ты – все еще ребенок, которым надо помыкать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Ковбои заметили табун.
Прекрасная голова жеребца нервно дернулась, его ноздри раздулись. Он застыл на мгновение, а затем, напружинив мощные мышцы, прыгнул в сторону и помчался во весь опор навстречу опасности.
Жеребец был уже в нескольких ярдах от своего гарема, когда вокруг него неожиданно поднялся невообразимый шум громких криков и свиста, и в воздухе замелькали лассо. Не замедляя ни на секунду свой бешеный бег, жеребец устремился прямо на людей. Лошади под загонщиками испуганно заржали и метнулись в стороны, унося седоков с дороги жеребца. А тот направился дальше, прямо к пяти уведенным им с ранчо кобылам, которые держались вместе особняком от остального табуна. Шторм открыла рот от удивления, когда жеребец издал высокий трубный глас, в котором слышался призыв. Его карие глаза горели огнем, когда он на всем скаку подлетел к кобылам и начал покусывать их за бока и шеи, пытаясь обратить в бегство прочь от людей.
– Ты – хитрый дьявол, – прошептала Шторм в восхищении, – но на этот раз ты проиграешь.
Пока жеребец крутился вокруг своих новых кобыл, ковбои занялись остальными, стараясь согнать их вместе. Заржав от ярости, белый жеребец помчался к остальному гарему и начал описывать круги вокруг своего табуна, не подпуская людей и оттесняя кобыл назад к узкой тропке между скалами, откуда табун только что пришел на пастбище.
Но прежде чем замкнуть отступление и исчезнуть из виду, он остановился и посмотрел вслед пяти кобылам, которых ковбои уже погнали домой. Жеребец пронзительно заржал, как бы объявляя всему миру, что эти кобылы, в конце концов, будут его, и пустился за своим табуном.
Тело Шторм занемело от скачки вверх и вниз по крутым склонам. Она следовала за Джебом и ковбоями, дыша пылью, которую поднимали копыта их лошадей. Пыль висела в воздухе, раздражая глаза и горло. Доехав до загона, Шторм передала поводья своего коня одному из ковбоев и направилась в дом, чтобы предстать там пред грозными очами разгневанной Марии.
Но когда девушка вошла на кухню, экономка только сурово взглянула на нее и сказала:
– Глупая девчонка, иди умойся, а я пока соберу тебе чего-нибудь поесть.
– Спасибо, Мария, – Шторм поцеловала ее в гладкую пухлую щеку в благодарность за обещанный завтрак, но еще более она была благодарна за то, что эта добрая женщина избавляла ее от необходимости препираться и ссориться.
– Кейн будет просто счастлив, что его любимицы возвращены в стойло, – произнесла Мария через некоторое время, когда Шторм уже с аппетитом поглощала сосиски и горячие пирожки. – Я пойду с тобой к нему в лазарет только затем, чтобы увидеть радость на его симпатичном лице, когда ты сообщишь ему эту новость.
– К сожалению ты увидишь на его симпатичном лице совсем другое выражение, когда я сообщу ему, что он не вернется завтра домой, – произнесла Шторм с усмешкой и выглянула в окно, где в открытом загоне мирно паслись возвращенные на ранчо кобылы. Их шкуры, которые прежде блестели и лоснились от ежедневного тщательного ухода, теперь выглядели ужасно – покрытые колючками и царапинами. Счастье еще, что ни одна из них не была жеребая.
Около полудня Шторм и Мария въехали в Ларами и остановились у здания больницы.
– Вот черт! – воскликнула Мария, спешившись и вынимая из седельной сумки небольшой сверток, – ковбои уже здесь. Этот трепло Джеб наверняка все рассказал Кейну.
Шторм испытывала ту же досаду, что и Мария. Кейн придет в ярость, когда узнает, что ему не разрешили сегодня вернуться домой. Но он еще больше рассвирепеет, когда узнает, что она настояла на своем участии в охоте.
Когда женщины вошли в коридор, они услышали мужские голоса и смех.
– Надеюсь, что сестра милосердия вышвырнет всех этих ковбоев за дверь, – пробормотала Шторм и открыла дверь в палату Кейна.
Кейн сидел на кровати, его ушибленное бедро было обложено подушками. В его глазах светилась радость и благодарность этим парням, которые наперебой рассказывали ему об удачно закончившемся рейде к отрогам гор, в подробностях описывая, как они вызволяли его кобыл.
Прошло несколько секунд, прежде чем он заметил двух женщин, стоявших в дверях:, старшая из них бросала на него неодобрительные взгляды, а младшая поглядывала как-то странно.
– Мария! – воскликнул Кейн, глядя мимо сестры» потому что сразу же увидел – у нее в руках не было сумки с его одеждой. Неуклюже обняв экономку и смачно чмокнув ее в щеку, он развернул сверток, который Мария протянула ему, и с наслаждением втянул носом воздух.
– Сэндвичи с говядиной! Я знал, что ты меня в беде не оставишь, – произнес он, делая ударение на слове «ты» и устремляя на сестру взгляд, полный укора и осуждения.
Шторм ничего не ответила, а только улыбнулась ковбою, который быстро встал и уступил ей свой стул.
Когда парни принесли второй стул для Марии, и экономка уселась рядом с кроватью, она гневно взглянула на Джеба, стоявшего прислонясь к стене.
– Ты, значит, не мешкая, прямиком поспешил сюда, чтобы донести на Шторм, да?
Кейн уже приготовился вонзить зубы в сэндвич, но, услышав слова Марии, отложил его в сторону и бросил колючий взгляд на сестру.
– Ты ездила на охоту вместе с мужчинами? Признавайся!
– Я как раз собирался сказать тебе об этом, Кейн, – вмешался Джеб, не дав Шторм ответить на обращенный к ней вопрос. – Я велел ей возвращаться домой, но она и не подумала сделать это. Она была очень упряма и намеревалась идти до конца. Тогда я придумал трюк, чтобы вывести ее из игры. И мне это удалось!
На секунду в палате воцарилась мертвая тишина, а затем мужчины, закинув головы, разразились громовым хохотом. Шторм побагровела от стыда и полного замешательства. Схватив свою шляпу, она выбежала из комнаты, не обращая внимания на громкие призывы Кейна вернуться назад.
Мария тоже вскочила на ноги.
– Тупой старый козел! – бросила она в сильной ярости смутившемуся Джебу и поспешила вслед за Шторм.
По дороге домой женщины не перекинулись ни единым словом. Добравшись до ранчо, Шторм молча удалилась в свою комнату и сразу же легла там на кровать. Через, минуту в дверь постучали, и на пороге появилась Мария. Она присела на край кровати рядом со Шторм и тихо сказала:
– Не огорчайся из-за этого старого дурака. Временами мне кажется, что он уже просто выживает из ума. Никто даже не знает, сколько ему лет. Вероятно, он сам этого не знает. Кейн вроде бы слышал когда-то, как Джеб рассказывал, что работал здесь на ранчо будучи совсем молодым человеком, еще у твоего дедушки. Старик считает тебя и Кейна своей семьей и думает, что ты – все еще ребенок, которым надо помыкать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95