К несчастью… – Он поглядел вдаль, словно припоминая что-то неприятное, но тут же перевел взгляд на жену и грустно усмехнулся: – К несчастью, иногда мне это не удается, и тогда последствия бывают непредсказуемыми.
Уж не предостерегает ли он ее от попыток спорить и возражать?
– Рурк, ты родился в Хелфорде? – продолжала допытываться Саммер.
– Нет. На северном побережье, в местечке Хай-Тор. Дикая заброшенная голая пустыня, где вечно дуют свирепые ветры. Никого и ничего, кроме гомонящих чаек, клочьев белой пены на песке и нескольких узловатых скрюченных деревьев.
– Этим и объясняется твой тяжелый характер! – беспечно сообщила Саммер. – А вот я родилась в доме матери на полуострове Роузленд. В уединенной долине, надежно укрытой высокими холмами от бурь и непогод. Там царят тишина и покой, луга покрыты цветами, и раздается птичье пение.
– Именно поэтому ваше имение назвали Роузленд, а тебя – Саммер, – решил Рурк.
– Разумеется, – заверила она. Немыслимо, невозможно сказать правду о своем происхождении – уж лучше сладкая ложь! Ведь и она родилась на унылом северном побережье, в одиноком убогом домишке, где ее мать жила одна, покинутая игроком-мужем. По слухам, она едва выжила в ту лютую зиму и назвала ребенка Саммер, потому что очень страдала без солнца и тепла.
– Что же, леди Саммер Хелфорд, сегодня вы неотразимы. И если бы мне предложили любой райский уголок на земле, я все-таки предпочел бы остаться в этом проклятом экипаже, рядом с вами.
Он поднял ее с сиденья и, усадив к себе на колени, навил на палец блестящий черный локон. Она была так близко, что Рурк мог разглядеть тоненькие голубые жилки, пронизавшие веки, и золотистые искорки на концах мохнатых ресниц. Саммер обвела пальчиком едва заметную голубовато-черную щетину, остававшуюся на его щеках даже после тщательного бритья, и Рурк, вздрогнув, отдернул голову и с жадностью голодающего принялся осыпать поцелуями ее виски, глаза и губы. Она ощутила, как твердеет его плоть, и невольно вспомнила прошедшую ночь. Его ловкие пальцы уже успели расстегнуть жакет и добраться до мягких полушарий ее груди сквозь тонкую ткань кружевной сорочки.
Тихие стоны Саммер убедили Рурка, что ни один мужчина, кроме него, не играл с ней подобным образом. Его плоть грозила разорвать оковы кюлот, и Рурк немного подвинулся, так, что напрягшаяся плоть уютно улеглась в ложбинку между упругими полушариями ее ягодиц. Каждый раз, когда его большой палец терся о ее сосок, Саммер извивалась и прижималась к нему еще крепче. И при этом ухитрялась стискивать ягодицами самый кончик восставшей плоти, сводя Рурка с ума.
Наконец он понял, что, если не хочет опозориться, надо как-то отвлечь ее внимание. Уложив Саммер на сиденья, он поднял ее юбки и провел ладонью по ноге, дойдя до восхитительно нежного местечка чуть выше подвязок. Коварно усмехнувшись, Рурк неспешно стянул подвязку вместе с чулком и взялся за другую ногу.
– Рурк, – прошипела Саммер, – не можешь же ты раздеть меня прямо здесь!
– Неужели, моя маленькая невинность? – усмехнулся он.
Саммер только охнула, когда Рурк стащил второй чулок и торжествующе помахал им. Его рука снова дерзко пробралась под юбки, отыскала ее бедра, погладила поросший черными волосами холмик, спустилась к самому средоточию женской страсти.
Он вновь прижал ее к себе и заглушил тихий стон поцелуем. Пламя, объявшее ее тело, бушевало лесным пожаром. И не было смысла отрицать, что сама она хочет, жаждет, желает того, что он с ней делает.
Но карета вдруг замедлила ход и куда-то свернула. Кажется, они приехали!
Охваченная паникой, Саммер нервно дернулась, но Рурк, не давая ей подняться, прошептал:
– Почти на месте.
Разгадав двойной смысл его слов, она покорно отдалась исступленному наслаждению.
К счастью, обсаженная платанами подъездная аллея действительно оказалась достаточно длинной, и у Саммер хватило времени, чтобы застегнуть лиф, опустить юбки и найти туфли. Вот только прийти в себя она не успела. Карета остановилась перед огромным особняком. Кучер распахнул дверцы и опустил ступеньки прежде, чем Рурк, лукаво улыбнувшись, спрятал в карман ее чулки и подвязки.
Глава 16
Сэр Джек Гренвил, которому его величество недавно пожаловал титул графа Бат, лично спустился с крыльца, чтобы приветствовать старого друга, но, узрев неземное видение, замер, не веря своим глазам, и очнулся лишь когда знакомый низкий голос чуть насмешливо произнес:
– Джек, я решил принять твое приглашение и провести в Стоуве свой медовый месяц.
Саммер тяжело дышала, словно ей пришлось опрометью пробежать всю подъездную аллею. Джек Гренвил сжал руки новобрачной и фамильярно поцеловал ее в щечку. Господи, Хелфорд женился! Вот это новость! Впрочем, нет нужды оглядывать талию леди, желая удостовериться, что столь поспешный брак не вызван срочной необходимостью. Судя по бурно вздымавшейся груди и румяным щечкам, красавица совсем недавно посвящена в тайны любви своим ненасытным мужем.
Рурк незаметно подмигнул другу:
– Мы обвенчались вчерашней ночью. Джек, это моя жена Саммер.
Саммер попыталась сделать реверанс, поскольку перед ней был граф, а она, разумеется, понятия не имела, как вести себя с титулованными аристократами. Не может же она обратиться к нему «ваше графство»!
Но Джек сжал ее пальчики и не позволил присесть.
– Ах ты, продувная бестия! Где только ухитрился отыскать такое сокровище? Банни просто с ума сойдет, когда ее увидит! Ну заходите скорее, все, кроме короля, уже собрались!
Они проследовали за хозяином в парадный зал, и Саммер, ущипнув Рурка, испуганно прошептала:
– Банни – его жена?
– Нет, – хмыкнул тот, – его брат, Бернард Гренвил.
При виде блестящего собрания дам и кавалеров у Саммер душа ушла в пятки. Господи, а Рурк к тому же стащил ее чулки и подвязки!
Она ожгла мужа яростным взглядом, но тот улыбнулся еще шире.
Джек представил ее собравшимся, и едва по залу пронесся шепоток, что неизвестная прелестница лишь накануне стала женой лорда Хелфорда, как Саммер мгновенно оказалась в центре внимания. Великолепно одетые придворные расшаркивались перед ней и мели плюмажами шляп по восточным коврам. Каждый считал своим долгом объявить:
– Ваш покорный слуга, мадам!
– К вашим услугам, мадам!
Саммер невозмутимо выдерживала их алчные оценивающие взгляды. Жены придворных тепло приняли ее лишь только потому, что она была не любовницей, а законной супругой. Знатные дамы, которые переспали со всеми присутствующими здесь мужчинами, тоже удостоили ее беседой: вновь прибывшая была красива, а следовательно, могла стать соперницей любой из них.
Саммер так и не сумела запомнить все имена и вскоре оставила бесплодные попытки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
Уж не предостерегает ли он ее от попыток спорить и возражать?
– Рурк, ты родился в Хелфорде? – продолжала допытываться Саммер.
– Нет. На северном побережье, в местечке Хай-Тор. Дикая заброшенная голая пустыня, где вечно дуют свирепые ветры. Никого и ничего, кроме гомонящих чаек, клочьев белой пены на песке и нескольких узловатых скрюченных деревьев.
– Этим и объясняется твой тяжелый характер! – беспечно сообщила Саммер. – А вот я родилась в доме матери на полуострове Роузленд. В уединенной долине, надежно укрытой высокими холмами от бурь и непогод. Там царят тишина и покой, луга покрыты цветами, и раздается птичье пение.
– Именно поэтому ваше имение назвали Роузленд, а тебя – Саммер, – решил Рурк.
– Разумеется, – заверила она. Немыслимо, невозможно сказать правду о своем происхождении – уж лучше сладкая ложь! Ведь и она родилась на унылом северном побережье, в одиноком убогом домишке, где ее мать жила одна, покинутая игроком-мужем. По слухам, она едва выжила в ту лютую зиму и назвала ребенка Саммер, потому что очень страдала без солнца и тепла.
– Что же, леди Саммер Хелфорд, сегодня вы неотразимы. И если бы мне предложили любой райский уголок на земле, я все-таки предпочел бы остаться в этом проклятом экипаже, рядом с вами.
Он поднял ее с сиденья и, усадив к себе на колени, навил на палец блестящий черный локон. Она была так близко, что Рурк мог разглядеть тоненькие голубые жилки, пронизавшие веки, и золотистые искорки на концах мохнатых ресниц. Саммер обвела пальчиком едва заметную голубовато-черную щетину, остававшуюся на его щеках даже после тщательного бритья, и Рурк, вздрогнув, отдернул голову и с жадностью голодающего принялся осыпать поцелуями ее виски, глаза и губы. Она ощутила, как твердеет его плоть, и невольно вспомнила прошедшую ночь. Его ловкие пальцы уже успели расстегнуть жакет и добраться до мягких полушарий ее груди сквозь тонкую ткань кружевной сорочки.
Тихие стоны Саммер убедили Рурка, что ни один мужчина, кроме него, не играл с ней подобным образом. Его плоть грозила разорвать оковы кюлот, и Рурк немного подвинулся, так, что напрягшаяся плоть уютно улеглась в ложбинку между упругими полушариями ее ягодиц. Каждый раз, когда его большой палец терся о ее сосок, Саммер извивалась и прижималась к нему еще крепче. И при этом ухитрялась стискивать ягодицами самый кончик восставшей плоти, сводя Рурка с ума.
Наконец он понял, что, если не хочет опозориться, надо как-то отвлечь ее внимание. Уложив Саммер на сиденья, он поднял ее юбки и провел ладонью по ноге, дойдя до восхитительно нежного местечка чуть выше подвязок. Коварно усмехнувшись, Рурк неспешно стянул подвязку вместе с чулком и взялся за другую ногу.
– Рурк, – прошипела Саммер, – не можешь же ты раздеть меня прямо здесь!
– Неужели, моя маленькая невинность? – усмехнулся он.
Саммер только охнула, когда Рурк стащил второй чулок и торжествующе помахал им. Его рука снова дерзко пробралась под юбки, отыскала ее бедра, погладила поросший черными волосами холмик, спустилась к самому средоточию женской страсти.
Он вновь прижал ее к себе и заглушил тихий стон поцелуем. Пламя, объявшее ее тело, бушевало лесным пожаром. И не было смысла отрицать, что сама она хочет, жаждет, желает того, что он с ней делает.
Но карета вдруг замедлила ход и куда-то свернула. Кажется, они приехали!
Охваченная паникой, Саммер нервно дернулась, но Рурк, не давая ей подняться, прошептал:
– Почти на месте.
Разгадав двойной смысл его слов, она покорно отдалась исступленному наслаждению.
К счастью, обсаженная платанами подъездная аллея действительно оказалась достаточно длинной, и у Саммер хватило времени, чтобы застегнуть лиф, опустить юбки и найти туфли. Вот только прийти в себя она не успела. Карета остановилась перед огромным особняком. Кучер распахнул дверцы и опустил ступеньки прежде, чем Рурк, лукаво улыбнувшись, спрятал в карман ее чулки и подвязки.
Глава 16
Сэр Джек Гренвил, которому его величество недавно пожаловал титул графа Бат, лично спустился с крыльца, чтобы приветствовать старого друга, но, узрев неземное видение, замер, не веря своим глазам, и очнулся лишь когда знакомый низкий голос чуть насмешливо произнес:
– Джек, я решил принять твое приглашение и провести в Стоуве свой медовый месяц.
Саммер тяжело дышала, словно ей пришлось опрометью пробежать всю подъездную аллею. Джек Гренвил сжал руки новобрачной и фамильярно поцеловал ее в щечку. Господи, Хелфорд женился! Вот это новость! Впрочем, нет нужды оглядывать талию леди, желая удостовериться, что столь поспешный брак не вызван срочной необходимостью. Судя по бурно вздымавшейся груди и румяным щечкам, красавица совсем недавно посвящена в тайны любви своим ненасытным мужем.
Рурк незаметно подмигнул другу:
– Мы обвенчались вчерашней ночью. Джек, это моя жена Саммер.
Саммер попыталась сделать реверанс, поскольку перед ней был граф, а она, разумеется, понятия не имела, как вести себя с титулованными аристократами. Не может же она обратиться к нему «ваше графство»!
Но Джек сжал ее пальчики и не позволил присесть.
– Ах ты, продувная бестия! Где только ухитрился отыскать такое сокровище? Банни просто с ума сойдет, когда ее увидит! Ну заходите скорее, все, кроме короля, уже собрались!
Они проследовали за хозяином в парадный зал, и Саммер, ущипнув Рурка, испуганно прошептала:
– Банни – его жена?
– Нет, – хмыкнул тот, – его брат, Бернард Гренвил.
При виде блестящего собрания дам и кавалеров у Саммер душа ушла в пятки. Господи, а Рурк к тому же стащил ее чулки и подвязки!
Она ожгла мужа яростным взглядом, но тот улыбнулся еще шире.
Джек представил ее собравшимся, и едва по залу пронесся шепоток, что неизвестная прелестница лишь накануне стала женой лорда Хелфорда, как Саммер мгновенно оказалась в центре внимания. Великолепно одетые придворные расшаркивались перед ней и мели плюмажами шляп по восточным коврам. Каждый считал своим долгом объявить:
– Ваш покорный слуга, мадам!
– К вашим услугам, мадам!
Саммер невозмутимо выдерживала их алчные оценивающие взгляды. Жены придворных тепло приняли ее лишь только потому, что она была не любовницей, а законной супругой. Знатные дамы, которые переспали со всеми присутствующими здесь мужчинами, тоже удостоили ее беседой: вновь прибывшая была красива, а следовательно, могла стать соперницей любой из них.
Саммер так и не сумела запомнить все имена и вскоре оставила бесплодные попытки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138