Гул в ушах стал громче, а потом все оборвалось.
Марк посмотрел на ее безвольно распростертое тело и перевел взгляд на свои руки. Он никогда не считал себя необузданным и решительным. На самом деле он долгие годы образцово владел собой, но, подслушав речь Клодии, обращенную к портрету Джастина, пришел в ярость. Это был холодный, контролируемый гнев. Странным образом он сумел сохранить чувство полной своей невиновности: он был уверен в своем праве на то, что только что сделал. Наследство должно было достаться ему, оно было его наследством, и он не собирался с ним расставаться. А последним человеком, которого видели вместе с Клодией, был Эшфорд. Поэтому Марк должен все сделать так, чтобы в убийстве заподозрили Тони Вардена.
Он поднялся и подошел к письменному столу своего троюродного брата. Выдвинув из стола все ящики, он разбросал их содержимое по полу. Потом измял турецкий коврик у дивана и опрокинул столик с изящной резьбой, который его кузен привез из Индии.
Клодия казалась мирно спящей на диване.
– Слишком уж ты умиротворенна, моя милая, – пробормотал он. – Нет, я полагаю, что тебя найдут на полу, платье твое будет порвано, а волосы распущены.
Он поднял тело и бросил его на ковер. Теперь она лежала как мешок, с неестественно скрюченными руками и ногами.
– Так-то лучше. Значит, приходит Эшфорд, требует денег. Она ему ничего не дает и пытается его прогнать. А он – опытный вояка. Прикончил ее ловко и бесшумно.
Марк стоял спиной к двери и был так занят, что даже не заметил, как все это время дверь оставалась открытой.
Джим, проводив на улицу Тони и впустив Марка, маялся в полудреме в передней, нетерпеливо дожидаясь, когда же, наконец, можно будет уйти спать. Досон велел ему сходить поглядеть, не поднялась ли хозяйка к себе в спальню. Он подумал, что она может бодрствовать всю ночь, тогда и ему не придется спать. Но она добрая женщина, эта леди Фэрхейвен. Джим был уверен, что стоит ему заглянуть к ней и спросить, не нужно ли чего, она сжалится и отправит его отдыхать.
Однако леди Фэрхейвен ничего уже не было нужно. И никогда ни о чем она его уже не попросит. В библиотеке хозяйничал Марк Хейлзуорт. Он рылся в письменном столе, сбивал ковры с их привычных мест и мычал что-то про лорда Эшфорда. Джим сразу понял, что тут делает Фэрхейвен. Леди Фэрхейвен оставалась одна, когда Эшфорд ушел от нее. Это Джим знал наверняка, потому что Тони попросил его, уходя, заглянуть к ней. Разве стал бы он говорить это Джиму, будь он ее убийцей? Нет, это лорд Фэрхейвен убил его хозяйку, а он, Джим, – свидетель. Но не только свидетель. Он еще и слуга, которого на это хозяйство пристроил сам Фэрхейвен. А если, не приведи Господи, этот Фэрхейвен увидит его сейчас, то, чего доброго, прикончит и своего соглядатая.
Джим осторожно взялся за ручку двери и тихонько затворил ее, а потом на цыпочках спустился в переднюю. Вещи он брать не будет. При нем, слава Богу, остались чаевые от Фэрхейвена да еще целая гинея, которую сунул, уходя, Эшфорд. Какой он тогда был радостный и щедрый! Джиму этих денег на какое-то время хватит. А теперь, не мешкая, надо уходить из этого дома. Лондон большой, можно затеряться.
11
Когда горничная леди Фэрхейвен постучала утром в дверь и не услышала ответа, она решила бесшумно войти в спальню, чтобы поднять шторы. Ее хозяйка обыкновенно поднималась рано. Если и случалось ей поспать подольше, она предпочитала, чтобы ее будило солнце. Увидев, что хозяйки в спальне нет и, похоже, постель оставалась нетронутой всю ночь, горничная очень удивилась.
Она не знала, где ее хозяйка. Лорд Эшфорд. Но это было просто смешно. Леди Фэрхейвен ни за что не поехала бы к нему одна, тем более на ночь. Спустившись по лестнице, она услышала дворецкого, который разыскивал Джима.
– Еще час назад ему следовало быть на кухне и помогать готовить завтрак. – В голосе Досона ощущалось недовольство.
– Я его сегодня еще не видела, – ответила экономка.
– Мистер Досон!
– Да, Мэри? – Тон был раздраженным.
– Леди Фэрхейвен нет в ее спальне, и, похоже, что ее там не было всю ночь.
Дворецкий нахмурился.
– Значит, спальня пуста? Да, сегодняшней ночью она беседовала в библиотеке с лордом Эшфордом. И они оставались там, когда я уходил отдыхать. Разумеется, леди Фэрхейвен сама меня отослала. Может, она на диване задремала?
– Мистер Досон!
– Ладно вам, Мэри. Мы же видим, что происходит. Он мог задержаться… гм… допоздна. Правда, когда я покинул библиотеку, не очень было похоже, что дело до этого дойдет. Хорошо. Я сам спущусь туда и погляжу.
Досон легонько постучал в дверь библиотеки и, не дождавшись ответа, открыл ее. Поначалу до него никак не доходило увиденное. Ну да, так оно и есть, леди Фэрхейвен лежит в этой комнате. Но вовсе не умиротворенно дремлет на диване. “Как можно, чтобы дама провела всю ночь на полу, да еще в такой неудобной позе? ” – думал старый слуга. Его сознание отказывалось принять действительность.
Он склонился над телом и попытался нащупать пульс. Его не было. Дворецкий мягко провел ладонью по ее лицу. Он закрыл ей глаза и пригладил волосы. Поправив платье и укрыв ее ноги, он выпрямился и потрясенно оглядел комнату, отмечая про себя, что столик опрокинут, а все ящики письменного стола выдвинуты. Наконец взгляд его остановился на портрете покойного хозяина. Дворецкий был почти уверен, что глаза лорда Фзрхейвена будут глядеть на него с обвиняющей укоризной. Однако взор лорда был прям и открыт, хотя Досон поклялся бы, что выражение лица на портрете немножечко изменилось. Во взоре чувствовалась какая-то мягкость. Лорд Фэрхейвен как будто хотел сказать: “Не надо печалиться, она вернулась ко мне”.
Дворецкий тряхнул головой, силясь сбросить это наваждение, и, затворив за собой дверь, обратился к собравшимся слугам:
– До прихода констебля никому в библиотеку не входить!
– Так сюда явится полиция?! – выдохнула экономка.
– Да, миссис Питт. Кажется… – Досон откашлялся. – Такое впечатление, что леди Фэрхейвен убита.
Пока ждали прихода полиции, Досон расспросил остальных слуг. Нет, ничего они не слышали, все были на третьем этаже. Уильям, деливший комнату с Джимом, сказал, что уснул сразу, как только лег в постель, и, лишь проснувшись, заметил, что на соседней кровати никого нет.
Дворецкий поднялся с ним наверх, чтобы осмотреть комнату.
– Поглядите, ничего не пропало, а, Уильям?
– Нет, мистер Досон. По-моему, все на месте, – ответил Уильям, быстро окинув взглядом комнату.
Прибывший констебль повторил многие из вопросов, уже заданных Досоном, а потом заперся с последним.
– Расскажите мне все, что вы запомнили о минувшем вечере, мистер Досон.
– Леди Фэрхейвен вернулась примерно в два часа утра. Ее сопровождал лорд Эшфорд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Марк посмотрел на ее безвольно распростертое тело и перевел взгляд на свои руки. Он никогда не считал себя необузданным и решительным. На самом деле он долгие годы образцово владел собой, но, подслушав речь Клодии, обращенную к портрету Джастина, пришел в ярость. Это был холодный, контролируемый гнев. Странным образом он сумел сохранить чувство полной своей невиновности: он был уверен в своем праве на то, что только что сделал. Наследство должно было достаться ему, оно было его наследством, и он не собирался с ним расставаться. А последним человеком, которого видели вместе с Клодией, был Эшфорд. Поэтому Марк должен все сделать так, чтобы в убийстве заподозрили Тони Вардена.
Он поднялся и подошел к письменному столу своего троюродного брата. Выдвинув из стола все ящики, он разбросал их содержимое по полу. Потом измял турецкий коврик у дивана и опрокинул столик с изящной резьбой, который его кузен привез из Индии.
Клодия казалась мирно спящей на диване.
– Слишком уж ты умиротворенна, моя милая, – пробормотал он. – Нет, я полагаю, что тебя найдут на полу, платье твое будет порвано, а волосы распущены.
Он поднял тело и бросил его на ковер. Теперь она лежала как мешок, с неестественно скрюченными руками и ногами.
– Так-то лучше. Значит, приходит Эшфорд, требует денег. Она ему ничего не дает и пытается его прогнать. А он – опытный вояка. Прикончил ее ловко и бесшумно.
Марк стоял спиной к двери и был так занят, что даже не заметил, как все это время дверь оставалась открытой.
Джим, проводив на улицу Тони и впустив Марка, маялся в полудреме в передней, нетерпеливо дожидаясь, когда же, наконец, можно будет уйти спать. Досон велел ему сходить поглядеть, не поднялась ли хозяйка к себе в спальню. Он подумал, что она может бодрствовать всю ночь, тогда и ему не придется спать. Но она добрая женщина, эта леди Фэрхейвен. Джим был уверен, что стоит ему заглянуть к ней и спросить, не нужно ли чего, она сжалится и отправит его отдыхать.
Однако леди Фэрхейвен ничего уже не было нужно. И никогда ни о чем она его уже не попросит. В библиотеке хозяйничал Марк Хейлзуорт. Он рылся в письменном столе, сбивал ковры с их привычных мест и мычал что-то про лорда Эшфорда. Джим сразу понял, что тут делает Фэрхейвен. Леди Фэрхейвен оставалась одна, когда Эшфорд ушел от нее. Это Джим знал наверняка, потому что Тони попросил его, уходя, заглянуть к ней. Разве стал бы он говорить это Джиму, будь он ее убийцей? Нет, это лорд Фэрхейвен убил его хозяйку, а он, Джим, – свидетель. Но не только свидетель. Он еще и слуга, которого на это хозяйство пристроил сам Фэрхейвен. А если, не приведи Господи, этот Фэрхейвен увидит его сейчас, то, чего доброго, прикончит и своего соглядатая.
Джим осторожно взялся за ручку двери и тихонько затворил ее, а потом на цыпочках спустился в переднюю. Вещи он брать не будет. При нем, слава Богу, остались чаевые от Фэрхейвена да еще целая гинея, которую сунул, уходя, Эшфорд. Какой он тогда был радостный и щедрый! Джиму этих денег на какое-то время хватит. А теперь, не мешкая, надо уходить из этого дома. Лондон большой, можно затеряться.
11
Когда горничная леди Фэрхейвен постучала утром в дверь и не услышала ответа, она решила бесшумно войти в спальню, чтобы поднять шторы. Ее хозяйка обыкновенно поднималась рано. Если и случалось ей поспать подольше, она предпочитала, чтобы ее будило солнце. Увидев, что хозяйки в спальне нет и, похоже, постель оставалась нетронутой всю ночь, горничная очень удивилась.
Она не знала, где ее хозяйка. Лорд Эшфорд. Но это было просто смешно. Леди Фэрхейвен ни за что не поехала бы к нему одна, тем более на ночь. Спустившись по лестнице, она услышала дворецкого, который разыскивал Джима.
– Еще час назад ему следовало быть на кухне и помогать готовить завтрак. – В голосе Досона ощущалось недовольство.
– Я его сегодня еще не видела, – ответила экономка.
– Мистер Досон!
– Да, Мэри? – Тон был раздраженным.
– Леди Фэрхейвен нет в ее спальне, и, похоже, что ее там не было всю ночь.
Дворецкий нахмурился.
– Значит, спальня пуста? Да, сегодняшней ночью она беседовала в библиотеке с лордом Эшфордом. И они оставались там, когда я уходил отдыхать. Разумеется, леди Фэрхейвен сама меня отослала. Может, она на диване задремала?
– Мистер Досон!
– Ладно вам, Мэри. Мы же видим, что происходит. Он мог задержаться… гм… допоздна. Правда, когда я покинул библиотеку, не очень было похоже, что дело до этого дойдет. Хорошо. Я сам спущусь туда и погляжу.
Досон легонько постучал в дверь библиотеки и, не дождавшись ответа, открыл ее. Поначалу до него никак не доходило увиденное. Ну да, так оно и есть, леди Фэрхейвен лежит в этой комнате. Но вовсе не умиротворенно дремлет на диване. “Как можно, чтобы дама провела всю ночь на полу, да еще в такой неудобной позе? ” – думал старый слуга. Его сознание отказывалось принять действительность.
Он склонился над телом и попытался нащупать пульс. Его не было. Дворецкий мягко провел ладонью по ее лицу. Он закрыл ей глаза и пригладил волосы. Поправив платье и укрыв ее ноги, он выпрямился и потрясенно оглядел комнату, отмечая про себя, что столик опрокинут, а все ящики письменного стола выдвинуты. Наконец взгляд его остановился на портрете покойного хозяина. Дворецкий был почти уверен, что глаза лорда Фзрхейвена будут глядеть на него с обвиняющей укоризной. Однако взор лорда был прям и открыт, хотя Досон поклялся бы, что выражение лица на портрете немножечко изменилось. Во взоре чувствовалась какая-то мягкость. Лорд Фэрхейвен как будто хотел сказать: “Не надо печалиться, она вернулась ко мне”.
Дворецкий тряхнул головой, силясь сбросить это наваждение, и, затворив за собой дверь, обратился к собравшимся слугам:
– До прихода констебля никому в библиотеку не входить!
– Так сюда явится полиция?! – выдохнула экономка.
– Да, миссис Питт. Кажется… – Досон откашлялся. – Такое впечатление, что леди Фэрхейвен убита.
Пока ждали прихода полиции, Досон расспросил остальных слуг. Нет, ничего они не слышали, все были на третьем этаже. Уильям, деливший комнату с Джимом, сказал, что уснул сразу, как только лег в постель, и, лишь проснувшись, заметил, что на соседней кровати никого нет.
Дворецкий поднялся с ним наверх, чтобы осмотреть комнату.
– Поглядите, ничего не пропало, а, Уильям?
– Нет, мистер Досон. По-моему, все на месте, – ответил Уильям, быстро окинув взглядом комнату.
Прибывший констебль повторил многие из вопросов, уже заданных Досоном, а потом заперся с последним.
– Расскажите мне все, что вы запомнили о минувшем вечере, мистер Досон.
– Леди Фэрхейвен вернулась примерно в два часа утра. Ее сопровождал лорд Эшфорд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63