И что ужасно — я это знала с самого начала! Но я предпочла подчиниться матери, а не прислушаться к голосу сердца.
Ханна была явно поражена откровенностью Синтии.
— Ты хочешь сказать, что это твоя мать, а вовсе не ты хотела, чтобы ты…
— Да, именно так. — Синтия махнула рукой, отметая догадку Ханны как несущественную. — Неужели тебя это удивляет, Ханна? Разве ты не замечала, что я всегда подчинялась воле мамы? Хотя, признаться, я делала это все с большей неохотой. Но я всегда считала, что послушание само по себе — добродетель. Поэтому-то даже вопреки здравому смыслу я всегда старалась быть покорной. Теперь я думаю, что это детская добродетель. А как взрослый человек, я должна иметь собственное мнение и сама принимать решения.
— Ты права, — горячо поддержала ее Ханна. — Почему чье-то мнение должно быть более веским, чем твое?
Синтия засмеялась. Ей вдруг стало легко. Даже немного кружилась голова.
— Как это похоже на тебя! Ты всегда соглашаешься со мной, какие бы сумасшедшие идеи у меня ни возникали. Но я могла бы назвать несколько причин, по которым мое мнение не так уж и убедительно. Прежде всего я так редко следовала собственному мнению, что могу ошибиться, если вдруг начну на него полагаться.
Ханна улыбнулась. Она явно уже чувствовала себя лучше.
— Возможно, ты немного и отстала от жизни, — согласилась она. — Тебе надо начинать постепенно, с малого. Но не думаю, что это должно тебя останавливать, Синтия. Тебе надо учиться думать своей головой. Нам всем это не помешало бы.
— Я так и сделаю, — пообещала Синтия. — Я буду сама принимать решения. Я постараюсь противостоять маме. — Ее уже начали одолевать первые сомнения. Она сурово их подавляла, понимая, что впервые в жизни она преодолевает свою робость, а вовсе не бунтарство. Интересный поворот!
Она глубоко вздохнула и улыбнулась Ханне. — Я совершенно уверена в одном. Я не имею никаких видов на твоего мистера Эллсуорта.
Даже в полутемной комнате Синтия заметила, как Ханна смутилась и покраснела.
— Он не мой мистер Эллсуорт.
— Даже если это сейчас и не так, — твердо заявила Синтия, — в один прекрасный день он может стать твоим мистером Эллсуортом. И у меня не было никакого права вмешиваться в ваши отношения, зная о твоих чувствах к нему. — В приступе раскаяния она подошла к подруге и взяла ее за руки. — Что за размазня я была! Нет мне никакого оправдания, Ханна, никакого! Я лишь могу умолять тебя о прощении.
— Не говори глупостей. Ты просто поступила так, как считала нужным.
После того как дружеские отношения были восстановлены, Ханна заявила, что она готова вернуться в бальный зал. Она обещала танец своему дяде Малкому, и он, возможно, уже ее разыскивает. Синтия убедила Ханну выйти из комнаты первой, потому что хотела немного побыть одна, чтобы собраться с мыслями и с силами. Что-то ждет ее впереди? Заметила ли мать ее долгое отсутствие? И как отреагирует?
Она редко оставалась одна. Несмотря на то что в голове царил хаос, Синтия восприняла одиночество как нечто замечательное. Она подошла к стеклянной двери и открыла ее. Свежий воздух хлынул в душную комнату. Она вздохнула полной грудью, упиваясь прохладой. Музыка, приглушенно доносившаяся из зала, звучала особенно волнующе в тишине ночи. Она прислонилась головой к косяку и задумчиво глядела на звездное небо. А подумать было о чем.
Но очень скоро она услышала слабый скрип двери. Ей не надо было оборачиваться, чтобы понять, кто вошел.
— Здесь холодно, — сказал Дерек.
— Мне нравится. — Она не двинулась, не повернула головы, а продолжала смотреть на звезды. За спиной раздались тихие шаги, а воздух словно наполнился электричеством.
— Ты, конечно, понимаешь, что я кое-что слышал из того, что произошло между тобой и леди Ханной. Кажется, она добилась того, чего не смог я. — Его тихий голос прозвучал над самым ее ухом.
Синтия обернулась и посмотрела на него. Его лицо было совсем близко. Серебристый свет луны, лившийся в открытую дверь, обволакивал их слабым сиянием. Их взгляды встретились, и сердце Синтии затрепетало.
— Что ты имеешь в виду? — прошептала она потерянно.
Голос Дерека тоже был тихим и взволнованным.
— Если я правильно понял, ты согласилась больше не заманивать в свои сети Джона Эллсуорта.
— Ax, это.
— Так я правильно понял?
Его близость и настойчивость сделали свое дело.
— Да, — призналась она, потупившись, — Я поступила плохо. Теперь я это понимаю. Я надеюсь, — она искоса взглянула на него и тут же опустила глаза, — я надеюсь, что ты не обиделся. На то, что Ханне удалось убедить меня, а тебе — нет.
— Обиделся? Да я в восторге.
Но его оптимизм был преждевременным.
— Ну и зря. Новости не такие приятные, как ты, возможно, рассчитываешь.
— Я тебя не понимаю, Синтия. Это же все меняет.
— Мне жаль тебя разочаровывать. Ты себе не представляешь, как мне жаль. Но для нас с тобой это ничего не меняет. По крайней мере… — Ее голос оборвался. Он молча ждал, пока она найдет нужные слова, чтобы продолжить. — По правде говоря, я пока и сама не знаю. Мне надо все хорошенько обдумать. Мне надо разобраться, и очень тщательно, в том, что изменилось, а что — нет. — Она вздохнула. — Безусловно лишь то, что я не стану больше пытаться заполучить Джона Эллсуорта. Это мое решение окончательно.
Дерек был явно сбит с толку.
— Знаешь, Синтия, я терпеливый человек. — Он очень осторожно подбирал слова, как будто его хваленая выдержка висела на тончайшем волоске. — Но даже у святого лопнуло бы терпение. Я-то думал, что ты наконец образумилась, но, видимо, ошибся. Помилуй, Синтия, если уж ты решила не делать меня самым счастливым человеком на свете, зачем ты хочешь позволить сорваться с крючка Эллсуорту? — Ответ, очевидно, тут же пришел ему в голову. — Это имеет какое-то отношение к леди Ханне?
Синтия не сомневалась, что Дерек догадается о том, что Ханна влюблена в мистера Эллсуорта. Но по крайней мере не она сказала ему об этом. Улыбнувшись, она покачала головой.
— Я не могу обмануть доверие.
— Не можешь, и не надо. И слепому видно, что происходит. — Немного подумав, он нахмурился. — В целом я одобряю твое решение. Значит, у тебя более мягкое сердце, чем тебе приписывает молва. Однако, если ты жертвуешь своими амбициями ради счастья подруги, это означает лишь то, что ты согласилась отказаться только от Эллсуорта. Насколько я понимаю, твое намерение выйти замуж за очень богатого человека не изменилось.
— Правильно. И поэтому тебе, увы, не на что надеяться.
На его лице было написано отвращение.
— Ты откровенна.
— А зачем кривить душой? Бесполезно. Ты заслуживаешь того, чтобы знать, как обстоят дела.
— Да, это самое малое, что ты можешь для меня сделать, — холодно улыбнулся он и отошел прочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Ханна была явно поражена откровенностью Синтии.
— Ты хочешь сказать, что это твоя мать, а вовсе не ты хотела, чтобы ты…
— Да, именно так. — Синтия махнула рукой, отметая догадку Ханны как несущественную. — Неужели тебя это удивляет, Ханна? Разве ты не замечала, что я всегда подчинялась воле мамы? Хотя, признаться, я делала это все с большей неохотой. Но я всегда считала, что послушание само по себе — добродетель. Поэтому-то даже вопреки здравому смыслу я всегда старалась быть покорной. Теперь я думаю, что это детская добродетель. А как взрослый человек, я должна иметь собственное мнение и сама принимать решения.
— Ты права, — горячо поддержала ее Ханна. — Почему чье-то мнение должно быть более веским, чем твое?
Синтия засмеялась. Ей вдруг стало легко. Даже немного кружилась голова.
— Как это похоже на тебя! Ты всегда соглашаешься со мной, какие бы сумасшедшие идеи у меня ни возникали. Но я могла бы назвать несколько причин, по которым мое мнение не так уж и убедительно. Прежде всего я так редко следовала собственному мнению, что могу ошибиться, если вдруг начну на него полагаться.
Ханна улыбнулась. Она явно уже чувствовала себя лучше.
— Возможно, ты немного и отстала от жизни, — согласилась она. — Тебе надо начинать постепенно, с малого. Но не думаю, что это должно тебя останавливать, Синтия. Тебе надо учиться думать своей головой. Нам всем это не помешало бы.
— Я так и сделаю, — пообещала Синтия. — Я буду сама принимать решения. Я постараюсь противостоять маме. — Ее уже начали одолевать первые сомнения. Она сурово их подавляла, понимая, что впервые в жизни она преодолевает свою робость, а вовсе не бунтарство. Интересный поворот!
Она глубоко вздохнула и улыбнулась Ханне. — Я совершенно уверена в одном. Я не имею никаких видов на твоего мистера Эллсуорта.
Даже в полутемной комнате Синтия заметила, как Ханна смутилась и покраснела.
— Он не мой мистер Эллсуорт.
— Даже если это сейчас и не так, — твердо заявила Синтия, — в один прекрасный день он может стать твоим мистером Эллсуортом. И у меня не было никакого права вмешиваться в ваши отношения, зная о твоих чувствах к нему. — В приступе раскаяния она подошла к подруге и взяла ее за руки. — Что за размазня я была! Нет мне никакого оправдания, Ханна, никакого! Я лишь могу умолять тебя о прощении.
— Не говори глупостей. Ты просто поступила так, как считала нужным.
После того как дружеские отношения были восстановлены, Ханна заявила, что она готова вернуться в бальный зал. Она обещала танец своему дяде Малкому, и он, возможно, уже ее разыскивает. Синтия убедила Ханну выйти из комнаты первой, потому что хотела немного побыть одна, чтобы собраться с мыслями и с силами. Что-то ждет ее впереди? Заметила ли мать ее долгое отсутствие? И как отреагирует?
Она редко оставалась одна. Несмотря на то что в голове царил хаос, Синтия восприняла одиночество как нечто замечательное. Она подошла к стеклянной двери и открыла ее. Свежий воздух хлынул в душную комнату. Она вздохнула полной грудью, упиваясь прохладой. Музыка, приглушенно доносившаяся из зала, звучала особенно волнующе в тишине ночи. Она прислонилась головой к косяку и задумчиво глядела на звездное небо. А подумать было о чем.
Но очень скоро она услышала слабый скрип двери. Ей не надо было оборачиваться, чтобы понять, кто вошел.
— Здесь холодно, — сказал Дерек.
— Мне нравится. — Она не двинулась, не повернула головы, а продолжала смотреть на звезды. За спиной раздались тихие шаги, а воздух словно наполнился электричеством.
— Ты, конечно, понимаешь, что я кое-что слышал из того, что произошло между тобой и леди Ханной. Кажется, она добилась того, чего не смог я. — Его тихий голос прозвучал над самым ее ухом.
Синтия обернулась и посмотрела на него. Его лицо было совсем близко. Серебристый свет луны, лившийся в открытую дверь, обволакивал их слабым сиянием. Их взгляды встретились, и сердце Синтии затрепетало.
— Что ты имеешь в виду? — прошептала она потерянно.
Голос Дерека тоже был тихим и взволнованным.
— Если я правильно понял, ты согласилась больше не заманивать в свои сети Джона Эллсуорта.
— Ax, это.
— Так я правильно понял?
Его близость и настойчивость сделали свое дело.
— Да, — призналась она, потупившись, — Я поступила плохо. Теперь я это понимаю. Я надеюсь, — она искоса взглянула на него и тут же опустила глаза, — я надеюсь, что ты не обиделся. На то, что Ханне удалось убедить меня, а тебе — нет.
— Обиделся? Да я в восторге.
Но его оптимизм был преждевременным.
— Ну и зря. Новости не такие приятные, как ты, возможно, рассчитываешь.
— Я тебя не понимаю, Синтия. Это же все меняет.
— Мне жаль тебя разочаровывать. Ты себе не представляешь, как мне жаль. Но для нас с тобой это ничего не меняет. По крайней мере… — Ее голос оборвался. Он молча ждал, пока она найдет нужные слова, чтобы продолжить. — По правде говоря, я пока и сама не знаю. Мне надо все хорошенько обдумать. Мне надо разобраться, и очень тщательно, в том, что изменилось, а что — нет. — Она вздохнула. — Безусловно лишь то, что я не стану больше пытаться заполучить Джона Эллсуорта. Это мое решение окончательно.
Дерек был явно сбит с толку.
— Знаешь, Синтия, я терпеливый человек. — Он очень осторожно подбирал слова, как будто его хваленая выдержка висела на тончайшем волоске. — Но даже у святого лопнуло бы терпение. Я-то думал, что ты наконец образумилась, но, видимо, ошибся. Помилуй, Синтия, если уж ты решила не делать меня самым счастливым человеком на свете, зачем ты хочешь позволить сорваться с крючка Эллсуорту? — Ответ, очевидно, тут же пришел ему в голову. — Это имеет какое-то отношение к леди Ханне?
Синтия не сомневалась, что Дерек догадается о том, что Ханна влюблена в мистера Эллсуорта. Но по крайней мере не она сказала ему об этом. Улыбнувшись, она покачала головой.
— Я не могу обмануть доверие.
— Не можешь, и не надо. И слепому видно, что происходит. — Немного подумав, он нахмурился. — В целом я одобряю твое решение. Значит, у тебя более мягкое сердце, чем тебе приписывает молва. Однако, если ты жертвуешь своими амбициями ради счастья подруги, это означает лишь то, что ты согласилась отказаться только от Эллсуорта. Насколько я понимаю, твое намерение выйти замуж за очень богатого человека не изменилось.
— Правильно. И поэтому тебе, увы, не на что надеяться.
На его лице было написано отвращение.
— Ты откровенна.
— А зачем кривить душой? Бесполезно. Ты заслуживаешь того, чтобы знать, как обстоят дела.
— Да, это самое малое, что ты можешь для меня сделать, — холодно улыбнулся он и отошел прочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74