Шейх вошел как всегда бесшумно и стал спиной к входу. Он переоделся: вместо костюма для верховой езды на нем был теперь кибрnote 17, застегнутый до горла и перехваченный в талии широким кушаком. Голова с очень коротко стриженными волосами была не покрыта. С какой-то львиной грацией и бесконечной уверенностью в себе стоял этот человек, вот так, молча, и глядел на нее, по-прежнему одетую в бриджи и сапожки.
Глаза его сузились, и девушка вся напряглась, приготовившись к борьбе.
— Вы играете в шахматы? — спросил он. Лорна ожидала другого вопроса — почему она не надела того, что прислал он, — и, кладя шахматную фигурку в шкатулку, почувствовала, что рука ее дрожит. Однако, закрыв крышку, произнесла вполне холодно:
— А вы, мсье, играете?
— Все хитроумные игры, смысл которых в нападении и защите, в атаке и отступлении, были придуманы утонченным восточным умом, — медленно произнес шейх, приближаясь к ней. Лорна сжалась; ей захотелось куда-нибудь укрыться.
— Вы дрожите, словно птенец. — Наклонившись к столику, он взял с блюда миндаль, скорлупа которого тут же треснула под его крепкими зубами. Белая одежда красиво оттеняла его загорелое лицо, шею и руки. На указательном пальце правой руки Лорна заметила массивное кольцо с выгравированными на нем знаками… Нет, все-таки шейх был очень хорош своей мрачной, повелительной красотой, с такими мощными широкими плечами, что тень от них полностью закрывала Лорну, когда он, словно башня, возвышался над ней, повернувшись спиной к свету.
— Вы смотрите на меня так, будто я собираюсь вас съесть. — В его голосе чувствовалась насмешка. — А почему вы не надели того, что принесла служанка? Вам было бы гораздо удобнее, чем в этих бриджах и сапожках!
— Я предпочитаю носить свою одежду! — Лорна сунула руки в карманы бриджей и стала еще больше похожа на мальчика. — Ас чего это вам вообще вздумалось присылать мне одежду, принц Касим? Уж не для того ли, чтобы облегчить свою совесть, вы решили одеть меня словно наложницу?
Он вздернул темную бровь.
— В лагере я предпочитаю, чтобы меня титуловали шейхом, впрочем к вам это не относится. К тому же, как вам должно быть известно, дьявол совести не имеет.
— Так значит у вас множество титулов? — Ее тон стал брезгливо-презрительным. — А для меня вы все равно хуже того злосчастного конокрада! Тот был беден и нуждался в деньгах, вот и… похитил меня.
— Почему вы так уверены в этом? — Белые зубы шейха сокрушили еще один орех.
— Потому что простому арабу я должна казаться слишком худой и бледной, — с вызовом ответила Лорна. — Я ведь не «луна в четырнадцатый день ее рождения»note 18, с соблазнительными изгибами и глазами газели.
Шейх тихо рассмеялся, словно гортанно промурлыкал своим смуглым горлом.
— Для женщины вы очень скромны и, не сомневаюсь, хотите, чтобы я также счел вас худой и бледной.
— Его желтовато-карие глаза скользнули по ней. — Мне досадно, что вы предпочли этот мальчишеский вид. На такой гибкой, изящной фигурке, как ваша, восточный наряд выглядел бы гораздо лучше.
Когда он своим низким голосом явно намеренно упомянул о ее фигуре, Лорне захотелось убежать и спрятаться. Она вдруг ощутила, что рубашка облипает ее, а бриджи выдают стройность ее бедер. И радости ее не было предела, когда занавеска откинулась и вошел слуга с подносом, на котором стояло несколько блюд под крышками.
Проворно и искусно он расставил блюда на столике и разлил по бокалам с серебряным ободком какую-то прохладную жидкость зеленого цвета. На Лорну слуга не взглянул ни разу. Все так же скромно опустив глаза, он поклонился и выскользнул из шатра, оставив ее наедине со своим хозяином.
— Садитесь, прошу вас. — Шейх показал на диван.
— Я… я не голодна, — с вызовом произнесла она.
— А я уверен, что голодны, mon enfantnote 19. — Шейх поднял ее на руки, как ребенка, и усадил между больших диванных подушек. Сам уселся рядом и протянул ей один из бокалов. — Это — лаймун, напиток из сока особых лимонов, мяты и меда. Прошу. Я знаю, что пить вам тоже хочется.
— Ничего вы обо мне не знаете, — возразила девушка. — Для вас я только предмет!
— Но весьма украшающий обстановку. — Голос его смягчился. Он поднес бокал к ее губам. — Глупышка вы, да еще и своенравная, прямо как девочка, которая пугливо убегает, случайно увидев свое отражение в пруду. Неужели вы не осознаете собственной красоты?
Лорна смотрела на него во все глаза, которые приняли совершенно фиалковый оттенок: казалось, будто взяли два цветка и прижали к ее юному бледному лицу.
— Пейте же. — В голосе шейха слышалась мягкая непреклонность. — Вы уже немного охрипли, а мне вовсе не хочется принуждать вас жаловаться.
— И это говорите вы? Да ведь кроме принуждения и силы вы никакого закона не знаете! Ваши собственные люди бояться вас до смерти.
— Почему вы так решили? Уж не потому ли, что Хасан и Захра отказались помочь вам сбежать? — Он рассмеялся, а Лорна, воспользовавшись тем, что шейх держал бокал с лаймуном у самых ее губ, схватила бокал и сразу же отодвинулась в сторону. Прихлебывая напиток, она наблюдала, как хозяин смуглыми пальцами разрывал надвое жареных голубей, лежавших поверх красиво выложенного на блюде риса с овощами.
— Идите сюда. Вам нужно поесть; впрочем, не есть же вам руками. — И он показал на столовые приборы с перламутровыми ручками. — Вы же весь день провели в пустыне, на воздухе и, должно быть, очень проголодались. Хасан — прекрасный повар и сильно обидится, если вы не попробуете ни кусочка из нашего ужина.
Нашего ужин а. Ее передернуло, но под пристальным взглядом этих карих глаз Лорна взяла немного кускусаnote 20 и заставила себя съесть.
— Ну а теперь кусочек голубя, — ласково уговаривал шейх, положив ей на тарелку одну из поджаренных птичек.
— Как вы все любите голубей, — заметила Лорна, зная, что этих птиц специально отлавливают в пустыне сетями из-за нежного мяса.
— Естественно, — ответил он, опять вздернув бровь уже знакомым ей манером. — Попробовав, вы тоже признаете, что это — царская еда.
— Вернее — принцева, — поправила она, внимательно глядя, как шейх, скатав из плова аккуратный шарик, отправил его в рот. Лорна заподозрила, что он специально демонстрирует ей манеры жителя пустыни, а услышав его смех, поняла, что была права.
Через некоторое время слуга принес кофе и разлил его по крохотным, изящным чашечкам. Кофе был французский, но из-за своих опасений Лорна оказалась не в состоянии оценить его по достоинству. Прежде чем удалить Хасана, шейх сказал ему несколько слов, и Лорна с ужасом поняла, что с этой минуты они остаются совершенно одни.
Поэтому она удивилась, когда занавеска шатра приоткрылась еще раз и появилась длинноногая гончая с шелковистой шерстью;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40