— Когда-нибудь, девочка моя, — он звонко рассмеялся, — мне удастся исторгнуть у тебя совсем другой крик. У англичан, видишь ли, есть одна слабость: они заканчивают тем, что начинают любить своих врагов.
— Любить? — Девушка все еще боролась и с ним и с предательской слабостью своего сердца. — Не понимаю, как ты осмеливаешься употреблять это слово, если для тебя оно не имеет решительно никакого смысла.
— Доведись тебе, mon angenote 53, хоть однажды разделить со мною любовь, ты перепугалась бы до смерти. Маленькая льдинка, ты и представления не имеешь, какой яростной может быть любовь мужчины и женщины.
— А тебе откуда это известно? — парировала Лорна. — Ты же никогда никого не любил.
— По-твоему, я любил только пустыню, а? Смеясь, шейх отпустил ее и принялся ломать вырванные из земли кусты тамариска. Они были сухие, и вскоре уже пылал веселый огонь. Устроив на ночь коня, Касим подошел к костру и присел у потрескивавшего огня. Лорна, услышав, как в темноте, за кругом света, опять завыл шакал, нервно повернула голову в ту сторону.
— Не бойся. — Горящая веточка, поднесенная к сигарете, на миг осветила его красивое лицо. — Пока костер горит, шакалы близко не подойдут.
— У них такой жуткий, голодный вой. — Она поплотнее закуталась в плащ. — А за костром такая тьма…
— Просто звезды закрыты тучами. — Его окурок догорел. — Иди сюда; положи голову мне на колени и попытайся немного поспать.
Лорна чувствовала сильную усталость и слабость, да и глаза резало от попавшего в них песка. Хорошо бы поспать… И после минутного колебания последовала его совету. Но и засыпая, девушка остро ощущала их уединенность от мира. Дым тамарискового костра смешивался с дымом сигареты… Тепло его тела начало согревать ее.
Неожиданно шейх опустил глаза и поймал ее взгляд.
— Ты еще не спишь?
— Все это так странно, словно нас в мире и осталось всего двое… — Лорна утонула в его золотистых глазах, такими задумчивыми и одновременно настороженными они были в отсветах костра.
— Адам и Ева. — Где-то глубоко в зрачках мелькнула искорка усмешки. — Пустыню ведь называют еще Садами Аллаха, а частица Евы есть в каждой женщине.
— Она была искусительницей, — пробормотала Лорна.
— В самом деле? — Изогнув бровь, шейх смотрел ей прямо в глаза. — Мы здесь совершенно одни, даже звезды закрылись чадрой, и если ты не заснешь сию же минуту, я начну думать, будто ты искушаешь меня, чтобы я тебя поцеловал.
Девушка затаила дыхание, понимая, что растает не только от поцелуя, но даже от его простого прикосновения, а потому быстро откинулась, словно стараясь увернуться от его губ, и услышала, как он тихо и беззлобно засмеялся.
Шейх опирался на валун, и плотные складки его плаща образовали вокруг Лорны что-то вроде палатки. Потрескивал костер, и через некоторое время она все-таки уступила слабости, охватившей ее все сильнее. И медленно поплыла в сон, убаюкиваемая и охраняемая тем самым человеком, от которого убегала… для того лишь, чтобы обрести себя вновь в его объятиях.
Глава 11
Пронесшаяся песчаная буря была такой силы, что окружающий ландшафт необычайно переменился, будто неведомый великан придал барханам другие очертания. Лорна, глядя, как Касим постоянно озирается, понимала, что он по восходящему солнцу определяет направление, по которому они могли бы добраться до лагеря.
Она бросила взгляд на холмы, остававшиеся у них за спиной. Там лежал Ираа… Впрочем теперь он мог находиться где угодно — хоть в двух шагах, хоть за тысячу миль; ее уже заботило другое. Девушка высоко подняла голову, и солнце запуталось в ее волосах.
— Наш путь лежит на юг, — произнес шейх с иронией.
Лорна встретилась взглядом с его мерцающими глазами. Интересно, какова была бы его реакция, скажи она, что и сама теперь хочет ехать с ним на юг, что никогда больше даже не оглянется на холодный север. Нет, пока что это следовало держать при себе. У этого пустынного жителя сложный характер — он любит борьбу, вызов, и пока она борется с ним, то может быть уверена, что занимает достаточное место в его жизни.
— Ты, кажется, не уверен в местности, — сказала Лорна. — А если мы заблудимся?
— Заблудиться с тобой — это то, о чем я мечтал.
— Он многообещающе улыбнулся. — Сияние твоих волос затемняет солнце; просто удивительно, что ты выглядишь такой свежей после бури и ночи, проведенной в пустыне.
Она пристально посмотрела на его небритое лицо, и шейх с шутливым унынием провел пальцами по щекам.
— Тебе-то, маленькая мадам, легко сохранять свежий вид. Одна только дерзость из твоих уст, а я…
— Он шагнул к ней, и девушка прижалась спиной к коню, который попятился и коротко заржал. Огромная радость затопила ее, и вырвался полусмех, полувздох, когда Касим, схватив ее за талию, прижал к себе так сильно, что она перегнулась почти пополам.
Гибкая, стройная в своих бриджах и рубашке, Лорна затрепетала в его объятиях, а он смотрел на нее золотистыми глазами, сиявшими под растрепанными черными волосами.
— Я мог бы сломать тебя пополам и раскидать половинки в разные стороны, — тихо и страстно говорил Касим. — Если бы я захотел, то мог бы заставить тебя слушаться одного лишь движения моей руки.
— Это только потому, что я не завтракала и очень слаба, — съязвила она в ответ.
Улыбаясь и блестя зубами, он взглянул в глаза девушки, похожие на синие цветы, раскрывшиеся навстречу солнцу, а потом вдруг привлек к себе с такой силой, что она каждой своей косточкой почувствовала — шейх отчаянно нуждается в ней, но никогда на скажет об этом открыто. Несмотря на вседозволенность, которую ему давала неограниченная власть, возможностей расслабиться и отдохнуть душой у него было совсем немного, а с нею он мог позволить себе забыть о некоторых условностях и обязательствах, которые на него налагало его положение. Нет, не покорная рабыня нужна ему, а именно она, Лорна, — вся такая нежно-светлая, хрупкая, изящная, рядом с ним кажущаяся еще светлее и изящнее. И она теперь была готова принадлежать ему, уже и не вспоминая о том, что могла бы полюбить человека более цивилизованного и быть им любимой.
Когда Касим целовал ее полураскрытые губы, девушка умирала от желания, любви и страха за будущее. Он ласкал губами ее щеки, шею, слегка царапаясь щетиной.
— Теперь, моя девочка, пора ехать!
Выпустив Лорну из объятий, шейх направился к коню, чтобы убедиться, что горячий и своенравный жеребец в порядке. Ему предстояло много миль нести их обоих на своей спине под палящим солнцем, поэтому половину воды пришлось отдать ему. Когда хозяин коснулся его шеи, сильное животное встряхнуло гривой, обнюхало широкое хозяйское плечо и тихонько заржало, выражая так свою любовь.
Поправляя шеш, Лорна наблюдала за ними, и ей вспомнились слова шейха, что о лошадях он всегда заботился куда больше, чем о мелькавших в его жизни женщинах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40