Я уже собирался впихнуть свою тушку и найти какого-нибудь воришку, чтобы шарахнул мне молнию.
Кларисса смущенно заморгала, услышав эти слова, когда леди Хейвард осведомленно заявила:
– Это жаргон.
– Жаргон? – переспросила Лидия в таком же замешательстве, какое ощущала Кларисса.
– Сленг, дорогая, – объяснила леди Хейвард, жалость в ее голосе ясно давала понять, что они безнадежно отстали от жизни. – Сейчас среди молодых людей это последний крик моды.
– О! – коротко ответила Лидия. Ей явно было неприятно выглядеть невежественной. – Ну, я редко следую всем этим новомодным увлечениям. Они так часто меняются. Так что он сказал?
Наступила короткая пауза, прежде чем леди Хейвард заговорила, а когда она все-таки начала, ее неуверенность была очевидна.
– Я точно не знаю. По-моему, он сказал что-то о том, что его носовой платок был украден.
– А, дамы! – Эти два слова были выдохнуты с удовлетворением, и Кларисса заморгала, выпрямляясь, когда смутное цветное пятно ворвалось в комнату. Это было очень подвижное цветное пятно, одна часть его, что, похоже, была носовым платком, раскачивалась по комнате, как будто расчищая путь. Это совершенно определенно был не лорд Гревилл – по крайней мере не тот лорд Гревилл, которого она знапа, в волнении осознала Кларисса. Она с тревогой взглянула в сторону мачехи.
Однако вместо того, чтобы удивиться этому явному самозванцу, ее мачеха, похоже, была совершенно очарована. Она встала.
– Лорд Гревилл, как мило, что вы нанесли нам визит!
– О, что вы, не стоит благодарности. Для меня это удовольствие. – Он проплыл через комнату к Лидии, где остановился и в знак приветствия поцеловал ей руку, а потом повернулся туда, где сидела Кларисса. – А, леди Кларисса, вы прекрасны, как всегда. Очарован.
Он взял ее руку и поднял ее вверх, чтобы, громко чмокнув губами, поцеловать ее. Затем тут же отпустил ее, как будто ее кожа была обжигающе горяча, и перешел к леди Хейвард.
– И леди Хейвард – действительно настоящее удовольствие! Сегодня я самый счастливый из людей. Три прекрасные женщины в одной комнате.
– Вы нам льстите! – воскликнула мачеха Клариссы. – Не хотите ли выпить чаю, милорд?
– Разумеется, разумеется. Чудесно.
– Садитесь, пожалуйста.
– Благодарю вас.
Наступила тишина, пока все возвращались на свои места – все, кроме Клариссы, которая не вставала со своего. Потом все удовлетворенно вздохнули.
– Знаете, это сюрприз, милорд. Чему же мы обязаны этим визитом? – спросила леди Крамбри, наливая ему чай.
– Обязаны? – Его голос звучал удивленно. – Что вы, вы ничем не обязаны. Я никогда не обременяю своих друзей, как бы восхитительны они ни были.
У него вырвалось почти девчоночье хихиканье, заставившее Клариссу в волнении широко раскрыть глаза. Господи! Она была почти слепа, но не глуха. Это определенно был не тот лорд Гревилл, которого она знала. У того голос был глубокий и хрипловатый, почти как у его кузена. Его слова были серьезны и корректны. Это не может быть лорд Реджиналд Гревилл, решила она, но две другие женщины любезно захихикали в ответ на его шутку.
«Но кто же он?» – спрашивала себя Кларисса. Несомненно, ее мачеха и леди Хейвард, обе обладавшие превосходным зрением, узнали бы в нем самозванца, если бы это был не настоящий лорд Гревилл. А ни одна из них, похоже, ничуть не встревожилась. Единственное, что оставалось думать Клариссе, – что это действительно был лорд Гревилл, но что он разыгрывает какую-то шараду. Хотя она не могла придумать, для чего бы ему так вести себя. Он говорил очень похоже на... ну, честно говоря, он говорил очень похоже на женщину.
Эта мысль пришла ей в голову как раз тогда, когда Кларисса вспомнила, что спрашивала лорда Моубри, не развратник ли его кузен, и предупреждала его, что с таким Лидия ни за что не отпустит ее кататься верхом. Очевидно, они решили успокоить страхи ее мачехи этим мастерским представлением.
Кларисса восторгалась его актерскими способностями, когда лорд Гревилл признался:
– Вообще-то я просто испытывал свои новые верхний Бен и калп и хотел проверить, какой они произведут эффект на самых прекрасных дам в Лондоне.
Мачеха Клариссы и леди Хейвард по-девчоночьи захихикали от такого комплимента. Кларисса спросила то, что две другие дамы явно боялись спросить и тем самым продемонстрировать свое невежество:
– Э... а что на самом деле такое эти верхний бен и калп, милорд?
– О, это мои пальто и шляпа, милая девушка, – объяснил Реджиналд высоким дребезжащим голосом. Потом он вскочил на ноги и изобразил перед ней небольшой пируэт, видимо, чтобы продемонстрировать свои пальто и шляпу, как будто бы не знал, что она слепая. – Что вы думаете? Прекрасно сидит, вам так не кажется?
Кларисса сощурилась изо всех сил, но он так и остался вертящимся мазком зеленоватого цвета. Вместо нее заговорила Лидия, защебетав:
– О, это очаровательно! Вы должны дать мне имя вашего портного, чтобы я могла передать его моему мужу.
– Просто великолепно, – согласилась леди Хейвард.
Кларисса закашлялась, пытаясь скрыть свой смех от мысли, что ее отец хотя бы задумается о том, чтобы надеть вещь такого цвета. У него бы случился припадок. Лорд Крамбри был очень консервативен.
Очевидно, удовлетворенный их похвалами, лорд Гревилл с довольным вздохом снова опустился в свое кресло.
– Я всегда стараюсь следовать моде. Мне все было интересно, стоит ли искать еще и подходящие лолли и кикси. Что вы думаете?
– Я думаю, это звучит очаровательно, – в очевидном замешательстве ответила Лидия, даже леди Хейвард пробормотала что-то точно так же потерянно. Похоже, ее познания в жаргоне были не настолько обширны, как она пыталась изобразить.
Только Кларисса спросила:
– Чем конкретно должны быть лолли и кикси, милорд?
– Рубашка и бриджи, – терпеливо объяснил Гревилл, и брови Клариссы взметнулись вверх, когда она представила, что он наденет под пальто точно такого же зеленого цвета рубашку и бриджи. Она услышала веселье в его голосе, когда он добавил: – Но я подумал, что это будет немного чересчур, поэтому я побултыхал мою лучшую белую лолли и решил обойтись ею. Нет сомнений, это к лучшему. Я ненавижу швырять на ветер башли.
– Я ужасно сожалею, – смущенно сказала Кларисса. – Что вы сделали с вашей рубашкой... то есть... лолли?
– Я побултыхал ее... Постирал, – объяснил он в ответ на тишину, которой были встречены его слова. – Я постирал мою рубашку.
– О да, конечно. Что ж это хорошо, – сказала Лидия, как если бы что-то поняла.
Не обращая на нее внимания, Кларисса спросила:
– А что такое башли?
– Господи, да деньги, конечно!
– Ну конечно же! – воскликнули обе женщины, как будто их раздражало очевидное невежество Клариссы. Но она была уверена, что они тоже понятия не имели, что такое башли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Кларисса смущенно заморгала, услышав эти слова, когда леди Хейвард осведомленно заявила:
– Это жаргон.
– Жаргон? – переспросила Лидия в таком же замешательстве, какое ощущала Кларисса.
– Сленг, дорогая, – объяснила леди Хейвард, жалость в ее голосе ясно давала понять, что они безнадежно отстали от жизни. – Сейчас среди молодых людей это последний крик моды.
– О! – коротко ответила Лидия. Ей явно было неприятно выглядеть невежественной. – Ну, я редко следую всем этим новомодным увлечениям. Они так часто меняются. Так что он сказал?
Наступила короткая пауза, прежде чем леди Хейвард заговорила, а когда она все-таки начала, ее неуверенность была очевидна.
– Я точно не знаю. По-моему, он сказал что-то о том, что его носовой платок был украден.
– А, дамы! – Эти два слова были выдохнуты с удовлетворением, и Кларисса заморгала, выпрямляясь, когда смутное цветное пятно ворвалось в комнату. Это было очень подвижное цветное пятно, одна часть его, что, похоже, была носовым платком, раскачивалась по комнате, как будто расчищая путь. Это совершенно определенно был не лорд Гревилл – по крайней мере не тот лорд Гревилл, которого она знапа, в волнении осознала Кларисса. Она с тревогой взглянула в сторону мачехи.
Однако вместо того, чтобы удивиться этому явному самозванцу, ее мачеха, похоже, была совершенно очарована. Она встала.
– Лорд Гревилл, как мило, что вы нанесли нам визит!
– О, что вы, не стоит благодарности. Для меня это удовольствие. – Он проплыл через комнату к Лидии, где остановился и в знак приветствия поцеловал ей руку, а потом повернулся туда, где сидела Кларисса. – А, леди Кларисса, вы прекрасны, как всегда. Очарован.
Он взял ее руку и поднял ее вверх, чтобы, громко чмокнув губами, поцеловать ее. Затем тут же отпустил ее, как будто ее кожа была обжигающе горяча, и перешел к леди Хейвард.
– И леди Хейвард – действительно настоящее удовольствие! Сегодня я самый счастливый из людей. Три прекрасные женщины в одной комнате.
– Вы нам льстите! – воскликнула мачеха Клариссы. – Не хотите ли выпить чаю, милорд?
– Разумеется, разумеется. Чудесно.
– Садитесь, пожалуйста.
– Благодарю вас.
Наступила тишина, пока все возвращались на свои места – все, кроме Клариссы, которая не вставала со своего. Потом все удовлетворенно вздохнули.
– Знаете, это сюрприз, милорд. Чему же мы обязаны этим визитом? – спросила леди Крамбри, наливая ему чай.
– Обязаны? – Его голос звучал удивленно. – Что вы, вы ничем не обязаны. Я никогда не обременяю своих друзей, как бы восхитительны они ни были.
У него вырвалось почти девчоночье хихиканье, заставившее Клариссу в волнении широко раскрыть глаза. Господи! Она была почти слепа, но не глуха. Это определенно был не тот лорд Гревилл, которого она знала. У того голос был глубокий и хрипловатый, почти как у его кузена. Его слова были серьезны и корректны. Это не может быть лорд Реджиналд Гревилл, решила она, но две другие женщины любезно захихикали в ответ на его шутку.
«Но кто же он?» – спрашивала себя Кларисса. Несомненно, ее мачеха и леди Хейвард, обе обладавшие превосходным зрением, узнали бы в нем самозванца, если бы это был не настоящий лорд Гревилл. А ни одна из них, похоже, ничуть не встревожилась. Единственное, что оставалось думать Клариссе, – что это действительно был лорд Гревилл, но что он разыгрывает какую-то шараду. Хотя она не могла придумать, для чего бы ему так вести себя. Он говорил очень похоже на... ну, честно говоря, он говорил очень похоже на женщину.
Эта мысль пришла ей в голову как раз тогда, когда Кларисса вспомнила, что спрашивала лорда Моубри, не развратник ли его кузен, и предупреждала его, что с таким Лидия ни за что не отпустит ее кататься верхом. Очевидно, они решили успокоить страхи ее мачехи этим мастерским представлением.
Кларисса восторгалась его актерскими способностями, когда лорд Гревилл признался:
– Вообще-то я просто испытывал свои новые верхний Бен и калп и хотел проверить, какой они произведут эффект на самых прекрасных дам в Лондоне.
Мачеха Клариссы и леди Хейвард по-девчоночьи захихикали от такого комплимента. Кларисса спросила то, что две другие дамы явно боялись спросить и тем самым продемонстрировать свое невежество:
– Э... а что на самом деле такое эти верхний бен и калп, милорд?
– О, это мои пальто и шляпа, милая девушка, – объяснил Реджиналд высоким дребезжащим голосом. Потом он вскочил на ноги и изобразил перед ней небольшой пируэт, видимо, чтобы продемонстрировать свои пальто и шляпу, как будто бы не знал, что она слепая. – Что вы думаете? Прекрасно сидит, вам так не кажется?
Кларисса сощурилась изо всех сил, но он так и остался вертящимся мазком зеленоватого цвета. Вместо нее заговорила Лидия, защебетав:
– О, это очаровательно! Вы должны дать мне имя вашего портного, чтобы я могла передать его моему мужу.
– Просто великолепно, – согласилась леди Хейвард.
Кларисса закашлялась, пытаясь скрыть свой смех от мысли, что ее отец хотя бы задумается о том, чтобы надеть вещь такого цвета. У него бы случился припадок. Лорд Крамбри был очень консервативен.
Очевидно, удовлетворенный их похвалами, лорд Гревилл с довольным вздохом снова опустился в свое кресло.
– Я всегда стараюсь следовать моде. Мне все было интересно, стоит ли искать еще и подходящие лолли и кикси. Что вы думаете?
– Я думаю, это звучит очаровательно, – в очевидном замешательстве ответила Лидия, даже леди Хейвард пробормотала что-то точно так же потерянно. Похоже, ее познания в жаргоне были не настолько обширны, как она пыталась изобразить.
Только Кларисса спросила:
– Чем конкретно должны быть лолли и кикси, милорд?
– Рубашка и бриджи, – терпеливо объяснил Гревилл, и брови Клариссы взметнулись вверх, когда она представила, что он наденет под пальто точно такого же зеленого цвета рубашку и бриджи. Она услышала веселье в его голосе, когда он добавил: – Но я подумал, что это будет немного чересчур, поэтому я побултыхал мою лучшую белую лолли и решил обойтись ею. Нет сомнений, это к лучшему. Я ненавижу швырять на ветер башли.
– Я ужасно сожалею, – смущенно сказала Кларисса. – Что вы сделали с вашей рубашкой... то есть... лолли?
– Я побултыхал ее... Постирал, – объяснил он в ответ на тишину, которой были встречены его слова. – Я постирал мою рубашку.
– О да, конечно. Что ж это хорошо, – сказала Лидия, как если бы что-то поняла.
Не обращая на нее внимания, Кларисса спросила:
– А что такое башли?
– Господи, да деньги, конечно!
– Ну конечно же! – воскликнули обе женщины, как будто их раздражало очевидное невежество Клариссы. Но она была уверена, что они тоже понятия не имели, что такое башли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77