Все это время ей хотелось не прикосновения мужских рук, а успокаивающих объятий отца и матери. А теперь она ждала лишь прикосновения рук Мэтта. Скай знала, что даже маленькая уступка Серому Медведю может оказаться опасной. Он многое позволит себе и решит, что она чувствует то же, что и он сам. Таким был Серый Медведь. Внезапно Скай вспомнила, как он умел заставлять ее чувствовать себя связанной, несвободной, чувствовать себя птицей в клетке, в которой души не чают и о которой заботятся, но которая не вольна поступать так, как ей хочется.
— Я мечтала о том, что когда-нибудь наступят счастливые времена. Серый Медведь, но нельзя жить мечтами о том, чего никогда не произойдет.
— Но это может произойти прямо сейчас!
— Нет. Все изменилось, и я тоже. Серый Медведь внимательно посмотрел на Скай. Его черные глаза выражали недоумение и разочарование.
— Объясни мне все это.
— Нечего объяснять. Я никуда отсюда не уйду, как этого хочет Много Когтей. Я привыкла к той жизни, которую веду здесь. Ты же знаешь, что мы всегда были друзьями. Серый Медведь, и навсегда ими останемся, но не проси от меня большего.
— Ты ведь спала со Светловолосым, правда? — осуждающе произнес он. — Теперь ты его женщина. Сначала один бледнолицый — Монти Глассмен, теперь Мэтт Риордан, этот слуга закона, который хочет заморочить тебе голову и заставить поехать с ним в Шайенн. Ему на тебя наплевать, Скай! Это его работа. Это человек, который получает деньги за убийства других. Он делает это не для того, чтобы защитить свой народ, даже не себя! Он бросит тебя, как только выполнит свою «работу».
— Риордан — не мой мужчина и напрасно старается, как и ты, заставить меня уехать отсюда.
— Он уже давно живет с тобой в одной пещере, Скай. Неужели он ни разу не притронулся к тебе? Тогда он не мужчина.
— Прекрати, Серый Медведь! — Она попыталась сдержать свое раздражение. — Я рада тебя видеть, но я никуда не поеду ни с тобой, ни с кем-либо еще, пока сама не буду готова к этому. Неужели никто из вас не понимает, что если я уеду отсюда, то навсегда стану чужой на чужой земле? Это пугает меня! Я чувствую, что принадлежу только этой земле и больше никакой. У меня нет моего народа. Мой народ погиб.
— Твой народ — шошоны. Они помогут тебе, можешь быть уверена. Если начальник резервации и не узнает, кто ты такая, то узнает кто-нибудь другой.
— Не все шошоны благожелательно относятся к полукровкам. Они презирают нас так же, как и европейцы.
Серый Медведь встал, его разочарование росло.
— Верно. Но твои отговорки неубедительны. Ты должна стать членом нашего общества, но твое сердце обманывает тебя. Я думаю, ты просто боишься разделить позор и страдания шошонов.
— Ха! Ты поглупел. Ты ничего не знаешь о моих страданиях, и тебе следует придержать свой язык, пока ты этого не узнаешь.
Некоторое время они оба сидели молча, сожалея о всех тех колкостях, которые наговорили друг другу после долгой разлуки. Скай повернулась к индейцу и посмотрела полными печали глазами.
— Дела в резервации действительно так плохи, Серый Медведь? Я думала, что правительство выделило вам скот для разведения. К тому же у вас теперь есть фермы, на которых можно что-нибудь выращивать. По рассказам Много Когтей у меня создалось впечатление, что у шошонов дела идут хорошо.
— Много Когтей не все рассказал тебе, — с горечью ответил индеец. — Правительство и вправду снабжает нас продовольствием, но, похоже, только когда ему этого хочется. Кажется, они не понимают, что мы должны есть каждый день. Нам не разрешают покидать резервацию без специального разрешения, хотя многие это делают и уходят в лес стрелять дичь. А охотиться нам разрешено только раз в году. Бледнолицые же могут охотиться круглый год, и даже на наших землях, в резервации. Нашего скота с каждым годом становится все меньше и меньше так же, как и дичи в лесах. Скот крадут и бледнолицые, и даже индейцы других племен, и торговцы огненной водой, которые приходят в резервацию и не считают зазорным надругатся над индейской женщиной. А знаешь ли ты, что некоторые мужчины нашего племени настолько бедны, что продают бледнолицым своих дочерей, чтобы прокормить семью? — Скай расстроил рассказ друга.
— Неужели нельзя пресечь кражу скота?
— Правительству нет дела до того, что наш скот крадут, — со злобой ответил он. — Они начинают беспокоиться, только когда убивают владельца какого-нибудь крупного ранчо. Многих бледнолицых убили после того, как это случилось с твоей семьей, Скай. Похоже, слуги закона не собираются искать убийц. А может, просто не хотят.
— Но почему?
— Не знаю. — Серый Медведь пожал широкими плечами. Его глаза выражали жалость. — Все меньше людей обустраиваются здесь и строят ранчо. Они боятся за свою жизнь. Мне наплевать, что они не приходят сюда для нас это даже лучше, но странно, что на некоторых ранчо не затрагиваются проблемы, которые касаются всех остальных.
— Что ты имеешь в виду?
— Возьмем, к примеру, Глассмена. У него нет никаких проблем. Он говорит, что потерял часть скота, но его стада растут, заполняя все пастбища, как когда-то стада бизонов.
— Ты ненавидишь Расти Глассмена только потому, что он отец Монти, — сказала Скай, — поэтому ты выбрал именно его.
— Я действительно не питаю к нему никакой симпатии, но все, что я сказал, чистая правда.
— Ну хорошо, а как же с полями в резервации? Неужели тоже ничего не получилось?
— Мы пытались вырастить картофель и пшеницу, как учили нас в резервации. Но мы не фермеры! Мы охотники и воины! А они держат нас на привязи, как собак или коз!
В голосе индейца слышалось разочарование жизнью, но Скай не могла предложить ему никакого решения. Она ничем не могла изменить создавшуюся ситуацию, хотя очень этого хотела. Один человек не в состоянии повлиять на правительство и изменить его халатное отношение к закону, пока… этот человек не назовет имен тех, кто убивает людей и крадет скот.
— Мне очень жаль, что я не слышала обо всех переменах, происшедших за эти годы в резервации. А теперь скажи мне, почему ты не женился. Я уверена, что есть много красивых девушек, которые бы мечтали о браке с тобой.
Серый Медведь прислонился к стволу дерева, положив руки на узкие бедра, и застыл в надменной позе, которая была так знакома Скай. — Индеец был не таким высоким, как Мэтт Риордан, и не был так крепко сложен, но Серый Медведь был очень молод, и его фигура еще до конца не оформилась. Он всегда отказывался носить одежду белых людей и до сих пор оставался верен своим убеждениям. Серый Медведь был увешан массой бус и подвесок из всевозможных предметов, начиная от зубов животных и кончая когтями, ракушками и бисером. На ногах у него были кожаные штаны и мокасины. Его длинные черные волосы были расчесаны, а передние пряди заплетены в косы, перевязаны на концах веревкой и украшены перьями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89