– Черт возьми, я желаю наслаждаться домашним уютом!
– Папа, но почему я не могу жить во дворце одна? – удивилась Синара. – Четырнадцати – и пятнадцатилетние девушки обходятся без опекунов. Разве про меня ходят сплетни? Чем я заслужила твое недоверие? Ты дал мне свободу, и вот уже несколько недель, как я вполне самостоятельна. Вы с мамой только и делаете, что ездите на скачки, а по вечерам ложитесь спать чуть ли не засветло! Через несколько недель мне исполнится семнадцать. Ты дал мне срок до конца года, но как же я могу привести Гарри к алтарю, если буду торчать в Куинз-Молверне?
– Она права, – кивнула Жасмин.
– Ну... не знаю... – протянул герцог.
– Я приеду домой в августе, ко дню рождения бабушки. Обещаю! – воскликнула Синара. – Пожалуйста, позволь мне остаться.
– Если так тревожишься, попроси королеву присмотреть за ней, – предложила Жасмин. – В конце концов, Синара – член семьи.
– Прекрасная мысль! – оживилась герцогиня Ланди. – И мне будет спокойнее, если королева согласится.
– Так и быть, – сдался герцог. – Королева будет опекать тебя, но в августе тебе придется уехать отсюда.
– Разумеется, – согласилась девушка, ослабев от облегчения: слишком ужасной казалась разлука с любовником.
Бабушка незаметно отвела ее в сторону и негромко остерегла:
– Будь осторожна, дитя.
Синара поняла, что та все знает.
– Я не настолько глупа, бабушка, – пробормотала она, чувствуя, как вспыхнули щеки.
– Нет, но ты молода. И влюблена. А кроме того, совсем неопытна. Ты вступила в любовную связь, и мне трудно сказать, так ли уж стоило идти на такое. Ты знаешь графа лучше, чем я, и рано или поздно должна выйти замуж, за Гарри Саммерса или кого другого. Ради Господа Бога, будь осмотрительнее! Только мужчины самого худшего разбора способны жениться, закрыв глаза на скандальную репутацию невесты, и тогда тебя постигнет именно то, чего ты всегда боялась. Ставками будут твое богатство и имя семьи.
– Он любит меня, бабушка!
– Он сам сказал это? – осведомилась Жасмин.
Синара покачала головой.
– Но я знаю, знаю! – настаивала она.
Жасмин вздохнула:
– Да. Возможно, и любит, но пока ты не заставишь его признать это, вряд ли он согласится жениться на тебе. Черт! Какими же глупцами могут быть мужчины, и тут уже ничего не поделаешь! – Она обняла внучку за плечи и прошептала: – Как бы там ни было, можешь на меня положиться. Но бойся вызвать открытый скандал! Твой отец с годами становится все больше похожим на своего деда, короля Якова. Хочет, чтобы все шло, как ему нравится, и не остановится ни перед чем, чтобы добиться цели. В свое время король насильно изменил и мою жизнь, заставив выйти за лорда Лесли. Просто чудо, что все обернулось так счастливо.
– У тебя была необыкновенная жизнь, бабушка. Я тоже мечтала о приключениях, но теперь, встретив своего дорогого Гарри, хочу лишь быть его женой и матерью его детей. Какой же скучной тупицей я оказалась на самом деле! – засмеялась девушка.
– Знаешь, я могла бы вполне обойтись без некоторых приключений, – заверила Жасмин. – Поверь, в спокойной жизни есть своя прелесть.
Двадцать шестого апреля двор перебрался в Гринвич, и леди Стюарт присоединилась к королевскому кортежу. Королева согласилась присмотреть за молодой кузиной мужа, и покои герцога Ланди были предоставлены к услугам его дочери, где бы ни пребывал двор в это время.
– Не знаю, что, черт возьми, тебе удастся сделать со своим графом за следующие три месяца, – продолжал ворчать Чарли, – но я, как только доберусь до дома, начну искать подходящих женихов. Как бы там ни было, ты, моя милая девочка, будешь обвенчана и уложена в постель еще до восемнадцатилетия. В этом я даю тебе слово. Странно, что ты не можешь довольствоваться приличным джентльменом, как твоя сестра Сабрина.
– Тебе повезло, папа, что Бри влюбилась в нашего родственника Саутвуда! Она была такой же неотесанной, как шотландские коровы, когда приехала из Гленкирка! Сколько пришлось потрудиться бабушке, прежде чем она снова стала воспитанной леди! Поэтому бабушка взяла на воспитание сначала Дайану, а потом ее сестру. Но со мной тебе повезет так же, как с Бри, и я действительно пойду к алтарю до своего восемнадцатилетия, – заверила Синара, целуя отца. – Спасибо, что позволил остаться при дворе.
– До августа, Син, а потом тебе придется вернуться домой, – строго предупредил герцог. – Ни ты, ни моя матушка больше меня не уговорите. Кстати, Син, как насчет тебя? Ты просто цветешь, но, говорят, всякая девушка цветет в семнадцать лет. Лови своего графа, прежде чем лепестки опадут, иначе мне придется найти тебе мужа.
– Да, папа, – покорно пробормотала Синара и, поцеловав мать и бабушку, распрощалась.
Но Жасмин успела обнять внучку и прошептать:
– Делай все возможное, дорогая, и преподнеси мне на день рождения подарок: своего жениха. Больше мне ничего не нужно.
– Ты становишься ужасно похожей на Рохану и Торамалли, – поддела Синара, снова целуя бабушку.
В ясный апрельский день двор двинулся из Ньюмаркета. Герцог попросил у кузена разрешения уехать и теперь собирался в Куинз-Молверн вместе с женой и дочерью, предварительно распорядившись переправить туда же лошадей из конюшни. Расплатился с обоими жокеями и потребовал их присутствия в сентябре, когда начнутся осенние скачки. Вещи были сложены, и семейство отправилось домой.
Прибыв в Гринвич после нескольких дней путешествия, придворные пустились в обычные весенние развлечения: пикники, катание на лодках, спортивные состязания. Синара особенно отличалась в стрельбе из длинного лука, которой ее обучила Фланна Лесли, герцогиня Гленкирк. Она обожала стрелять по мишеням, расставленным в лугах, неподалеку от дворца. Теннис она находила чересчур грубым спортом, но, как все Стюарты, любила играть в гольф, завезенный ими же из Шотландии. И каждый день ездила кататься с любовником.
Но оба они только и жили ожиданием ночей, когда шум утихал и во дворце воцарялось спокойствие. Тогда граф без помех прокрадывался в ее покои и постель. Бедная Эстер не знала, как ей быть. Конечно, хозяйка не должна принимать джентльмена так поздно ночью, а тем более у себя в спальне! Но верность Синаре была такова, что она не могла пожаловаться королю или известить о происходившем герцога. Пришлось потолковать с Нэп, горничной мистрис Гвин.
– Она уже раскупорена, это очевидно, – заявила та без обиняков. – И что ты можешь сделать? Только молиться, чтобы у нее брюхо не выросло!
– Но почему ты так уверена? – допытывалась наивная Эстер.
– Эх, девочка, да посмотри же на свою госпожу? Неужто не видишь, как у нее лицо светится? Такое сияние появляется, только если женщину усердно и регулярно объезжают! Взять хотя бы мою хозяйку!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
– Папа, но почему я не могу жить во дворце одна? – удивилась Синара. – Четырнадцати – и пятнадцатилетние девушки обходятся без опекунов. Разве про меня ходят сплетни? Чем я заслужила твое недоверие? Ты дал мне свободу, и вот уже несколько недель, как я вполне самостоятельна. Вы с мамой только и делаете, что ездите на скачки, а по вечерам ложитесь спать чуть ли не засветло! Через несколько недель мне исполнится семнадцать. Ты дал мне срок до конца года, но как же я могу привести Гарри к алтарю, если буду торчать в Куинз-Молверне?
– Она права, – кивнула Жасмин.
– Ну... не знаю... – протянул герцог.
– Я приеду домой в августе, ко дню рождения бабушки. Обещаю! – воскликнула Синара. – Пожалуйста, позволь мне остаться.
– Если так тревожишься, попроси королеву присмотреть за ней, – предложила Жасмин. – В конце концов, Синара – член семьи.
– Прекрасная мысль! – оживилась герцогиня Ланди. – И мне будет спокойнее, если королева согласится.
– Так и быть, – сдался герцог. – Королева будет опекать тебя, но в августе тебе придется уехать отсюда.
– Разумеется, – согласилась девушка, ослабев от облегчения: слишком ужасной казалась разлука с любовником.
Бабушка незаметно отвела ее в сторону и негромко остерегла:
– Будь осторожна, дитя.
Синара поняла, что та все знает.
– Я не настолько глупа, бабушка, – пробормотала она, чувствуя, как вспыхнули щеки.
– Нет, но ты молода. И влюблена. А кроме того, совсем неопытна. Ты вступила в любовную связь, и мне трудно сказать, так ли уж стоило идти на такое. Ты знаешь графа лучше, чем я, и рано или поздно должна выйти замуж, за Гарри Саммерса или кого другого. Ради Господа Бога, будь осмотрительнее! Только мужчины самого худшего разбора способны жениться, закрыв глаза на скандальную репутацию невесты, и тогда тебя постигнет именно то, чего ты всегда боялась. Ставками будут твое богатство и имя семьи.
– Он любит меня, бабушка!
– Он сам сказал это? – осведомилась Жасмин.
Синара покачала головой.
– Но я знаю, знаю! – настаивала она.
Жасмин вздохнула:
– Да. Возможно, и любит, но пока ты не заставишь его признать это, вряд ли он согласится жениться на тебе. Черт! Какими же глупцами могут быть мужчины, и тут уже ничего не поделаешь! – Она обняла внучку за плечи и прошептала: – Как бы там ни было, можешь на меня положиться. Но бойся вызвать открытый скандал! Твой отец с годами становится все больше похожим на своего деда, короля Якова. Хочет, чтобы все шло, как ему нравится, и не остановится ни перед чем, чтобы добиться цели. В свое время король насильно изменил и мою жизнь, заставив выйти за лорда Лесли. Просто чудо, что все обернулось так счастливо.
– У тебя была необыкновенная жизнь, бабушка. Я тоже мечтала о приключениях, но теперь, встретив своего дорогого Гарри, хочу лишь быть его женой и матерью его детей. Какой же скучной тупицей я оказалась на самом деле! – засмеялась девушка.
– Знаешь, я могла бы вполне обойтись без некоторых приключений, – заверила Жасмин. – Поверь, в спокойной жизни есть своя прелесть.
Двадцать шестого апреля двор перебрался в Гринвич, и леди Стюарт присоединилась к королевскому кортежу. Королева согласилась присмотреть за молодой кузиной мужа, и покои герцога Ланди были предоставлены к услугам его дочери, где бы ни пребывал двор в это время.
– Не знаю, что, черт возьми, тебе удастся сделать со своим графом за следующие три месяца, – продолжал ворчать Чарли, – но я, как только доберусь до дома, начну искать подходящих женихов. Как бы там ни было, ты, моя милая девочка, будешь обвенчана и уложена в постель еще до восемнадцатилетия. В этом я даю тебе слово. Странно, что ты не можешь довольствоваться приличным джентльменом, как твоя сестра Сабрина.
– Тебе повезло, папа, что Бри влюбилась в нашего родственника Саутвуда! Она была такой же неотесанной, как шотландские коровы, когда приехала из Гленкирка! Сколько пришлось потрудиться бабушке, прежде чем она снова стала воспитанной леди! Поэтому бабушка взяла на воспитание сначала Дайану, а потом ее сестру. Но со мной тебе повезет так же, как с Бри, и я действительно пойду к алтарю до своего восемнадцатилетия, – заверила Синара, целуя отца. – Спасибо, что позволил остаться при дворе.
– До августа, Син, а потом тебе придется вернуться домой, – строго предупредил герцог. – Ни ты, ни моя матушка больше меня не уговорите. Кстати, Син, как насчет тебя? Ты просто цветешь, но, говорят, всякая девушка цветет в семнадцать лет. Лови своего графа, прежде чем лепестки опадут, иначе мне придется найти тебе мужа.
– Да, папа, – покорно пробормотала Синара и, поцеловав мать и бабушку, распрощалась.
Но Жасмин успела обнять внучку и прошептать:
– Делай все возможное, дорогая, и преподнеси мне на день рождения подарок: своего жениха. Больше мне ничего не нужно.
– Ты становишься ужасно похожей на Рохану и Торамалли, – поддела Синара, снова целуя бабушку.
В ясный апрельский день двор двинулся из Ньюмаркета. Герцог попросил у кузена разрешения уехать и теперь собирался в Куинз-Молверн вместе с женой и дочерью, предварительно распорядившись переправить туда же лошадей из конюшни. Расплатился с обоими жокеями и потребовал их присутствия в сентябре, когда начнутся осенние скачки. Вещи были сложены, и семейство отправилось домой.
Прибыв в Гринвич после нескольких дней путешествия, придворные пустились в обычные весенние развлечения: пикники, катание на лодках, спортивные состязания. Синара особенно отличалась в стрельбе из длинного лука, которой ее обучила Фланна Лесли, герцогиня Гленкирк. Она обожала стрелять по мишеням, расставленным в лугах, неподалеку от дворца. Теннис она находила чересчур грубым спортом, но, как все Стюарты, любила играть в гольф, завезенный ими же из Шотландии. И каждый день ездила кататься с любовником.
Но оба они только и жили ожиданием ночей, когда шум утихал и во дворце воцарялось спокойствие. Тогда граф без помех прокрадывался в ее покои и постель. Бедная Эстер не знала, как ей быть. Конечно, хозяйка не должна принимать джентльмена так поздно ночью, а тем более у себя в спальне! Но верность Синаре была такова, что она не могла пожаловаться королю или известить о происходившем герцога. Пришлось потолковать с Нэп, горничной мистрис Гвин.
– Она уже раскупорена, это очевидно, – заявила та без обиняков. – И что ты можешь сделать? Только молиться, чтобы у нее брюхо не выросло!
– Но почему ты так уверена? – допытывалась наивная Эстер.
– Эх, девочка, да посмотри же на свою госпожу? Неужто не видишь, как у нее лицо светится? Такое сияние появляется, только если женщину усердно и регулярно объезжают! Взять хотя бы мою хозяйку!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122