.
– Я хочу, чтобы он получил то, чего не хочет иметь больше всего, – жену.
– Но это – безумие! – возразил он.
– Нет. Я собираюсь сделать это во имя папы, Джоша, Теодоры и Тайтеса. Он отнял у них жизнь, а теперь я собираюсь отнять у него что-нибудь, например его свободу.
– Ты бредишь. Я попрошу Мими приготовить тебе пунш и уложить в постель.
Гейти схватила отца за руку, когда он проходил мимо нее.
– Папа, не надо ее звать! Я не больна и не сошла с ума. Я думала об этом целую неделю. Мне не так просто было принять это решение. Но когда на прошлой неделе я была на могиле папы и Джоша, я решила, что надо что-то предпринять. – Глядя ему в глаза, она взмолилась: – Папа, как же я могу бездействовать? Шериф так никого и не арестовал по обвинению в смерти моего отца и брата. Они были убиты. И ты знаешь: я всегда считала, что мне не открыли всю правду о смерти Теодоры. Я должна что-то сделать.
– Ты уже сделала! – взорвался он, стряхивая ее руку – Мы не отдали эту землю Ратледжу. Он мечтал купить ее, Гейти. Предлагал цену в пять раз больше настоящей. Хватит и этого!
– Нет, не хватит! – воспротивилась она.
– Так должно быть, Гейти...
– Может быть, этого хватило бы для Гейти! – прошептала она, стоя упрямо на своем. – Но не для Эвелины Тэлбот. Ты смог изменить мое имя, но не мою сущность. Я поклялась, что когда-нибудь расквитаюсь с Астоном, и намереваюсь сделать это, заставив его жениться еще на одной женщине из рода Тэлботов. – Произнеся это, она почувствовала себя увереннее. – Ты хочешь, чтобы я забыла о том, что он сделал ребенка моей сестре и, возможно, был причиной ее смерти?! О том, что из-за него погибли мои отец и брат, и я не знаю, что случилось с Тайтесом. Я не могу забыть. Он даже не был осужден законом.
– Потому что сделать женщине ребенка не является преступлением, – вставил он. – И, Гейти, он поступил благородно, женившись на ней.
– А как насчет папы и Джоша? Почему ничего не предприняли, когда их убили?
– Все, кто присутствовал на свадьбе, включая священника, говорили, что и папа, и Джош уже прицелились, чтобы выстрелить. Их застрелили, обороняясь.
– Я не верю.
– Опомнись, Гейти! Неужели ты предполагаешь, что человек духовного сана стал бы лгать?
– Я этого не говорила, папа.
– Тогда что? У тебя есть еще я, Гейти.
Она уже едва держала себя в руках. Все это задело его чувства сильнее, чем она предполагала. Может, ей следует еще раз продумать свой план? Получится ли? Нет, надо идти дальше.
– Да. Ради тебя я бы сделала то же самое. Лейн опустил голову.
– – У тебя вся жизнь впереди. Прекрати это безумие. Ты не будешь счастлива до тех пор, пока пытаешься расквитаться с этим человеком. – Он откинулся на спинку стула и потер подбородок, затем глаза.
– Я не смогу жить нормально, пока не заставлю его заплатить за то, что он сделал моей семье.
– Ты слишком далеко зашла в своем плане, Гейти.
– Нет, послушай меня, папа. – Она наклонилась к нему и, глядя прямо в глаза, произнесла: Я хочу, чтобы ты предложил Астону Сиреневый холм в приданое. Скажи ему, что земля будет передана ему в день нашей свадьбы.
Она еще не закончила говорить, а Лейн уже качал головой.
– Неужели ты полагаешь, что я позволю выйти замуж за человека, который тебе даже не нравится, человека, которого ты ненавидишь, только ради того, чтобы дать возможность восстановить какую-то только тебе понятную справедливость?
– Перед свадьбой мне не нужно будет проводить с ним много времени. Возможно, мы посетим несколько званых приемов; а так я буду стараться избегать его. Нет ничего необычного в том, что жених и невеста, договорившиеся о женитьбе, до свадьбы видятся всего один или несколько раз. После свадебной церемонии мы с тобой уедем домой. У него будет свой дом, а у меня свой.
– Неужели ты думаешь, что мне бы хотелось, чтобы ты вышла замуж за человека только ради его имени? Бог мой, Гейти! Я хочу, чтобы у тебя был дом, дети, о которых бы ты заботилась...
– Но это не сделает меня счастливой. – Она взяла его руки. – Когда я думаю о том, какой он сильный и красивый, когда вижу, как жизнь бьет в нем ключом, какой он самоуверенный и беззаботный, меня переполняет чувство обиды и ненависти. Я люблю тебя, папа. Люблю уже много лет. Но до тебя у меня была другая семья. Я не могу пренебречь ею.
– Но как ты можешь обвинять Астона во всем, что произошло?
– Это была его вина. Теодора ждала ребенка. Если бы он женился на ней не под дулом ружья, все было бы иначе. Все. В этом и есть его вина.
Он задумчиво кивнул и высвободил руки.
– Да. Вероятно, ты права. Все было бы иначе, если бы он просто согласился жениться на девушке.– Он взглянул на нее.– Не проси меня об этом, Гейти.
– Но я должна, папа.
– Когда двенадцать лет назад я увидел твое печальное детское личико, я понял, что должен вернуть ему улыбку. Я хотел, чтобы ты смеялась и улыбалась, потому и назвал тебя «Гейти» (Gaiety ( англ .) – веселье.) Не пора ли забыть о ненависти, которую ты носишь в себе, и начать жить своей жизнью?
– Не могу, папа. Я ношу эту ненависть слишком долго. У меня не получится просто забыть о ней, потому я и собираюсь что-нибудь предпринять.
– А что ты будешь делать, если через пару лет захочешь иметь детей.
– Я сделаю то же самое, что сделал ты, – усыновлю ребенка. Где-то ведь есть маленький мальчик вроде Тайтеса, которому нужна семья.
– А почему ты так уверена, что Астон согласится жениться на тебе?
Она знала, что понравилась Астону. Из этого она тоже извлечет пользу, но не будет говорить отцу.
– Я уверена, что его желание заполучить землю настолько велико, что он просто будет вынужден сказать «да».
– А что ты будешь делать, если во время первой брачной ночи Астон захочет видеть тебя в своей постели?
– Не захочет, – сказала она уверенно. – Сразу же после церемонии я намереваюсь сообщить ему, что я Эвелина Тэлбот.
– Мистер Смит, я был очень рад, когда мне передали вашу просьбу назначить вам время на сегодня, – сказал Астон, наливая в бокал виски. – Между нами, я надеялся, что вы еще раз обдумали мое предложение купить Сиреневый холм.
Лейн Смит беспокойно ерзал в своем кресле, и что не нравилось Астону. Что-то было не так. Он был удивлен, получив послание старика с просьбой о встрече. Когда до него дошли слухи, что Смит занялся ремонтом дома, он почти потерял надежду когда-нибудь получить эту землю.
– Не совсем. Но у меня есть кое-какие мысли. – Он провел рукой по редеющим волосам. – Называйте меня Лейном. А я буду звать вас Астоном, если вы не против.
– Согласен, – ответил Астон, протягивая виски.
Лейн отпил половину, опустил бокал, затем взболтал и допил содержимое. Астон мог поклясться, что он чем-то взволнован. Он взял графин и налил Лейну еще виски. Может быть, Гейти пожаловалась отцу, что он вел себя с ней слишком вольно, и он пришел, чтобы сделать ему замечание?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
– Я хочу, чтобы он получил то, чего не хочет иметь больше всего, – жену.
– Но это – безумие! – возразил он.
– Нет. Я собираюсь сделать это во имя папы, Джоша, Теодоры и Тайтеса. Он отнял у них жизнь, а теперь я собираюсь отнять у него что-нибудь, например его свободу.
– Ты бредишь. Я попрошу Мими приготовить тебе пунш и уложить в постель.
Гейти схватила отца за руку, когда он проходил мимо нее.
– Папа, не надо ее звать! Я не больна и не сошла с ума. Я думала об этом целую неделю. Мне не так просто было принять это решение. Но когда на прошлой неделе я была на могиле папы и Джоша, я решила, что надо что-то предпринять. – Глядя ему в глаза, она взмолилась: – Папа, как же я могу бездействовать? Шериф так никого и не арестовал по обвинению в смерти моего отца и брата. Они были убиты. И ты знаешь: я всегда считала, что мне не открыли всю правду о смерти Теодоры. Я должна что-то сделать.
– Ты уже сделала! – взорвался он, стряхивая ее руку – Мы не отдали эту землю Ратледжу. Он мечтал купить ее, Гейти. Предлагал цену в пять раз больше настоящей. Хватит и этого!
– Нет, не хватит! – воспротивилась она.
– Так должно быть, Гейти...
– Может быть, этого хватило бы для Гейти! – прошептала она, стоя упрямо на своем. – Но не для Эвелины Тэлбот. Ты смог изменить мое имя, но не мою сущность. Я поклялась, что когда-нибудь расквитаюсь с Астоном, и намереваюсь сделать это, заставив его жениться еще на одной женщине из рода Тэлботов. – Произнеся это, она почувствовала себя увереннее. – Ты хочешь, чтобы я забыла о том, что он сделал ребенка моей сестре и, возможно, был причиной ее смерти?! О том, что из-за него погибли мои отец и брат, и я не знаю, что случилось с Тайтесом. Я не могу забыть. Он даже не был осужден законом.
– Потому что сделать женщине ребенка не является преступлением, – вставил он. – И, Гейти, он поступил благородно, женившись на ней.
– А как насчет папы и Джоша? Почему ничего не предприняли, когда их убили?
– Все, кто присутствовал на свадьбе, включая священника, говорили, что и папа, и Джош уже прицелились, чтобы выстрелить. Их застрелили, обороняясь.
– Я не верю.
– Опомнись, Гейти! Неужели ты предполагаешь, что человек духовного сана стал бы лгать?
– Я этого не говорила, папа.
– Тогда что? У тебя есть еще я, Гейти.
Она уже едва держала себя в руках. Все это задело его чувства сильнее, чем она предполагала. Может, ей следует еще раз продумать свой план? Получится ли? Нет, надо идти дальше.
– Да. Ради тебя я бы сделала то же самое. Лейн опустил голову.
– – У тебя вся жизнь впереди. Прекрати это безумие. Ты не будешь счастлива до тех пор, пока пытаешься расквитаться с этим человеком. – Он откинулся на спинку стула и потер подбородок, затем глаза.
– Я не смогу жить нормально, пока не заставлю его заплатить за то, что он сделал моей семье.
– Ты слишком далеко зашла в своем плане, Гейти.
– Нет, послушай меня, папа. – Она наклонилась к нему и, глядя прямо в глаза, произнесла: Я хочу, чтобы ты предложил Астону Сиреневый холм в приданое. Скажи ему, что земля будет передана ему в день нашей свадьбы.
Она еще не закончила говорить, а Лейн уже качал головой.
– Неужели ты полагаешь, что я позволю выйти замуж за человека, который тебе даже не нравится, человека, которого ты ненавидишь, только ради того, чтобы дать возможность восстановить какую-то только тебе понятную справедливость?
– Перед свадьбой мне не нужно будет проводить с ним много времени. Возможно, мы посетим несколько званых приемов; а так я буду стараться избегать его. Нет ничего необычного в том, что жених и невеста, договорившиеся о женитьбе, до свадьбы видятся всего один или несколько раз. После свадебной церемонии мы с тобой уедем домой. У него будет свой дом, а у меня свой.
– Неужели ты думаешь, что мне бы хотелось, чтобы ты вышла замуж за человека только ради его имени? Бог мой, Гейти! Я хочу, чтобы у тебя был дом, дети, о которых бы ты заботилась...
– Но это не сделает меня счастливой. – Она взяла его руки. – Когда я думаю о том, какой он сильный и красивый, когда вижу, как жизнь бьет в нем ключом, какой он самоуверенный и беззаботный, меня переполняет чувство обиды и ненависти. Я люблю тебя, папа. Люблю уже много лет. Но до тебя у меня была другая семья. Я не могу пренебречь ею.
– Но как ты можешь обвинять Астона во всем, что произошло?
– Это была его вина. Теодора ждала ребенка. Если бы он женился на ней не под дулом ружья, все было бы иначе. Все. В этом и есть его вина.
Он задумчиво кивнул и высвободил руки.
– Да. Вероятно, ты права. Все было бы иначе, если бы он просто согласился жениться на девушке.– Он взглянул на нее.– Не проси меня об этом, Гейти.
– Но я должна, папа.
– Когда двенадцать лет назад я увидел твое печальное детское личико, я понял, что должен вернуть ему улыбку. Я хотел, чтобы ты смеялась и улыбалась, потому и назвал тебя «Гейти» (Gaiety ( англ .) – веселье.) Не пора ли забыть о ненависти, которую ты носишь в себе, и начать жить своей жизнью?
– Не могу, папа. Я ношу эту ненависть слишком долго. У меня не получится просто забыть о ней, потому я и собираюсь что-нибудь предпринять.
– А что ты будешь делать, если через пару лет захочешь иметь детей.
– Я сделаю то же самое, что сделал ты, – усыновлю ребенка. Где-то ведь есть маленький мальчик вроде Тайтеса, которому нужна семья.
– А почему ты так уверена, что Астон согласится жениться на тебе?
Она знала, что понравилась Астону. Из этого она тоже извлечет пользу, но не будет говорить отцу.
– Я уверена, что его желание заполучить землю настолько велико, что он просто будет вынужден сказать «да».
– А что ты будешь делать, если во время первой брачной ночи Астон захочет видеть тебя в своей постели?
– Не захочет, – сказала она уверенно. – Сразу же после церемонии я намереваюсь сообщить ему, что я Эвелина Тэлбот.
– Мистер Смит, я был очень рад, когда мне передали вашу просьбу назначить вам время на сегодня, – сказал Астон, наливая в бокал виски. – Между нами, я надеялся, что вы еще раз обдумали мое предложение купить Сиреневый холм.
Лейн Смит беспокойно ерзал в своем кресле, и что не нравилось Астону. Что-то было не так. Он был удивлен, получив послание старика с просьбой о встрече. Когда до него дошли слухи, что Смит занялся ремонтом дома, он почти потерял надежду когда-нибудь получить эту землю.
– Не совсем. Но у меня есть кое-какие мысли. – Он провел рукой по редеющим волосам. – Называйте меня Лейном. А я буду звать вас Астоном, если вы не против.
– Согласен, – ответил Астон, протягивая виски.
Лейн отпил половину, опустил бокал, затем взболтал и допил содержимое. Астон мог поклясться, что он чем-то взволнован. Он взял графин и налил Лейну еще виски. Может быть, Гейти пожаловалась отцу, что он вел себя с ней слишком вольно, и он пришел, чтобы сделать ему замечание?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74