Мы собираемся вечером в Фэйнил-холле. Если вы готовы к разумному сотрудничеству — добро пожаловать!
Но сейчас Алекс был не в настроении обсуждать преимущества демократии. Запомнив на всякий случай название места собрания, он поспешил к ближайшему от конторы Эвелин посту английского гарнизона. Он был невысокого мнения о человечестве, в какого бы цвета мундиры оно ни рядилось и как бы себя ни называло — вигами или тори. Сейчас он молился, чтобы Эвелин попала в руки кого-нибудь, кто, по крайней мере, мнил себя джентльменом. И не хотел думать о том, что может сделать с женщиной толпа распоясавшихся солдат.
Его надменные манеры и внушительный вид без труда позволили ему пройти в дежурное помещение командира батареи. Человек за столом сначала не обратил на Алекса внимания, но, когда тот постучал тростью по прилавку, поднял глаза.
Увидев перед собой надменного лондонского франта, офицер невольно поднялся.
— Где мисс Веллингтон?
Алекс давно понял, что существует уровень, ниже которого ему, наследному графу Грэнвиллу, неприлично опускаться. Естеотвенная неприязнь в глазах человека, который стоял напротив, ничего не значила. Алекс небрежно взмахнул тростью.
— Не стойте столбом, офицер. Когда ваше начальство узнает, что вы заключили невинную женщину под стражу, от вас потребуют внятных объяснений.
— Мисс Веллингтон арестована. И не может быть освобождена без решения суда.
— Она будет освобождена, и немедленно! Или вы сами окажетесь в суде! Я прибыл сюда как официальный представитель графа Грэнвилла, чтобы расследовать злоупотребления королевских властей в отношении колонистов. Пока что у меня не было оснований верить этим обвинениям. Но вы, капитан, держите под стражей невинную женщину. И если вы не освободите ее, я приведу сюда судью, и вас самого арестуют. Я немедленно желаю видеть мисс Веллингтон.
До офицера, наконец дошло, кто перед ним, кадык его судорожно дернулся. Он перевел взгляд с Алекса на дверь, ведущую в задние помещения.
— С ней все в порядке, сэр. Но освободить ее я не могу. Утром она предстанет перед судьей, и он решит, достаточно ли доказательств, чтобы предъявить ей обвинение. Если она невиновна, ее сразу же освободят.
Алекс сурово поджал губы.
— Вы меня почему-то не хотите понять, капитан. Эта леди должна быть освобождена сию минуту, или вы завтра сами предстанете перед судьей. Вам ясно?
На лице офицера отразились смущение и страх. Он привык получать приказы от старших офицеров, а наследный граф был рангом повыше любого офицера. И все же он знал, что обвинения против арестованной достаточно серьезны. По закону, ее нужно содержать под стражей. Но страх и мелькнувшая мысль, что на этом можно неплохо заработать, нашептывали другое.
— Может быть, как-нибудь… под залог, — наконец медленно, словно раздумывая, произнес он. — Напишите мне записку к старшему офицеру, чтобы он определил сумму. Но леди все равно должна явиться в суд завтра утром.
Единственной целью Алекса сейчас было вытащить Эвелин из камеры. А если уж кто и соберется потом повесить ее, то это будет, скорее всего, он сам. Нетерпеливым жестом взяв в руки перо, он кивнул офицеру:
— Дайте лист бумаги. Я напишу вам обязательство на тысячу фунтов. Эта сумма, думаю, покроет все обвинения, которые могут быть выдвинуты против этой женщины.
Обязательство было не совсем то, что имел в виду офицер, но и проявлять недоверие к намерениям наследного графа не стоило, за это можно поплатиться и жизнью на дуэли. Офицер торопливо достал бумагу.
Через пять минут привели Эвелин. На ней было рабочее платье, в котором ее арестовали, а волосы стянуты в узел на затылке. И никакого негодования, неистового огня в глазах. Словно что-то внутри у нее потухло. Даже когда она увидела Алекса во всем его великолепии, в ее глазах ничего не отразилось.
Алекс стиснул губы, чтобы не заехать офицеру в лицо тяжелым кулаком. Впрочем, офицер наивно полагал, что сделал благое дело, выпустив женщину. В следующее мгновение Алекс опомнился, кивнул офицеру.
— Я позабочусь, чтобы о вас в Лондон дошли самые благоприятные отзывы, капитан. Отвечать за это безобразие будут старшие офицеры.
Он взял Эвелин под руку и почти силой вывел из комнаты. Ярость душила его. Он освободил ее, а что делать дальше?
Джейкоб издал радостный вопль и кинулся обнимать сестру. Она слабо улыбнулась, погладила его по голове, но в ответ на все его вопросы только молчала.
Алекс, стремясь направить кипучую энергию парнишки хоть в какое-то русло, сказал:
— Давай быстро к дяде за каретой. Мы подождем тебя вон на той скамейке. — Он указал на место рядом с закрытой лавкой, где здания отбрасывали на улицу густую тень.
Когда Джейкоб убежал, они устроились на скамейке, подальше от глаз прохожих. Эвелин молчала, ей, похоже, было все равно, как добираться домой.
— Джейкоб говорит, они нашли другую контрабанду, кроме бренди. Ты знала о ней?
Вопрос был, конечно, дурацкий. Но Алекс не мог больше молчать.
— А если бы и так?
Она горько усмехнулась. Это был первый признак, что она хоть как-то реагирует на происходящее.
— Эвелин, черт возьми, Вы меня до смерти напугали! И не смотрите на меня, как на суд присяжных!.. С вами все в порядке? Никто не обидел вас?..
— Урон нанесен только моей гордости. — Она со вздохом посмотрела на свои руки. Алекс в своем роскошном костюме рядом с ней выглядел человеком из другого мира. Она не понимала, что он здесь делает. Несколько поцелуев украдкой не обязывали его давать взятки властям.
— Все это касается нас обоих. Не думаю, что ваш дядя позволит втоптать в грязь вашу драгоценную репутацию. Вам ничего не грозит. Но кто мог спрятать на складе контрабанду так, чтобы вы не знали?
Ему хотелось ее обнять, но он сдерживался. Сейчас, когда она еще не пришла в себя, это означало воспользоваться ситуацией. Эвелин, словно пробуждаясь, посмотрела на него.
— Вы имеете в виду, что дядя как-то причастен к моему аресту или, наоборот, сделает все, чтобы его имя не связывали с этим?
— Я ничего не имею в виду. У меня нет доказательств. Я просто не доверяю ему, и он мне не нравится. Кроме того, сегодня утром мы здорово повздорили. Чувствую, что мои слова задели его. Я сказал, что вы собираетесь распродать неоплаченные векселя своих должников. Я надеялся, что, если он вовлечен в контрабандные дела, это послужит ему предупреждением. Знаком, что от игры пора отказаться. Но он, похоже, решил сделать ответный ход.
— О Господи! — Эвелин с тоской посмотрела вдоль пустой улицы. — Если он действительно замешан, тетя Матильда умрет от позора. А Френсис никогда не найдет себе достойной партии. Она живет только этим! Своих денег у них нет, только дядины. Родственники моей матери люди гордые, но небогатые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Но сейчас Алекс был не в настроении обсуждать преимущества демократии. Запомнив на всякий случай название места собрания, он поспешил к ближайшему от конторы Эвелин посту английского гарнизона. Он был невысокого мнения о человечестве, в какого бы цвета мундиры оно ни рядилось и как бы себя ни называло — вигами или тори. Сейчас он молился, чтобы Эвелин попала в руки кого-нибудь, кто, по крайней мере, мнил себя джентльменом. И не хотел думать о том, что может сделать с женщиной толпа распоясавшихся солдат.
Его надменные манеры и внушительный вид без труда позволили ему пройти в дежурное помещение командира батареи. Человек за столом сначала не обратил на Алекса внимания, но, когда тот постучал тростью по прилавку, поднял глаза.
Увидев перед собой надменного лондонского франта, офицер невольно поднялся.
— Где мисс Веллингтон?
Алекс давно понял, что существует уровень, ниже которого ему, наследному графу Грэнвиллу, неприлично опускаться. Естеотвенная неприязнь в глазах человека, который стоял напротив, ничего не значила. Алекс небрежно взмахнул тростью.
— Не стойте столбом, офицер. Когда ваше начальство узнает, что вы заключили невинную женщину под стражу, от вас потребуют внятных объяснений.
— Мисс Веллингтон арестована. И не может быть освобождена без решения суда.
— Она будет освобождена, и немедленно! Или вы сами окажетесь в суде! Я прибыл сюда как официальный представитель графа Грэнвилла, чтобы расследовать злоупотребления королевских властей в отношении колонистов. Пока что у меня не было оснований верить этим обвинениям. Но вы, капитан, держите под стражей невинную женщину. И если вы не освободите ее, я приведу сюда судью, и вас самого арестуют. Я немедленно желаю видеть мисс Веллингтон.
До офицера, наконец дошло, кто перед ним, кадык его судорожно дернулся. Он перевел взгляд с Алекса на дверь, ведущую в задние помещения.
— С ней все в порядке, сэр. Но освободить ее я не могу. Утром она предстанет перед судьей, и он решит, достаточно ли доказательств, чтобы предъявить ей обвинение. Если она невиновна, ее сразу же освободят.
Алекс сурово поджал губы.
— Вы меня почему-то не хотите понять, капитан. Эта леди должна быть освобождена сию минуту, или вы завтра сами предстанете перед судьей. Вам ясно?
На лице офицера отразились смущение и страх. Он привык получать приказы от старших офицеров, а наследный граф был рангом повыше любого офицера. И все же он знал, что обвинения против арестованной достаточно серьезны. По закону, ее нужно содержать под стражей. Но страх и мелькнувшая мысль, что на этом можно неплохо заработать, нашептывали другое.
— Может быть, как-нибудь… под залог, — наконец медленно, словно раздумывая, произнес он. — Напишите мне записку к старшему офицеру, чтобы он определил сумму. Но леди все равно должна явиться в суд завтра утром.
Единственной целью Алекса сейчас было вытащить Эвелин из камеры. А если уж кто и соберется потом повесить ее, то это будет, скорее всего, он сам. Нетерпеливым жестом взяв в руки перо, он кивнул офицеру:
— Дайте лист бумаги. Я напишу вам обязательство на тысячу фунтов. Эта сумма, думаю, покроет все обвинения, которые могут быть выдвинуты против этой женщины.
Обязательство было не совсем то, что имел в виду офицер, но и проявлять недоверие к намерениям наследного графа не стоило, за это можно поплатиться и жизнью на дуэли. Офицер торопливо достал бумагу.
Через пять минут привели Эвелин. На ней было рабочее платье, в котором ее арестовали, а волосы стянуты в узел на затылке. И никакого негодования, неистового огня в глазах. Словно что-то внутри у нее потухло. Даже когда она увидела Алекса во всем его великолепии, в ее глазах ничего не отразилось.
Алекс стиснул губы, чтобы не заехать офицеру в лицо тяжелым кулаком. Впрочем, офицер наивно полагал, что сделал благое дело, выпустив женщину. В следующее мгновение Алекс опомнился, кивнул офицеру.
— Я позабочусь, чтобы о вас в Лондон дошли самые благоприятные отзывы, капитан. Отвечать за это безобразие будут старшие офицеры.
Он взял Эвелин под руку и почти силой вывел из комнаты. Ярость душила его. Он освободил ее, а что делать дальше?
Джейкоб издал радостный вопль и кинулся обнимать сестру. Она слабо улыбнулась, погладила его по голове, но в ответ на все его вопросы только молчала.
Алекс, стремясь направить кипучую энергию парнишки хоть в какое-то русло, сказал:
— Давай быстро к дяде за каретой. Мы подождем тебя вон на той скамейке. — Он указал на место рядом с закрытой лавкой, где здания отбрасывали на улицу густую тень.
Когда Джейкоб убежал, они устроились на скамейке, подальше от глаз прохожих. Эвелин молчала, ей, похоже, было все равно, как добираться домой.
— Джейкоб говорит, они нашли другую контрабанду, кроме бренди. Ты знала о ней?
Вопрос был, конечно, дурацкий. Но Алекс не мог больше молчать.
— А если бы и так?
Она горько усмехнулась. Это был первый признак, что она хоть как-то реагирует на происходящее.
— Эвелин, черт возьми, Вы меня до смерти напугали! И не смотрите на меня, как на суд присяжных!.. С вами все в порядке? Никто не обидел вас?..
— Урон нанесен только моей гордости. — Она со вздохом посмотрела на свои руки. Алекс в своем роскошном костюме рядом с ней выглядел человеком из другого мира. Она не понимала, что он здесь делает. Несколько поцелуев украдкой не обязывали его давать взятки властям.
— Все это касается нас обоих. Не думаю, что ваш дядя позволит втоптать в грязь вашу драгоценную репутацию. Вам ничего не грозит. Но кто мог спрятать на складе контрабанду так, чтобы вы не знали?
Ему хотелось ее обнять, но он сдерживался. Сейчас, когда она еще не пришла в себя, это означало воспользоваться ситуацией. Эвелин, словно пробуждаясь, посмотрела на него.
— Вы имеете в виду, что дядя как-то причастен к моему аресту или, наоборот, сделает все, чтобы его имя не связывали с этим?
— Я ничего не имею в виду. У меня нет доказательств. Я просто не доверяю ему, и он мне не нравится. Кроме того, сегодня утром мы здорово повздорили. Чувствую, что мои слова задели его. Я сказал, что вы собираетесь распродать неоплаченные векселя своих должников. Я надеялся, что, если он вовлечен в контрабандные дела, это послужит ему предупреждением. Знаком, что от игры пора отказаться. Но он, похоже, решил сделать ответный ход.
— О Господи! — Эвелин с тоской посмотрела вдоль пустой улицы. — Если он действительно замешан, тетя Матильда умрет от позора. А Френсис никогда не найдет себе достойной партии. Она живет только этим! Своих денег у них нет, только дядины. Родственники моей матери люди гордые, но небогатые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110