Тайлер не обращал внимания на шум, который подняла испугавшаяся Эви. Он оперся на локоть, но не стал вставать и лишь поднял прищуренный взгляд на крепыша с тяжелым квадратным подбородком, который стоял над ним и весь трясся от ярости.
— Спасибо за поздравления, Хардинг, но остальное предлагаю отложить на потом. Сначала надо посетить церковь, все-таки воскресенье.
Странно, но это нападение не вызвало к жизни зверя, дремлющего внутри Тайлера. Он спокойно лежал на земле в пыли и усмехался, глядя на человека, у которого было все. Кроме Эви.
— Проклятие, Монтейн, вставай! Веди себя как мужчина! Ты не имел никакого права приближаться к такой невинной девушке, как мисс Мариэллен! У тебя нет даже собственной крыши над головой, и я убью тебя, как только ты поднимешься на ноги!
Тайлер откинулся назад и заложил руки за голову.
— Что ж, в таком случае я буду слушать проповедь прямо здесь. Мариэллен, — криво усмехнувшись, обратился он к Эви, — передай проповеднику, чтобы он сегодня говорил погромче.
Губы Эви дрогнули. Она не смогла сдержать улыбки. Рядом с разинутыми ртами стояли притихшие дети. Из церкви стали выходить люди, услыхавшие шум на улице. Тайлер смотрелся довольно смешно: он лежал на земле в своем лучшем праздничном сюртуке и накрахмаленной сорочке с кружевным передом. Но его эта поза, похоже, вполне устраивала. Кайла же всего буквально трясло от ярости.
Эви пришлось больно закусить губы, чтобы не рассмеяться. Сделав по возможности серьезное лицо, она коснулась рукава Кайла.
— Постарайтесь понять, мистер Хардинг. Тайлер так давно стал другом семьи, что я привыкла во всем полагаться на его помощь и советы. Да и Дэниел смотрит на него как на старшего брата, а дети, так те просто души в нем не чают! Он очень хороший человек, мистер Хардинг, честное слово. И он буквально околдовал меня. Между прочим, я и не подозревала, что наши чувства взаимны. Я люблю его, мистер Хардинг, и очень прошу вас: не бейте его больше.
Тайлеру пришлись по душе слова Эви, хоть он и отдавал себе отчет в том, что это, возможно, всего лишь очередная ее театральная импровизация, а точнее — новая ложь. Он приподнялся на локтях и усмехнулся, глядя на смутившегося Кайла.
— Да, в самом деле, мистер Хардинг, не бейте меня больше. А то ведь я перестану представлять всякий интерес для своей супруги, посудите сами!
Кайл едва вновь не взорвался, но Эви упредила его и сама пнула лежавшего Тайлера носком туфельки. Тот удивленно охнул, схватившись за ушибленное ребро, принял сидячее положение и смерил Эви горящим взглядом:
— Бить лежачего? Ну ладно, ты мне за это еще ответишь, женщина!
После этих его слов Кайл весь ощетинился и вновь сжал кулаки, но Эви мило улыбнулась и протянула руку, чтобы помочь подняться своему покрытому пылью мужу.
— Мы опоздаем в церковь. На этот раз я хочу услышать, как ты поешь, а не жалуешься мне на ухо.
В собравшейся вокруг них толпе послышался смех. Пыльный игрок бросил на жену быстрый острый взгляд и поднялся с земли сам, отказавшись от ее руки. Отряхиваясь, он отвернулся от Эви, чтобы не видеть ее торжествующую улыбку, но наткнулся на бешеный взгляд Кайла.
— Не скажу, что она сделала самый правильный выбор, но по крайней мере я ее не принуждал, — беззаботно проговорил он, но тут же вспомнил о той их первой ночи в хижине и едва заметно поморщился: «Похоже, я заделался таким же лгуном, как и Эви».
Эви быстро взяла его за руку и снова мягко улыбнулась своему бывшему ухажеру.
— Приходите к нам сегодня на обед, мистер Хардинг. Мы будем вам рады! Мне очень неловко сознавать, что я стала яблоком раздора для двух друзей.
— Никакой он мне не друг! — рявкнул Кайл, но занял место по другую руку от Эви, и они все трое вошли в церковь.
И только когда через минуту к ним присоединился Джейсон, Тайлер понял, что тот все это время находился в толпе зевак. Он вознес хвалу небесам за то, что дело разрешилось миром, прежде чем Джейсон успел вмешаться. В благодарность за это Тайлер решил присоединиться к хору исполнителей воскресного гимна. Он отнюдь не был уверен, что это явится спасением для его заблудшей души, но по крайней мере так меньше болело ушибленное ребро.
В последний раз он пел много лет назад, и с непривычки голос поначалу изменял ему, но вскоре он приноровился, тем более что слух у него был отменный. Мелодия настолько захватила его, что он совершенно не замечал, какие удивленные взгляды бросали на него дети и Эви. Своим пением он победил еще одного демона из прошлого, и только это имело сейчас для него значение.
Когда служба закончилась и они вышли из церкви, к ним стали подходить люди с поздравлениями по случаю их свадьбы, причем каждый выражал свое восхищение пением Тайлера. Только тогда он понял, что излишне увлекся. К нему подошел улыбающийся Джейс, по-приятельски похлопал по плечу и утащил с собой Кайла, извинившись перед Эви за то, что они не смогут сегодня обедать у них. Проглотив от старшего Хардинга очередной комплимент, переполнивший чашу его терпения, Тайлер схватил Эви за руку и потащил прочь от толпы.
Выражение лица ее было задумчиво, и Тайлер хорошо знал, чем ему это грозит, поэтому он сделал попытку упредить ее:
— Только не вздумай меня ни о чем спрашивать. Эви невинно взглянула на него из-под своих длинных тяжелых ресниц и проговорила:
— Скажи, у вас в семье все пели так хорошо? Тайлер понял, что теперь ее уже не остановить.
Нервно дернув узел галстука, он уклончиво ответил:
— У отца не очень получалось.
— А остальные? Твоя мама, старшие братья? У них получалось?
— Да…
Тайлер решил больше не говорить ничего. Он не собирался ворошить в памяти тяжелые воспоминания без крайней на то необходимости. Его семья жила слишком далеко от церкви, чтобы регулярно посещать ее, но каждое воскресное утро все собирались у пианино, на котором аккомпанировала мама, и распевали песни. А на Рождество соседи часто приглашали их исполнять рождественские гимны. Хоровое пение было их любимым семейным увлечением, и они с удовольствием выступали с матерью на свадьбах и прочих торжествах. До войны, конечно…
От этих воспоминаний в глазах Тайлера блеснули слезы. Он молчал, и Эви его больше не допрашивала. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, каково ему сейчас на душе. Ей и самой вдруг кое-что вспомнилось. Все дети любят петь, и поэтому ей не составило труда обучить этому Мануэля, Хосе и Кармен. Теперь ей стало ясно, почему Тайлер тогда так отреагировал на их хор. Еще удивительно, как он не умчался после этого из города без оглядки. Она представила, как ему в ту минуту стало больно, и у нее защемило сердце.
Не замечая настроения взрослых, дети радовались жизни. Они бежали впереди и трещали без умолку, словно сороки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112