– Позови свою горничную.
– Я отослала ее, поскольку не собиралась выходить из дому, – капризно ответила Файер.
– Прекрасно. Пусть будет по-твоему.
Он бросился к ней, но Файер проворно уползла на другой край кровати. Маккус кинулся за девушкой, схватил ее за щиколотку и потянул на себя. Столкновение было исполнено ярости, но длилось всего несколько секунд. Маккус легко подмял ее под себя и прижал своими длинными ногами. Потом он завел ее руки за голову и сказал:
– Я мечтал о том, чтобы поцеловать тебя, с того самого дня, когда мы остались наедине в кухне моего дома.
Чтобы не услышать отказ, Маккус быстро наклонился и коснулся ее губ. Честно говоря, он весь напрягся в ожидании сопротивления с ее стороны. Но Файер понимала, что силы неравны, и оставалась пассивной, проявляя удивительную покорность. Он лишь усмехнулся: леди испытывала к нему самые нежные чувства – это было очевидно, несмотря на ее сердитый вид. Кончиком языка он лизнул ее верхнюю губу. Когда Файер повернула голову набок, Маккус воспользовался этим и начал ласкать ее пухлую нижнюю губу.
– Ах ты, разбойник! Мне же щекотно. – Ослабив хватку, он жадно посмотрел на нее.
– Мне любопытно, в каком еще месте ты боишься щекотки? – Он снова наклонился и поцеловал маленькую мочку ее левого уха.
Файер вытянулась в струнку и затаила дыхание.
– Не думай, что ты такой уж неотразимый, – сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал холодно.
– А здесь?
Маккус запрокинул ей голову, нажав на подбородок большим пальцем, и начал целовать ее шею, спускаясь все ниже к выпуклостям грудей. Когда он вдохнул пряный аромат ее кожи, его охватило возбуждение невиданной силы. Он не раз представлял себе, как будет ласкать ее трепетное тело. Во время бала, когда девушка была в открытом вечернем платье, Маккус любовался очертаниями ее высокой груди. Теперь же, прикоснувшись к ней руками, он почувствовал, что в нем пробудился инстинкт хищника. Обняв Файер за талию, он рисовал в своем воображении сладостные изгибы ее тела. Маккус начал изощренно ласкать грудь девушки, пуская в ход язык, зубы и прикосновение своих твердых губ.
– Ты хотел, чтобы я оделась? Ты победил. Встань. Мне нужно выбрать платье, – напряженным тоном произнесла Файер, терзаемая его чувственным ртом.
Маккус скривился в гримасе. Он не имел ни малейшего намерения соблазнить Файер в ее собственной спальне. Он вовлек ее в эти сладкие игры с поцелуями лишь для того, чтобы добиться согласия отправиться с ним. Здравомыслие, конечно, подсказало Файер, что гораздо безопаснее для ее целомудрия принять приглашение Маккуса. Ему оставалось только пожалеть, что она столь рассудительна, поскольку он испытывал неземное наслаждение, ощущая трепетное тело Файер и лаская ее прекрасную грудь.
Маккус лег на бок. Его вздыбленное достоинство свидетельствовало о неутоленном желании обладать Файер. Девушка тем временем встала с кровати, чтобы подобрать подходящее для сегодняшнего вечера платье.
– Я мог бы уговорить тебя не ехать, – вкрадчиво произнес Маккус.
– Возможно, – встряхивая в руках платье, ответила Файер. Она придирчиво осмотрела его и, к собственному удовлетворению, решила, что оно безупречно. – Я очень рискую, делая такое признание, Маккус, но... Твои прикосновения вызывают во мне необыкновенные чувства.
Файер умолкла, но в ее красноречивом взгляде отразились все ее эмоции: она вспоминала, как извивалась в его крепких объятиях, доводивших ее до головокружения, и хотела вновь пережить свои ощущения.
– Но я получила жестокий урок, – сказала она после паузы. – Потакать прихотям плоти, как я поняла, бывает очень опасно, и мне придется усвоить это раз и навсегда. Последствия необдуманных шагов бывают столь непредсказуемы, что я теперь буду всегда думать дважды, прежде чем поддаваться зову неясных желаний.
– Файер, но я бы ни за что...
– Нет! Нет! Нет! – с горячностью прервала его Файер, не желая слышать каких бы то ни было обещаний. – Я не хочу, чтобы ты клялся мне в своей верности. – Немного успокоившись, она расправила складки на платье и добавила: – Кстати, я бы не поверила твоим обещаниям, даже если бы ты их произнес.
Ее губы задрожали. Когда Маккус увидел в глазах девушки горечь и боль, он тут же забыл о капризах плоти. Встав с кровати, он обнял ее, искренне желая утешить. Файер с благодарностью приняла этот жест. Маккус вдруг осознал, что Файер, как никто другой, умеет будить в нем сострадание. Рядом с ней он был способен на непредсказуемые поступки. Если бы в это мгновение на пороге ее спальни показался Стэндиш, он задушил бы негодяя собственными руками.
Когда они уселись в экипаж, Файер выжидательно посмотрела на него, но ни о чем не спросила. По сигналу Маккуса кучер взмахнул кнутом, и лошади тронулись в путь.
– Итак, мистер Броули, вы должны быть довольны собой. Вам удалось то, что не получилось даже у моих близких, – вы убедили меня изменить решение.
Маккус театрально вздохнул и с деланной скромностью потупился.
– Если бы все было по-моему, то мы провели бы этот вечер обнаженными в вашей постели.
Файер ахнула и прикрыла рот рукой, стараясь подавить возмущение. Она никак не могла привыкнуть к его прямолинейной манере изъясняться.
– О, даже Карлайл не отважился бы на такое, – сказала она, с трудом представляя, как бы отреагировал отец, если бы застал дочь в ее постели с мужчиной.
Однако слова Маккуса разбудили в Файер тайные желания, и она передвинулась глубже в тень, чтобы он не мог прочитать ее сокровенные мысли. Этот мужчина, как ей казалось, был чересчур уверен в своей власти над ней. Каждый раз, когда он прикасался к ней, она словно погружалась в теплые воды бурной реки. Понимая, что ей нужно держать себя в руках, Файер стряхнула наваждение и обратилась к Маккусу с вопросом:
– Итак, сэр, вы пошли на немыслимые уловки, чтобы вытащить меня из дому. Теперь я хотела бы узнать, куда мы направляемся? И что в этом мешке?
Она толкнула ногой холщовую котомку, покоившуюся на полу.
Маккус не стал говорить заранее, куда он ее приглашает, и Файер растерялась, не зная, какое платье ей надеть. Учитывая, что Амели, ее горничная, отсутствовала, девушка выбрала наряд, в который она могла облачиться без посторонней помощи. Это было прелестное платье из голубого шелка с нижними юбками из тонкого белого атласа. Оно было декорировано по лифу бусинками и драгоценными камнями. Короткие рукава украшали вышитые бисером ленты. Ей пришлось прибегнуть к помощи Маккуса всего дважды – когда ей требовалось расстегнуть платье, в котором она была дома, и когда понадобилось завязать ленты на новом наряде. Ее скромность при этом почти не пострадала.
– Признайся, – обратился к ней Маккус, – тебе действительно хочется узнать, что в этом мешке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
– Я отослала ее, поскольку не собиралась выходить из дому, – капризно ответила Файер.
– Прекрасно. Пусть будет по-твоему.
Он бросился к ней, но Файер проворно уползла на другой край кровати. Маккус кинулся за девушкой, схватил ее за щиколотку и потянул на себя. Столкновение было исполнено ярости, но длилось всего несколько секунд. Маккус легко подмял ее под себя и прижал своими длинными ногами. Потом он завел ее руки за голову и сказал:
– Я мечтал о том, чтобы поцеловать тебя, с того самого дня, когда мы остались наедине в кухне моего дома.
Чтобы не услышать отказ, Маккус быстро наклонился и коснулся ее губ. Честно говоря, он весь напрягся в ожидании сопротивления с ее стороны. Но Файер понимала, что силы неравны, и оставалась пассивной, проявляя удивительную покорность. Он лишь усмехнулся: леди испытывала к нему самые нежные чувства – это было очевидно, несмотря на ее сердитый вид. Кончиком языка он лизнул ее верхнюю губу. Когда Файер повернула голову набок, Маккус воспользовался этим и начал ласкать ее пухлую нижнюю губу.
– Ах ты, разбойник! Мне же щекотно. – Ослабив хватку, он жадно посмотрел на нее.
– Мне любопытно, в каком еще месте ты боишься щекотки? – Он снова наклонился и поцеловал маленькую мочку ее левого уха.
Файер вытянулась в струнку и затаила дыхание.
– Не думай, что ты такой уж неотразимый, – сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал холодно.
– А здесь?
Маккус запрокинул ей голову, нажав на подбородок большим пальцем, и начал целовать ее шею, спускаясь все ниже к выпуклостям грудей. Когда он вдохнул пряный аромат ее кожи, его охватило возбуждение невиданной силы. Он не раз представлял себе, как будет ласкать ее трепетное тело. Во время бала, когда девушка была в открытом вечернем платье, Маккус любовался очертаниями ее высокой груди. Теперь же, прикоснувшись к ней руками, он почувствовал, что в нем пробудился инстинкт хищника. Обняв Файер за талию, он рисовал в своем воображении сладостные изгибы ее тела. Маккус начал изощренно ласкать грудь девушки, пуская в ход язык, зубы и прикосновение своих твердых губ.
– Ты хотел, чтобы я оделась? Ты победил. Встань. Мне нужно выбрать платье, – напряженным тоном произнесла Файер, терзаемая его чувственным ртом.
Маккус скривился в гримасе. Он не имел ни малейшего намерения соблазнить Файер в ее собственной спальне. Он вовлек ее в эти сладкие игры с поцелуями лишь для того, чтобы добиться согласия отправиться с ним. Здравомыслие, конечно, подсказало Файер, что гораздо безопаснее для ее целомудрия принять приглашение Маккуса. Ему оставалось только пожалеть, что она столь рассудительна, поскольку он испытывал неземное наслаждение, ощущая трепетное тело Файер и лаская ее прекрасную грудь.
Маккус лег на бок. Его вздыбленное достоинство свидетельствовало о неутоленном желании обладать Файер. Девушка тем временем встала с кровати, чтобы подобрать подходящее для сегодняшнего вечера платье.
– Я мог бы уговорить тебя не ехать, – вкрадчиво произнес Маккус.
– Возможно, – встряхивая в руках платье, ответила Файер. Она придирчиво осмотрела его и, к собственному удовлетворению, решила, что оно безупречно. – Я очень рискую, делая такое признание, Маккус, но... Твои прикосновения вызывают во мне необыкновенные чувства.
Файер умолкла, но в ее красноречивом взгляде отразились все ее эмоции: она вспоминала, как извивалась в его крепких объятиях, доводивших ее до головокружения, и хотела вновь пережить свои ощущения.
– Но я получила жестокий урок, – сказала она после паузы. – Потакать прихотям плоти, как я поняла, бывает очень опасно, и мне придется усвоить это раз и навсегда. Последствия необдуманных шагов бывают столь непредсказуемы, что я теперь буду всегда думать дважды, прежде чем поддаваться зову неясных желаний.
– Файер, но я бы ни за что...
– Нет! Нет! Нет! – с горячностью прервала его Файер, не желая слышать каких бы то ни было обещаний. – Я не хочу, чтобы ты клялся мне в своей верности. – Немного успокоившись, она расправила складки на платье и добавила: – Кстати, я бы не поверила твоим обещаниям, даже если бы ты их произнес.
Ее губы задрожали. Когда Маккус увидел в глазах девушки горечь и боль, он тут же забыл о капризах плоти. Встав с кровати, он обнял ее, искренне желая утешить. Файер с благодарностью приняла этот жест. Маккус вдруг осознал, что Файер, как никто другой, умеет будить в нем сострадание. Рядом с ней он был способен на непредсказуемые поступки. Если бы в это мгновение на пороге ее спальни показался Стэндиш, он задушил бы негодяя собственными руками.
Когда они уселись в экипаж, Файер выжидательно посмотрела на него, но ни о чем не спросила. По сигналу Маккуса кучер взмахнул кнутом, и лошади тронулись в путь.
– Итак, мистер Броули, вы должны быть довольны собой. Вам удалось то, что не получилось даже у моих близких, – вы убедили меня изменить решение.
Маккус театрально вздохнул и с деланной скромностью потупился.
– Если бы все было по-моему, то мы провели бы этот вечер обнаженными в вашей постели.
Файер ахнула и прикрыла рот рукой, стараясь подавить возмущение. Она никак не могла привыкнуть к его прямолинейной манере изъясняться.
– О, даже Карлайл не отважился бы на такое, – сказала она, с трудом представляя, как бы отреагировал отец, если бы застал дочь в ее постели с мужчиной.
Однако слова Маккуса разбудили в Файер тайные желания, и она передвинулась глубже в тень, чтобы он не мог прочитать ее сокровенные мысли. Этот мужчина, как ей казалось, был чересчур уверен в своей власти над ней. Каждый раз, когда он прикасался к ней, она словно погружалась в теплые воды бурной реки. Понимая, что ей нужно держать себя в руках, Файер стряхнула наваждение и обратилась к Маккусу с вопросом:
– Итак, сэр, вы пошли на немыслимые уловки, чтобы вытащить меня из дому. Теперь я хотела бы узнать, куда мы направляемся? И что в этом мешке?
Она толкнула ногой холщовую котомку, покоившуюся на полу.
Маккус не стал говорить заранее, куда он ее приглашает, и Файер растерялась, не зная, какое платье ей надеть. Учитывая, что Амели, ее горничная, отсутствовала, девушка выбрала наряд, в который она могла облачиться без посторонней помощи. Это было прелестное платье из голубого шелка с нижними юбками из тонкого белого атласа. Оно было декорировано по лифу бусинками и драгоценными камнями. Короткие рукава украшали вышитые бисером ленты. Ей пришлось прибегнуть к помощи Маккуса всего дважды – когда ей требовалось расстегнуть платье, в котором она была дома, и когда понадобилось завязать ленты на новом наряде. Ее скромность при этом почти не пострадала.
– Признайся, – обратился к ней Маккус, – тебе действительно хочется узнать, что в этом мешке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82