Но взять на себя смелость выдать чужую тайну Кейт не решилась, это была личная Кристинина проблема.
— Не знаю, Джек, — робко промолвила она. — По-моему, она надеется, что папа сможет ей в чем-то помочь. Ведь он тоже немец.
Джек изумленно вытаращил глаза. Жена вся сжималась, когда в ее присутствии кто-нибудь говорил о ненавистной ей стране — ведь с Германией у нее были связаны самые страшные воспоминания. Она много выстрадала, прежде чем оказалась в Англии.
— По-моему, кто-то заморочил тебе голову, Кейт! — в сердцах воскликнул он. — При всем моем к тебе уважении, хочу напомнить, что Кристина терпеть не может, когда при ней упоминают немцев или Германию.
Кейт еще больше растерялась: ну как объяснить ему, что он заблуждается?
— Эй, Джек, не грусти! — крикнула Мейвис. — Давай-ка споем что-нибудь! Иди сюда!
Один из приятелей Джека качнул головой в сторону Леона:
— А кто этот черномазый? Американец?
— Нет. — Джек поудобнее устроился на высоком барном табурете. — Он англичанин и живет неподалеку.
— Ну, если он тебя не раздражает, старина, то пусть остается, — согласился парень с нездоровым цветом лица, глаз которого подергивался от нервного тика. — Только американские негры обычно держатся особняком и сюда не суются, чтобы не возникли проблемы. Ты понимаешь, что я хочу сказать?
Кейт напряглась. Уже во второй раз за сегодняшний день ей пришлось выслушивать презрительные замечания о цвете кожи Леона. Он еще в начале их знакомства предупреждал о неизбежности этого, но до сегодняшнего дня ей казалось, что она сможет дать отпор любому грубияну. Но как показала практика, она еще не готова отстаивать свое мнение ни перед Джоссом Харви, ни перед местными жителями.
Первым ее желанием было отвести приятеля Джека в сторону и высказать ему все, что она о нем думает. Однако это могло вылиться в некрасивую сцену, а ей не хотелось портить Джеку вечеринку. Но и оставаться здесь она больше не могла. Кейт обернулась и посмотрела на Леона. Тот спокойно о чем-то разговаривал с Гарриеттой и Чарли, лицо его выглядело хмурым и усталым. Кейт понимала, что их беседа о Джоссе Харви не прошла для него бесследно.
— Этот темнокожий парень мой приятель, — услышала она голос Джека. — Оставь его в покое.
Кейт, переполняемая благодарностью за нежданную поддержку, отошла от стойки, миновала Малкома Льюиса и направилась к мужу. Джек ее выручил. Он не был другом Леона, однако решил за него вступиться. Отныне все приятели Джека будут знать, что лучше не оскорблять Леона в его присутствии.
Леон обнял жену за талию и ласково произнес:
— Привет, дорогая! Я решил, что ты обо мне забыла. — В его печальных глазах вспыхнули смешинки. — Гарриетта и Чарли уже наметили день своей свадьбы. Они считают, что им лучше пожениться в будни, чтобы Билли не смог подарить им на счастье ведро угля.
— Мы решили устроить тихое торжество, — пояснила Гарриетта, повысив голос, чтобы перекрыть воодушевленное пение Мейвис и Джека.
— Не будь такой наивной, дорогая! — покачал головой Чарли. — Разве на площади Магнолий можно устроить тихое торжество?
Гарриетта не нашлась что ответить.
— А вот и устрицы! — раздался радостный вопль Альберта. — Налетайте!
— Я хочу домой, — сказала Кейт Леону, воспользовавшись тем, что все потянулись за принесенным Альбертом лакомством. — Ты не возражаешь, если мы потихоньку исчезнем?
Он прижал ее к себе еще крепче.
— Вряд ли нас кто-нибудь хватится.
— Нужно иметь собственную вилку для извлечения устриц из раковины, Дэнни! — выговаривала Мириам зятю. — Я тебе свою не дам. Боже правый, когда же ты повзрослеешь?
— Я тысячу лет не ела улиток, — говорила Мейвис Джеку, озорно блестя глазами, явно вкладывая в свои слова сексуальный подтекст. — Но если ты считаешь, что мне пора разогреться…
— Отстань от него! — крикнул ей Арчи Каммингс. — Я могу тебя угостить. Выберу самую сочную!
Под общий хохот Кейт и Леон покинули бар, услышав напоследок колкий ответ Мейвис:
— Оставь свою улитку себе, Арчи! Я слышала, что ее из раковины никакой вилкой не вытащишь.
Дверь захлопнулась, и Леон, усмехнувшись, заметил:
— И Гарриетта надеется сыграть здесь тихую свадьбу? Ничего у нее из этой затеи не выйдет.
— Чарли ей это объяснит, — рассмеялась Кейт.
Леон обнял ее за плечи, она обхватила рукой его талию. На душе у него полегчало.
— Странная все-таки эта парочка! — заметила Кейт. — Гарриетта всю жизнь слыла старой девой: никакой губной помады, неизменный пучок на затылке, всегда строгая и подтянутая. Воплощение порядочности! Ее никогда не величали по имени, исключительно официально. И вдруг она начинает обучать грамоте Чарли! И вот уже вся площадь обращается к ней по имени, и она ходит в паб и распевает вместе со всеми песни.
— Да разве мало счастливых семей кажутся странными! — воскликнул Леон, когда они завернули за угол. — Взять хотя бы нас самих. Ведь наверняка, глядя на нас, кое-кто качает головой и гадает, что нас связывает. Или, к примеру, возьмем Кристину с Джеком. Она еврейка из Германии, выросшая в обеспеченной семье. Джек — простой парень, сорвиголова из южного Лондона. Не представляю, как он будет жить, когда демобилизуется!
Кейт промолчала, в отношениях Кристины и Джека ее беспокоило кое-что еще. В частности, когда же подруга наконец доверит мужу свои сокровенные тайны? И как поведет себя Джек, когда это произойдет?
Глава 10
Ослабевшей рукой Кристина постучала в желтую дверь. Свежая краска поблескивала в лунном свете, и ее едва ощутимый запах смешивался с густым ароматом роз в палисаднике Фойтов. Карл долго не открывал, видно, не ожидал гостей в столь поздний час. Наконец он отворил, и по тому, как растерянно он мигал, Кристина поняла, что разбудила его. Оставшись за няню, он воспользовался редкой возможностью, чтобы послушать грампластинки с классической музыкой, и задремал в кресле.
— Проходите, пожалуйста, — произнес он, наконец проснувшись, и провел девушку в гостиную, где звучал Первый Бранденбургский концерт Баха. — Кейт уже сообщила вам, что мне прислали ответ из Красного Креста? Я собирался передать вам его завтра, чтобы не отвлекать вас от вечеринки по случаю приезда Джека.
— Что в письме? — взволнованно спросила девушка. — Они обещают помочь? У них есть списки перемещенных лиц? Или людей, выживших в концентрационных лагерях?
— Видите ли, Кристина, это дело далеко не такое простое, каким оно может показаться на первый взгляд, — уклончиво ответил Карл. — Присаживайтесь! — Он указал рукой на кресло. — Сейчас я надену очки и покажу вам письмо.
Волнуясь все сильнее, Кристина села. Карл снял иглу с грампластинки и, пошарив рукой на полочке столика, нашел очки и письмо. Когда Кристина взяла конверт, перед глазами у нее все поплыло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
— Не знаю, Джек, — робко промолвила она. — По-моему, она надеется, что папа сможет ей в чем-то помочь. Ведь он тоже немец.
Джек изумленно вытаращил глаза. Жена вся сжималась, когда в ее присутствии кто-нибудь говорил о ненавистной ей стране — ведь с Германией у нее были связаны самые страшные воспоминания. Она много выстрадала, прежде чем оказалась в Англии.
— По-моему, кто-то заморочил тебе голову, Кейт! — в сердцах воскликнул он. — При всем моем к тебе уважении, хочу напомнить, что Кристина терпеть не может, когда при ней упоминают немцев или Германию.
Кейт еще больше растерялась: ну как объяснить ему, что он заблуждается?
— Эй, Джек, не грусти! — крикнула Мейвис. — Давай-ка споем что-нибудь! Иди сюда!
Один из приятелей Джека качнул головой в сторону Леона:
— А кто этот черномазый? Американец?
— Нет. — Джек поудобнее устроился на высоком барном табурете. — Он англичанин и живет неподалеку.
— Ну, если он тебя не раздражает, старина, то пусть остается, — согласился парень с нездоровым цветом лица, глаз которого подергивался от нервного тика. — Только американские негры обычно держатся особняком и сюда не суются, чтобы не возникли проблемы. Ты понимаешь, что я хочу сказать?
Кейт напряглась. Уже во второй раз за сегодняшний день ей пришлось выслушивать презрительные замечания о цвете кожи Леона. Он еще в начале их знакомства предупреждал о неизбежности этого, но до сегодняшнего дня ей казалось, что она сможет дать отпор любому грубияну. Но как показала практика, она еще не готова отстаивать свое мнение ни перед Джоссом Харви, ни перед местными жителями.
Первым ее желанием было отвести приятеля Джека в сторону и высказать ему все, что она о нем думает. Однако это могло вылиться в некрасивую сцену, а ей не хотелось портить Джеку вечеринку. Но и оставаться здесь она больше не могла. Кейт обернулась и посмотрела на Леона. Тот спокойно о чем-то разговаривал с Гарриеттой и Чарли, лицо его выглядело хмурым и усталым. Кейт понимала, что их беседа о Джоссе Харви не прошла для него бесследно.
— Этот темнокожий парень мой приятель, — услышала она голос Джека. — Оставь его в покое.
Кейт, переполняемая благодарностью за нежданную поддержку, отошла от стойки, миновала Малкома Льюиса и направилась к мужу. Джек ее выручил. Он не был другом Леона, однако решил за него вступиться. Отныне все приятели Джека будут знать, что лучше не оскорблять Леона в его присутствии.
Леон обнял жену за талию и ласково произнес:
— Привет, дорогая! Я решил, что ты обо мне забыла. — В его печальных глазах вспыхнули смешинки. — Гарриетта и Чарли уже наметили день своей свадьбы. Они считают, что им лучше пожениться в будни, чтобы Билли не смог подарить им на счастье ведро угля.
— Мы решили устроить тихое торжество, — пояснила Гарриетта, повысив голос, чтобы перекрыть воодушевленное пение Мейвис и Джека.
— Не будь такой наивной, дорогая! — покачал головой Чарли. — Разве на площади Магнолий можно устроить тихое торжество?
Гарриетта не нашлась что ответить.
— А вот и устрицы! — раздался радостный вопль Альберта. — Налетайте!
— Я хочу домой, — сказала Кейт Леону, воспользовавшись тем, что все потянулись за принесенным Альбертом лакомством. — Ты не возражаешь, если мы потихоньку исчезнем?
Он прижал ее к себе еще крепче.
— Вряд ли нас кто-нибудь хватится.
— Нужно иметь собственную вилку для извлечения устриц из раковины, Дэнни! — выговаривала Мириам зятю. — Я тебе свою не дам. Боже правый, когда же ты повзрослеешь?
— Я тысячу лет не ела улиток, — говорила Мейвис Джеку, озорно блестя глазами, явно вкладывая в свои слова сексуальный подтекст. — Но если ты считаешь, что мне пора разогреться…
— Отстань от него! — крикнул ей Арчи Каммингс. — Я могу тебя угостить. Выберу самую сочную!
Под общий хохот Кейт и Леон покинули бар, услышав напоследок колкий ответ Мейвис:
— Оставь свою улитку себе, Арчи! Я слышала, что ее из раковины никакой вилкой не вытащишь.
Дверь захлопнулась, и Леон, усмехнувшись, заметил:
— И Гарриетта надеется сыграть здесь тихую свадьбу? Ничего у нее из этой затеи не выйдет.
— Чарли ей это объяснит, — рассмеялась Кейт.
Леон обнял ее за плечи, она обхватила рукой его талию. На душе у него полегчало.
— Странная все-таки эта парочка! — заметила Кейт. — Гарриетта всю жизнь слыла старой девой: никакой губной помады, неизменный пучок на затылке, всегда строгая и подтянутая. Воплощение порядочности! Ее никогда не величали по имени, исключительно официально. И вдруг она начинает обучать грамоте Чарли! И вот уже вся площадь обращается к ней по имени, и она ходит в паб и распевает вместе со всеми песни.
— Да разве мало счастливых семей кажутся странными! — воскликнул Леон, когда они завернули за угол. — Взять хотя бы нас самих. Ведь наверняка, глядя на нас, кое-кто качает головой и гадает, что нас связывает. Или, к примеру, возьмем Кристину с Джеком. Она еврейка из Германии, выросшая в обеспеченной семье. Джек — простой парень, сорвиголова из южного Лондона. Не представляю, как он будет жить, когда демобилизуется!
Кейт промолчала, в отношениях Кристины и Джека ее беспокоило кое-что еще. В частности, когда же подруга наконец доверит мужу свои сокровенные тайны? И как поведет себя Джек, когда это произойдет?
Глава 10
Ослабевшей рукой Кристина постучала в желтую дверь. Свежая краска поблескивала в лунном свете, и ее едва ощутимый запах смешивался с густым ароматом роз в палисаднике Фойтов. Карл долго не открывал, видно, не ожидал гостей в столь поздний час. Наконец он отворил, и по тому, как растерянно он мигал, Кристина поняла, что разбудила его. Оставшись за няню, он воспользовался редкой возможностью, чтобы послушать грампластинки с классической музыкой, и задремал в кресле.
— Проходите, пожалуйста, — произнес он, наконец проснувшись, и провел девушку в гостиную, где звучал Первый Бранденбургский концерт Баха. — Кейт уже сообщила вам, что мне прислали ответ из Красного Креста? Я собирался передать вам его завтра, чтобы не отвлекать вас от вечеринки по случаю приезда Джека.
— Что в письме? — взволнованно спросила девушка. — Они обещают помочь? У них есть списки перемещенных лиц? Или людей, выживших в концентрационных лагерях?
— Видите ли, Кристина, это дело далеко не такое простое, каким оно может показаться на первый взгляд, — уклончиво ответил Карл. — Присаживайтесь! — Он указал рукой на кресло. — Сейчас я надену очки и покажу вам письмо.
Волнуясь все сильнее, Кристина села. Карл снял иглу с грампластинки и, пошарив рукой на полочке столика, нашел очки и письмо. Когда Кристина взяла конверт, перед глазами у нее все поплыло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76